Откровение

– Я уже всё обдумал, – тут же вставил Джеймс, не успев Джон даже закончить свою фразу. – Вы причастны к секте в Берлингтоне?

Ханна затаила дыхание. Они обсуждали планы поездки, но в этот план не входило спрашивать святого Отца о его отношении к тем преступлениям, что совершают сектанты в масках политиков. Тем не менее она тоже была бы не прочь услышать на него ответ, раз уж Джон решил разоткровенничаться.

– Вы и вправду хотели задать мне именно это? – недоумённо переспросил Джон.

– Да. – Джеймс не стал колебаться.

– Что же, интересно. С чего Вы вообще взяли, что я могу быть причастен к этой секте?

– Ходят разные слухи, – прояснил Джеймс.

Джон несколько секунд молчал, покусывая нижнюю губу и продолжая, откинувшись на спинку стула, наблюдать за Джеймсом. Затем он переключил свой взор на Ханну.

– А Вы? – обратился он к ней. – Всё время скромно молчите. Вы тоже думаете, что я имею отношение к секте?

Ханна занервничала. Она не знала, что сказать, поскольку вопрос Джеймса и её застал врасплох.

– Я не знаю, – неуверенно ответила она. – Но мне бы хотелось прояснить эту ситуацию.

Джон разозлился. По его мнению, в этом помещении не было людей, способных мыслить здраво.

– Я отвечу вопросом на вопрос. Зачем мне это делать? Зачем мне совершать преступления в Вермонте? Зачем мне организовывать секту? Зачем творить в городе беззаконие?

– Чтобы держать в страхе людей, перечащих Вам, – объяснил ему Джеймс.

– Вы серьёзно? – чуть ли не выкрикнул Джон. – Нет, Вы серьёзно?! Я был лучшего о Вас мнения, но Вы сильно упали в моих глазах, задавая такие глупые вопросы. – Джеймс не слишком разочаровался от этого. – У меня тысячи последователей в этом городе. Вы и сами убедились, чего мы достигли за такой короткий промежуток времени. Мы живём в общине, в гармонии, которую Вам не понять. Какое мне дело до советника, пропагандирующего антирелигиозные движения? Мои послушники верны мне, они не переметнутся на Вашу сторону, как бы Вы их не пытались переубедить.

– В этом и заключается проблема, – продолжал Джеймс. – Эти люди слепо верят Вам и готовы пойти на всё, что Вы им прикажете. Такое большое влияние на неокрепшие умы населения может быть опасным в умелых руках. История знала много таких случаев, взять к примеру «Семью Мэнсона». – По недоумённым взглядам Джона и Ханны Джеймс сделал вывод, что они ничего не слышали об этом и посчитал своим долгом рассказать им. – Чарльз Миллз Мэнсон – музыкант, в своё время записавший несколько популярных композиций, неоднократно проводил время в исправительной колонии, впоследствии создавший коммуну под названием «Семья». В тысяча девятьсот шестьдесят девятом году члены его коммуны совершили ряд жестоких убийств. Мэнсон объявил войну между чёрной и белой расами и назвал её «Хелтер Скелтер». Чарльз и его секта также известны тем, что вербовали в свои ряды отбросов общества и детей, выброшенных на улицу. Жертвами их убийств были также и известные личности из мира шоу-бизнеса того времени. В том же году всех членов арестовали и дали пожизненный срок. Интересно также то, что почти все члены секты, оказавшись на скамье подсудимых, в знак протеста нанесли себе на лоб свастику.

– И какое это имеет отношение ко мне? – Джон был сильно возмущён.

– Вы тоже своего рода вербуете людей и оказываете на них влияние. А значит, потенциально Вы также можете представлять угрозу для других мирных жителей. Ведь Вам стоит только лишь поманить своих собратьев по разуму пальцем, они тут же набросятся на нас.

– Любому стаду нужен свой пастух, – громко вещал Джон. – Мы – стадо в Божьих глазах. Он – наш пастух. Я лишь приспешник Бога, связующее звено между Богом и народом. И моя задача донести до стада Его труды, Его требования, Его законы.

– Вот! Вот! – перебил его Джеймс. – Вот Ваше отношение к народу. Вы воспринимаете его как стадо, я же отношусь к нему как к своим собратьям. Вы воспринимаете и относитесь ко всем, как к стаду, готовому выполнять Ваши условия и нести Вам деньги. То, что Вы построили на деньги общины, это не ради народа, а ради себя, чтобы доказать свою значимость, прежде всего самому себе, а затем уже и всем остальным.

– Большего лицемера, чем Вы я не видел. Вы политик, который вешает народу лапшу на уши, кормите их лживыми обещаниями, и всё это делаете ради рейтингов. Вы нуждаетесь в людях, пока они будут слушать Вас, вы продолжите оставаться политиком, но как только от Вас отвернутся, а это обязательно произойдёт, будьте уверены, Вы станете никому не нужным. Вы также, как и я зависите от этих людей. Но, в отличие от Вас, я смогу прожить один, наедине с Богом, Вы же этого не можете себе позволить.

– Религия не делает Вас лучше. Христианство для нытиков и покорных овец. Вы только и делаете, что учите своих овец не богохульствовать, молиться, размножаться и бухать вино, вместо того, чтобы действительно направлять народ на полезное дело.

Ханна не могла выдавить из себя хоть слово, так и продолжала молча сидеть и наблюдать за разбушевавшимся спором.

– И какое же полезное дело, по-вашему, они должны совершать?

– Заниматься наукой. Заниматься программированием. Заниматься строительством, да чем угодно, но не тратить время на пустую болтовню в церкви. Религия и наука – вещь не противоположная, но религия не должна вмешиваться в науку – вот что я пытаюсь до всех донести. И когда-нибудь, религия падёт, святой Отец. В этом я не сомневаюсь. – Джеймс поднялся со стула и дал понять Ханне и Джону, что разговор закончен.

– Время покажет, – ответил Джон, тоже поднявшись со стула.

– Всего Вам доброго, – не слишком добродушно пожелал Джеймс и направился к выходу. Ханна только лишь попрощалась и последовала за ним.

Отец Джон не стал их провожать, а остался в кабинете. После того, как гости скрылись, он вновь присел на стул и стал размышлять. Думал он много и о многом, мысли так и не покидали его вплоть до самого вечера.

Джеймс и Ханна после посещения студии первым делом направились в ресторан, чтобы утолить разгулявшийся аппетит. После вечерней прогулки по улицам Бирмингема в сопровождении полицейских, они вернулись в номер отеля.

* * *

Йозеп ждал.

Выжидал и прислушивался к шагам и разговорам в коридоре. Всё, что ему оставалось, это сидеть и надеяться на скорое возвращение людей, что забронировали соседний номер. Так ему велел координатор. Включить телевизор он не мог, поскольку мог пропустить их приход. Почитать книгу тоже не мог, поскольку боялся увлечься и пропустить момент. К тому же, книг в номере не было, а в последний раз Йозеп брал книгу в руки, когда ещё ходил в школу. Вздремнуть тоже не представлялось возможным, по ясным причинам. Оставалось только молча сидеть и ждать несколько часов. К счастью, в кармане у него была пачка сигарет, а на балконе можно было смело курить.

Он услышал разговоры в коридоре и звуки шагов, явно приближающихся к номеру 406. За окном уже было темно. Йозеп также с утра ничего не ел, хоть и никто не запрещал ему заказывать еду в номер. От напряжения он позабыл о чувстве голода.

Звук поворачивающегося ключа, и вот гости забрели в номер. Координатор, которому Йозеп позвонил, когда заложил бомбу, ясно дал понять, что активировать её с мобильного телефона нужно, когда в номере 406 погаснет свет и его жители улягутся в кровать. Также координатор сообщил, что активировать бомбу нужно будет с номера, в котором находится Йозеп. В очередной раз он не забыл упомянуть, что взрыв будет не сильным, и стены его выдержат, так что опасаться нечего. Так и намеревался поступить Йозеп. Ради Отца и ради Всевышнего.

Почему нужно было исполнить всё так, Йозеп не понимал, но не задавал лишних вопросов. Велено сделать – значит нужно сделать. Так он поступал всегда. Ещё полгода назад, когда Йозеп проживал в своей халупе в Берлингтоне вместе с сестрой, с ним связался один человек, который представился как член общины святого Отца Джона Уокера и предложит ему вступить в общину. Тот, без лишних раздумий, поскольку был глубоко верующим человеком, согласился. Затем последовала череда неприятных известий, касательно того, что член Демократической партии, который яростно высказывался против религиозных организаций, выдвинул свою кандидатуру на пост президента. Тогда культ Джона Уокера осознал, что их свободе грозит опасность. Были предприняты различные попытки дискредитировать Нормана Хинтона в глазах общественности, к тому же, против него выступали различные известные политические деятели. Но все они потерпели фиаско, когда президент Хинтон выступил с трибуны после оглашения итогов выборов.

Тогда Йозепу дали задание: организовать культ, который будет держать в страхе жителей Америки, что выступали за поддержку Хинтона. Сам Йозеп ни за что бы не справился с такой задачей без посторонней помощи. Благо, члены общины Джона Уокера всячески способствовали ему, и вскоре секта в Вермонте стала одной из самых быстроразвивающихся сект за всю историю Америки. К несчастью, полиция взялась за них, и вскоре, благодаря войскам вооружённых сил США, культ стал сдавать свои позиции. Но сейчас у Йозепа есть шанс реабилитироваться и совершить правосудие, чтобы заслужить доверие Отца.

Он примкнул ухом к стене, из-за тонких стен было слышно, как Джеймс и Ханна продолжают развлекаться, не желая заканчивать этот вечер. Йозепа охватило чувство одиночества, он мог бы сейчас также веселиться со своими друзьями в компании молодых девиц, большую часть которых интересует только секс, но он вынужден сидеть здесь и выжидать момент, когда можно будет совершить своё дело. К счастью, у него есть нечто гораздо большее: покровительство самого Отца Джона, почётная возможность быть с ним в одной общине и стать участником великих свершений. Выкинув все мысли из головы, он продолжил подслушивать.

Было не ясно, о чём они разговаривают, но по весёлому смеху, было очевидно, что слегка подвыпившие соседи по номеру не теряют времени даром и активно радуются жизни. Йозепу теперь стало даже немного жаль их, поскольку радоваться жизнью им осталось недолго. Вспомнив, как Джеймс выступал с трибуны во время дебатов, он сжал кулаки. Глаза до сих пор помнили эту жгучую резь от перцового газа. Но теперь Джеймсу воздастся за всё, что он наговорил и совершил.

Свет в номере погас, Йозеп это понял по отражению в окне на балконе. Выждав несколько минут, он вновь прислонил ухо к стене и вслушался. За стеной до него доносились стоны, означавшие только одно: Джеймс и Ханна занимались любовью. Конечно, Йозеп мог бы уже активировать заряд, тогда сладкая парочка оказалась бы в эпицентре взрыва в самый приятный для них момент, но Йозеп всё же позволил им в последний раз предаться плотским утехам, поскольку больше такой возможности у них не представится.

Прошёл ещё час. И всё это время Йозеп продолжал выслушивать стоны и звуки двигающейся кровати. Невольно он стал замечать, лёгкое возбуждение в области полового органа. Несколько недель он не ощущал женского тела, с тех пор, как затеял драку в баре. После того, как его выпустили из окружной тюрьмы под залог, его сразу же направили в Алабаму в дешёвый номер мотеля и приказали не высовываться из него. Он не жаловался, ведь вера в высшую цель требовала от него самоотдачи, но биология всё же брала периодически над ним контроль. И стоны девушки во время оргазма заставили его оторваться от стены и уединиться в ванной комнате.

Сделав своё дело, Йозеп, не забыв надеть кепку и очки, вышел на балкон и закурил сигарету. Мечтая о предстоящей встрече с Джоном, он не заметил, как из соседнего номера также на балкон вышел Джеймс в простой чёрной майке и спортивных штанах. Джеймс стал шаркать по карманам, нашёл пачку сигарет, вытащил одну и стал чиркать зажигалкой. Чиркнул один раз, потом второй, потом третий и четвёртый, но всё никак не удавалось ему зажечь. Йозеп не обращал на него внимания. Тогда Джеймс, так и не закурив, обратился к нему с просьбой:

– Извини, не поделишься своей зажигалкой?

Йозеп, стараясь не смотреть в его сторону, кинул свою зажигалку Джеймсу прямо в руки.

– Благодарю. – Джеймс чиркнул зажигалкой и успешно закурил. Затем он вернул её владельцу.

Несколько затяжек Джеймс стоял и смотрел на незнакомца, который почему-то казался ему знакомым. Йозеп же старался не поворачиваться к нему, облокотившись на перила и всматриваясь в даль города.

Так вышло, что Джеймс не успел должным образом разглядеть лицо человека, что видел сегодня утром по телевизору, из-за впечатлений о своём навязчивом сне. Это и не позволяло ему разглядеть в представшем перед ним человеке те же черты лица, которые Йозеп скрывал под очками и кепкой. Единственное, что показалось Джеймсу странным, это то, что представший перед ним человек носил солнцезащитные очки в то время, когда солнце уже давно скрылось за горизонтом.

– Давно уже в Бирмингеме? – решил заговорить Джеймс.

– Нет, недавно. Пару дней, – неохотно поддержал Йозеп беседу. – Я путешествую по разным городам.

– О, так ты путешественник, всегда мечтал когда-нибудь сорваться с места и посетить разные части света. Но всё дела, да работа. – Йозеп ничего не ответил, но Джеймс и не ждал от него ответа. Сделав ещё несколько затяжек, он представился. – Меня, кстати, Джеймс зовут.

Правило этикета гласило, что Йозеп тоже должен был представиться, хоть он того и не желал. Дабы не портить о себе впечатление перед человеком, которого он видит в последний раз, Йозеп тоже представился:

– Ильмар, – произнёс он, вспомнив своего неприятеля в школе. Разумеется, представиться своим настоящим именем он не мог.

– Рад знакомству, Ильмар. – Джеймс сделал последнюю затяжку и затушил сигарету о пепельницу. – Будь здоров. – Он отлучился к себе в номер.

– Тебе же я этого не пожелаю, – прошептал Йозеп и тоже вернулся в номер.

* * *

Закрыв дверь балкона, Джеймс заметил, что Ханна уже закончила принимать душ и вышла, завёрнутая в полотенце, из ванной комнаты. Выглядела она ещё сексуальнее, чем прежде, у Джеймса даже возникло желание снова уложить её на кровать и снять полотенце. Алкоголь продолжал своё действие, и Джеймс не собирался укладываться спать, хоть день и выдался нелёгким. Душа его требовала продолжения, поэтому он предложил Ханне спуститься на первый этаж номера в бар. Ханна запротестовала, но, к счастью, она не стала мыть и высушивать голову, поэтому после недолгих уговоров, всё же согласилась.

Поняв, что стены в отеле тонкие, а в соседних номерах могут проживать дети и пожилые люди, Ханна попросила Джеймса вести себя тише, дабы не навлечь на себя гнев администратора. Одевшись в обыденный спортивный костюм, она вместе с Джеймсом покинула номер и направилась к лифту, чтобы спуститься на первый этаж и продолжить развлекаться в баре, где также находилось караоке.

* * *

Свет в соседнем номере не горел, Йозеп в этом убедился. И, судя по отсутствию звуков за стенкой, он пришёл к выводу, что Джеймс, насытившись алкоголем и прекрасным телом Ханны, улёгся спать. Стало быть, пора приступать к делу.

Взяв в руки мобильный телефон, он отошёл к дальней стене поближе к выходу, перекрестился, мысленно прочитал небольшую молитву и активировал взрывное устройство.

Последующие несколько минут он словно ощутил себя героем дешёвого голливудского боевика. Взрыв прогремел с невиданной силой. Гораздо сильнее, чем пытался заверить координатор. Стена всё же не выдержала взрывной волны. Раздалась сирена, тут же активировались датчики пожаротушения. Йозеп не стал задерживаться в своём номере и в спешке выбежал в коридор.

Весь коридор был в пыли, а из-за мгновенно распространяющегося огня, он быстро окутался чёрным дымом, несмотря на то, что вода из датчиков интенсивно гасило пламя. На глазах Йозепа вокруг номера 406 произошёл частичный обвал. Обрушился номер, что находился этажом выше, обрушились стены соседних номеров, в том числе и того, в котором несколько секунд назад находился Йозеп. Люди с ужасом в глазах, раздетые, стали выбегать из своих номеров. Некоторые кричали, доносился плач ребёнка, которого родители вели к выходу. Никто не мог понять, что произошло, но все бежали в сторону лифта. Йозеп тоже присоединился к ним. Через три минуты он уже покинул отель, через семь уже был в паре кварталов от него.

* * *

Джеймс и Ханна веселились за барной стойкой, когда прогремел взрыв. Тут же откуда ни возьмись, появился администратор и приказал всем сохранять спокойствие и эвакуироваться из здания. Датчики пожаротушения сработали во всём отеле, поэтому, когда Джеймс, держа за руку Ханну вместе с огромной толпой покинул через центральный вход отель, промок до нитки.

Они стояли на улице и наблюдали за происходящим. Ханна тут же повела Джеймса в обход отеля, чтобы посмотреть на место происшествия, которое ввергло проживающих в отеле и его персонал в панику. Когда они обошли вокруг здания, Джеймс уже стал улавливать приближающиеся сирены пожарных машин.

Примечания