Гобелен с пастушкой Катей
План дальнейших действий пока смутно копошился в его бедной голове, он спровадил женщин с глаз долой и, торжествуя, направился обратно к месту происшедших и, главное, дальнейших событий.
Восхитительная картина разворачивалась перед Валькиным мысленным взором. Безмозглый бугай, ни о чем не подозревая, спускается в подвал, зажигает свет и видит…!
Он видит множественные следы крови, обагренное той же субстанцией полено и закрытую дверь подвала. Что может подсказать Виктору воображение, Валентин даже не пытался представлять, сам факт доставлял ему немалое наслаждение.
Не меньшее блаженство охватывало Валентина в предвкушении момента, когда Виктор с воплем ужаса рванется по лестнице вверх, прочь из проклятого подвала и обнаружит, что заперт на месте предполагаемого кошмарного преступления!
– Ты, Отче, оказывается – монстр, – заметила я, выслушав любовное описание всех этих ужасов.
– На Вашей службе, милостивая государыня, невольно для себя преобразуешься, – не остался в долгу Отче, и не без удовольствия продолжил рассказ, полный неприкрытого самолюбования.
С другой стороны глядя, надо спросить: а кто из авторов от этого свободен?
Насладившись созерцанием своих беспримерных деяний, Валентин понял, что пора пожинать их плоды.
Ключи от виллы и от калитки позвякивали в его кармане, а вот ключи ко всем тайнам находились во владении одного человека, сторожа Алексея.
К нему-то и поспешил Валентин, намереваясь произвести обмен ценностей. Материальные на духовные, а впоследствии, может статься, и наоборот, как и везде, тут возможны были варианты.
Уже в полной беспросветной темноте Отче в очередной раз подошел к хибаре сторожа, предварительно слегка заплутавшись, темно стало, да и местность была малознакомая.
Обитель сторожа опять встретила его темнотой и безмолвием, Алексей по одному ему ведомым причинам длил несвоевременное отсутствие. Валентин вошел в дом и, не зажигая света, устроился со всем возможным комфортом.
Нельзя сказать, что ждать ему пришлось долго, но какое-то время прошло. Валентин не стал вводить меня в заблуждение, что провел это время приятно: его одолевали размышления разного рода. Во-первых, он осознавал, что очередной узник виллы может довольно просто вернуть себе свободу – достаточно было разбить любое из окон. А поручиться за его дальнейшее поведение, Отче ни в коем случае не мог.
Во-вторых, его волновала наша дальнейшая судьба в том аспекте, достаточно ли благополучно мы добрались и строго ли следовали его инструкциям. Валентину не хотелось столкнуться с парадоксальной ситуацией: Виктор вырвался на свободу, в отчаянье побрел к семейному очагу и неожиданно обнаружил там вышедшую из заточения супругу, это смешало бы заготовленные планы. Валька хотел владеть информацией монопольно, для чего постарался развести действующих лиц драмы во времени и пространстве.
Третьим предметом беспокойства являлся Алексей. Из наших с Верочкой невразумительных объяснений Валентин уловил, что Алексей был исполнителем, но явно с чьей-то подачи.
Валентин был уверен, что теперь правильно разгадал ситуацию. Валентин предположил, что Верочка была похищена неизвестными с целью выкупа, а муж запуган, находится в курсе дела, но боится за жену.
Бедняга собирает деньги на выкуп, ездит торговаться с похитителями, клянчит, но решительных действий не предпринимает, опасаясь навредить жене.
Когда же в эту затею неожиданно впутался ещё один неизвестный, т. е. Валентин, несчастный муж совершенно обезумел, поэтому и отреагировал неадекватно. Не стал разговаривать с очередным шантажистом, а свалил его мощным ударом кулака.
Потом взял себя в руки, решил вернуться и разобраться, но был заперт и теперь созерцает последствия кровавой драмы в подвале, ничего не зная о судьбе жены.
Немного жестоко, конечно, с ним поступлено, однако в другой раз не станет распускать руки; к тому же такой поворот событий, муж в подвале вместо жены, может пригодиться Валентину в дальнейших действиях. Пусть подождет, пока Валентин не закончит беседу с Алексеем, там будет ясно, что из этого можно извлечь.
Алексею же деваться некуда, размышлял Отче, расколется, как миленький, и поделится нетрудовыми доходами, вряд ли можно думать, что он предпочтет отсидку.
Алексей Лисицин вошел в свой дом поздно вечером, мокрый и усталый, зажег свет и на диване узрел отогревшегося спокойного Валентина.
Сюрприз Алексею не понравился, тем более что Валентин, разыгрывая роль Мефистофеля, произнес с деланной доброжелательностью.
– Здравствуйте, друг мой. Я к Вам по безотлагательному делу.
– Как вы сюда попали? – злобно спросил ошарашенный Лешка.
– Замки для меня не существуют, – снисходительно пояснил Валентин. – Я рад, что наконец дождался вас, присаживайтесь.
– Кто вы такой, черт вас раздери, что вам нужно? – все более раздражался Алексей, но продолжал обращаться к незваному гостю официально, предполагая худшее, то есть, что мужик здесь по работе.
В отличие от меня, Валентин присутствия духа не терял и проговорил веско.
– Первое, друг мой, совершенно неважно, и должно быть вам безразлично, однако вторая часть вашего вопроса и будет предметом нашей беседы. Присядьте, у меня есть для вас иконографический материал.
Мудреное выражение добило Алексея окончательно, хотя означает не более, чем иллюстрации, фотографии, словом, картинки к тексту. Алексей послушно, хотя и без удовольствия присел к столу и выразил готовность вступить в диалог.
– Я полагаю, что вы не станете отрицать знакомство с некоторыми лицами, запечатленными здесь, – до тошноты церемонно (по моему мнению) начал Валентин, выкладывая на стол Верочкину свадебную фотографию. – Вглядитесь повнимательнее.
Однако, произошло непредвиденное. Алексей с неожиданным проворством выхватил фотографию, затем уставился на запечатлённые лица и вдруг стал невнятно бормотать, захлебываясь и глотая слова. При этом он с силой тыкал пальцем в изображение.
– Это он жених? Он, он… Она его жена? Это их свадьба? И сейчас жена? – в каком-то трансе вопрошал Алексей. Вид его был ужасен.
Валентин очень удивился, вследствие чего произнес небольшое нравоучение.
– На Вашем месте, сударь мой, я бы сначала прояснил семейные отношения интересующих вас людей, и лишь после этого пускался в столь рискованные предприятия. Небрежность в подобных делах неуместна и ведет к неприятным открытиям, как вы смогли убедиться.
Однако Валентин метал бисер обветшалого красноречия напрасно. Клиент пребывал в шоке, поскольку не мог переварить информацию, заключенную в показанной ему фотографии.
Что может быть банальнее свадебного фото? Тем не менее изображение жениха с невестой в положенной униформе и заданных позах поразило Алексея, как громом и молнией. Он перестал бормотать и всецело предался созерцанию, то отодвигая фотографию на вытянутой руке, по поднося её близко к глазам.
«Дельце все усложняется,» – подумал Валентин. «Опять какие-то загадки.»
Ждать пришлось довольно долго. Алексей никак не мог смириться с новым знанием и опять принялся бормотать невразумительный текст, типа: «что же это получается, неужели я всё перепутал, и нет его нигде, что же вышло-то, кошмар, рехнуться можно совсем», и прочую подобную чепуху.
Он даже забыл на минуту о присутствии постороннего лица и обращал свои речи в пространство. Затем рванулся с места и стал шарить за печкой, очевидно, в поисках ключей, но, разумеется, напрасно.
Вдруг Алексей осознал, что в комнате он не один, и совершенно резонно, хотя и полубессознательно, обратился к Валентину.
– Ключи где мои?
– Не надо так волноваться, друг мой, – посоветовал Отче. – Присядьте лучше. Я специально прибыл к вам, чтобы в мирной беседе рассеять все недоумения.
(Я очень сильно подозреваю, что в реальности речь Валентина звучала по-другому. Однако прихлебывая мой бальзам, он становился все красноречивее и невольно приукрашивал задним числом свою часть диалога. Тем не менее считаю своим долгом воспроизводить рассказ как можно ближе к тексту. Е.М.)
Дождавшись, когда в глазах собеседника затеплилась крохотная искорка мысли, Валентин сознался, что ключи от объекта находятся у него и предупредил, что попытка отобрать ключи силой приведет к ухудшению участи Алексея. Далее он объяснил, что в обмен на ключи ждёт полного и чистосердечного признания, детального рассказа о происшедшем, иначе он не замедлит передать ключи куда следует.
Естественно, что в таком случае Алексею тоже придется многое объяснить, но в другом месте, что повлечет за собой последствия, коих Алесей, по всей видимости, предпочел бы избежать.
(Нестерпимо длинными периодами изъяснялся Отче Валентин, но я не прерывала и терпеливо слушала. Е.М.)
Валентин запугивал Лешку по всем правилам, ему очень не хотелось ещё раз подвергнуться нападению, третьему за один злосчастный день.
Долго ли коротко ли, однако Лешка раскололся. У него, собственно говоря, другого выхода не было, потому что с его стороны ситуация запуталась до состояния полного бреда, ключи от подвала лежали в кармане у зловещего незнакомца с разбитой головой, а тот знал слишком много, чтобы от него можно было отвязаться.
Валентин настоятельно попросил меня заключить рассказ Алексея Лисицына в отдельную новеллу и назвать ее непременно следующим образом.
Главный дурак
Жил на свете молодой и глупый малый. Было ему от роду 26 лет, образование у него случилось среднетехническое, а на пропитание себе он зарабатывал, охраняя законсервированную стройку. Молодой человек любил пожить красиво, но возможности к тому имел редко.
Упорный труд ему был тошен, как одному известному литературному герою, однако, в отличие от Е.Онегина, никакие родные наследственных богатств ему оставлять не спешили.
И, как это иногда случается, непреодолимая пропасть между потребностями и реальными возможностями натолкнула юношу на криминальные мысли. Долгое время помыслы оставались мечтами, но, увы, подобные мечтания имеют вредное свойство развращать воображение, что, к сожалению, облегчает путь от пустых грёз к их уголовно наказуемому воплощению в действительность.
Так в свое время произошло нравственное падение еще одного литературного героя, однако, в отличие от Р. Раскольникова, самостоятельного продумавшего и в одиночку, осуществившего знаменитое преступление, А.Лисицын был вовлечен в криминальный замысел другим лицом.
Рассказчик почти уверен, что, не сделай ему некто зловещего предложения, Алексей всё продолжал бы мечтать о налете на сберкассу, ничего для этого не предпринимая, однако судьба распорядилась иначе.
В один весенний день наш юноша познакомился у пивной точки с человеком несколько постарше. Смакуя пиво, они обнаружили, что их взгляды на жизнь имеют много общего, и в дальнейшем продолжили приятельские отношения.
Старший друг пару раз побывал в гостях в Лешкиной загородной резиденции, они приятно проводили время, но тёмная точка неизменно присутствовала на безоблачном горизонте их мужской дружбы – они оба были стеснены в средствах.
И вот постепенно разговоры стали принимать особый оборот: как быстро и без чрезмерного напряжения поправить свои финансовые дела. Поначалу планы имели неясные очертания, но чем дальше, тем больше склонялись в криминальную сторону.
План относительно сберкассы был признан нереальным, но явился пробным камнем для решимости каждого из компаньонов. Стало понятно, что оба зашли в мыслях достаточно далеко и допустили для себя возможность преступить писаные и неписанные законы. Ещё немного они праздно помечтали, но отнюдь недолго.
Однажды старший друг явился к Алексею с реальным предложением. Он сообщил, что в их кооперативном доме проживает довольно любопытная супружеская пара.
В девичестве жена служила заведующей канцелярией в одном посольстве СССР за рубежом, привезла оттуда счет в валюте и всяческую аппаратуру, сейчас оба неплохо зарабатывают переводами с экзотических языков. С ним, т. е. со старшим другом они не знакомы, но одна из соседок по подъезду одинаково плотно общается и с той, богатой женщиной, и с его, друга, женой. Из этого источника взялись детали и подробности, женщины, как известно, болтливы.
План старшего товарища был прост: под любым предлогом привезти богатую соседку в Лешкины края, спрятать её надежно где-нибудь в погребе или в сарае, а у мужа потребовать выкуп, хорошенько ему пригрозив.
Можно было, конечно, проделать криминальные операции с ребенком, семилетним мальчиком, но это гораздо опаснее – его сложнее незаметно довезти до Марфино. А во-вторых, в случае похищения сына эмоции мамаши непредсказуемы, она может рвануться в милицию, не рассуждая.
К тому же похищение ребенка действительно жестокая штука и в любом случае строго наказуемо, а подобное мероприятие с женщиной может сойти за неудачную шутку или сложность личной жизни. Пускай сначала докажут, что она не приехала к Алексею по доброй воле в результате пламенной любви или вследствие жестокого обращения мужа, тут можно наврать что хочешь с три короба.
Несколько дней друзья потратили на подготовку и шлифование легенды для приманки, пока не остановились на совершенно убойном варианте: со второй семьей. Надо признаться, история была мастерски рассчитана, вовек не придумаешь. Старший друг, однако, признался, что нечто подобное имело место в реальности с одним из его знакомых.
Жертва, естественно, клюнула, примчалась в Марфино, как ошпаренная, и была заперта Алексеем в подземную часть одного из зданий на объекте, кроме него, никому туда доступа не было.
Далее дела у похитителей пошли хуже. Друзья, они же сообщники думали, что операция займет не более недели, но ошиблись.
Старший друг, возложил на Алексея охрану похищенной женщины, а сам вызвался заняться мужем, но его преследовали неудачи.
Две недели подряд он приезжал к Алексею и, страшно бранясь, сообщал, что муж куда-то исчез вместе с ребенком, квартира закрыта днем и ночью, телефон не отвечает. Алексей начал нервничать, выразил желание подключиться к поискам мужа, но друг ему не позволил. Мол, чем меньше народу болтается под ногами, тем спокойнее.
Дни шли, муж не появлялся, несчастная жертва своего легковерия сидела в подвале на хлебе и воде, старший друг настоятельно рекомендовал с ней не общаться. Алексей нервничал всё более, его стали посещать нехорошие предчувствия.
Ещё одна сложность заключалась в том, что связь между сообщниками целиком зависела от старшего товарища. Он приезжал, когда хотел, а пару раз для экстренной встречи вызывал Алексея в столицу телеграммой.
Однажды Алексей с ужасом сообразил, что не располагает координатами друга-подельника, не знает даже его отчества и фамилии.
Женщина в подвале сидит у него, у Алексея, в лицо знает только его. В случае провала шишки автоматически достаются Алексею, а деньгами, если муж жертвы появится и заплатит, будет распоряжаться не он, а старший товарищ. Наш злоумышленник наконец понял, что сам загнал себя в ловушку.
Несколько раз ему приходило в голову выпустить дурочку, и черт с ними с деньгами, свобода дороже, но его останавливало недоверие.
Хорошо, окажет он ей: «иди, куда хочешь», а она возьмет и пойдет в милицию, даже если пообещает не ходить. Алексея она видела, дорогу к его дому найдет – и попробуй объясни, зачем держал женщину в подвале на хлебе и воде. В любом случае состав преступления отыщется. Бедняга Алексей горько пожалел, что ни разу в жизни не видел уголовного кодекса и не знает, чем может грозить разоблачение.
Все эти малоприятные соображения Алексей выложил старшему другу в ближайшее посещение. К Лешкиному отчаянью друг заявил с раздражением.
– Выпускай её, дело твоё, меня она не знает.
Но потом сменил гнев на милость, ухитрился Алексея обнадёжить, пообещал, что достанет мужа хоть из-под земли, вроде бы нашел к нему пути: выспросил через свою жену у соседки, где тот работает, но жена, естественно, не в курсе, поэтому нужно действовать крайне осторожно.
– Ну в конце концов, кому хуже от того, что посидит она в подвале? – спросил старший друг и добавил. – И зачем меня обижаешь? Знаешь ведь, где я живу, в гостях у меня был, коньячок с тобой пили, разве нет? Или ты мне не веришь?
Алексей согласился ждать ещё. Друг уехал и опять канул, а черные мысли к нашему юноше возвратились. В гостях-то он был, один раз вечером, но дома у друга никого не оказалось: ни жены, ни ребёнка, и вообще неизвестно, его ли это квартира.
Телефонов своих он Алексею так и не дал, увернулся. Теперь попробуй найди этот дом и эту квартиру! Шли долго от метро дворами, и ъ дома там как один – большие, широкие, многоэтажные. Только станцию метро и запомнил Алексей.
Опять потекли дни без новостей. Лешка стал плохо спать и почти потерял аппетит. Иногда вдруг прошибал страх, не дай Бог нагрянет на стройку какая комиссия – что будет тогда?
Потихоньку стала расти злоба, и обращалась против женщины в подвале, все ведь из-за нее, из-за дуры… И денег уже не хотел Алексей, лишь бы избавиться от гнетущего кошмара и зажить прежней беспечальной жизнью.
В черные бессонные ночи всё чаще приходила мысль: если друг обманет, то и Алексей никого жалеть не станет. Бросит кормить её, и дело с концом, а потом сообразит, куда спрятать мертвое тело, даже так.
Скажем, закопает ночью, места вокруг много, народу – мало, не станет он сидеть за чужую вину и свою глупую доверчивость.
(Я сильно сомневаюсь, что Алексей посвящал Отче Валю в секретные полубредовые планы, думается, что Валентин приукрашивал его признания исключительно для красоты слога.)
Однако старший друг-соучастник появился в последний раз сравнительно скоро, и, не заставляя себя упрашивать, сообщил, что дело вроде бы на мази.
Появился муж жертвы, и с ним состоялся разговор. Деньги будут, муж на всё согласен, обещает молчать, умоляет обращаться с женой получше, страшно кается, что так неудачно уехал, и бедняжке пришлось зря страдать. Одна загвоздка: денег наличных сейчас нету, надо продавать аппаратуру и брать взаймы. Придется подождать.
Дело вроде бы стронулось с мертвой точки, и Алексей проводил друга с легким сердцем. Тот опять исчез и не появлялся уже более недели, однако ждать стало не так тягостно: забрезжил свет в конце преступного туннеля.
Так продолжалось до сегодняшнего утра. Сегодня, часов в 12, едва Алексей пробудился и успел заняться хозяйством, как появилась ЭТА – Лешка ткнул пальцем в фотографию. Явилась и стала утверждать, что его, Алексея видели на станции в сопровождении вот её – он показал на невесту. Алексей сильно растерялся, но взял себя в руки и начисто всё отрицал. Пусть докажут, что видели, и не ошиблись, дело было не вчера. У ЭТОЙ тоже были фотографии, но все в одиночку, такой, со свадьбой, не было.
Алексей от знакомства с изображенной девушкой отказывался, тогда ЭТА начала угрожать, мол, пойдет, куда следует, заговорила про какое-то письмо.
Алексей испугался, затосковал, но ему удалось спровадить в подвал и ЭТУ, ума-то у них немного, известное дело.
Ну, посадил и ЭТУ под замок, чтобы первой было повеселее, теперь-то понимает, что сгоряча, надо было спрятать ЭТУ отдельно, ну, да сделанного не вернёшь. Посадил и горько задумался.
Раз черт принес ЭТУ, то значит, что где-то они прокололись, жди теперь ещё сюрпризов, а нервишки у Алексея Лисицина стали сдавать.
С новой проблемой Алексей сам совладать не смог и без мысли, без плана рванулся наугад в город, срочно искать старшего друга: поделиться новостями и обсудить их сообща. И потерпел сокрушительную неудачу – не нашёл.
Поначалу ему повезло, от станции метро ноги сами донесли его до нужного дома; он поплутал малость, заходил в соседний дом и ещё рядом, но там жили какие-то старушки. Кое-что он, как оказалось, смутно помнил, потом открыл мужик с бородой, и овчарка облаяла. Но хозяин овчарки по Лешкиному описанию узнал друга, они вместе бегали по утрам, и указал квартиру.
С облегчением Алексей добрался до искомой квартиры, однако ъ его звонки были встречены мертвою тишиной, пусто было за толстою, солидною дверью.
Алексей потомился, подождал, не дождался и волей-неволей поехал к себе, чтобы угодить в объятия Отче Валентина.
Однако не Валькино появление стало последней каплей, переполнившей чашу его недоумения и ужаса.
Несмотря на все признаки нервного истощения, Алексей мог бы устоять и на этот раз, так что Валентин рисковал в очередной раз подвергнуться нападению, если бы не преподнесенная злоумышленнику свадебная фотография. Она-то Алексея и сразила.
– Понимаешь, – в каком-то трансе бормотал он. – Я не ту женщину привез, только сейчас понял, не ту, как случилось – не знаю, башка кругом идет, нужна была другая, почему никто не заметил, тоже не знаю, но это не она… Этот-то дурак куда смотрел, а у того жена куда же делась – ничего я не понимаю! Обе они, дуры, попропадали, что ли? Может у того с хахалем сбежала, а этот свою в отпуск отправил от греха подальше, и не знает? Или одна вместо другой приехала? Или позвонил я не туда?
Не скоро и с великими трудами ухитрился Валентин наконец добиться от растерянного Алексея, какую тайну раскрыла тому банальная свадебная фотография.
– Это его жена, – наконец признался Алексей и пояснил. – Вот он, Виктор, мой кореш, здесь он жених, а вот она (тут ткнул он пальцем в изображение невесты), она сидит у меня в подвале.
На этом признании надо, пожалуй закончить вставную новеллу, под условным названием «ГЛАВНЫЙ ДУРАК» и вернуться к рассказу Отче Валентина.
Такого оборота событий Валентин не ожидал и поначалу вслед за Лешкой подумал о роковых ошибках и дьявольской путанице…
«Ни хрена себе простенькая житейская история!» – пронеслось у Вальки в голове. – «Прямо пещеры Удольфи какие-то, тётя Аня Рэдклиф в чистом виде, ещё и с рэкетом вдобавок…»
Тем не менее время поджимало, очередной узник пещеры Удольфи мог в любой момент освободиться и наделать непредсказуемых дел. а он вдруг и оказался владельцем волшебного ключика ко всем тайнам, вовсе не бедный простофиля Алексей.
«А может, он давно сбежал,» – с тяжелым сердцем размышлял Валентин. – «Обезумел от приятных зрелищ, навоображал себе окровавленных трупов за дверью и рванул сквозь казенные стекла. Ищи-свищи его теперь…»
Валентин приказал Алексею ждать его в доме и в одиночку отправился на разведку. Алексей покорно согласился ждать, силы покинули его. От злоумышленника не осталось и следа, на Валентина глазами бездомной собаки смотрела недоумевающая жертва.
В наступившей темноте неустанно моросил дождь, по раскисшим осклизлым тропкам Валентин добрался до объекта, отомкнул калитку и, увязая в грязи, в очередной раз подошел к вилле. Тишина и темнота витали вокруг зловещего строения.
«Как бы еще разок по башке не схлопотать», – серьёзно подумал Валентин. – «Определенно, это место навевает на публику агрессивные мысли, каждый так и норовит нанести ближнему удар по черепу. А рука у мальчика тяжелая… Да и здесь ли он?»
Запоры оказались нетронутыми, дверь запертой на ключ. Отче отворил врата импровизированной темницы и, инстинктивно защищая рукой голову, стал наощупь спускаться вниз. На очередном повороте лестницы Валька уловил, что в предподвальнике (так он назвал помещение перед самим подвалом) брезжит свет.
Соблюдая меры предосторожности и по возможности скрытно, Валентин заглянул вниз. Сначала ему показалось, что там пусто – свет горел, запертая окровавленная дверь бросалась в глаза, и орудие преступления валялось всё там же…
Отче распрямился, перестал держаться за голову и по-хозяйски вступил в помещение. Только тогда он заметил в одном из углов сидящую на корточках фигуру. То был, разумеется, Виктор.
– Добрый вечер, мужик! – приветствовал его Отче, однако посчитал нужным слегка припугнуть. – Но предупреждаю – без рук, только без рук. Воронок уже на подъезде, пора о душе подумать.
– Кого убили?» – глухим голосом спросил Виктор, но позы не изменил.
– Вот об этом с тобой и потолкуем, – обнадежил собеседника Валентин и присел на корточки у стены, но не слишком близко к Виктору.
Да, на голове у него красовалась Лешкина кепка, даже это предусмотрел хитроумный Отче, он не хотел преждевременно демонстрировать свои раны.
Несколько секунд они провели молча, собираясь с мыслями, затем Валентин сделал первый выпад в словесной дуэли.
– Как считаешь, дорогой, что там за дверью? (Имелся в виду запертый подвал.)
Виктор промолчал, глядя на окровавленную доску.
– Правильно, не знаешь, но можешь предположить, – продолжал Валентин. – Кто – я, тоже не знаешь, но в данном случае и предположить ничего не можешь. Я прав?
Виктор продолжал угрюмо молчать.
– В отличие от тебя, я знаю достаточно много, – держал речь Отче. – Знаю даже, как тебе выйти из передряги с минимальным ущербом, может быть, даже без отсидки, но сам понимаешь, в наше время знания ценятся очень дорого.