Первый полет в одиночестве
– Что там за чек? Наркотический?
В чеке действительно напечатано слово «приход», но, кажется, это единственное, к чему можно придраться. На лицах полицейских повисает выражение тоски и бессилия. Интересное кино про расследование снять не получится.
Юношу с большим неудовольствием отпускают. Только просят больше не класть ключи в целлофановом пакете на виду у прохожих.
– А еще приоденься, – говорит полицейский. – Смотреть противно. И побрей родинку над губой, что ты как не знаю кто.
Юноша прыгает в последний автобус и по пути внимательно себя осматривает. Дубленка висит на нем, как тряпка на швабре. Штаны не имеют размера и цвета. Ботинки поцарапаны об асфальт.
Кажется, пора забыть о вещевых рынках, поставить матери ультиматум и покупать одежду самому.
Интересно, сколько стоят бритвенные станки.
БОКСЕР И «КАШТАНКА»
Составление вопросов не заняло много времени: двадцать минут, из которых пять я провел за набором смс-сообщений, а еще пять – в мыслях о том, какую из девушек пригласить в бар.
Бар вечером, после интервью. У меня беседа с подающим надежды боксером. Ему 13, зовут Миша. Он уже вызывается в сборную России своего возраста. На волгоградской земле, изрядно удобренной костями и кровью, пророс редкий спортивный цветок.
О боксе до встречи я знал немного. На ум сразу пришли откушенное Тайсоном ухо, болезнь Паркинсона у Али и хорошо поставленный удар Эрика Моралеса. Этот мексиканский малыш запомнился мне потому, что весил меньше 60 килограмм, но бил так, словно в перчатке коварно пряталась подкова.
У Миши оказались невредимыми оба уха – вопросы молодой боксер слышал хорошо. Ошибка была в том, что я поверил: он знает больше ста слов.
Миша мямлил, краснел, заикался и старательно направлял взгляд в пол, будто искал там поверженного противника. Он не мог построить связное предложение. Я вытаскивал из него звуки как занозу. Десять заноз – фоторепортаж. Пятнадцать – заметка.
Ситуация достигла кульминации на вопросе, что удается Мише на ринге лучше всего.
– Ну. Это. Ммм. Это. Тренер. Что удается?
У наставника язык был подвешен. Поэтому скоро я узнал, что у Миши поставлены удары с обеих рук, а также имеется отличная реакция. Но раз бог дал талант, то отнял все остальное.
– Два слова не можешь связать, ну. Книги надо читать потому что, ну. Начни с «Каштанки», – неожиданно завелся тренер, обращаясь к Мише. – Хотя бы в кратком содержании.
Боксер стеснительно кивал и улыбался. А я уже прокручивал в голове структуру текста. Придумал звонкий заголовок – «Удар, еще удар, всем соперникам кошмар». А в конце материала красовался смелый прогноз: через несколько лет о Мише узнает не только учитель по родной речи, но и весь мир.
Вышло иначе. Через полгода Миша плюнет в подъезде, стоя в компании таких же отморозков от спорта, а проходивший мимо жилец сделает подростку замечание. Удар справа – не воробей, особенно если идет в комбинации. Трое ребят отметелят мужчину так, что его не узнает родная мать. Он сам позже потеряет память и утратит трудоспособность. За нанесение тяжких повреждений Миша получит два года условно, продолжит учиться в колледже олимпийского резерва и выступать за национальную команду, а еще через несколько лет откажется платить в кафе, откроет стрельбу из травматического пистолета, ранит официанта и повара и попытается бежать. Его задержат в соседнем районе, но это уже совсем другая история.
После вердикта суда я звонил в редакцию газеты, где больше не работал, и молитвенно просил убрать свою фамилию горе-прогнозиста под текстом. Заканчивался он примерно так: без сомнения, у Михаила есть все, чтобы стать боксером высокого уровня – выдержка, спокойствие, уверенность. Это наш будущий чемпион. И не беда, что говорит мало – великим это свойственно.
Зря его все-таки не отправили в колонию. Было бы время на «Каштанку», ну.
ПОЛКОВНИК ВАСИН
«Полковник Васин приехал на фронт со своей молодой женой». Гребенщиков написал эти строки в 1987-м, но только спустя 31 год я узнал, что он наврал. Васин не дослужился до полковника (служил ли?), да и женат никогда не был. Возможно, в жизни он любил только четверых людей. И все они были мужчинами. Их звали Пол Маккартни, Джон Леннон, Джордж Харрисон и Ринго Старр.
Колю Васина знали в Петербурге как заядлого меломана узкой направленности. В 1970 году он поздравил Джона Леннона с тридцатилетием, отправив тому телеграмму. И надо же – именно ее прочитал музыкант среди тысяч других. Слова так растрогали старину Джона, что в ответ он послал в Россию пластинку Beatles, да еще и со своим автографом. Скоро об этой пластинке знал весь Петербург. К Коле Васину выстраивалась очередь длиннее, чем за хлебом или колбасой. Битломаны и прочие любопытные хотели своими глазами увидеть почерк великого мастера.
Пластинка (кроме медийного лоска) мало что изменила в жизни Васина. Несколькими годами ранее он переоборудовал свою квартиру в музей Beatles и назвал ее «Желтой субмариной». Земля вертелась вокруг ливерпульской четверки. Все, что ему было нужно, – любовь. И храм имени Джона Леннона в придачу. Власти даже выделили под строительство землю в устье реки Смоленки. Но масштабная задумка погибла уже на стадии бизнес-плана. Так часто бывает при встречах желания и денег.
Летом прошлого года я видел Васина первый и последний раз в крошечной каморке-музее. Чего там только не было: постеры, фотографии, футболки, картонные фигуры, макет храма. Пластинка, конечно, тоже была – но под стеклом. Громко звучала музыка, и Васин время от времени оживлялся: «Это, господа, играет композиция Nowhere man из альбома Rubber soul. А это Wild honey pie». Раньше он мог слушать группу круглыми сутками, но возраст брал свое и сужал удовольствие до нескольких часов.
Взгляд Коли при этом был совершенно безумен. В глазах горел огонек при любом упоминании Beatles. За пятнадцать минут я узнал о группе больше, чем из нескольких прочитанных книг. Думаю, Коля хотел стать жуком и улететь куда-то в сторону Ливерпуля, борясь по пути с дождевыми каплями и сильным ветром.
В окружении дам, желая немного порисоваться, я задал Васину вопрос, а получил сразу два ответа.
– Коля, как ты относишься к Йоко Оно? Это злой гений Леннона?
– Да нет, Джон ее любил. И сам виноват, что уделял любви больше внимания, чем музыке.
Число посетителей каморки редело. Последняя представительница прекрасного пола покинула помещение. Васин вдруг резко повернулся ко мне и прохрипел:
– Дура она, эта Йоко. Сука. Такого музыканта погубила.
Таким я и запомнил Васина. При дамах не ругался, Леннона боготворил, в храм уже не сильно верил.
Через несколько недель он сбросится с третьего этажа торгового комплекса.
Царствие небесное, Коля.
НЕТ СИГАРЕТ
«Молодой человек, а у вас не будет сигаретки?»
За «молодой», конечно, спасибо. На человека я тоже похож, хоть много работаю и сильно устаю. А вот огонек при себе не храню. Разве что души…
Эта женщина в очках живет в соседнем доме. В любое время года, преимущественно утром, ее можно видеть у первой парадной. Спрашивает все время одно и то же. Люди недоуменно жмут плечами или отрицательно качают головой. Нет сигарет.
Иногда все-таки прохожие проявляют снисходительность и протягивают пачку сигарет. На ней написано страшное, например: «КУРЕНИЕ ВЫЗЫВАЕТ СКЛЕРОЗ». Женщина с удовольствием затягивается. И потом не помнит лиц, имен и ответов.
«Молодой человек, а у вас не будет сигаретки?»
Я отказывал ей больше десяти раз. Но каждое утро слышал один и тот же вопрос. У той же парадной.
Не помогала и игра на опережение. Однажды, почти поравнявшись с ее грузной фигурой, сходу выпалил: не курю! И как думаете, что она сказала следом?
«Молодой человек, а у вас не будет сигаретки?»
Женщина шла напролом, не видя преград. Несколько раз я искренне пытался понять, кем она работает, и почему не купит пачку сама. Может, это такое хобби, или она проиграла кому-то спор? Догадки ушли бы сами собой, задай я вопрос прямо. Но спешка, дела, усталость.
Всегда остается надежда на «когда-нибудь».
Так вот: когда-нибудь я стану рядом и тоже стрельну сигаретку. Мы разговоримся, мотивы и пароли станут известны. Может быть, я даже покажу этот набросок.
«Женщина, у вас ручки не будет? Автограф оставлю».
ЦИКЛ «ЛЮДИ КАК…»
ЛЮДИ КАК НЕЛЮБИМЫЕ РАБОТЫ
Я больше не могу. Трудно выдержать давление времени. У таблички с адресом «Улица Ленина, 55» надо быть в 8.50. Еще десять минут уйдут незаметно, по-английски, не прощаясь. Очередь у турникета. Толпа у лифта. Долгий подъем металлической коробки с остановкой на каждом этаже. Мне нужен девятнадцатый. Пропустите, пожалуйста.
Ключ к двери подходит идеально: я вижу свое рабочее место. На экране ноута заботливо выведена надпись «Протри меня».
Три недели отсутствия. Я в черном. Пора включаться.
Она ждала меня к девяти, попросив надеть пиджак и классические брюки. А к ним – рубашку и галстук.
– Разденешься ты или нет – вопрос открытый, но выглядеть должен красиво.
Никаких растянутых свитеров, помятых кроссовок и футболок с принтами.
Первое время галстук душил шею – словно меня вздернули на виселице. Ношение таких аксессуаров было нелегким испытанием, поэтому она окрестила наши первые месяцы «испытательными». Я и правда старался: звонил людям, просил купить товар, составлял коммерческие письма и рисовал макеты. Словом, трудился специалистом самого широкого профиля.
Мне быстро стало скучно, и я не знал, чем занять свободное время. Она смотрела в глаза, улыбалась и протягивала лист с заранее записанными задачами. Крошка, мы можем просто валяться на этом кожаном диване и смотреть новые сериалы. Там Линч, говорят, запустил настоящую бомбу.
Признаться в скуке я не мог. Но втайне проглядывал по вечерам страницы других девушек в социальных сетях. Ничего личного, просто рассылал истории о последних успехах в личных сообщениях. Откликов почти не было.
Я был на содержании. Она платила раз в месяц, пару недель в год мы ездили за границу. Никаких иллюзий. Она всегда делила время с кем-то еще, и эти люди делали точно такие же задания.
Ближе к концу смены моя шея почувствовала холодное прикосновение ее губ.
– Искал меня?
– Слушай, надо поговорить. Мои предыдущие отношения закончились потому, что просто было скучно. И сейчас скучно. Помнишь, ты говорила, что мы будем только вдвоем? Где это, черт возьми? Когда ты трахнешь меня так, чтобы я запомнил на всю жизнь? Чтобы мне захотелось остаться? Я жду ответа или ухожу. Ответ или я!
Но она засмеялась. И протянула большой список дел. Рутина. Бег по кругу. Вдох, выдох. Отсюда не вырваться.
ЛЮДИ КАК ПИВНЫЕ БУТЫЛКИ
Мне хотелось ее всю неделю – до пересыхания в горле и дрожи в руках. Но так уж было заведено: все встречи только по пятницам, плавно перетекающим в выходные. В будни общение могло повредить. Обычно на утро от разговоров болела голова, кружась в вальсе с невидимым партнером. И мозг в такие минуты немедленно подключал совесть: ну скажи ему, чего он опять увлекся этой барышней. Как там ее зовут? Стелла? Что за манерное имя.
Но нет, она была сильнее меня. И честнее. Ее слова всегда несли правду.
– Если ты растворишься во мне, захочешь тесного общения, то потом будет плохо и затошнит. Ты готов принять эти риски?
Я был готов на все, лишь бы обнять ее, поднять над землей, поднести ко рту. Вкус губ немного горчил: иногда я просил ее зажимать языком дольку лимона или спелую вишенку, и тогда поцелуй приобретал насыщенный и набивающий оскомину оттенок.
Но в эту пятницу все было по-другому. Я понял это не сразу, механически делая все, как и прежде. Соленое море шло ее фигуре и губам, заставляя тело немного дрожать от холода.
«Мы будем здесь день? Или больше? Какой объем у твоей жажды?», – полушутя спросила она на берегу. Я улыбнулся и не стал отвечать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги