Ведь там, имели с директором ОХЗ постоянный и без посредников прямой телефонный контакт. Осуществляли который по особой – «кремлёвской» линии высокочастотной связи. Надежным образом, защищенной от возможной прослушивания чужаками.
Лишь для порядка Дмитрий Окуневич ещё немного пошелестел страницами, потом поднял потеплевшие глаза на Виталия Бокарева.
Когда тот, не зная, какой еще реакции ожидать после уже услышанной им похвалы, забыл про имидж опасного киногероя, чуть ли не скукожился в кресле перед начальственным столом, владелец кабинета уже без прежней строгости и гораздо теплее произнёс:
– Ты, Виталий Павлович, при этом сам не слишком отвлекайся на рядовые мелочи, давай уже добивайся цели по-простому, что называется, переходи «ближе к телу».
И сам же конкретизировал новый вопрос:
– Что сообщили нам контрразведчики непосредственно по персональному составу делегации инспекторов НАТО?
Но и тут, услышав, столь узко поставленный, требующий при ответе, немалой конкретики, вопрос, Виталий Бокарев ни сколько не утратил своей былой уверенности.
Только для порядка раскрыв перед глазами собственный блокнот, распухший от множества рукописных пометок, он продолжил шпарить по его страницам, как по тексту в энциклопедии.
Порой даже, вовсе не заглядывая в эти свои личные предварительные записи, теперь вдолбленные в голову, как «Отче наш» или таблица умножения, за предыдущие бессонные сутки:
– Самым главным у натовцев чином заявили на время поездки некоего господина Маркуса Стронга.
Позволив собеседнику привыкнуть к иностранной фамилии, Бокарев продолжил характеризовать сановного янки:
– По факту он на самом деле возглавляет секторальную сибирскую комиссию по ограничению ракетного вооружения меньшей и средней дальности.
С благоговейным, каким-то, шелестом Виталий Павлович перевернул страницу в своём блокноте:
– Следующий в служебной иерархии у них, по всей видимости, идёт Джошуа Гровс, по основной «легенде» он – представитель подкомитета Конгресса США.
При этом Виталий Бокарев едко усмехнулся:
– Но на самом деле, хотя этот господин и является действующим и достаточно высокопоставленным сотрудником Центрального Разведывательного Управления, а в предстоящей миссии тоже не более чем просто «ширма» для отвода глаз в большой игре.
При этих, явно обозначивших интригу, словах заводского особиста, ни один мускул не дрогнул на холеном лице академика. Так как, на самом деле, своим безудержным откровением «никакой Америки» перед проницательным собеседником Виталий Бокарев вовсе не открыл.
– Ты лучше скажи, кто у них в компании самый головастый? И кого следует опасаться более всего? – прервал Дмитрий Окуневич столь важные откровения в ожидании куда как более интересных данных. – Не эти же, в самом деле, старые и вот-вот готовые выйти в тираж, плешивые маразматики Стронг и Гровс угрожают нашим секретам!
Он попал в самую точку.
– Действительно, третьим в составе делегации значится рядовой научный сотрудник Вильям Блейк, – ответил начальник службы безопасности. – Вот о нём-то особый разговор!
Один раз за сегодняшний день, уже успев угодить академику, он теперь уже потерял всякое смущение перед его высоким авторитетом:
– Молодой, гад, да ранний.
После чего попытался объяснить руководителю этот свой и довольно неожиданный вывод:
– Чуть ли не светило всей заокеанской науки по тем же самым химическим соединениям, что мы сами в лабораториях нашего химического завода разрабатываем.
Однако названное в разговоре, это имя заокеанского учёного оказалось совершенно не знакомым Дмитрию Окуневичу. И академик не мог не усомниться в предполагаемых уникальных достоинствах гостя:
– Не слыхивал про такого.
– За что сам купил, Дмитрий Сергеевич, за то Вам и продаю, – нисколько не смутился его сомнениям особист. – Может от того и не слышали Вы про этого мистера Блейка, что берегли его от нас янки до поры до времени, пока не настала пора использовать за «главный калибр».
Ненадолго в кабинете повисла тревожная выжидательная пауза.
Оба собеседника, переглянувшись, невольно вспомнили то, о чем пока не шла речь, но без чего не могли состояться ни этот их разговор, ни сама инспекторская поездка «лживых хитрецов из-за бугра»:
– Недавнее решение, политического руководства государства, вставшего на иные, чем прежде, политические рельсы!
Это оно, фактически, поставило жирный и окончательный крест на многом из того, что так солидно прославляло в определённых кругах их секретнейшее предприятие.
Только против такого решения не попрёшь!
Приходилось мириться, выгадывая даже из такой напасти, как нынешняя, хотя бы что-нибудь дельное, по принципу, известному как:
– «С худой овцы – хоть шерсти клок»!
Такой «клок», а то и самый настоящий «клочище» в виде сотен миллионов долларов, их химическому заводу перепадал впервые. И в самую сложную эпоху полного безденежья и отсутствия инвестирования в производство со стороны собственного государства.
Вот почему и считали «адмиралы всей оборонной отрасли страны», стоившей свечей ситуации, когда временно можно и голову склонить за их доллары, перед заезжими хитрыми дельцами от иностранной разведки.
Вслух об этом сейчас не говорилось, но сама идея витала в воздухе, и почти что материализовалась, требуя самой решительной поддержки. Потому дальнейшую инициативу в продолжение их летучего совещания «один на один» взял на себя академик.
– Как бы то, ни было, однако все трое иностранцев далеко не профаны в нашей ракетной индустрии, – заявил Дмитрий Сергеевич. – Если им поручено столь важное дело!
Виталий Бокарев внимательно слушал ценные указания, не пропустив самого главного.
– Что же, если это нужно для государственной пользы, отбросим ненужную гордость, будем пресмыкаться перед янки. Учтём, что этим парням поручен контроль за немалыми средствами, выделенными НАТО на уничтожение наших «изделий», обречённых под сокращение, – развивая собственную мысль, заявил академик. – Из этого самого постулата и следует нам с тобой исходить и всему трудовому коллективу.
Всё только что произнесённое и вызвавшее в умах и на языках собеседников краткую, но бурную полемику, ни коем образом, однако, не было и малейшим образом отражено в материалах, помещенных в бордовую коленкоровую папку с грифом «Для служебного пользования».
Иначе бы Виталий Бокарев не промолчал, соглашаясь на всё, когда решительно захлопнув её, Дмитрий Окуневич поднялся из-за своего солидного стола, приглашая собеседника с собой в поездку, так как им предстояло немедленно навестить городскую мэрию.
Да и действительно, не только его «заместитель по тайным делам», но и сам маститый учёный-ракетчик прекрасно знали рамки дозволенного, выходить за которые всегда остерегались сами и не советовали это делать своим сотрудникам.
– Про шпионскую сущность наших зарубежных гостей в администрации, без всякого сомнения, сами догадываются, но о визите делегации с дипломатическими полномочиями посоветоваться следует, – по пути от кабинета к выходу из здания заводоуправления успел сказать Дмитрий Окуневич своему спутнику. – Там нас с тобой уже, наверное, ждут с готовым сообщением на эту тему.
6
Но, как ни спешили теперь заводчане за ворота предприятия, пришлось Виталию Бокареву немедленно отлучиться на четверть часа в собственные владения.
Там, сначала в сейф был им запрятан блокнот с данными, не подлежащими выноса с территории Химзавода. После чего состоялась неспешная, вполне традиционная процедура опечатывания стальных дверей, запертых не только на кодовый замок, но и ещё пару надёжных врезных бессловесных «сторожей».
И только потом, выполнив своё профессиональное «Отче наш», он снова показался перед директором, выйдя на высокое крыльцо массивного кирпичного здания, с фасада красиво и в современном стиле, отделанного алюминиевыми декоративными профилями.
– Вообще-то, с его и моей мобильностью, меня шеф вполне мог бы и не ждать! – невольно подумал Виталий Бокарев, которому всё одно было по пути в мэрию.
Потому, что сам он жил в старинном, еще времён сталинского строительства, красовавшемся самом центре города многоквартирном доме. Особенно ценимом сейчас его географической удалённостью от химической «розы ветров».
