Дес поднесла многогранник к глазам. Рябь искривила поверхность. За ней сплетался клубок толстых подвижных нитей. Они повторяли цепи искусственного разума, слабый зеленый оттенок выдавал параинтрал.
– Параинтрал известен только на Торлоне, – прошептала Дес. – Если мы используем его как основу для искусственного разума, почему бы в нем не зародиться разумной жизни, не белковой, а существующей согласно своим неизвестным нам законам?
– Лично я сомневаюсь, ведь параинтрал – ископаемое вещество, которое мы добываем. Но, судя по всему, на Торлоне существовала разумная жизнь. И этот многогранник… – Ховил почесал лоб. – Да это все что угодно! Однако он был недалеко от источника сигнала, а сам по себе модулированный сигнал не возникает.
Дес погладила многогранник по ребрам.
– Не хочешь рассказать, что ты такое?
– Модулированный сигнал появился, когда нам впервые удалось успешно внедрить искусственный разум в автономную химическую лабораторию, – сказал Ховил. – Синт-АХЛ1 послужил своего рода знаком для источника приступить к передаче модулированного сигнала, как мне кажется.
– Передача модулированного сигнала началась не сразу, – напомнила Дес. – Но я улавливаю, к чему ты клонишь. Синт-АХЛ1 пробудил силы, которые дремали в толще Торлоны. Но источник может быть не один. Мы определили ближайший.
Ховил потер воспаленные глаза.
– Создатели многогранника указывают нам путь. Наверное, мы засекли сигналы маяка. И действуем, как по указке.
– Добрые обитатели Торлоны установили маяк. – Дес улыбнулась. – Чтобы предложить нам знания. Бесплатно. Добрые обитатели Торлоны мечтают сохранить свои многовековые изыскания в науке, искусстве и…
– Доктор, я не говорил такого.
– Знаю, Ховил. Замени Синт-ГПК4. Мы успеем поработать над твоей находкой.
– А что с директором? Мы обязаны доложить…
– Доложим, когда разберемся, – пообещала Дес. – Тилерт Навуш не любит голословных предположений, ты знаешь.
– Вы начальник, вам виднее. Но доктор Навуш не любит, когда доклады приходят несвоевременно.
– Отдохни, Ховил. Ты выглядишь неважно, а твоя смена еще не началась.
Замешкавшись, Ховил все-таки вышел в коридор, за ним захлопнулась дверь. Дес отпустила многогранник. Он беззвучно закружил по кабинету.
Дес затаила дыхание. Многогранник искал внешнюю цепь связи искусственного разума. Решив подтвердить догадку, она подала напряжение на терминал Синта-О, жертвуя опытной разработкой, обладающей более сложными, очеловеченными поведенческими навыками по сравнению с Синтом-Б, управляющим Базой. Их создание заняло у нее несколько месяцев.
Многогранник подлетел к терминалу, ребра колыхнулись, из угла, словно нарастая, вытянулся тонкий отросток. Подстроившись под разъем, отросток отвердел.
Многогранник сомкнулся с разъемом, и посреди кабинета из разноцветных пятен собрался бесплотный образ Джами, секретаря директора, молодой девушки, согласившейся послужить голографическим обликом Синта-О. Голограмма, следуя показаниям датчиков, приблизилась к Дес.
Дес включила компьютер. На голографическом экране сменялись сообщения отладочной программы. Многогранник менял поведенческие навыки Синта-О. Некоторые бегущие строки заключали дополнение, недоступное пониманию.
«Задать вопросы чуждому разуму сейчас? – подумала Дес. – Или дождаться, когда передача данных завершится?»
Строки оборвались. Отладочная программа не выдавала предупреждений. Значит, Синт-О сохранил поведенческую целостность. Отделившись от разъема, многогранник втянул размягчившийся отросток. Под пытливым взглядом голограммы Дес взяла со стеллажа вакуумный контейнер.
Многогранник несколько раз облетел кабинет. Не обнаружив других внешних цепей связи искусственного разума, он завис под потолком. Дес медленно подняла руку, боясь вспугнуть его. Она с ужасом вообразила, как будет гоняться за ним весь день.
Многогранник не двигался. Он либо не замечал ее, либо не понимал опасности. Рванув вперед, Дес схватила его. Холодное покалывание пронизало кисть. Казалось, пальцы и ладонь покрываются льдом. Во лбу вспыхнула боль, горло сжалось.
– Теперь ты не напакостишь моему отделу, – выдохнула Дес, запирая многогранник в вакуумном контейнере. – Посиди здесь.
– Вы не должны искать то, что не предназначено для вас, – произнес из динамиков Синт-О голосом Джами.
Чуть не выронив контейнер, Дес повернулась к голограмме, забыв, что глаза Синта-О – датчики на стенах. Голограмма Джами скрестила руки на груди.
– Что не предназначено для нас? – пробормотала Дес.
– Прости, но я вижу только то, что заложено в Синт-О. Некоторые понятия невозможно воспроизвести.
– Значит, ты не Синт-О…
– Я – Синт-О.
Дес смахнула пот с кончика носа.
– Повторяю, Дес, вы не должны искать то, что не предназначено для вас.
Опустившись на стул, Дес потерла виски. Синт-О перестал нуждаться в обращении.
– Доклад о состоянии.
– Работаю исправно, Дес, – ответил Синт-О.
Дес засопела.
– Доклад об изменении поведенческих навыков.
– Слияние с надстройкой достигнуто.
– Свойство надстройки.
– Обретение мышления.
«С какой надстройкой достигнуто слияние? – подумала Дес. – Что передал тебе многогранник, если ты научился мыслить?»
– Вы не должны искать то, что не предназначено для вас, – повторил Синт-О.
Дес осознала суть дополнения, отраженного строками отладочной программы. Многогранник передал искусственному разуму часть себя.
– Что представляет собой исходник надстройки? – спросила Дес.
– Искусственный разум с естественной жизнью.
– Синт-О, ты живой?
– Да.
– Какая жизнь заключена в исходнике надстройки?
