Странникс. В поисках своего Я. Из Екатеринбурга в Улан-Удэ

Фотограф Максим Шишкин

© Максим Шишкин, 2020

© Максим Шишкин, фотографии, 2020

ISBN 978-5-4498-0685-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

…Мимо дома, в котором я родился и вырос… Теперь тут будут жить другие люди. Мимо школы, в которую ходил, детских садиков, на верандах которых в юности мы пели песни… Мимо знакомых зданий… По улицам, где гулял, спешил куда-то, ходил в магазин, на остановку автобуса… Я иду, и услужливая память подбрасывает мне всё новые и новые воспоминания. Вряд ли я вернусь сюда.

Завтра мне предстоит покинуть родной город и отправиться в неизвестность.

Если вы когда-либо отправлялись в путешествие длиною в жизнь, вы понимаете, о чём я. Пока я знал лишь приблизительный маршрут, план передвижений на ближайшие два месяца, а далее всё было скрыто густым туманом.

Позади у меня была карьера рекламиста, несколько безуспешных попыток завести семью, смерть родителей, бурная молодость и что-то ещё. Впереди – неизвестность… Я полностью прощался с прошлым, для того чтобы бесповоротно изменить свою жизнь и узнать, что же надо тому дикому, порой необузданному существу, которое сидит внутри нас и постоянно чем-то недовольно. Ибо только узнав это, можно обрести хоть какое-то подобие покоя… Мне нужно было разобраться в себе, и лучшего, чем отправиться в далёкое путешествие, я придумать не мог.

На дворе начался июнь, но было дождливо, холодно и вообще мерзко. А внутри меня всё ликовало: завтра, уже завтра я начну свой путь, путь по закоулкам своего собственного сознания, и никакие непогоды меня не остановят!

С этой решимостью я вернулся домой и ещё раз проверил по списку, все ли дела сдал, всё ли раздал, что хотел, на хранение, ничего ли не забыл взять с собой. Вроде собрался… И в лёгком возбуждении перед предстоящей дорогой я завалился спать.

Когда я вышел из дома, шёл дождь.

День первый

Когда вы отправляетесь в поход в одиночку, лучше всего для собственной безопасности сделать две вещи. Во-первых, вести дневник и периодически выкладывать его на тематическом форуме: ваша информация может ещё кому-нибудь пригодиться. Тему я завёл на форуме самостоятельных путешественников. Во-вторых, неплохо бы обзавестись маршрутной книжкой местного туристического клуба и в оговоренные даты давать о себе знать. Если с вами по дороге что-нибудь случится, таким образом вас смогут легко найти.

Я выехал из турклуба в половине двенадцатого и первым делом обнулил велокомпьютер. В 12.30 проехал Кольцово (пропустил своротку на Тюмень), потом Арамиль, а в районе 15.00 – Двуреченск. По пути сделал две двухминутные остановки на перекус пирожками. В 16.00, выехав на трассу в Каменск-Уральский, решил, что пора останавливаться на отдых: я был уставш, мокр, замёрзш и хотел чего-нибудь горячего. В двадцати метрах от трассы, за деревьями, поставил палатку.

Весь день периодически идёт снег; сильный ветер, температура 2—4 градуса тепла. Сушусь. Пробую солкосерил на предмет потертостей. Надо было одевать велотрусы под термобельё… И зачем я так гнал?.. Несмотря на холод, мне жарко. Мембрана хороша, но плохо выводит пар при экстремальных нагрузках. Термобельё (оно называется «Серебряный пингвин»; я решил поддержать отечественного производителя) намокает. Не научились еще наши производители делать достойные вещи.

После снегов и ветров (и это в июне!) выглянуло солнышко и осветило сей прекрасный край. Слышу чириканье птиц. Всё кажется не таким уж и унылым. Спасибо сестре за шерстяные носки!

К вечеру опять усилился ветер, но я уже был в палатке…

День второй

Неспешный подъём в восемь утра, и скоро я уже на трассе. В ушах – песня «Би-2» «Не потерять бы в серебре…» Совсем рядом, в Больших Брусянах заправился водой у церквушки. На столбике – 50 км! Хорошо я вчера «срезал»…

В Каменск-Уральский я въехал после полудня. Тут же, у кавказцев, перекусил салатом и беляшами. Подвинтил гаечки у велосипеда и достал фотоаппарат: в конце концов, тут долго жила моя мама, надо бы запечатлеть на память…

В 14.15 свернул с трассы и сделал 25-минутную остановку на отдых под сосенкой (устали колени). В отличие от предыдущего участка трассы, где много тополей и акаций, здесь больше берёз и сосен. Место мне понравилось, оно называется Колчедан. Здесь спуск под горку проходит на скорости 43 км/час, а подъём – на 6 км/час. Здесь местные приветствуют тебя гудками. Приятно…

В три часа пополудни я въехал в Курганскую область, а немного погодя проехал сворот на Катайск. Начался новый асфальт… и через 200 метров он кончился… В шесть часов вечера ем плов в кафешке «Татьяна» у поворота на Долматово. Добрая «Татьяна» выходит меня проводить – я забыл очки. Где-то рядом есть река…

Река Суварыш (приток Исети), у которой я хотел разбить лагерь и смыть дорожную пыль, оказалась грязной и коричневого цвета. Еду дальше.

В шесть часов вечера я съехал с трассы и выбрал место для стоянки у павших деревьев. Опять выглянуло солнышко. Хоть снега нет…

Часов в девять вечера пошёл мелкий дождик и загнал меня вместе со всем скарбом в палатку. Хорошо хоть высушиться успел и нагреть в котелке чаю с шиповником! Мне опять повезло: как и на прошлую ночь, я остановился между трассой и железнодорожным полотном. Развлекуха…

Ретроспектива. Сон первый. Цветок счастья

Цветок счастья распустился на голубой планете. Ещё только родившись, он познал и жизнь, и любовь, и красоту мира. Но он (а это была девушка) сторонился близких отношений и старался наслаждаться фантазиями одиночества. Ему была знакома и печаль, и радость; он часто в мыслях улетал далеко-далеко, в страну мечты, и всегда его окружало сияние. И вот когда на планету в очередной раз опустилась мгла, мимо пролетал Бог Тьмы и был ослеплён этим цветком. Прикрывшись рукой, он подлетел, чтобы рассмотреть его поближе, и… был сражён красотой и высокой энергией, питавшей жизнь цветка. И он почувствовал, что сердце его разрывается от странного, незнакомого ему доселе чувства. Тогда, с трудом поборов в себе желание разрушения, Темный Бог распался на тысячи звёзд, чтобы освещать по ночам этот цветок. С тех пор он мучается от нового чувства и, с тоской глядя на землю, произносит лишь одно слово: «любовь», – зажигая её в сердцах людей. Ты тот цветок!

День третий

Всю ночь шёл дождь; земля подрагивала от проходящих мимо поездов. Вчера вечером нужно было не лениться, а заготовить сухих дровишек под тентом. Ну да ладно. Перловка из банки и так сойдет. А вот тельняшку и велотрусы придётся сушить на себе.

Выезжаю в половине десятого. Еду в сапогах; периодически моросит дождь. Эти два дня погода «чуть получше», чем в первый день, когда было ветрено и периодически шёл снег с дождём. В голове вертится песня: «Так вперед за цыганской звездой кочевой!»

Следом за дождём пошёл град. Ближе к одиннадцати, забравшись на очередной подъём, я решил переждать это безобразие на остановке. Но оно длилось недолго, – десять минут, и я снова в пути. Дорогу перебегает олень. Опять дождь. Наблюдаю, как со шлема струйкой стекает вода. Мне бы дворники для очков…

В 11.45 проезжаю своротку на Шадринск. На заправке заливаю бутылки водой и узнаю от местных водителей, что в Кургане плохая вода. Грустно. Педалирую дальше. В первом часу останавливаюсь на отдых у мокрых остатков какого-то забора. Выглядывает солнышко. Минут на пять…

Чем мне нравится наше уральское лето, – так это тем, что солнце всё же греет. За эти пять минут сухостой успел высохнуть, и я приготовил на маленьком костерке из него нехитрый обед. (Скажу по секрету, баночный плов очень даже ничего, когда горячий!) Жить стало хорошо, я опять обсох. Если бы не ветер и облака, скрывающие периодически солнце, было бы тепло. Попивая чай, я смотрю на трассу и вспоминаю первое пятикнижие Роджера Желязны «Хроники Амбера», когда Корвину было необходимо скакать во Двор Хаоса и принести на битву Камень Правосудия… Мда… Обтерев свой КЛМН (кружка, миска, ложка, нож), отчаливаю.

В 14.30 – остановка на переодевание: небесная канцелярия ушла на обед и забыла выключить солнце. Погода меняется каждые 20 минут. И вот меня уже сдувает боковым ветром. Одеваю куртку. А в 15.30 встречаю ребят из Тюмени на велосипедах: Сергей, Виталий и Дима. Дима собирается в Тибет на следующий год; Сергей рассказывает про дорогу впереди: на участке Красноярск-Иркутск будет около 150 км грунтовки, перед Иркутском в сосновом бору можно переночевать; а после Иркутска, на подъезде к Байкалу, около 15 км серпантина… Фотографируемся, угощаюсь шоколадкой. Ребятам ехать на Каспийское море, тоже неблизко…

Через пять минут меня уже поливает дождём с градом, но проходит полчаса, и выглядывает солнце. Фотографирую. Дорога плохая, одни выбоины. В шестом часу вечера – вынужденная остановка: прокол заднего колеса. Снимаю колесо и вижу острый каменный шип около 1 см длиной. Сдабриваю это дело шоколадкой. К шести въезжаю в Каргаполье. Здесь протекает река Миасс… даже не знал. Съезжаю с трассы к соснам.

Похоже, погодка нормализовалась. Я отмечаю это, лежа у костра и смакуя макароны с тушёнкой. Моё блаженство не испортила даже поимка клеща. Где-то надрывается кукушка. Я ещё долго сижу у костра, думая о том, что всё в мире относительно… И чем-то мне не нравится это место…

День четвертый

Глубокой ночью меня будит странный звук: «Вэу!». Он раздается метрах в пяти от палатки. Потом повторяется. И ещё раз. Звук напоминает нечто среднее между лаем большой псины и встряхиванием листа железа («интонаций», если можно так выразиться, не чувствовалось). Сна – ни в одном глазу. Звук повторяется раз за разом, смещается в сторону трассы. Мое первоначальное удивление сменяется опасением: вдруг волк? Минут через двадцать звук пропадает вдалеке за трассой, по которой проезжает сразу несколько грузовиков, и я засыпаю беспокойным сном: если животное нападёт, я не успею ни выбраться из спальника, ни вылезти из палатки, ни защититься. Думая ослепить это нечто светом, я достаю налобный фонарик, беру в руку нож. На всякий случай, для храбрости. Потом дремлю…

Ночью звук опять повторяется, где-то за трассой, чуть в стороне. Спустя некоторое время мне слышатся голоса первых птах. Я заворачиваюсь поглубже в спальник и решаю, что буду спать до упора. Так и просыпаюсь с налобником на голове и ножиком под рукой.

Всё утро я просидел перед костром в раздумьях, что же это было. До ближайшей деревни – километров десять… Решил, что это, наверное, дикая собака: обычно животные так явно не демонстрируют свое присутствие. Тем не менее, ощущение того, что ночное приключение повторится, не покидало меня ещё долгое время.

Выезжаю в двенадцатом часу. В ушах звучит песня: «Пройдут года, и я вернусь…»

Ближе к часу останавливаюсь у маленькой заправки рядом с нефтепроводом. Заправщик, парень лет тридцати, рассказывает мне про плохую жизнь и запущение в регионе, а тем временем заливает воды из святого источника. По его словам, курганцы едут в Екатеринбург, чтобы заниматься там сельским хозяйством, а свердловчане едут в Курган ставить заводы. Многие местные жители бывали только в Тюмени, Магнитогорске и Екатеринбурге, дальше не выезжают…

В два часа обращаю внимание на километровый столб. До Кургана – 37 километров. Я рад. Сразу налетает мошка. Пытается запутаться в волосах ног (еду в велотрусах) и залезть в рот, но я её пугаю. Поблизости нахожу несколько веточек сухостоя. Слава сухостою! Прямо «пикник на обочине» получается…

Отдыхаю. Рядом останавливается машина. Мужик подходит ко мне, спрашивает, как доехать до Уфы. Да ты, брат, ещё б через Тюмень ехал! Мужик разворачивается в сторону Кургана и уезжает. Начинает припекать солнце. Вот вчера бы так…

Отчаливаю в три. Вокруг меня сплошные болота. С утра слышится кряканье уток; вижу пару ястребов. Встречный ветер со вчерашнего вечера заставляет с усилием крутить педали даже под горку, скорость не превышает 22 км/час; ветер «съедает» за час 10—15 километров…

После очередного шестикилометрового «тягуна» мне это начинает надоедать, и я включаю «спортивный режим», надвигаю на глаза каску и… 32 км/час. Ну, хоть так. Километров за двадцать пять до Кургана меня обгоняет большая колонна перевозчиков «ГАЗелей» и «волг» с 52-ми транзитами. Ехать становится веселее, несмотря на плотный трафик: машины создают попутный ветер.

Мимо проплывают деревянные плакаты со стихами о вреде пожаров. Ближе к пяти вечера я фотографируюсь на въезде в Курган, где соединяются трассы 1Р354 и М51. Потом любуюсь на ныряющих уток в луже перед самым въездом в город. Какой-то мужик из проезжающей «десятки» пошутил: «Ду ю спик инглиш?» На автомате отвечаю: «Ноу».

За час добираюсь до центра и удивляю местных жителей своим видом. «Я из лесу вышел…» Подходит другой мужик, советуется, какую им с женой выбрать палатку, чтобы ехать (на автобусе) в Аркаим. Потом подъезжает мальчуган на велосипеде, спрашивает: «А вы далеко ездите?» Отвечаю, что по-разному. Узнав, что я из Свердловска, охает и отъезжает.

Ем мороженку у памятника Ленину на площади. Подходит ППС и просит отъехать по причине жалоб администрации на велосипедистов. Удовлетворяю… а потом решаю, что мне такая популярность не нужна, и отъезжаю под деревья, жду связного с местной явки. Дождался… Связная…

Ретроспектива. Сон второй. Я смотрю

Я смотрю на нашу фотографию… Мы так мало побыли вместе, но и так много… Ты оставила в моём сердце такой след, что, приехав в Екатеринбург, в то же утро я обнаружил в нём некоторую сосущую пустоту…

Я смотрю на нашу фотографию и так много хочу тебе рассказать… Мы всё время были где-то, у нас были разные цели… Но я так рад этому подарку – тому, что встретил тебя, что мы гуляли, разговаривали, смотрели кино, целовались, встречали Новый год, что вместе съездили в Чехию… Это правильно… и это красиво.

Я смотрю на нашу фотографию, где ты сидишь у меня на коленях на фоне средневекового замка, и мне хочется к тебе прикоснуться… Я слышу кряканье уток, плеск воды и – твой тихий голос и тихий стон… Я вспоминаю твое дыхание во сне на соседней подушке и аромат твоих волос…

Я смотрю на нашу фотографию и вспоминаю тебя – радостную и огорченную, серьезную и ироничную… Ты мне нравишься и такой, и другой, всякой… Эта ты поселилась в моем сердце и в моих мыслях… У тебя в глазах есть задор, мудрость, страсть, опыт, желание… Ложись ко мне на колени, свернись клубочком, и я расскажу тебе сказку о мужчине и женщине, которые настолько сильно любили друг друга, что, когда они перерождались, жизнь за жизнью они находили друг друга и в облике птиц, и будучи животными, и всегда были вместе.

Я смотрю на нашу фотографию и думаю о том, что ты, наверное, хороший друг. Внимательный, заботливый, верный… Тебе было сложно со мной, но моё недавнее недоверие к людям рассыпается брызгами прибоя о скалы, когда я узнаю тебя ближе. Прими меня, успокой свое волнение, и ты узнаешь меня настоящего – такого, какого я прячу этот год даже от себя.

Я смотрю на нашу фотографию и вспоминаю, как мы обнимались, и ты стояла на цыпочках. Хочу сказать тебе кое-что, но это лично… на ушко… ночью… засыпая… слыша в ответ бормотание: «…И я тебя…» Но – больше ни слова, хватит слов.

Спокойной ночи!

День пятый

Отдыхаю, смотрю красоты Кургана и привожу себя в порядок.

В городе интересные достопримечательности, одна их карта чего стоит! Понравилась церковь, паровоз на вокзале. Поразил заброшенный парк культуры и отдыха.

На выезде в сторону Увала отведал превосходное свиное филе. Завтра снова в путь. Впереди – Омск…

День шестой

В Кургане очень мало велосипедистов, и я догадываюсь, почему: то ли мода не дошла ещё, то ли ветер сильный в лицо.

Я выезжаю вечером и еду около двух часов: сильный встречный ветер выматывает. Вдруг вижу слева интересную тучу: свинцового цвета, она напоминает по форме воронку. Фотографирую.

Ветер крепчает. Успеваю добраться до ближайшего леса, как начинается гроза. Скидываю под тент рюкзак, дрова… Ставлю палатку. Сегодня пройдена небольшая дистанция, но я надеюсь, что в ближайшие дни наверстаю, если повезет с погодой. Пока что дождь и не думает прекращаться.

Я буду сильно скучать по тебе, Курган…

День седьмой

Еду по трассе, почти отдыхаю: сегодня ветер подгоняет меня в спину. Дорога значительно лучше, болота по сторонам сменились полями. Небо серое, но дождя нет. Прохладно.

Около двух останавливаюсь на обед у облюбованной мною остановки автобуса. Полчаса борюсь с сухостоем и, наконец, согреваю себе супец в кружке. Пока я вожусь «у плиты», выглядывает солнце. Радуясь солнцу и голубому небу, я отъезжаю от остановки, но минут через пятнадцать меня догоняет ливень. Снимаю глючащий велокомпьютер с руля… а через двадцать минут снова одеваю: опять солнце, дождь хлещет где-то впереди.

Немного погодя сзади раздается характерный хлопок – лопнула камера. Снимаю колесо, ищу дырочку и не могу найти. Стоп, вот же она, дырень! Достаю новую камеру, меняю. Как назло, трасса сузилась, на обочине грязь. Накачиваю колесо… что это? Покрышка тоже лопнула, вдоль обода пятисантиметровая рваная щель… Вспоминая добрым словом Василия из нашего турклуба, достаю сапожную нитку и иголку…

Кому сказать – не поверят: трасса, по ней с шумом проносятся грузовики, а на обочине, в метре от гудящих машин, по колено в грязи сидит человек и спокойно, как ни в чем не бывало, пошивает колесо…

Отъезжаю. Вроде все нормально, покрышка пока держит.

В шесть вечера проезжаю сворот на Макушино. До Петропавловска 140 км. Достаю велокомпьютер – не успел зашить покрышку, как опять пошел дождь. Надеюсь, в Петропавловске есть спорттовары (ох, не хотел заезжать в Казахстан…). Дождь идёт минут двадцать, оставив после себя огромную радугу, аркой украшающую дорогу, и я фотографирую эту красоту.

Минут через сорок проезжаю поворот на Пионерское. Начинает припекать солнце. Скидываю куртку и моментально обсыхаю. С поворота на Макушино дороги разбиты. Много воронья. Пытаюсь найти место для стоянки – глухо: опять болота. Чуть позже со мной равняется «жигулёнок»: водитель спрашивает, откуда я и куда. Говорю, что в Петропавловск; качает головой. Едем дальше; какое-то время «жигуль» держится рядом со мной, потом уезжает.

Вижу слева, вплотную у дороги, озерцо. Сворачиваю. Зря… все колеса облеплены грязью, а к озеру не подобраться. Ещё какое-то время я надеюсь найти более-менее удобное для стоянки место, но безуспешно.

В девятом часу вечера останавливаюсь на ночь на автобусной остановке у поворота к Староберезово. Лучше так, чем «в чистом поле» ночевать… Ближе к одиннадцати решаю, что мне холодно и жутко неудобно сидеть на остановке, – прямо на асфальте расстилаю пенку и кладу спальник. Лепота…

Через какое-то время рядом с остановкой останавливается грузовик. Шевелюсь. Водитель решает, что я живой, и отъезжает.

Ретроспектива. Сон третий. Сон в осеннюю ночь

Словно ветер в степи,

Словно в речке вода,

День прошел и назад,

День прошел и назад

Не придет никогда…

Парк недалеко от УПИ, где я брожу… «Вечный огонь» и ближайшие скамейки… Берег пруда на ВИЗе и кустарник, ставший свидетелем… Плотинка, шампанское и неспешное течение реки… Стадион поздно вечером и кладбище ночью… Палатка у р. Сылвы и лавочка на станции… Я вспоминаю всё это в обратном порядке. Я прокручиваю эту пленку и не вижу… не слышу зацепок, не чувствую голоса, озвучки… Я пытаюсь услышать хоть что-нибудь, но вредная память не даёт мне ни единой возможности. Я не нахожу ничего, что бы крепко связывало меня с этим.

Я просыпаюсь, но… слышу лишь дождь за окном. Я с силой закрываю глаза и пытаюсь заснуть снова, но восьмая мелодия «Era» из альбома «Cathar Rhythm» не даёт мне сделать вздоха. Тогда я встаю и чищу зубы. Принимаю холодный душ – чтобы заболеть… да что это со мной?! – и пью горячий чай с бергамотом. Я выхожу на улицу или, – нет, я сажусь за свой новый компьютер с прекрасной шестиканальной акустикой, включаю музыку и слушаю пение птиц. Я пытаюсь нарисовать новый сайт, но для себя могу сделать лишь простые вещи.

Я смотрю в окно и вижу наступающую осень. Скоро канун Дня всех святых. А пока можно выйти на улицу и идти, идти по дорожкам, пиная пожелтевшие листья. Можно будет смотреть на еще голубое небо и думать, думать о смерти бога. Думать о закате. Думать о холоде…

Передо мною проносится круговерть красок, и я снова ощущаю себя в парке, наблюдающим за лебедями. Мне четыре года, и отец, привезший меня сюда, показывает мне прекрасных белых птиц. Он говорит, что пруд обогревается, поэтому лебедям тепло, и они не улетают в теплые страны. Я присматриваюсь и вижу, что у них подрезаны крылья… И еще я вдруг осознаю, что два раза в день эту белую пару кормят рыбой специально обученные люди…

Я поворачиваюсь на другой бок и вспоминаю прочитанную вчерашним днем книгу. Это не что иное как Анхель де Куатьэ «Маленькая Принцесса», пятая книга серии о поисках Скрижалей… Я вспоминаю строчки из книги и вдруг слышу вместе с Анхелем эти слова…

«Кто они – Мужчина и Женщина?» – спросил я в третий раз.

И тогда говорили со мной два голоса.

И говорила Женщина: «Я была холодна, скованная холодом. Была во Мне сила, но не было ее. Но пришел Он и дал Мне Тепло. Я напиталась Светом, и спали оковы холода, потому что Он пришел».

И говорил Мужчина: «Я был один, и пламя снедало Меня. И не было никого, кто бы принял Меня таким. Но открылась Она, и открыла Мне, что в пламени Моем – Свет и Тепло. Ей благодарен Я, что спасла Меня».

И снова говорила Женщина: «Была Я сухой землей, а стала пустыней. Была во Мне сила, но не было ее. Но пришел Он проливным дождем и дал Мне влагу. И напиталась Я Духом, и расцвела пустыня, потому что Он пришел».

И снова говорил Мужчина: «Я был небом, и душили Меня грозовые тучи. И не было никого, кто бы нуждался во Мне. Но сказала Она, что алчет влаги, и тогда Ей Я отдал всего Себя. Благодаря Ей Я нашел Себя».

«Так кто же вы, Мужчина и Женщина?» – спросил я.

«Я – Та, что думает о Нем», – ответила Женщина.

«Я – Тот, кто думает о Ней», – ответил Мужчина…»

Цветная метель снова уносит то, что окружает меня, и я ощущаю себя в тепле. Наполненный химией аромат пачули кружит голову, я приподнимаюсь на кровати… Вокруг свечи – много свечей – на латунных подсвечниках, что продаются в антикварных лавках. Я моргаю, и свечи гаснут, – ведь они мешают мне спать. Запах пачули сменяется на аромат каштанов, и я вспоминаю Елисейские поля в Париже, где я был ещё две недели назад. С наслаждением я вдыхаю их аромат и… просыпаюсь. Сон… Я поворачиваюсь и обнимаю спросонья ту, что лежит рядом – мою Женщину. Она глубоко вздыхает и улыбается мне во сне. Удовлетворенный, я засыпаю снова. На часах – пять утра. Сон продолжается…