Вздорная принцесса. Часть1

Так и случилось.

И вот уже полчаса послы от Бонвиании пытаются выторговать как можно больше, прикрываясь исторической и культурной ценностью выстроенных в столице дворцов, храмов, статуй, библиотек с книгами со всего света и прочими богатствами.

– Вы понимаете, что разрушение столицы нанесёт невосполнимую потерю для всего мира! Мир потеряет наследие древней цивилизации волдарийцев, слывших магами. Архитектурное наследие адолндиранцев, исчисляемое тысячелетием. Предметы искусства и древние манускрипта со времён Анхидрахия, – перечисляли они то, чем действительно могло бы гордиться любое королевство. И то, до чего Маркусу не было никакого дела.

Вот у Диурия, у того глаза загорелись алчным блеском, это да. Маркус понимал цену этого богатства головой, но не душой. Как-то прожил он без этого наследия, и проживёт дальше. И смерть настигнет его, как и любого другого, независимо от того, останется статуя Эрифусхуса – древнего философа – в целости сохранности или нет, как храм адолндиранцев, как и древние книги в библиотеке, перечитать которых не хватит и нескольких жизней.

Вот если бы это помогло ему в его цели – тогда да. Хотя Диурий несколько раз намекал, что знания не будут лишними, а, значит, надо их сохранять и приумножать.

– Последний раз Бонвиания пала под натиском врага девять сотен лет назад. И то, предводитель горгенотов понимал, какую ценность имеет наследие Бонвиании, и не тронул ни одного храма, ни одного сооружения…

Когда Маркусу надоело слушать перечисление ценного наследия, которое надо уберечь от них, варваров, он нетерпеливо поднял бровь, а его верный Ворон, сидящий на специальной подставке, вплетённой в высокое украшение для волос, подлетел к говорящему послу и тюкнул того в макушку, вызвав довольную улыбку Маркуса и недовольную мину у посла. Но тот сразу понял, что пора закругляться и переходить к делу.

– Его Святейшество и Светлейшество, Повелитель всех людей и зверей Бонвиании, Хранитель всех богатств и Наследник Божьей Воли, Посланник Благоденствия и потомок Прародителей всего сущего, Попирающий Небо и Удерживающий Власть, Творящий закон и Великий судья, готов присягнуть в верности Великому Завоевателю Маркусу и войти в его Империю на условиях…

Условия сводились к одному, но были украшены кучей ненужных слов, которые с удовольствием впитывал в себя Диурий, любящий подобное словоблудие, и нетерпеливо выслушивали другие советники, приглашённые на встречу с послами. Суть сводилась к тому, чтобы за всеми власть имущими оставались все те же привилегии, что и ныне. На этом условии, монарх, или как здесь назывался король – падишах, и его придворные согласятся с номинальным, получается, правлением Маркуса.

– А если нет, то что? – вдруг заинтересовался Маркус.

Послы ошалело на него уставились, не ожидая столь прямолинейного отказа. Как же, ему и так оказали великую честь.

– Тогда Бонвиания будет бороться дальше. И проиграют в этой битве все, – патетично выкрикнул посол.

– Хорошо, я согласен, – сказал Маркус. И поправился: – Бороться. Я никогда не проигрываю.

Диурий бросил на него упрекающий взгляд. Маркус ответил выразительным: «Надоели! Напыщенные ослы». Диурий его взгляд понял и покачал головой. Но в этот раз промолчал, как ни странно. Обычно в этом месте он начинал дипломатически увещевать послов в том, что для них большая честь войти в империю Маркуса на его условиях.

Но то ли в этот раз оппоненты Диурия превзошли его в словоблудии, и этого он им простить не мог, то ли по каким другим причинам, но он промолчал. И послы испуганно переглядывались, не зная как действовать, так как всё шло не по плану.

– Но… вы действительно хотите разрушить и разграбить Бонвианию? – со слезами на глазах спросил посол.

Над его губой выступили крохотные капельки пота – верный признак сильного волнения и неуверенности.

– Нет, – честно ответил Маркус. – Этого хочет ваш король, выставляя такие условия.

– Тогда скажите нам свои условия, – обрадовался посол так, что у него задрожали губы. – Конечно, падишах в свою очередь готов предоставить вам тридцать сундуков золота и драгоценных камней, сто наложниц из своего гарема и пятьдесят мешков провизии для вашей армии…

Видимо, всё-таки запасной план откупа у них был, повеселился про себя Маркус.

– Ваш правитель очень щедр, – усмехнулся Маркус, погладив Ворона, который сел к нему на руки и нетерпеливо пощипывал их клювом – требовал покинуть душную палатку и выйти на воздух.

– О, да, его щедрости нет равных… – продолжил было свою песню по восхвалению своего Светлейшества и Святейшества посол, но потом решил, что не стоит ещё больше раздражать Маркуса и прямо спросил: – Вам этого мало? Вы хотите больше?

– Я могу получить всё, какой мне смысл торговаться с вами и терять время? Мои воины уже хотят отпраздновать победу, поднять кубки вина и возлечь с наложницами, – Маркус встал, давая понять, что разговор окончен. – Поэтому я пойду и потороплю исполнение их желаний.

– Что вы хотите взамен того, чтобы сохранить Бальбекан? – метнулся и упал ему в ноги бонвианский посол.

Теперь капли пота стекали ручьями по всему его лицу. В глазах застыло отчаяние и страх.

– Я привык озвучивать свои условия монархам, стоящим передо мной на коленях, сидя на их троне, – сказал Маркус. – К тому времени, как мы подъедем к столице, её ворота должны быть открыты. Наш путь до дворца должен быть усыпан лепестками роз, которые перед нами будут кидать самые красивые девушки Бонвиании, и ни одна из них не должна потом отказать воину моей армии. Король со всеми членами семьи встретит самолично у подножия лестницы и проводит меня на свой трон. А потом они склонят голову, принимая мою победу и выслушают мою волю. У вас есть пару часов форы, если поспешите.

Послы, вскочили, кланяясь и дрожа всем телом. На их лицах был написан священный ужас от его слов, которые они должны будут передать своему повелителю. И за которые их несомненно казнят, как обычно всех, кто приносит неугодные вести.

Примечания