Кронштадтский тупик

Все персонажи и события романа вымышлены. Школы актерского мастерства «Райзинг» в Кронштадте и, насколько известно автору, нигде не существует.

Посвящаю моей маме – первому читателю и литературному редактору, моей лучшей подруге Наде Савченко и удивительному городу Кронштадту!

Уважаемой Д. А. Донцовой, в ответ на ее роман "Вставная челюсть Щелкунчика".

Всем был хорош роман, но финал не совсем понравился…

Может, я и консервативна, но я считаю хэппи-эндом для детектива то, что главный герой торжествует победу, а злодеи в наручниках следуют в автозак. А когда злодей с криком "У меня деньги-клиенты-юристы, вы ничего не докажете, убирайтесь вооооон" улетает в Париж, а герой уходит, поджав уши, это удручающе. Пусть хоть в беллетристике "красные побеждают" и "преступник будет сидеть в тюрьме", как говорил незабвенный капитан Жеглов!

Славный город Кронштадт –

Корабли. Якоря.

Храм великий Морской –

Высоки купола!

Остров Котлин –

Балтийское море вокруг,

Берег ждет корабли -

Он надежен, как друг.

/Ольга Бурыгина. Сайт ljubimaja-rodina.ru/

И ты споешь про свет в любимом окне,

Про звезды, что в тишине над горизонтом горят

И ты споешь, и тихо клены вздохнут,

И вновь тебе подпоют ребята с нашего двора.

/Из песни группы «Любэ»/

***

– Этот год выдался таким "прекрасным", что его будут, скорее всего, не провожать, а спроваживать!

– Я уже читала где-то эту шутку, Белла. И она мне понравилась: метко сказано! Я бы даже сказала – гнать его поганой метлой.

Наташа Навицкая поправила шапку, слетающую с головы под порывом ветра и натянула капюшон. Не лучшая была идея пойти гулять к Петровскому доку, где задувал свирепый северный ветер с моря.

Белла Измайлова сунула в глубокие карманы пальто замерзшие руки, нащупала теплые перчатки и натянула их. Пальцы онемели от холода, значит, дома опять будут пухнуть и болеть.

В Кронштадте они хотели провести последние дни перед Новым годом и встретить 2021 год. У Беллы в Кронштадте была квартира, где Измайлова жила до замужества – на Красной улице, выходящая окнами на местный Летний сад. Она прекрасно подходила для "новогоднего девичника".

Мужья Наташи и Беллы, Виктор Уланов и Ефим Коган, со своим коллегой Игорем Никольским уехали в Лугу, где накануне праздников на них свалилось очередное "интересное дельце", как говорил Фима.

Подвыпившая любовница какого-то местного "царька" объезжала пробку на дороге через двор жилого дома, не справилась с рулевым колесом и въехала на детскую площадку. Только чудом никто из играющих малышей не пострадал. Разъяренные родители разбили стекла в машине и до прихода полиции успели даже слегка поколотить горе-водительницу. Обозленный бизнесмен, ее возлюбленный, тут же нажал на все рычаги, чтобы возбудить дело о побоях и материальном ущербе, причиненном его красавице. "Ясно: решил свою мамзельку на Новый год порадовать туром на ВИП-остров на Мальдивах, – комментировал Коган, подписывая договор о защите интересов родителей, сгоряча побивших пьянчужку-водительницу, – конечно, ей надо нервы успокоить после того, как она чуть детей не задавила с перепою… Ладно, дети мои, плюньте мне в глаза, если он не подотрется своим иском, а его дамочка не будет лишена прав пожизненно! Им теперь Монголия заграницей покажется, не будь я Ефим Коган!".

Мужчины уехали.

Сын Наташи, Витя-младший, на праздники отправился с няней в Севастополь, к бабушке и родственникам в доме со шпилем. Тамара Ивановна Навицкая, мать Наташи, давно предлагала отправить внука к ней на праздники.

Оставшись в опустевших восьмикомнатных квартирах, Наташа и Белла решили не тосковать в одиночестве перед телевизором, а провести Новый год на острове Котлин.

Перед праздниками шкала заболеваемости снова стала расти, переплюнув все весенние показатели. Все шло к тому, что Новый год петербуржцам придется встречать дома, перед опостылевшим за весну телевизором, с тазиком "оливье" и скайпом для поздравления друзей и близких.

– Праздник для улиток, которым комфортнее всего в родимой раковине, – бурчала неугомонная Белла, – опять сидеть, жрать и тупо смотреть зомбоящик. Нас что, приучают так жить, как можно реже отрывая свои зады от дивана? А о вреде гиподинамии они не думают? Коронак страшнее всего?

Наташа была с ней согласна. Энергичная, деятельная, весной она тяжело переносила самоизоляцию, приходя в негодование от советов, как скоротать время, сидя дома, и шуток о втором медовом месяце и росте рождаемости к Новому году.

– Некоторые, сидя дома, на все забивают и, как Дикий помещик, теряют человеческий облик, – говорила Наташа. – Он лохматый, небритый, в мятых трусах, которые меняет хорошо если раз в три дня, сальной пятерней волосы немытые чешет. Она – расплывшаяся, с "гулькой" на голове, в халате или растянутых трениках, пахнущая потом… Очень романтично! Не знаю, как насчет бэби-бума, а статистика разводов точно в рост пойдет. Посмотрит женщина, как ее Прекрасный Принц в замызганной майке у телевизора чавкает – и куда вся страсть денется. Полюбуется иной муж, как его Джульетта, расплывшись по дивану, тусклыми глазами смотрит надоевшее "мыло" и уныло поглощает попкорн, и плюнет, пойдет порносайты смотреть; там хоть все девочки подтянутые и ухоженные, с чистыми волосами и без целлюлита.

– Для исправления ситуации кто-то из политической элиты предлагал в пятницу вечером все гаджеты и телевидение отрубать до понедельника, – пошутил однажды ее муж, Виктор Уланов.

– Мне не понравилась эта шутка, – поморщилась Наташа. – Бестактно и грубо. Людей как будто считают племенным скотом, который надо спаривать, чтобы к весне получить поголовье. Эта практика уже применялась в немецких "лебенсборнах", но из-под палки ничего хорошего не получается. Лучше бы подумали, как сделать, чтобы люди САМИ захотели иметь большие семьи. Чтобы они чувствовали себя уверенными в завтрашнем дне. Многие пары откладывают рождение ребенка потому, что не чувствуют твердой почвы под ногами, бесконечные кредиты выплачивают, ползарплаты тратят на съем жилья, например. И не хотят обрекать ребенка на нужду и вечную нехватку и того, и сего. И даже отключение электричества тут не поможет. Другие наоборот будут рожать ежегодно, чтобы получать маткапитал – но будут ли счастливы дети, которых родили не по любви, а за деньги? Грустно все это, Витя, и над такими шутками я не смеюсь.

А потом Ефим обратился к Наташе с просьбой о помощи. Тем более что это касалось ее подруги, журналистки Инги Макаровой. Инга была задержана по подозрению в убийстве своего мужа. Все улики на месте преступления указывали именно на нее. Но Наташа не поверила в виновность Макаровой и с головой нырнула в новое расследование, сразу воспрянув духом.

Ей удалось размотать немало запутанных клубков; под следствием оказалась организованная преступная группа медработников роддома, где работал покойный муж Инги. Параллельно Наташа помогла одной из несостоявшихся жертв "врачей-убийц", 19-летней "красотке-милашке" Ольчику бросить опостылевшую "профессию" и начать новую жизнь. Сейчас Оля снимала комнату на улице Алтайской у метро, училась на курсах дизайнеров интерьера и подрабатывала, продавая сувенирным магазинам хэнд-мейд на модную в Петербурге кошачью тематику. Наташу девушка считала своей доброй феей "типа как у Золушки". Инга была благодарна Наташе и Белле не только за освобождение из изолятора, но и за то, что они подтолкнули в лучшую сторону ее отношения с бойфрендом, популярным артистом театра и кино Стасом Вяземским. В начале декабря Станислав сделал Инге предложение руки и сердца… И Инга уже прислала подругам и их мужьям приглашения на свадьбу, Назначенную на начало января…

С квартирой Беллы на Красной улице тоже были связаны воспоминания. Именно сюда несколько лет назад прибежала Наташа, скрываясь после побега из-под стражи при этапировании. Отчаявшись доказывать, что обвинения против нее ложные, из-за решетки, Навицкая решилась на отчаянный шаг, чтобы найти доказательства своей невиновности на воле. Белла знала, чем рискует, укрывая беглую заключенную, но без лишних вопросов согласилась помочь Наташе. Силы были неравны: беглянку искали полиция, следователи, некие таинственные госслужбы и человек, который подставил Наташу под сфабрикованное обвинение. Но Навицкая и Измайлова выстояли в этом противостоянии и вышли победительницами. Так началась их дружба. Адвокат Наташи, сорокатрехлетний бонвиван Ефим, обратил внимание на отважную Беллу – байкершу и любительницу петербургских крыш. Белла охотно приняла его предложение, а потом сменила школу на улице Савушкина на офис юридической фирмы Ефима на Фонтанке. Два года назад она получила диплом о втором высшем образовании – юридическом, и стала полноправным партнером мужа. А год назад, после нашумевшего "дела о скифской диадеме" Белла и Ефим расписались…

– Еще одна пара сумасшедших трудоголиков, – смеялась Наташа по дороге в Кронштадт, – мы с Витей о своем пятилетнем юбилее едва вспомнили ближе к ночи – у меня презентация, у него – прения сторон. И Фима усвистал в аккурат перед вашей первой годовщиной.

– Ладно, у нас ведь есть скайп, – махнула рукой Белла, – поднимем бокалы на удаленке. Вполне в духе времени. Модно и в тренде, – протянула она, копируя "законодательницу мод" из топового дамского блога.

Подруги от души расхохотались, сидя на заднем сиденье кронштадтской маршрутки.

На время отсутствия Наташа отдала ключи своей дальней родственнице Жанне. Девушка училась в Университете профсоюзов Александра Запесоцкого и в учебное время жила в общежитии. На праздники Наташа предложила девушке погостить у нее на Фонтанке. Тем более что в Петербург уже спешила мать Жанны, 37-летняя красавица Лэтти, которая любила шутить, что книги о Шопоголике написаны явно с нее.

– Самолет уже прибыл, – Наташа посмотрела на часы, – интересно, Лэтти хотя бы отдохнут с дороги, или сразу с боевым воплем команчей ринется опустошать Гостинку и Пассаж?

– Неугомонная Лэтти, – засмеялась Белла, – даже наши пугающие цифры ее не остановили!

Лэтти, или Виолетта была вдовой Наташиного дяди Вилибалда. Его дети от первого брака, Геннадий и Алиса, были даже старше своей "мамочки". Сначала они без симпатии относились к юной жене отца, взбалмошной девице, транжирке и скандалистке. Немного примирились они после рождения Жанны, к которой привязались всей душой. Постепенно Лэтти растеряла свою склочность и язвительность, а Жанна переросла трудности пубертатного периода, и в семье воцарился лад. Алиса недавно расписалась с профессором Сергеем Светловым, которого в прошлом году чуть не осудили за кражу скифской диадемы и, если бы не самоотверженность Наташи, Беллы и Ефима, правду так и не узнали бы.

– Им, наверное, весело в такой большой компании, – заметила Белла. – В таком доме на любые карантикулы наплевать можно. И Игнат, как добрый волшебник, неизменно воздает вокруг своих хозяев уют и позитив. Прямо как Дживс…

– Я тоже все чаще думаю, что он волшебник, живущий среди людей, – ответила Наташа, – вот только понять бы, почему он выдает себя за дворецкого…

– Елку надо купить, – вслух размышляла Белла, – украшения, продукты для праздничного стола… Убрать тоже надо – я там с лета не бралась за пылесос. Ой-ой, забот полон рот!

– Дружно – не грузно, – улыбнулась Наташа, – до Нового года еще больше недели.

– Что бы я без тебя делала!

***

Квартира встретила их вывернутыми пробками, спертым воздухом и запахом нежилого помещения. Быстро подключив отопление, вкрутив пробки и открыв воду, Наташа и Белла переоделись в спортивные костюмы и занялись уборкой. Гудела стиральная машина, ей вторил пылесос, клацали, выжимаясь, швабры, пахло средствами для мытья полов и полироли для мебели… Обе молодые женщины трудились не покладая рук, только пару раз выходили покурить на лоджию. Потом, уже ближе к ночи, они вспомнили, что весь день ничего не ели, и Белла вызвала доставщика пиццы. Сил готовить даже бутерброды уже не было.

На другой день они снова заказали пиццу: холодильник радовал взгляд чисто вымытыми пустыми полками, и Наташа поспешила за продуктами. Белла же отправилась за елкой и мишурой. Вечером они встретились у дверей, нагруженные покупками. За Беллой шел курьер из магазина, пыхтя под тяжестью длинной коробки с елкой.

– Белла, куда столько мишуры? – ахнула Наташа. – Тут на две наших питерских квартиры хватит. Ну ты даешь, Лестрейндж!

– Ничего, – жизнерадостно ответила Белла, – все пригодится, а праздник должен быть на всю катушку! Ты посмотри, какое я себе платье купила! Завтра и тебе выберем. Не чертыхайся: нельзя встречать Новый год в джинсах и затрапезной рубашонке!

– Она не затрапезная, а от Хэрродса.

– Ладно, в очень хорошей рубашонке. Но для праздника нужно платье! И не спорь.

***

Как и все в этом году, погода частенько приносила неприятные сюрпризы. Порадовало только устойчиво теплое лето, зато потом его сменила затяжная осень с монотонными дождями и изматывающим стуком капель по подоконнику всю ночь напролет. В ноябре дождь превратился в мокрый снег. Под ногами чавкала холодная буроватая кашица пополам с солью, и не одна пара обуви пострадала из-за нее.

Но к Новому году зима вспомнила, что ее время уже давно пришло. Весь день шел крупный частый снег, и город к вечеру преобразился. Теперь праздничное убранство на улицах Кронштадта не выглядело диссонансом на фоне раскисших клумб и неопрятных луж на тротуарах. Лампочки весело мигали и переливались, отражаясь на свежем белом снеге.

– Представь, летом он был закрыт, – сказала Белла, когда они вошли в Екатерининский парк, длинный и прямой, как стрела. Он тянулся от проспекта Ленина и улицы Карла Маркса до Интернациональной, неподалеку от городского пляжа.

– Не только представила, но и помню, – невесело усмехнулась Наташа, – тогда многие парки и скверы были закрыты "до особого распоряжения".

Зимой смеркалось рано. В парке зажигались фонари. Снегопад усилился, и на алом капюшоне Беллиного пуховика уже наросла белая "опушка".

– Дед Мороз, выходи, – поддразнила ее Наташа.

– Сама ты Снегурочка, – не осталась в долгу Белла.

Первую половину дня девушки провели в местном Гостином дворе, выбирая новогоднее платье для Наташи. Навицкая наотрез забраковала все, что ей предлагала Белла: "Из этого платья я вывалюсь. А тут перебор со стразами, я же не клоун! У этого цвет слишком кислотный, я такие не люблю. У этого слишком много оборок, какая-то бэби-долл получится". В конце концов Наташа выбрала голубое платье с треугольным вырезом и разрезом от бедра.

– Ну, что же, это все-таки лучше, чем твоя суперкрутая и дорогая, но все-таки пацанская рубашонка, – вздохнула Белла, и ее глаза тут же загорелись:

– Так, а теперь к нему нужны туфли и бижутерия! Не будешь же ты встречать Новый год в пантуфлях и с одним только крестиком на шнурке!

Когда с покупками было покончено, Наташа предложила занести пакеты домой и погулять по городу.

– Выпал первый снег, – пояснила она, – а мы и не видим. Второй день носимся по магазинам, вытаращив глаза. Так и зима мимо нас пройдет…

– И правда, – Белла оторвалась от созерцания своего праздничного платья. Покупать свой любимый красный цвет она не решилась, помня, что Бык, покровитель наступающего года, не терпит этот колер. Измайлова выбрала платье огненного цвета, сверкающее и переливающееся, с необъятной юбкой и изобилием стразов. – То убираем, то покупаем, а когда жизни радоваться?.. Пошли.

У Морского собора девушки задержались минут на 15, делая фото и селфи. Купол Собора ярко золотился на фоне темного неба. Вокруг плавно парили крупные снежинки.

– Сестры, возлюбите юбки, – обратился к ним проходящий мимо крупный пожилой мужчина с длинной густой бородой.

– Летом возлюбим непременно, – пообещала Белла.

– Будьте здоровы, сестры, – кивнул бородач.

– И вам того же, – улыбнулась Наташа.

По Екатерининскому парку они дошли до Соборной площади, почему-то значительно отстоявшей от главного собора Котлина. Параллельно с парком протянулась улица, состоящая из двух- и трехэтажных домов. Украшенная снегом, она выглядела идиллически.

– Зимняя сказка, – произнесла Наташа.

– Похоже на городок Кая и Герды, – согласилась Белла. – Обожаю день первого снега, это мое любимое время года в Кронштадте. После белых ночей, разумеется.

Уже темнело, но снегопад не стихал. Всех охватила предпраздничная суета. Люди несли настоящие и искусственные елки и пакеты с покупками: продукты, подарки и новогодние украшения. Отовсюду доносились, перекрикивая друг друга, песни: "Расскажи, Снегурочка", "Новогодняя" "Дискотеки Авария", "Пять минут" и "Happy New Year". Трое мальчишек лет десяти играли в снежки. Небольшая компания девочек при помощи чьего-то отца лепила снежную бабу. Две девушка увлеченно фотографировали друг друга у парковой решетки.

– Странно, – сказала Наташа, – весной количество заболевших было куда меньше, но люди словно оцепенели от страха. А сейчас – такой душевный подъем, такое ощущение праздника.

– Вот! – подняла ладонь Белла, – ты сама ответила на свой вопрос. Ожидание праздника, Нового года, на который все так надеются. Нам хочется верить, что 2021 год будет лучше уходящего. И все рады тому, что уже через 6 дней придет Новый год. Даже в войну многих поддерживала вера в то, что победа не за горами, и тогда люди не разучились радоваться.

– Хотя радостей тогда было мало, – сказала Наташа, хорошо помня свою службу в "горячих точках" в составе ВДВ.

– Потому их больше ценили, – не замешкалась с ответом Белла, – что редко встречается, то выше оценивают.

– Хорошо, что люди сейчас верят в лучшее, – Наташа с наслаждением вдохнула чистый морозный воздух. – И не ведутся на прогнозы некоторых "вангующих": все плохо, а будет еще хуже; смиритесь, коронавирус никуда не денется, он с нами навсегда и будет вечно диктовать свои правила; надо привыкать к тому, что сейчас потому, что как прежде уже не будет…

– Про чуму в Средние века говорили так же, – усмехнулась Белла, – а сейчас она осталась только в пробирках.

– Если вспомнить, сколько веков к этому шли, не лучший прогноз.

– За эти столетия наука так далеко шагнула вперед, что может, теперь понадобится меньше времени, чтобы загнать нашего непоседливого гостя в соседнюю пробирочку, – Белла всегда была оптимисткой.

***

Сами того не зная, девушки с каждым шагом приближались к месту трагедии, которая уже назревала в этот чудесный зимний вечер; уже витала в воздухе…

У памятника академику Капице прогуливался какой-то высокий крупный мужчина с телефоном, набирая чей-то номер. Когда ему ответили, он громогласно объявил:

– Але-ле-ле-ле-ле, зая, я уже тут! – судя по голосу, парень уже начал провожать Старый год. – Блин, а как тут еще может быть? Пустота и печаль, …! – он оглушительно, по-лошадиному, заржал. – Че-че-че-че? Ну ты красава! – снова взрыв хохота.

– Урод, – сверкнула глазами Белла, готовая растерзать любого, кто позволил себе нелестно высказаться о ее родном городе. – Не нравится, не приезжал бы.

Внезапно с улицы в парк вошел еще какой-то мужчина, тоже коренастый, но невысокий. Он быстрым шагом подошел к хохотуну:

– Сюда, значит, заехал?!

– Зай, подожди, я ща! А вы че?

– Не узнаешь, значит? – вполголоса спросил вновь пришедший.

– А че я должен вас узнавать?

– И дочку мою позабыл?

– Че за наезд?! – хохотун откашлялся и смачно харкнул на поребрик. – Телок много, всех не упомнишь. Перепих, блин, еще не повод для знакомства!

Мужчина ответил ему что-то так тихо, что девушки не расслышали ни слова. Зато весельчак с телефоном в ответ возмутился так, что его было слышно, наверное, за километр:

– Пойди, проспись, лошара! Хрень всякую несешь! И ваще помнишь, кто я? Я тебе запросто могу 15 суток устроить, а то и в дурку спровадить! Встретишь Новый год в компании Наполеона с Гитлером, блин! – он снова плюнул. – …й отсюда, пока я добрый, и больше не попадайся, а дочка твоя, – он длинно, витиевато выругался, – пусть вообще радуется, что легко отделалась!

Невысокий мужчина в растерянности замер, что-то бессвязно бормоча, а смехач снова взялся за телефон:

– Да ничего, зая, прицепился тут один чмошник. Я его уже спровадил. Че, холодец варить будешь? А платье какое наденешь? А белье какое к нему? А может ваще ну его на, – он назвал всем известный адрес и снова утробно загоготал.

Его оппонент вышел из оцепенения и со словами "Дочку мою не смей!" неловко ткнул кулаком – не целясь, даже особо не глядя. Удар пришелся по руке, державшей телефон. От резкого движения нога мужчины поехала на скользком пятачке замерзшей лужи. Он налетел на любителя холодца и девушек без нижнего белья. Оба не удержались на ногах. Хохотун ударился головой о пьедестал. Наташа издалека услышала треск и похолодела от ужаса. Она слишком долго прослужила в десантных войсках и побывала в горячих точках. И сразу поняла, что произошло.

– Белка, – тихо сказала она.

– Авада Кедавра, – выдохнула такая же бледная Измайлова.

– Вот именно…

Мужчина, кряхтя, поднялся и взглянул на поверженного. На секунду он в ужасе замер. А потом со словами "Туда тебе и дорога!" плюнул и опрометью помчался к выходу в конце парка. Его движения были нервными, порывистыми.

Наташа бросилась вдогонку.

– Куда? Крейзи! – надрывалась Белла.

– Полицию и "скорую"! – ответила на бегу Наташа.

– Убьют, домой не приходи! – крикнула вслед Измайлова и схватилась за телефон. – Полиция? Екатерининский парк! У памятника Капице произошла драка. Один человек ударился головой о пьедестал и лежит без признаков жизни. Второй побежал на Интернациональную. Спасибо! Жду.

Взглянув на лицо лежащего у подножия памятника мужчины и кровавую лужу вокруг его головы, Белла поняла, что "скорая помощь" ему уже не нужна. "Блин, Навицкая… Куда тебя занесло, Рэмбо фигова?"

***

Наташа мчалась, преследуя преступника и радуясь тому, что на ней не милые сердцу Лэтти ультрамодные зимние сапожки, годные только для подиума, а любимые ботинки с рифленой шершавой подошвой, не скользящие даже по льду.

Убегающий был уже немолод и явно растренирован. Он вскоре начал уставать, дышал тяжело, с хрипом. У оранжевой светящейся вывески "Дикси" он свернул и припустил по следующей улице, с такими же невысокими домами в голландском стиле. В окнах горел свет и переливались огоньки. Люди готовились к Новому году. И никому не было дела до убийства в парке. И до того, что задыхающийся убийца все тяжелее топает по заснеженному тротуару. И до бегущей следом Наташи.

Она не тратила силы на крик, а бежала, как ее учили в десанте, тщательно рассчитывая силы.

Откуда-то потянуло ароматом свежего хлеба. Значит, неподалеку хлебозавод. Белла не уставала нахваливать кронштадтский хлеб – "Такого нигде больше нет!". И правда хлеб на Котлине был вкусным…

"Улица Аммермана" – прочла Наташа на одной из табличек и поежилась, вспомнив, как пару раз забредала на нее в поисках городского пляжа. Почему-то отыскать правильную дорогу с этой улицы быстро не получалось, не спасали ни карта, ни навигатор, и Наташа часа по два блуждала по улочкам и проулкам. Белла только удивлялась: "Прямо заколдованная какая-то улица! Хотя со мной такого ни разу не случалось, а ты на ней каждый раз дорогу теряешь!".

С тех пор Наташа старалась обходить странную улицу Аммермана десятой дорогой, помня о предыдущих блужданиях. Стоило ей свернуть туда – и такой четкий и понятный Кронштадт превращался в лабиринт.

Наташа догадалась, что убийца зачем-то бежит в конец улицы, к тупику возле старого краснокирпичного дома. Дом выглядел неухоженным, как будто был давно заброшен. Рядом с ним высилась ограда Морского завода. "И зачем я бегу в такую глушь, да еще в темноте? – запоздало подумала Навицкая. – Да, он мог скрыться, а полицейские не стали бы землю носом рыть под Новый год, разыскивая его. Но мне что – больше всех надо?.."

Она остановилась. Улица в свете луны и фонарей была пуста. "Вот и я его упустила. Куда он делся? Провалился, что ли?"

Наташа перевела дыхание. Капюшон давно свалился, шапочка сбилась набок. Щеки онемели от встречного ветра. Майка под пуховиком и свитером облепила тело, как пластырь.

Наташа отряхнула шапку от снега и плотнее натянула на голову; сверху набросила капюшон. Охотничий кураж и прилив адреналина уже прошли. Теперь молодая женщина корила себя: "Ну, вот, как теперь к парку вернусь? Я и днем-то тут блукала, как слепой котенок, а сейчас, хоть и фонари горят, все равно темно, как в глубокой …опе, как говорит Фима. И снегопад такой, что в двух шагах ничего не видно!"