– Им на все дни визита уготован настоящий праздник!
Тогда как простодушные сибиряки ещё и конкретизировали свои привычные возможности приёма высоких делегаций:
– Ожидает пир, как образец чревоугодия и развлечений!
Не говоря уже о радости обладания шпионами желанных сведений, ни о какой передаче которых прежде не могло быть и речи.
Такая программа с кондачка не возьмётся.
Немало хлопот предстояло «гостеприимным хозяевам» из столицы. Не говоря уже о местных и сопровождающих группу, деятелях из того же самого отечественного «ведомства плаща и кинжала».
Кроме того, по струнке собирались ходить все дни пребывания натовской делегации, отменно вышколенные, представители ненавязчивого «совкового» сервиса.
Их имена – допущенных к деловому общению и непосредственным контактам с иностранцами, тоже были изучены, что называется, до третьего колена.
Во всяком случае, установленная родословная каждого была подробнейшим образом расписана, с указанием индивидуальных привычек и личных пристрастий, в, скрупулёзно составленном, кем-то «на верху» «Плане мероприятий связанных с приёмом иностранной делегации».
В нём не только внешне, но чаще всего и по своей сути были похожи, как близнецы-братья, страницы сухого лаконичного текста. На всё время визита и конкретно по его календарным дням, они учитывали и номера для проживания класса «Люкс» в лучшей здешней гостинице «Сибирь», и специальное меню в её ресторане, закрытом для других в такие часы под скромной вывеской на зеркальных входных дверях – «Специальное обслуживание».
Не говоря уже о, насыщенной самыми разнообразными «взрослыми» развлечениями, программе вечернего отдыха иностранцев. Не забывавшей заботы о дорогих гостях и в их свободное от «дружеской разведывательной деятельности» время.
Раньше подобную «заорганизованность», судя по всему, проклинали бы в душе, корили бы, на чем только свет стоит даже сами составители этих протокольных «бумаг».
– Но теперь иные времена! – понимали они.
Потому, над каждым листком из картонной папки-скоросшивателя с грифом «Для служебного пользования», допущенные к ним лица витийствовали буквально с придыханием:
– Готовы предугадать поступки и желания не только самого резидента, но и его рядовых агентов!
Не дай Бог, не осрамиться, когда те вдруг устанут «вынюхивать» в Обске сокровенные секреты градообразующего предприятия:
– Химического завода.
5
…Коленкоровая обложка папки, хранившей всю информацию, касающуюся этого самого, «исторического» – первого появления на предприятии иностранцев из делегации Североатлантического военного блока, оказалась всё того же важного в прошлом, бордового цвета.
Даже не смотря на то, что наступили иные порядки, такое наследие чекистских традиций не очень-то вписывалось в модерновый интерьер кабинета директора ОХЗ. Здесь в почёте были исключительно редкости – карельская берёза, морёный украинский дуб и натуральная импортная кожа «мягких» предметов офисной мебели.
Но и этой папке «Для служебного пользования» нашлось вполне достойное место, когда, собранные вместе, документы легли на широкий письменный стол академика Дмитрия Окуневича, с первых колышков строительства объектов, возглавлявшего родное предприятие еще и в качестве его первого и единственного директора.
Да и не только своей бюрократической несуразностью недалёкого прошлого привлекла эта папка-гроссбух внимание хозяина «хором».
Метнувшись первым взором по вызывающе грозному «коленкоровому чуду», он теперь с не меньшим неудовольствием наблюдал и за её самоуверенным подателем.
Тот же, как всегда, чувствовал себя и сейчас перед начальством вполне уверенно, полагая, что именно так дозволяется «по рангу» начальнику заводской службы безопасности.
– Ни сколько не теряюсь, как другие, но и чувствую себя в своей «тарелке» в присутствии «Самого», – любит говорить в кругу близких друзей, Виталий Павлович. – Да и зачем раболепствовать, коли моих заслуг хватило бы на десяток любых сотрудников особого назначения!
И всё же, по правде сказать, сегодня эта излишняя откровенная самостоятельность Виталия Бокарева, словно написанная несмываемой краской на его упитанном лице, раздражала директора в академическом статусе гораздо меньше обычного.
Потому, что Дмитрию Окуневичу самому не терпелось поскорее заглянуть в принесённые документы и лично убедиться, как он успел заявить ещё лишь входившему в кабинет собеседнику:
– В полной ли готовности оказался наш Химический завод с его немалой сетью инфраструктуры к чуть ли не инспекторской проверке «цэрэушников», выступающих здесь в ранге делегации инспекторов особой миссии блока НАТО?
Более того, Дмитрий Сергеевич готов был простить Бокареву любое циничное бахвальство, поскольку Виталий Павлович это вполне заслужил своей работой:
– Не подвёл!
И в действительности, самые радужные предположения и ожидания директора оказались совсем не напрасными, так как подтвердились целиком и полностью.
– Всё у нас «на мази»! – словно говорила сама за себя показная деловитость невысокого крепыша, обладающего, в меру раздавшейся к пятидесяти годам, плотной фигурой колхозного бригадира.
Разве что, только модное и даже стильное одеяние делало господина Бокарева настоящим, с иголочки, горожанином, вхожим, к тому же, в самые высокие здешние инстанции.
В числе прочих атрибутов, бригадирский облик ветерана тайной войны несколько скрашивал тёмный деловой костюм в светлую полоску, делавший похожим своего обладателя уже не на производителя зерна и молока, а на самого настоящего чикагского гангстера из низкопробных голливудских боевиков.
Сам он это прекрасно понимал, а потому умело пользовался любовью соотечественников к героям Голливуда.
Вот и сейчас, вальяжно, как привыкли показывать на широком экране отрицательных персонажей, он занял своё место в интерьере директорского кабинета.
Уселся в глубокое кожаное кресло, одно из нескольких, установленных перед широчайшим письменным столом «хозяина» и, разве что ноги не вытянул на полированную столешницу.
Только и дело своё визитёр знал.
Не теряя больше времени на процесс своего, чуть ли не театрализованного явления перед очами руководством, он немедленно начал священнодействовать над тем, с чем пришёл на доклад.
Потянувшись со своего места, Виталий Павлович с достоинством и гордостью за проделанную титаническую работу раскрыл перед академиком Дмитрием Окуневичем своё сокровище.
Как оказалось, ценностью не уступало его содержимое любому кладу. Ведь состояло оно, из почти сотни листов печатного текста, только что, перед данным отчётом директору, приведённое службой Бокарева в законченный, итоговый вид, каким привык академик, всегда видеть, поступающую ему на подпись, служебную документацию.
Когда тот – седой, вальяжный гигант с орлиным профилем породистого лица, едва уткнулся, наконец, в поданное ему детище службы безопасности, как из кресла с, удобно усевшимся в него кинематографическим «гангстером», сразу же последовали исчерпывающие устные комментарии.
– Это всё наши, проверенные лица, получившие личный допуск к работе иностранной комиссии! – ловя взгляд Дмитрия Сергеевича на открытых тем, страницах доклада, пояснил «особист».
Едва же очередной лист оказывался благополучно перевёрнутым, как следовал похожий анонс к очередному документу:
– План работы американцев, предложенный ими, был переработан нами с учётом наших же собственных возможностей!
И далее не скупился толстяк на слова, отдельные реплики и даже распространённые фразы, толково и со знанием темы, представляя Виталий Бокарев всё – до последней мелочи.
Как из того, что уже было предпринято, так и только намечавшегося к приёму делегации инспекторов из Северо-Атлантического Блока, прибывающей для проведения у них на предприятии контрольной проверки в рамках выполнения российскими партнёрами условий «Договора по ограничению ракетных наступательных вооружений средней и меньшей дальности».
Впрочем, так, как желал раньше, «от корочки до корочки», просматривать документы в «коленкоровом собрании от Бокарева» важный директор химического завода не стал.
– Решил я во всём довериться тебе, дружище! – донеслось из-за письменного стола к, сидевшему в глубоком кожаном кресле, собеседнику. – Возвращаю, Виталий Павлович, тебе бумаги обратно и благословляю на точное и своевременное их исполнение!
Причём, основой решения стала не столько компетентность самого главного исполнителя, сколько то, что прежде уже не раз докладывали академику это же самое ещё в черновых вариантах. Как другие службы завода, так и ответственные представители компетентных органов городского и регионального уровней.
