Человек из преисподней. Часть 1. Дом

Пролог

Фонарь тонко пискнул – и красный огонек, индикатор уровня заряда, потух. Диод моргнул и начал медленно гаснуть, превращаясь в уголек, словно отдавая последний свет, что у него еще был. Потом исчез и он – и вокруг человека сомкнулась тьма.

Лишь непроглядная тьма и его хриплое, срывающееся дыхание.

Отпустив увесистый цилиндр, гулко брякнувший о бетон, человек продолжал ползти. Алюминий очень стойкий металл, особенно если рядом нет воды – и фонарь останется здесь до конца времен. Ему не нужно никуда спешить. А вот человек торопился. Выбрасывая правую руку, он опирался локтем левой, чуть приподнимая тело – и рывком подтягивался вперед. И снова. И опять. Времени оставалось совсем мало – ремень, стягивающий культю, порвался окончательно, и человек полз, оставляя за собой смазанную алую дорожку. Кровь уходила, а вместе с ней уходила и жизнь.

Человек знал, что он уже мертв – но это было неважно. Он умер еще тогда, когда сделал выбор, понимая, что кроме него никто не сможет победить эту преисподнюю. Снова. В который раз. Но цель – та цель, к которой он шел всю свою жизнь, – была совсем близко. Пятнышко призрачного света впереди, мелкое, не больше булавочной головки. Там, где заканчивался тоннель. Там, где закончится и все остальное.

Но сначала нужно дойти. Добраться. И донести то, что лежало сейчас в его рюкзаке. Казалось бы – мелочь, бумага, упакованная в тонкий прозрачный целлофан… но сколько же силы заключено в ней! Именно она, эта сила, и нужна людям. Чтобы поставить наконец точку в войне, которая тянется уже не один десяток лет.

Человек полз вперед – но не дорогу он видел перед собой. Узкая кишка вентиляции сама выведет к цели. Говорят, что перед смертью вся жизнь словно проходит заново – и сейчас перед глазами его одна за другой проплывали картины прошлого, что выпало ему пережить. А выпало на его долю куда как не мало…

Стылые морозы и ураганные ветра нового мира, убивавшие быстрее, чем ты успевал это понять; тьма Преисподней, в которой, тускло отсвечивая сталью брони, таилась смерть; резервации, где люди звались «бревнами» и различались только по штриховому коду на шее; лаборатории Ордена, где царствовал жуткий «Монарх», огненный ад Ржавого Пояса, полные щемящего кошмара пространства Территории; фантастические красоты и мерзости Колыбели… лишь малая доля того, что довелось ему испытать. Все это было в его жизни, все это он прошел. Не слишком ли много для одного человека?..

Достойная смерть – отличный конец достойной жизни. А его жизнь была таковой. Мудрецы говорят, что мир не делится на черное и белое, что он многоцветен, раскрашен множеством цветов. Но человек верил в обратное. Черное – это черное. Зло. Белое – это белое. Он знал это просто потому, что всю свою жизнь стоял за белое. Уже очень давно он желал только одного, жил и боролся, приближая именно эту цель: те, кто стоял у истоков, кто принес раздор и вражду в его дом, когда брат шел на брата, а сын на отца, кто долгие-долгие годы пользовался плодами жутких своих дел – должны уйти. Бывшие когда-то элитой, они выродились, превратившись в кошмар этого мира. Они сумели подчинить его себе, перекроить по своему желанию – но теперь у них был только один путь: сгореть в пламени, исчезнуть, дав начало новому миру, чистому и справедливому. Маятник, качнувшись когда-то в одну сторону, в крайнее свое положение, стремительно летел к центру равновесия. К той самой цели, к которой и шел сейчас человек.

Мир снова изменится.

Время богов закончилось.

Пришла пора платить по счетам.

Глава 1. ОХОТА

Нож был хорош.

Клинок – словно угловатый римский меч-гладиус. Широкий, обоюдоострый, с ломаной геометрией лезвия, по одному ребру жесткости на каждой плоскости, по паре широких кровостоков с обеих сторон ребра. Два боевых упора, чтоб рука не скользила, рукоять из какого-то чудного материала – пористого, словно губка. Крепко в перчатке лежит, ни кровь, ни жир не помеха. На пяте клинка с одной стороны надпись: «Extrema Ratio»1. С другой – «Praetorian IIT». Нашел Серега этот нож в энциклопедии, оказалось – авторитетнейшая фирма. Ну оно и сразу видно – не самодел, вещь добротная, заводская, еще До сделана. А уж как резал – сказка! Полосовал агрессивно, только держись – уже и опробован третьего дня, когда случилось с контрóллером сойтись.

В тот раз попался кадавр2. Жиру в них ни грамма, сплошные жилы, мышцы и сталь – но в шею, между броневыми пластинами, клинок вошел как в масло. После уж, когда распотрошили его, всю броню, оружие, снарягу поснимали, осмотрел Серёга свой новый тесак – и ни единой щербинки не нашел. Хотя когда бил, все ж скрежетнул по металлу. Щели между пластинами узкие, попробуй попади… Да и бил-то спереди, впопыхах, когда организм уже обернулся, и кулачищем своим бронированным в голову саданул. Хорошо, рефлексы спасли. Наставник эти его рефлексы всегда отмечал и в пример ставил. Серёга вправо голову дернул – кулак мимо и прошел, лишь ухо слегка задел. А не успей он уклониться – все, привет Отработка. Железным-то кулачищем со всего маху в голову.

Вот и теперь. Распластавшись на трубе вентиляции под потолком в одном только обтягивающем черном термобелье и наушниках, вслушиваясь в далекую и вялую пока еще перестрелку, Серёга правой рукой еще раз с любовью ощупал нож, закрепленный слева на пузе. Тронул пальцами пластиковые ножны, погладил шероховатую рукоять… Не зря он за дедом в дыру полез, ой не зря… Но не оставлять же его было!

История странная, что и говорить. Попахивающая, прямо скажем. Не сказать чтоб такое в первый раз, и раньше людей в Джунглях находили – однако то были свои, люди Дома, когда-то потерявшиеся в галереях, коридорах и переходах, или отверженные, вне закона, кого изгнали по разным причинам. Но в этот раз…

Возвращались с позапрошлой охоты. И на самом подходе к Дому, когда оставалось метров пятьсот прямого пути, уже виднелся вдали прожектор Внешнего Периметра и слышалось побрёхивание собак патруля, из темной щели под потолком – стон… Пацаны сразу стойку: четверо стволы на щель, остальные сектора разобрали, по сторонам зыркают. Ждут командира: какие будут указания? И Наставник молчит, смотрит на Сотникова. У него всегда так, не поймешь – то ли решение увидеть хочет, то ли сам растерялся. Серёга сбросил снарягу, достал веревку с кошкой, закинул за трубу вентиляции, влез, посветил в щель фонарем… Сначала не разобрал ничего: куча тряпья, волосня спутанная, приклад торчит… А после пригляделся – мать честная!.. Дед! Весь в грязи, в тряпках изгвазданных, морда черная, словно трубочист, бородищей по самые глаза зарос… А уж шибает от него – за сто шагов учуешь! Тут тебе и пот застарелый, и моча, и кровища… Как он сюда пролез, почти к самому Внешнему Периметру, как блокпост в транзитной галерее обошел – поди знай. Вот только что проходили Западный КПП – тихо, спокойно, без происшествий. Муха не пролетала. А тут нате вам… И второй вопрос, еще похлеще – почему этот лаз не замурован? Неужели пропустили коммунальщики, не заметили?!

Вытащили старика – он и сознания сразу лишился. Но пока тянул его Серёга из щели – очень даже активно помогал. Трясется весь, как припадочный, в руку вцепился – не отдерешь, бормочет что-то, подбадривает… даже сынком разок назвал. То есть – в памяти бродяга из паутины вышел, в своем уме, что само по себе невероятно.

Ладно. Вытащили его, погрузили на платформу, осмотрели. Всего из конечностей и осталось-то у него, что левая рука в целости. Правой по середину предплечья нет – причем видно, что свежее, кровит. И обе ноги по середину бедра. Обрубок, не человек. Как он полз, как добирался… с ума сойти!

Снял Серёга отпечатки – благо, осталось откуда снимать, – погонял базу данных в коммуникаторе, попробовал опознать. Снова странное… Нету! Не значится такой! Это как же такое может быть?! Правда, тут Наставник его успокоил: вполне возможно, по секретным архивам проходит.

Обшарили его. Рюкзак при нем был почти пустой: бумаги какие-то внутри, калаш с гнутым стволом и без патронов, противогаз, серебрянка, ополовиненный рацион питания, парочка хисов3, фонарь-жужжалка с собственным генератором, светивший кое-как себе под нос. И нож. И тесак Серёга сразу себе забрал – имел полное право, по Закону охоты. Деда вместе со всем его безобразием дотащили до Комендатуры – да там и сдали, пусть начальство разбирается. А нож – трофей. Добыча верная. И расставаться с ним Сотников не собирался.

Удачу им этот нож принес. Три выхода назад охота криво пошла, нарвались на ППК с боевой тройкой из четырехсотых и паука, и десятком кадавров сопровождения. И хотя отбились без потерь – но и добычи не получилось. Позапрошлая – тоже неудача, разве вот мужика нашли. А на прошлой сразу двух пятисотых добыли. Целехоньких! И ведь где – на своем же горизонте, где территории на семьдесят километров вокруг хоженые! Едва вышли – и двух часов не прошло, как шлепнули. Оборвали-таки черную полосу, Наставника порадовали и на Совете похвалу получили. И с такой добычей вернувшись, полное право имели на недельный отдых – но Серёга своей командирской волей снова обойму в Джунгли увел. Чуялось, что успех закрепить надо, непременно показать, что снова они в строю, снова обойма одна из лучших, и Дому от нее одна только польза.

Охота на контрóллера – дело непростое. Это не ящера шлепнуть… Контрóллеры, они разные бывают. Есть такие, что и крупным калибром употеешь, какая-нибудь ППК4, многотонная боевая платформа. Этой опасен только тридцатый5 или пятьдесят седьмой6, а еще вернее – РПГ7 или ПТРК8. К ним без тяжелого вооружения и не совались даже: во-первых, ручная стрелковка для нее – тьфу, мелочи; во-вторых – огневая плотность запредельная; а в-третьих – их всегда пехота сопровождает, просто так не подберешься. Но платформы и встретить не просто – в боковые коридоры им не протиснуться, они транзитных галерей держатся, там просторнее, есть где развернуться. Здесь же, в глубине паутины, чаще попадались механизмы до двухтонника включительно, у них габариты куда меньше. Или кадавры.

Но даже и КШР-400, боевой механизм самого низшего класса, просто так не возьмешь. Пять-сорок пять против него почти не работает – там броня корпуса по фронту до пятнадцати миллиметров, а пятерка, даже и 7Н39 «Игольник»9, берет максимум десятку. Да и то вплотную. Тут разве что М99310 или 7Н3711 в лобовину пробьет… Но эти номенклатуры – редкие, как свет в паутине, их только с кадавров можно снять, да и то не со всякого. Куда чаще работали простыми бронебойными, послабже – М61 или 7Н26. И здесь уже приходилось учитывать слабость патрона по броне, брать с умением, не абы куда лупить, а с толком: уязвимости выцеливать, сенсоры и камеры, решетки вентиляции… Либо туда, где броня тоньше – боковые пластины корпуса, например. При этом – максимум старания приложить, чтобы добыча с пользой была, чтобы он целенький остался.

Иначе что получится… Ну отработал ты по нему куда попало, разом в пять-шесть стволов, пробил броню, достал уязвимый узел, завалил, наконец… Так ведь пластины броневые на выброс. Да еще электронику повредишь или топливный элемент. Какая же это охота? Это уже война.

Тут всякая обойма по-своему изгалялась. Кто-то по ногам срезал, разбивая шарнирные элементы голени или колена с крупного калибра; кто-то в яму загонял и караулил неделю, пока заряд сядет; кто-то топливные элементы отстреливал, кто-то путанкой12 загон выстилал – хитрили как могли. Но Серёга считал все это детскими игрушками.

Положим, отстрелил ты ему ногу… А дальше что? Контрóллер, понятное дело, мобильность теряет – но огневая мощь та же. Заползет в щель, которых в этих каменных джунглях до черта, щитами укроется, стволы выставит, как рак клешни – попробуй выковыряй. Не подступишься. И если после всего этого и добудешь его – некомплект получается. Ноги-то нет. А с ней и сервоприводов, и броневых пластин. И половины боезапаса, который он, отстреливаясь, на тебя же и потратил.

Топливные элементы глушить – те же яйца, только в профиль. К тому же не каждый и отстрелишь – у которого нет контура гашения, тот и сам рванет, корпус вдребезги, и соседей покалечит. Аккумулятора, если экономно расходовать, семье из четырех человек надолго хватает. Особенно если он от двухтонника и выше. И жилье обогреть-осветить, и еду сготовить, и на прочие необходимости. Кто же от такой добычи отказывается? Только идиот. Да и Советом не одобрялось на охоте по топливным элементам лупить – аккумуляторы считались стратегическим продуктом, почти как оружие или боезапас.

А уж яму делать Сергей почитал сильно ниже достоинства. И своего, и своей обоймы. Бабский вариант какой-то… Оно и долго; и сил много уходит; к тому же и бабка надвое сказала, загонишь ты его в яму или нет. Ты сначала эту яму сооруди – употеешь плиты вынимать и камень долбить, разве что мягкая порода попадется или расщелина… Потом замаскируй – пленку найди или наподобие. Потом еще сиди жди или приманивай. А в итоге – вот комедия! – если ты на боевую тройку нарвешься, в составе которой паук или кентавр. Они яму за пятьдесят шагов засекут – и местоположение, и размеры – и напарникам информацию тут же скинут. И накрылась западня. Можно сниматься и домой не солоно хлебавши.

Бухало где-то невдалеке, не иначе за два-три зала. Громкость выстрелов была все еще не критична, активные наушники13 пропускали звук и потому Серега различал сейчас и калаши бойцов, и резкий выстрел АСВК14 Одноглазого, и даже КОРД15 Железного Дровосека. Хотя Дровосек, согласно приказа, должен мимо пару очередей положить и сразу отходить. Ну, если попортил бронепластины, сволочь, – ответит по полной программе! Двое суток сюда шли, в такие дебри, на четыре горизонта поднимались – и все зачем? Чтоб тушку вдребезги?..

Грохот выстрелов меж тем приблизился. Били одиночными, для экономии боезапаса, стрельба шла уже через зал – и в ответ время от времени коротко долбили пулеметы контрóллера. Четырнадцать с половиной, по звуку определил Серёга – слишком уж жутко бухало. Кентавр. Добыча ценная. С него, если аккуратно сработать, много можно собрать. Мало того что крупнокалиберный – так там вторым оружием ПКТМ16 и больше восьми тысяч боезапаса. Вот это да, по-настоящему свезло!

Чтобы валить такую крупную дичь, обойма Сотникова свою методику имела. Хоть и риск очень уж высок, но если четко сработать – добыча будет. Расчет прост: подманить максимально близко, вплотную – и попытаться до уязвимости добраться. До порта обслуживания на макушке. И это уже куда как не просто…

ШМП-2000 «Кентавр» – машина страшная. Человека издалека чует. Этот механизм и лазерный сканер17 имеет, и сканер плотности, радар на обратно-рассеянном излучении18 – словом, все те устройства, которые буквально видят за стеной. Конечно, можно и их обмануть – толща бетона, предельное расстояние в сотню шагов, либо укрытие замкнутого объема, чтоб лазерный луч не смог ощупать… или как сейчас, попытаться ящеру уподобиться, сымитировать общие контуры. А лучше – все вместе, чтоб вероятность увеличить. Правда, гарантии нет, удастся ли обмануть устройство – но без серьезного риска и добычи хорошей не получишь.

Учуял он, скажем, шевеление за стенкой. Просканировал. Абсолютных данных не получил. Дальше нужна визуальная идентификация. Входит в зал – а тут по нему ребята начинают работать, из укрытий метров со ста. Причем стреляют в корпус, по грудине, где броня толще всего, а чаще просто рядом кладут. Контрóллер, конечно, сразу в бой, первоочередная цель для него – человек. Но и пространство вокруг начинает ощупывать, пусть и с некоторой задержкой. И тут главное момент не просрать…