Посланец Октагона

«А что, если они и на самом деле собираются просто мирно жить по соседству? – попытался утешить он себя. – Помогать нам…»

Но утешиться не получалось. Сильный всегда подчиняет себе слабого. И использует этого слабого в своих интересах. Или уничтожает, чтобы не путался под ногами. Да, в Роме Юнионе все обстоит по-другому – никто не истребляет автохтонов… Не истребляет? А как поступили с риголами? А как насчет Гемеры? А некие разборки Стафла с болвейцами на Астрее, о которых упоминал файтер из легиона «Солнце» на борту каботажника «Петр Великий»? Возможно, были и есть и другие случаи, только он, Габлер, об этом не знает. Медиары в ньюзах о таком не сообщают – не положено им о таком сообщать.

Он перестал работать челюстями и окинул каюту взглядом. Сидящий за столом твинсер по-прежнему не отрывался от унидеска. Его коллега, по примеру Криса, достал из стенного шкафчика сухой паек, но приступать к еде не спешил – перебирал содержимое пакета и со всех сторон рассматривал каждый компонент. Видно, не приходилось еще пробовать файтерскую еду твинсеру-аристократу.

– Минуты через три стартуем, – деловито сообщил вошедший в каюту майор Вилбек.

Он шагнул к ложу напротив Габлера, сел и принялся сосредоточенно регулировать изголовье, опуская его чуть ли не параллельно полу. Подчиненный Вилбека покинул облюбованное место за столом и, не выпуская унидеск из руки, забрался на ложе над головой Криса.

– Значит, сейчас немного потрясет, – сказал Габлер и потянулся за вторым пакетом.

– А квенчер?[12] – взглянул на него Вилбек.

– И с квенчером потрясет, – ответил Габлер. – Летали – знаем. А без него и зубы покрошились бы.

Никто его сообщение не прокомментировал.

«И что же это им про меня наговорили? – подумал Габлер. – Или манера у них такая? А может, им сказали, что я из Октагона – вот и стараются продемонстрировать, какие они все из себя деловые? Хотя с грэндом они были бы поделикатнее, наверное…»

Он тоже подрегулировал изголовье и лег на спину, продолжая жевать. Откуда-то снизу, из-под пола, просочился в каюту легкий гул. А потом действительно затрясло – но не причиняя особых неудобств организму. Да и ложе было мягким и пружинистым. Тряска продолжалась недолго, и когда она прекратилась – а это означало, что либурна выскочила в космос, – Габлер подложил руки под голову и закрыл глаза. Теперь можно было доспать за прошедшую ночь, которая оказалась на редкость, мягко говоря, неспокойной…

Вопреки обыкновению, погружение в сон давалось ему с трудом. Крис то и дело выныривал из водоворотов смутных полуобразов, непонятно что означающих, и вновь его затягивало в эти водовороты. Наконец он перестал мысленно отбиваться от тревожных видений и опустился на дно. Там царила темнота, там не было и намека на какое-либо движение или проблеск, не говоря уже о целых картинах, и Габлер наконец полностью перестал осознавать собственную личность.

И все-таки темнота оказалась коварной. Выждав немного, она исторгла из себя некое бледное пятно, тоже застывшее у самого дна, но почти мгновенно показавшее свою готовность к метаморфозам. Это было уже не пятно, а вполне узнаваемая фигура, хоть и с расплывчатыми очертаниями. Тело. Обнаженное женское тело. Женщина лежала на спине, ее руки были вытянуты вдоль туловища, открытыми ладонями вверх, и в этом чудилось что-то не совсем естественное, порождающее отголоски беспокойства. И было похоже, что она находится под слоем мутноватого льда, не позволяющего различить детали. Но вот ледяная поверхность начала протаивать над головой женщины, и стало видно ее лицо. Это была Анизателла. Низа. Лицо беллизонки походило на маску – застывшее, холодное, отчужденное, с плотно сомкнутыми губами и закрытыми глазами. Но веки ее подрагивали – или это просто казалось из-за движения истончающегося льда?

Низа…

Эта мысль позволила Габлеру вновь обрести свое «я». Он рванулся туда, под лед… и проснулся от собственного рывка. Повернулся на бок и с горечью подумал о том, что Низа уже не вернется. Никогда. Слишком далеко ее унесло в круги пустот… Слишком далеко…

Низа…

Внезапно его обожгла еще одна мысль, и он открыл глаза и невидящим взглядом уставился в переборку. Выходило так, что уничтожив Копье и погибнув при этом, беллизонская жрица дала возможность чужакам заявиться в Виа Лактеа. Копье их сдерживало, а теперь его не было…

Он стиснул зубы и скорчился на ложе, стараясь заглушить тоскливое гнетущее чувство и остановить падение в бездну.

…Все произошло так, как Габлер и предполагал. Роузианские твинсеры сопроводили его только до здешнего саба, а там Криса уже поджидала другая либурна – одна из тех, какими располагал столичный легион «Юпитер». Именно она и должна была, нырнув в саб, доставить бывшего файтера на Вери Рому.

Неподалеку от саба либурны состыковались, и Крис перешел на борт лонга[13] «юпитерианцев». И первым, кого он увидел, шагнув из шлюзовой камеры в коридор, был Юрген Роймер. А за спиной командира особого отряда Твинса стояли плечистый Настя Голичич и веснушчатый Арпад Медьеши. Все трое были в обычных серых комбинезонах твинсеров, но без оружия. Габлер замер на полушаге, лихорадочно соображая, чем обернется для него эта встреча. Он сразу вспомнил разговор с Шацким после нападения на столичную клинику, окончившегося вызволением Низы. «Плоховато подготовились, – сказал тогда грэнд. – Слабенько для твинсера, Роймеру за тебя стыдно». Выходит, Роймеру было известно, что он, Кристиан Габлер, участвовал в нападении вместе с веронцами и служителями триединого Беллизона. И какой отсюда можно было сделать вывод? Эту троицу прислали, чтобы арестовать негодяя, пошедшего против грэндов? Однако, в отличие от роузианских твинсеров, коллеги по Осоту глядели на него вполне доброжелательно. Или просто прикидывались?

Габлер стоял и молчал, не зная, как себя вести.

– Только не надо делать вид, что мы незнакомы, – с улыбкой на квадратном лице произнес командир Осота и протянул ему руку. – Вытирай ноги и добро пожаловать.

«Шацкий сочинил для Роймера иную версию, объясняющую мое участие в нападении на клинику? – попытался понять Габлер. – Мол, меня специально внедрили? Или Роймер вообще ничего не знает об этом нападении, а Шацкий в разговоре приплел его, чтобы меня уколоть?»

– Не ожидал увидеть таких встречающих. – Он выдавил из себя улыбку, отвечая на рукопожатие.

– Да ладно, не ожидал, – по-прежнему добродушно произнес Роймер. – Сопровождение должно быть соответствующим.

Кажется, командир Осота не издевался. Или все-таки издевался?

– Вот ведь как получилось, – продолжал Роймер. – Приказано тебя сопровождать и пылинки с тебя сдувать! Ну давай, топай в каюту, важная персона, а мы тебя сопроводим, как приказано.

«Нет, не издевается», – с облегчением решил Крис.

Судя по такой встрече, осотов не поставили в известность о бунте, устроенном их сослуживцем против грэндов. И, несмотря на шутливый тон Роймера, чувствовалось, что он уязвлен тем, что ему, командиру особого отряда, приказали цацкаться с его, Роймера, подчиненным.

«А может, я ошибаюсь, – сказал себе Крис. – Может, нисколько он не уязвлен, а это просто я стал недоверчивым. Меня заставили стать недоверчивым…»

– Готов быть сопровождаемым, – усмехнулся он и, пожав руку Насте и Арпаду, направился к каюте командного состава.

И вновь ему почудился витающий в коридоре либурны специфический файтерский дух.

– Прижимайся к стенке, рядовой народ, это ведь не твинсер – важный чин идет! – насмешливо полупропел у него за спиной собрат Гранаты по высокому искусству поэзии Арпад Медьеши.

– Неплохо, мне нравится, – не оборачиваясь, величественно покивал Габлер. – Ты просто усладил мой слух.

– Беда с этими поэтами, – сказал Роймер. – У нас скоро весь отряд стихами заговорит.

– Мне это не грозит, – проворчал флегматичный Настя.

– Уже попался! – вновь ехидно вставил свои пять ассов[14] Арпад. – «Заговорит – не грозит». Зарифмовал на подсознательном уровне! А когда поднатаскаю, ты еще и меня затмишь.

– Вот уж шиш! – вновь нечаянно угодил в рифму Голичич. – Кого-нибудь другого натаскивай, мне и так хорошо.

– А будет еще лучше! – посулил Арпад. – И пойдешь по стопам Криса прямо в Октагон!

– Я не в Октагоне, – возразил Габлер.

– Хочешь сказать, что Шацкий пошутил? – удивленно спросил Роймер.

– А что за шутка? – насторожился Крис и даже замедлил шаг.

Командир Осота некоторое время испытующе смотрел на него и наконец понял, что Габлер не валяет дурака.

– Тебя что, не поставили в известность? Шацкий распорядился отчислить тебя из отряда в связи с переводом в Октагон. И послал нас тебя встречать.

– Блип… – только и смог сказать Габлер.

Получалось так, что Шацкий принял его фразу «если надумаешь как-то использовать меня – я готов» за согласие работать вместе с грэндами. Или даже не принял, а воспользовался. Воспользовался фразой об использовании… И не потрудился поставить в известность автора фразы.

– Выходит, это для тебя новость, – озадаченно произнес Роймер.

– Да уж… – пробормотал Крис.

Роймер хлопнул его по плечу:

– Но согласись, приятная!

– Посмотрим…

«Ладно, это сейчас не самое главное, – подумал Габлер. – Что ж, побуду грэндом. Пока…»

Каюта оказалась точно такой же, как на либурне легиона «Вертумн», которую Габлер оставил несколько минут назад. Только здесь были откинуты обе лавки, и на столе между ними лежала всякая еда. Правда, кабацким разнообразием тут и не пахло – это было содержимое все тех же файтерских сухих пайков.

– Налетай, Габлер, – кивнул на стол командир Осота. – Не деликатесы, конечно, какие-нибудь, но есть можно. Хотя кому я это говорю? Тебе ли не знать, как кормят в Стафле.

– Да, рубон знакомый, – подтвердил Крис, усаживаясь на лавку. – Неплохой, но в Твинсе лучше.

– А в Твинсе все лучше, – заметил Роймер, устраиваясь рядом, и показал Насте и Арпаду на лавку напротив. – И главное – кадры-то какие! – добавил он, глядя на подчиненных, которые, не мешкая, приступили к столь славному занятию, как процесс поглощения пищи.

«Да уж, кадры отменные, – невольно подумалось Крису. – Всегда готовые не только схватить, но и убить, кого прикажут…»

Боясь выдать мимикой внезапно возникшую неприязнь, он поспешно опустил голову и полез в карман нового свитера. Вытащил недопитый коньяк и поставил на стол.

– Вот, для аппетита. Граммулек по десять и получится. Это я на Роузе слегка побаловал себя, чтобы согреться – погода там паршивая.

Роймер неторопливо потянулся к бутылке, взял ее, изучил этикетку.

– «Роузия блюз», – вслух прочитал он, хмыкнул и вернул плоский сосудик на стол. – Не слыхал о таком. В провинции, значит, тоже коньяк производят… Ты пей, Габлер, если хочешь, а мы воздержимся. Ты ведь, наверно, успел заметить, что мы на работе не пьем. Тем более получив такое важное задание.

Сказано это было с улыбкой, но Крису в интонации Роймера опять почудился сарказм. И он подумал о том, что, несмотря на далеко не детский уже возраст, плоховато разбирается в людях. Или же действительно стал мнительным и готов принимать безобидную подколку за чуть ли не смертельный выпад. Но если и так, то виноват в этом был не он, Кристиан Габлер, а те события, которые лавиной обрушились на него с начала августа. С шестого августа – он это хорошо помнил. С того дня, когда он случайно встретил в космопорте Единорога бывшего друга Эрика Янкера. Улисса.

– Ну тогда и я пить не буду, – сказал он. И добавил, тоже улыбаясь, потому что решил придерживаться прежнего тона: – Исходя из важности полученного вами задания, могли бы и бриг за мной на Роуз пригнать. А то, понимаешь, приходится с пересадками, да еще и на таких вот некомфортабельных флотских посудинах. Непорядок, я считаю!

Он ожидал очередного полушутливого ответа, однако квадратная физиономия командира Осота вдруг стала серьезной и даже мрачной.

– Бриг тоже на задании, – сказал он. – Нас, собственно, оттуда и забрали, чтобы тебя встретить. А это о многом говорит, да?

Настя и Арпад перестали жевать и стали смотреть на Габлера. Вроде и бесстрастно, но как бы и выжидающе.

Крис не знал, сообщили осотам о появлении в Виа Лактеа чужаков или нет, поэтому произнес вовсе не то, что им хотелось бы услышать:

– Мне вдруг вот что вспомнилось, командир: когда мы расходились после встречи с Императором, мистер Калина сказал, что покажет тебе что-то новенькое о твоих поющих скелетах. А что это за поющие скелеты? У меня тогда такая интересная картинка в голове сложилась, прямо фантастическая… И до сих пор нет-нет да и всплывает.

Роймер некоторое время молча пошевеливал нижней челюстью, уткнувшись взглядом в стол, а у Арпада и Насти лица стали строгими.

– Намек понял, – наконец сказал командир Осота. – Молодец, Габлер, – усвоил, что каждый знает лишь то, что ему положено знать. Но, как ты заметил, я ни о чем тебя не расспрашивал. А кое-какой ответ тебе все-таки дам, чтобы картинка твоя фантастическая больше не всплывала. Речь шла не о скелетах в прямом смысле слова, и поют они весьма своеобразно. Я бы, например, пением это никак не назвал. Проблема эта специфическая, но локальная и решаемая.

– Я тоже смогу ответить, хоть ты ни о чем и не расспрашивал, – начал Крис. – Но только если ты подтвердишь, что отряд сорвали с базы по тревоге и отправили куда-то в пределах системы. Потому что потом вы трое перебрались на либурну, чтобы встретить мою очень-очень важную персону, а либурна, как мы знаем, не для дальних полетов.

– Ну, допустим, да, сорвали, – помедлив, произнес Роймер.

– А почему сорвали? – спросил Габлер.

Командир Осота поморщился и промолчал.

– Потому что возникла какая-то опасность, – сказал Габлер. – Например, в системе появился чужой объект… или объекты. В смысле, внешний по отношению к Империи. Так?

– Это ты сказал, а не я, – заметил Юрген Роймер. – Потому что тебе об этом известно. Высоко забрался, Габлер!

– Известно вовсе не потому, что высоко забрался, а просто так уж получилось, – возразил Крис. – Всего лишь стечение обстоятельств. Надеюсь, до агрессивных действий дело не дошло?

– Правильно надеешься, – кивнул Роймер. – Наблюдаем с приличной дистанции. И полдюжины крейсеров «Юпитера» вокруг висит в полной боевой готовности.

– И сколько там чужаков? – поинтересовался Крис. – Как все это выглядит?

– А ты что, не знаешь? – недоверчиво спросил Роймер.

– Нет, – ответил Габлер. – Подробности мне пока не сообщали.

– Выглядит внушительно. Даже более чем.

– А именно?

– Здоровенный желтый шар. Один. Даже не здоровенный, а очень здоровенный. Просто император всех шаров. Почти сто километров в диаметре.

– Сколько-сколько? – ошеломленно переспросил Габлер.

– Да, тебе не послышалось: почти сотня километров, – повторил Роймер. – Побольше многих астероидов. Обшивка гладкая, и на ней ничего нет. В смысле, ничего заметного.

– И куда этот пузырище движется? К Верке?

– Нет, – мотнул головой Роймер. – Как раз относительно Вери Ромы стоит на месте. Не ускоряется. И никаких намеков на контакт. Пришел и висит. То есть даже не пришел, а просто появился, и не через сабы. Вынырнул из пустоты. Если это автомат, то почему такой огромный? А если там кто-то есть, почему не дают о себе знать? Готовятся к атаке, что ли? Так мы могли бы уже десять раз лупануть, если бы не приказ не трогать его.

– Лупануть-то, конечно, могли бы, – согласился Габлер. – А что в ответ прилетело бы?

– То-то и оно, – вздохнул командир Осота и забарабанил пальцами по столу. – Говорили об этом говорили с древних времен, дискуссии устраивали, всякие схемы поведения моделировали, разглядывали со всех сторон – и вот: явились незваные гости. И что с ними делать?

Настя и Арпад перестали уплетать сухпай и сидели тихо, слушая разговор и водя глазами с Роймера на Габлера. Несомненно, либурна уже прошла через саб и теперь летела в системе Юпитера, приближаясь к Вери Роме.

Командир Осота перестал постукивать пальцами по столу и, повернув голову, в упор взглянул на Криса.

– Не поделишься своими соображениями на этот счет?

Габлер пожал плечами:

– А какое значение могут иметь мои соображения? Решение-то буду принимать не я.

– Не прикидывайся, – покривился Роймер. – Ты в этом деле явно не простая пешка, а как минимум ладья. И не отнекивайся, меня не проведешь. Аргументами сыпать не буду, ты и сам все понимаешь.

Габлер мимолетно отметил, что даже тут проявилось различие между твинсерами и файтерами: эти аристократы предпочитали применять шахматные термины, а не карточные.

– Может быть, я и ладья, командир, – согласился он. – Или, скажем, дама пик. Но сам я об этом пока не знаю. Мне еще не ставили никаких задач, хочешь – верь, хочешь – не верь. Когда поставят, буду выполнять. Что же касается моих соображений… – Крис помолчал, подбирая слова. О своих контактах с наблюдателем чужаков он говорить не собирался. – Возможно, намерения у них самые что ни на есть мирные. Будем дружить и все такое… Обмениваться всякими полезными штуками и так далее. Но не менее возможно, что пришли они не с миром. Но ведь, как ты говоришь, не нападают! Почему не нападают? Ждут нашей реакции? Если они способны создавать такие громадины, то у них на вооружении уж никак не дубинки и копья. – Габлер опять помолчал. – Вообще, это у нас какой-то отвлеченный разговор получается. И повторяю: решение буду принимать не я.

– А если бы принимал ты, то какое это было бы решение? – не унимался Роймер.

– Силовое, – без заминки бросил Габлер. – Невзирая на все их заявления о добрососедстве. Хотя, честно говоря, я не взял бы на себя ответственность за принятие такого решения.

– А они что, уже делали какие-то заявления о добрососедстве? – поднял брови Роймер.

– Да вроде бы, – уклончиво ответил Крис. – Они ведь переселиться сюда хотят. У них там большие проблемы.

– Вот даже как? – еще больше изумился командир Осота. – То есть уже известно, кто к нам пожаловал?

– Да, кое-что известно, – подтвердил Габлер. И спохватился: – Но я этого не говорил!

– Разумеется, – кивнул Роймер. – И я тебе как бы тоже подробностей не рассказывал. Если что, на меня не ссылайся.

– Я и не собирался, – пожал плечами Габлер. – Кое-чему все-таки успел научиться. В твоем Осоте.

– Кое-что известно, говоришь? – пробормотал Юрген Роймер, пропустив последнюю фразу бывшего подчиненного мимо ушей. – Ты действительно важная персона, Габлер!

– Повторяю: просто оказался в нужное время в нужном месте… Причем совсем этому не рад.

Роймер недоверчиво взглянул на Криса и вновь принялся выбивать барабанную дробь по столешнице.

– Значит, они хотят к нам переселиться… И контакты с ними уже были… Вот такие, значит, дела… – Он убрал руку со стола. – Контакты были, и была достигнута договоренность о переселении… – Роймер помолчал и опять посмотрел на Габлера, теперь уже чуть ли не с возмущением. – Но разве такое решение можно принимать в узком кругу? Мне это очень не нравится… По-моему, следовало устроить широкое обсуждение. Самое широкое, в масштабах всей Империи. Это же всех касается! Разве не так, Габлер? Я хоть и твинсер, однако, в данном случае, за огласку! Но тогда почему и нас, и Стафл подняли, если обо всем договорено? Или я чего-то не понимаю?

– Никакой договоренности с чужаками не было, – ответил Крис. – Они просто поставили в известность о том, что переселяются сюда. И заверяют в своих мирных намерениях.

– Ах вот как? – встрепенулся Роймер. – Это меняет дело. Значит, согласия они не получили, но все равно сюда приперлись. Поставили перед фактом, так ведь выходит?

– Именно так, – подтвердил Габлер. – И это очень похоже на то, что считаться с нашим мнением они не собираются. Поэтому я настроен воевать, если дело дойдет до этого. Какими бы они там ни были технически развитыми, но ведь и мы тоже не первобытные дикари.

– Правильно мыслишь, Габлер, – одобрил командир Осота. – Надо быть готовыми к бою. Есть такая древняя сказка, как кто-то там кого-то пустил в свой дом переночевать. И в конечном счете без собственного жилья остался. Такого допускать никак нельзя. Согласны, парни? – обратился он к своим помалкивающим подчиненным.

– Каждый должен жить в своем доме и не лезть в чужой, – рассудительно сказал Настя Голичич. – И надо постараться, чтобы они это поняли. Если у них там, у себя, проблемы – пусть решают, мы-то здесь при чем? Не поймут по-хорошему, придется объяснять по-плохому, средства у нас есть.

– А я бы не спешил с применением таких средств, – возразил Арпад. – Почему надо предполагать самое худшее? Какие у нас основания не верить в их добрые намерения? Разумные существа всегда могут найти общий язык – ведь разумные же! Места здесь много, хватит на всех. Взаимное обогащение и процветание, сотрудничество, взаимопроникновение культур, познание тайн Вселенной… По-моему, перспективы впечатляющие. Главное – нужно правильно понять друг друга и не делать никаких резких движений.

Габлеру сразу вспомнилась последняя встреча с Эриком Янкером, оказавшаяся для того роковой. Вспомнилась потому, что рассуждения курносого твинсера очень походили на слова Улисса, и можно было бы заподозрить Арпада в том, что он является агентом чужаков. Хотя агент чужаков вряд ли будет так себя вести. Скорее всего, подумал Крис, Арпад излагал именно свою, а не внушенную ему Соседями точку зрения.

– У нас обязанность такая – исходить из худшего, – жестко сказал Юрген Роймер. – Даже не верится, что это говорит твинсер, а не член какого-нибудь общества дружбы с чужаками.

– У меня свое мнение, – пожал плечами Медьеши. – Но это вовсе не значит, что я не готов выполнять приказы.

– Я и не сомневаюсь, – усмехнулся командир Осота. – А то было бы совсем весело. Ответственность за приказы несет тот, кто отдает эти приказы. Хотя, конечно, думать своей головой тоже надо. – Он помолчал, уткнувшись взглядом в бутылку на столе, но вряд ли замечая ее. – По-моему, пока наши действия правильные: не атаковать, но демонстрировать силу и наблюдать. А когда они пойдут на контакт, доходчиво объяснить, что им тут не место. Впрочем, контакт, вероятно, уже состоялся – они ведь чуть ли не сутки тут висят. Только тогда непонятно, почему до сих пор ничего не меняется. Все еще продолжаются переговоры?

– Может, что-то уже и изменилось, пока вы тут, – заметил Габлер.

– Мои парни мне бы сообщили, есть у нас такая договоренность. – Роймер вновь помолчал и стукнул себя кулаком по колену: – Как бы там ни было, впускать их сюда нельзя! Оптимальные отношения с любыми чужаками – это никаких отношений. – Он строго взглянул на Арпада Медьеши и добавил: – А процветание мы и сами себе обеспечиваем, и это правильно! Мы самодостаточны и можем добиться того, чего захотим, без помощи извне. Надеяться на кого-то – это удел слабых, а мы отнюдь не слабы.

Габлер был согласен с позицией Юргена Роймера, и еще совсем недавно, услышав подобные суждения, просто одобрительно покивал бы. Но теперь он был не тем ни о чем не задумывающимся файтером, который в начале августа летел на флаинге над красноватыми песками Нова-Марса. Тот файтер исчез. Безвозвратно исчез. И Габлер не мог сказать самому себе, плохо это или хорошо. Возможно, четкого ответа и не существовало…

– А ведь это просто обратка нам прилетела, – медленно начал он. – Где-то я слышал такое… или читал… Что-то типа – никогда не делай другим так, как не пожелал бы, чтобы другие делали тебе. А мы? – Он обвел взглядом осотов. – Как поступаем мы? Пришли на чужие земли и принялись устанавливать там свои порядки. Автохтоны против? Тем хуже для автохтонов. Примеры есть… А вот теперь, возможно, чужаки попробуют сделать с нами то же самое.

Роймер даже отодвинулся от Габлера и смотрел на него с таким изумлением, словно все это произнес не Габлер, а, например, лавка. У Насти было непроницаемое лицо, а в глазах Арпада Медьеши светилось любопытство. Ему явно хотелось задать Крису кое-какие вопросы, однако он молчал.

А вот Роймер молчать не стал.

– Габлер, ты точно теперь работаешь в Октагоне? – прищурившись, холодным голосом осведомился он.

И Крис запоздало сообразил, что перед ним не кто-нибудь, а твинсеры! Стоило ли искать понимания у твинсеров?

– С твоих слов – работаю, – подтвердил он. – И знаю, о чем ты подумал. Но могу повторить слова Арпада о собственном мнении и готовности выполнять приказы.

– Ладно, Габлер, – махнул рукой командир Осота. – Не буду тебе рассказывать о том, как живут в Империи автохтоны – ты и сам знаешь. Но при желании в любом деле можно найти что-либо негативное. Были трения? Не спорю, были. И сейчас не все гладко, но стоит ли выпячивать отрицательное? И при чем тут обратка? Не выдумывай, нет тут никаких обраток. Это совершенно разные ситуации!

Крис взял со стола галету и сосредоточенно начал ее грызть, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор на им же самим поднятую тему. Арпад же был противоположного мнения.