Будни Марсограда. Будущее начинается сегодня
Один поднос ловко разгрузили перед бывшим начальником. Тарелки с другого (одарив меня лучезарной улыбкой) начали расставлять передо мной.
Набор блюд был невелик, но выполнен изумительно: наваристый борщ, румяная котлетка с жареным картофелем, две тарелочки с салатами (винегрет и оливье, обильно посыпанные укропом) и большой бокал с персиковым компотом.
– А новенький у нас на какую должность назначен? – поинтересовалась руководящая дама, размещая на столе салфетки и плетеную корзиночку со столовыми принадлежностями.
– Начальником будет, – ответил Ротмистров, погружая ложку в борщ. – Вместо меня.
Ах!
Официантка, все еще хлопотавшая возле меня, всплеснула руками и, неловким движением смахнув со стола тарелки, вывернула мне на штаны винегрет с оливье. Да так смачно, что я весь оказался в салатных ингредиентах.
– Ой, простите!
Ко мне с салфетками наперевес ринулись все трое. Причем так энергично, что я поспешно отскочил от стола. Куски свеклы и огурцов, конечно, не украшают, но если на меня опрокинут еще и борщ!
С бесконечными извинениями меня оттерли, сбрызнули водичкой и еще раз оттерли. Счастье еще, что одежда у меня из добротной ткани, иначе штаны пришлось бы выбрасывать.
К тому времени, как Ротмистров доел борщ, процесс чистки в основном завершился и меня оставили в покое. Можно было приступать к трапезе, но аппетит что-то пропал и захотелось выйти на улицу.
– Далеко не уходите, – буркнул снятый начальник, не поднимая взгляда от тарелки с котлетой.
– Вы будете мне указывать?
Признаюсь, я произнес это весьма раздраженно, ибо инцидент с оливье кого угодно выведет из себя.
– Нет. – Ротмистров дернул плечом. – Просто у вас ширинка расстегнута.
Черт! Чертовы бабы.
Ну и народец здесь…
Я вышел на улицу и потратил минут десять на то, чтобы привести нервы в порядок. Дико хотелось закурить, но на внеземных поселениях это не принято – кислород здесь дорог.
– Это вы подучили официанток? – Спросил я Ротмистрова, когда тот, закончив обед, вышел из столовой.
– О нет. Тут никого подучивать не требуется. – Он был сыт, расслаблен и довольно жмурился под солнышком.
– Как же узнали про ширинку? Вы же не смотрели на меня?
– Услышал, как молния вжикнула.
Ротмистров повертел головой, то ли оглядываясь, то ли прислушиваясь. Вокруг было спокойно. Мягко шелестел в кронах деревьев легкий ветерок, людей не было видно.
– Прошли, знаете ли, времена, – продолжил Семен Григорьевич, – когда в космос отбирали по принципу психологической совместимости. Теперь главное, чтобы специалист бы хороший. Вот, например Элеонора Викентьевна…
– Садовод?
– Да. Она какой-то там кривой потомок самого Мичурина, и за свои яблони любого удавит. И закопает потом под деревом в качестве удобрения. У нас ее все боятся.
– А полиция?
– И полиция боится. Она ж академик! Фима из метеоритной безопасности тоже не прост. Он начинал еще с освоения Луны. Наград у него, как у Брежнева на парадном кителе. Плюс право звонить лично Президенту. Тот когда-то у него на практике был стажером.
– Ё-моё…
– Вот-вот. У нас не забалуешь!
Он еще постоял, непонятно оглядываясь, потом возвысил голос:
– Федька, выходи, я тебя засек.
Тишина была ему ответом.
Но Ротмистров не угомонился.
– Федор! – произнес он строго. – От меня бесполезно прятаться. Я это здание строил и знаю в нем каждый закуток.
Но и на этот призыв реакции не последовало.
– Ладно.
И Ротмистров прямо через газон полез в заросли цветущего жасмина, который буйно разросся по периметру здания.
Что за фокусы? Может он так от правосудия скрыться решил?
Минуту помедлив, я двинулся следом.
Глава 6. Подпольный центр
Как уже говорилось, здание Дворца культуры было первым на планете. Соответственно, оно имело несколько степеней защиты и двойной ударопрочный купол. По мере строительства города, купол из дефицитного материала разобрали, но ту часть, которая уходила глубоко в грунт, демонтировать не стали – слишком велики трудозатраты.
Как сейчас выяснилось, в зарослях жасмина имелась дыра, которая прямиком вела в полость между фундаментом и остатками купола. Туда Ротмистров и полез.
Продравшись через кустарник (после атаки винегретом моему костюму уже ничего было не страшно), я спустился по корявой лесенке и оказался в изгибающемся вдоль периметра здания коридоре. Он был тускло подсвечен микроскопическими лампочками и выглядел часто используемым.
– Вот они где прячутся, – бормотал Ротмистров, двигаясь впереди. – Прозевал я…
Пройдя метров двадцать, мы очутились в обжитом помещении. Здесь имелись столы, стулья, исписанная фломастерами школьная доска и стеллажи для книг и оборудования. Поверхность стен покрывали плакаты. Причем не с голыми красотками, как можно было ожидать, а сугубо научные. На одном я разглядел схему расположения ближайших к Солнцу звезд. Рядом, в сопровождении каскада формул, красовался рисунок «кротовой норы», возле которого скрупулезно перечислялись параметры, по которым ее можно обнаружить.
Схема расположения ближайших звезд
Книги на стеллажах внушали уважение: собрание сочинений Фейнмана, «Теория поля» Ландау и Лифшица, «Квантовая механика», «Теория относительности»…
– Это что? – спросил я. – Подпольный исследовательский центр?
– Именно, – отозвался Ротмистров. В голосе его слышалась досада. – Не уследил.
– Они что же здесь, оружие ваяют? Кварко-гравитационное какое-нибудь?
– Если бы! Нет, здесь ищут проход к иным мирам.
Сказать, что я был потрясен, это значит не сказать ничего. Исследование свойств гравитации, обнаружение природных нуль-тоннелей (кротовин) – важнейшая задача современной науки. Увы, нерешаемая. Лучшие умы планеты бьются над ней не одно десятилетие. А тут…
– Почему тогда центр подпольный?
– Да потому, – с досадой воскликнул Ротмистров, – что пацану этому, искателю, 13 лет всего. В школу он не ходит, тырит книги из библиотеки, и читает Ландау-Лифшица. Бандит!
– Э-э… – за годы практики у меня сложилось несколько иное определение бандитизма. Но возразить я не успел.
– Федька! – снова заорал Ротмистров, двигаясь вдоль стеллажей и заглядывая во все закоулки. – Поздно прятаться, выходи.
Он обошел в поисках примерно треть помещения, когда из-под дальнего стола выбрался юный гений. Был он сердит, лохмат и имел на физиономии цветные пятна. Вероятно от фломастеров.
– Все равно в школу не пойду, – заявил он, засовывая за пазуху толстую растрепанную тетрадь. – Нет у меня времени на глупости.
– Ну понятно, да. А загнуться от атрофии мышц не боишься?
– Ха! – оттопырил губу диссидент. – Я в библиотеке гравитацию добираю.
– В библиотеке? – удивился я.
Нет, я помнил, конечно, что для компенсации малой силы тяжести (на Марсе она в 2,5 раза слабее, чем на Земле), все обитателям Марсограда приходится ежедневно проводить несколько часов в центрифуге. Но при чем тут библиотека?
Оказывается, я многого не знаю о реалиях здешней жизни…
– И кто ж тебя пускает в библиотеку? – продолжил допрос Ротмистров. Но ответа не добился. Парень гордо вскинул голову и молчал, как партизан.
– Ладно.
Снятый руководитель, обернувшись к кирпичной кладке фундамента, приподнял один плакат космогонического содержания, потом второй, третий… И обнаружил в стене люк.
– Ну вот, многое становится понятным. Вскрыли аварийный выход, через него пробираетесь в книгохранилище…
Лохматый исследователь отвернулся к стене.
– Ладно, – снова сказал Ротмистров. – Ты сегодня хотя бы обедал?
– Само собой. – Пацан предъявил термос и пакет с бутербродами.
– Системно подготовился. Ладно, пойдем. Хочу посмотреть на какой стадии ваши разработки. Покажешь?
Но в этот момент в кармане бывшего руководителя ожил телефон. Ротмистров извлек девайс, приложил к уху… Новости, похоже, были убойные, ибо бывший руководитель переменился в лице.
– Хорошо, понял. Приму меры.
Он мазнул взглядом по моей физиономии, потом обернулся к юному гению.
– Федор, ты с нами?
Диссидент нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Судя по всему, удержать его на месте мог только немедленный расстрел.
И мы побежали.
Глава 7. Марсиане
Центральный пункт управления или, попросту диспетчерская, находился в здании администрации. Но не на верхних, доступных для публики этажах, а в подвале. И попасть туда можно было только через спецлифт.
Подбежавший первым Ротмистров, махнул перед детектором магнитной картой, отнять которую я у него не догадался (ошибки, ошибки!), и металлические створки разошлись, пропуская нас внутрь.
Нажатие единственной кнопки активировало механизм лифта, и мы двинулись по весьма странной траектории. Сначала резко вниз, а потом, набирая скорость, вбок.
Это было непривычно. И непонятно. Что у них там за подземные лабиринты?
Лифтовая кабина между тем и не думала останавливаться. Мотор ее энергично гудел и мы мчались, закручиваясь, судя по ускорению, по какой-то спирали.
Мне становилось все тяжелее. Недооценил я Ротмистрова, недооценил! Да, похоже, не только я…
Лифт, наконец, остановился, и мы вышли в некое странное пространство. Оно представляло собой широкий коридор, изогнутый кольцом. Видимо, подобные кольцеобразные строения были распространенной особенностью местной архитектуры. Справа и слева концы помещения изгибались, подобно двум рукавам, соединяющимся где-то впереди, за стеной, в единое целое.
Ротмистров тут же убежал по левому рукаву, а я тормознулся сразу у входа. Потому что прямо напротив лифтовых дверей на стене висела огромная, подсвеченная огоньками карта Марса. Большими пятнами выделялись города: американские Денвер и Амстронг, японский Кюсю, Кельн от Евросоюза… Но большинство отметок были просто огоньками, непонятными и лишенными каких-либо пояснительных надписей.
Москва-Марс и Кельн
– Что это? – спросил я у терпеливого Федора, остановившегося вместе со мной.
– Розовые – это месторождения, – спокойно пояснил подросток. – Мы активно ведем геологоразведку.
– А зеленые?
– Схроны.
– Что?!
– Ну, схроны, – пожал плечами юный подпольщик, как бы удивляясь, что приходится разъяснять очевидное. – Там средства связи, заряженные аккумуляторы, топливо, кислород, консервы… В общем, все нужное.
Я медленно выдохнул. Россыпь зеленых огоньков окружала каждый город. Но особенно плотно она расцвечивала окрестности Марсограда. Здесь от зелени просто рябило в глазах!
Да-а… Тут речь уже не о злоупотреблениях. Тут нечто совершенно другое.
– И зачем все это?
– В смысле? – удивился подросток.
– Ну, столько барахла не вывезешь и не продашь. Просто космических кораблей не хватит. Вот я и спрашиваю: зачем?
Юный подпольщик вздохнул и посмотрел на меня как-то странно. Вроде бы даже с жалостью.
– Да, – сказал он, – Правильно Семен Григорьевич говорит.
– Что именно?
– Вы, земляне, до сих пор воспринимаете нас, как командировочных. Типа мы работаем здесь, как космонавты на орбите: полетал полгода или год… и домой, в люлю.
– А это не так?
– Нет. Мы не командированные с Земли. Наш дом здесь. Мы – марсиане!
Глава 8. Открытие в Лабиринте Ночи
Справочная информация:
«Лабиринт Ночи находится на поднятии, достигающем высоты 11 км. Это второе по высоте и площади нагорье Марса. На западе оно переходит в самое высокое и обширное нагорье – провинцию Фарсида. На юге лабиринт Ночи граничит с плато Сирия, на юго-востоке – с плато Синай и плато Солнца. С севера от него отходят многочисленные борозды, получившие название „борозды Ночи“, с юго-запада – система борозд Кларитас, а с востока – каньон Ио и каньон Титона, которыми начинаются долины Маринера. Кроме того, с юго-восточной стороной лабиринта Ночи сливается частично разрушенный 124-километровый кратер Аудеманс».
Не зная, как реагировать на странное заявление юного гения, я почесал подбородок, а потом решил, что лучше последовать за убежавшим Ротмистровым. Потому как, похоже, все важные события тут вертятся вокруг него.
Пройдя метров двадцать по левому коридору, я увидел впереди нечто вроде центра управления полетами: много компьютерной техники, много жидкокристаллических экранов, пять пультов для диспетчеров и, в центре композиции, снятый начальник. Он беседовал.
В режиме видеоконференции.
Собеседниками были главы всех марсианских городов: Джонсон, Кейси, Гольденберг и Косугава. Их голографические изображения слегка подергивались из-за несовершенства связи, но в целом смотрелись вполне реалистично. Как скульптурные портреты героев на аллее Славы в Музее космоса. Я невольно распрямился, принимая строевую стойку. Нечасто приходится видеть столько легендарных героев одновременно.
На другом большом экране можно было различить группу людей в скафандрах на фоне характерного марсианского пейзажа. Как я понял, это была экспедиция, которая что-то там обнаружила.
Находка, очевидно, была важной, ибо руководство активно беседовало на какой-то дикой смеси русского, английского и японского языков.
Ротмистров общался непринужденно. Авторитеты иностранцев на него не давили, он вел себя спокойно, как будто пришел попить чаю на собственной кухне.
– Покажите-ка еще разок вашу находку, – распорядился он, обращаясь к людям в скафандрах.
Те довольно неуклюже потоптались перемещаясь. Дернулся и чуть отъехал в сторону марсоход, направляя в нужную сторону луч своего прожектора…
Изображение дрогнуло, надвинулось под воздействием Zooma…
Воцарилось молчание.
И мы, и наши иностранные коллеги пристально всматривались то, что демонстрировали камеры.
Мда…
Надо сказать, пейзажи Марса весьма однообразны. Большую часть поверхности занимают скучные песчаные равнины, усеянные бесформенными кусками камней. Куда ни посмотри, везде все одинаково: красноватый песок, пыль, камни… И над этим бледное, слабосильное небо, словно бы проткнутое раскаленным гвоздем Солнца.
Марсианский пейзаж
Исключением являются горные массивы. В том числе Лабиринт Ночи.
Это система гигантских каньонов, тянущихся на многие сотни километров. Образовались они в результате растяжения, а потом разломов и провалов планетарной коры, и выглядят как настоящий лабиринт, созданный для великанов.
На Земле мы, люди, привыкли считать себя Повелителями Вселенной. Но здесь, на фоне чудовищных скал, вздымающихся на высоту, равную двум Останкинским телебашням, фигурки в скафандрах смотрелись серенькими букашками у подножия небоскреба.
Но букашки, не смущаясь своей ничтожностью, возились у нижнего края вертикальной скалы, подсвечивая ее прожекторами. И изображение на экране обрело четкость.
Что вам сказать? Это был шок.
На обнажившемся после осыпи скалистом склоне отчетливо выделялся рисунок, явно созданный разумным существом. Да-да!
Причем не какие-то сомнительные пирамиды или сфинксы, с ретушированными фотографиями которых в прошлом веке носились уфологи. Их фокусы давно разоблачены и ушли в область преданий.
Сейчас перед нами открылся четкий контурный рисунок, вид которого не допускал двусмысленного толкования.
Это была копия того самого послания внеземному разуму, которое в 1972 году земляне отправили в межзвездное пространство на космическом корабле «Пионер». Левую часть занимало изображение звезды. Справа располагались две человеческих фигуры. Мужчина стоял, приподняв в приветствии правую руку.
Послание «Пионера»
– Да ваш, ваш приоритет, – говорил между тем Гольденберг. – Вы открыли, никто не оспаривает.
Попривыкнув к манере общения руководителей, я начал хорошо понимать их разговор.
– Давайте внесем в протокол, – фиксировал тему Ротмистров.
Глава марсианского Кельна укоризненно покачал головой:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги