– Почему вы держите их в гравитационной аномалии? – спросила Гедби.
– Кротры принадлежат Экстратеру, миру Т4 за внутренними пределами гравитационной аномалии, – ответил Фрим. – Существование в обычных условиях для них губительно. Осмотритесь. Кстати, данные по Экстратеру являются собственностью компании. Вы подпишете дополнительный договор о неразглашении. И постарайтесь особо ничего не трогать.
Гедби неуверенно двинулась между кротрами. Роэл выбрал другую дорожку, чтобы не портить впечатления от внеземной красоты чьим-либо присутствием. Не представляя, перед ним – животные или растения, он не сомневался: привычные определения не опишут кротров. Наклоняющиеся в его сторону стволы наверняка не являлись стволами, а тянущиеся к нему ветви – ветвями.
– Как это называется? – долетел голос Гедби.
– Мы называем это верхним отделом туловища, – ответил Фрим. – А это – щупальцами.
– Щупальца без присосок?
– Кротр – не осьминог, если вы заметили, и не имеет с ним ничего общего. Но это и не языки, и не ложноножки. Как, в прочем, и не плавники.
Роэл рассмеялся про себя глупости Гедби,посмевшей осуждать его за прощальную вечернику.
– Особо ничего не трогайте, – напомнил Фрим.
Роэл пренебрег и повторным предупреждением. Его пальцы уже ощупывали треугольные чешуйки, податливые и шероховатые, в покрытом слизью раздвоении верхнего отдела туловища кротра. Чешуйки раздались беззубой пастью, и горячая влажная мякоть засосала кисть.
Роэл исторг вопль ужаса. Взорвалась боль – руку словно разъедало кислотой. Чешуйки сошлись, разрезая кожу. Из раны брызнула кровь. Кротр начал извиваться, чешуйки чуть разомкнулись, позволяя чавкающей мякоти втянуть добычу по локоть.
Бросившись на помощь, Фрим оцепенел в отдалении, лоб заблестел от испарины, глаза расширились. Он часто дышал, губы неслышно шевелились.
– Фрим, сделайте что-нибудь! – потребовала Гедби.
– Это ЧП. – Фрим не двигался. По лицу пробежала судорога, он усмехнулся. – Это ЧП.
Оттолкнув его, Гедби подскочила к Роэлу. Она схватила чешуйки, пытаясь разжать пасть кротра. Щупальце вонзило мокрый шип ей в запястье. Другое щупальце ударило Роэла шипом под мышку. Он почувствовал мучительное жжение от впрыснутого яда.
– Я просил особо ничего не трогать. – Фрим коснулся пальцем комвокса. – Мёргис, у нас ЧП в оранжерее.
Сквозь дурман яда Роэл чувствовал, как рука растворяется в мякоти кротра. Яд заглушал боль, сил сопротивляться не осталось. Рядом упала Гедби. Донесся приближающийся топот. Обессилив, он повис на кротре.
– Сюда! – позвал Фрим. – Вон они!
Четыре охранника службы безопасности промчались мимо него. Удары тесака отбили сомкнутые окровавленные чешуйки, вставленные в пасть распорки ослабили хватку мякоти. Покрытая пузырящейся жидкостью рука Роэла багровым куском мяса вырвалась из кротра.
– Все будет хорошо, – пообещал Фрим. – Торна позаботится о вас.
Роэл слышал только призрачный звон. Он почти не осознавал, что его, уложив на складные носилки, уносят из оранжереи. Над ним склонилось обрамленное рыжими волосами лицо молодой женщины.
– Глупый мальчишка! – прохрипела Гедби. – Мы никогда себе такого не позволяли!
К Фриму подошел слабоумного вида оператор информационного блока.
– Как вы предупреждали. Есть заслуживающая внимания новость. От доктора Кестера Лимила.
Кестер не спал. Его трясло при мысли о пожирающей мозг злокачественной опухоли. Отбросив одеяло, он пересек сумрак комнаты, разбавленный голубым дневным светом звезды ЕК76Т, струящимся сквозь опущенные жалюзи. На ЕК76Т4 сутки длились примерно сто семь земных часов. По времени Комплекса стояла глубокая ночь, а утром с орбитальной станции прибудет челнок. Его уже забирали три недели назад, чтобы провести трансгастральную аппендэктомию.
Понимая, что не уснет, Кестер покинул комнату. Тишина Комплекса действовала угнетающе, за окнами коридора чернела долина. Он долго смотрел на пустые просторы. По ним, скрытые расстояниями, белыми жуками ползали харвестеры, собирая пробы, доказывающие безжизненность ЕК76Т4. Эти пробы ничего не значили перед удивительной находкой – подобием толстых коричневых нитей неизвестного происхождения; они необратимо разлагались, растекаясь разнородной жижей по предметным сосудам.
Сунув руки в карманы комбинезона, Кестер бесцельно двинулся по коридору. Его путь пролег мимо закрытого отсека – нечто, находящееся за ребристым люком, представляло не меньшую загадку, чем происхождение нитей. Над полом замерцал язычок пламени. Бесплотным листом на ветру он унесся вверх, растворившись под потолком.
Пожар не захлестнул воображения, и Кестер зашагал прочь. Завернув за угол, он услышал шипение воздуха. Ошибки быть не могло – включилось запорное устройство ребристого люка. Кроме него в Комплексе работали Хаглун и Лита, они тоже не имели доступа к закрытому отсеку.
Кестер поспешил обратно.
ii
Лита прислушалась – в Комплексе было спокойно. Ребристый люк изоляционного барьера возвратился на место, зашипело запорное устройство. Вылазка удалась, скоро жесткая кровать примет ее изнемогшее тело…
За спиной раздались торопливые шаги. Лита обернулась, нарочито медленно, стараясь не выдать волнения. На нее надвигался Кестер. Под тяжелым взглядом она отступила.
– Что там? – спросил Кестер. – Что в закрытом отсеке?
– Как чувствуешь себя? – Лита сглотнула. – Решил прогуляться?
– Почему ты имеешь доступ к закрытому отсеку, а я – нет?
Лита выгнула бровь.
– Кестер, чего ты хочешь? Тебе плохо? Пойдем, я уложу тебя.
– Не играй со мной! – прошипел Кестер.
– Не понимаю причины твоей злости.
– Правда? Что там? И… кто ты?
– Успокойся. Я – это я…
Лицо Литы выплеснуло пламя. Застонав, Кестер сомкнул веки, но пламя не исчезло. Приступ повторялся.
«Просто перетерпеть, – подумал Кестер. – Просто перетерпеть!»
Вокруг трещали подобия деревьев, падали обугленные стволы, выгорающая ветвь хлестнула по бедру. Удушливый дым сковывал дыхание. Кестер распахнул глаза, виде?ние не изменилось – пожар уничтожал причудливый лес. Лита исчезла вместе с Комплексом.
Шею укололо, по телу разлилась слабость. Низкое зеленое небо, упав, разорвалось.
Кестер лежал на желтой полосе пляжа, вокруг шелестели пальмы, в отдалении рокотал океан. Над ним склонилась Лита – груди колыхались, к бедрам прилип песок. Он потянулся к ней…
Отовсюду обрушился огонь, за пламенем мелькнул коридор, расплылось перекошенное испугом лицо Хаглуна. Донеслись давно смолкшие крики Литы, слова звучали непривычно, непонятно. Чужие руки мешали двигаться. Шею опять укололо. Медицинский инъектор прочертил в воздухе серебристую полосу.
– Ну что с ним?
Кестер опознал голос Хаглуна сквозь рассеивающиеся краски бреда.
– Возвращается, – проворчала Лита. – Слишком много успокоительного вколола.
