Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 3

© Василий Васильевич Рязанов, 2020

© Ирина Борисовна Рязанова, 2020

ISBN 978-5-4498-8527-2 (т. 3)

ISBN 978-5-4498-8318-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В этой третьей заключительной книге описывается послевоенная жизнь Василия Георгиевича. Много фотографий. Все-таки мирное время. Хотя он уже, видимо, не так любил фотографироваться, как раньше. В Приложении 2 воспоминания Ирины Рязановой, полный вариант, ссылки на который есть в первых двух книгах. Её фотографии. Выложил бы больше, но ограничения в объеме.

Глава 23. После войны

Напряженно и интенсивно трудился Василий Георгиевич всю свою жизнь. После войны ему довелось прожить 6 лет и 2 месяца. Однако и этот период оказался заполнен трудами, хотя он уже дважды Герой, мог бы расслабиться и отдохнуть. Но время снова изменилось. Да и почивать на лаврах он просто не мог. Два состояния: рабочее и состояние гибели, комы, анабиоза. Стоять нельзя, равновесие динамическое, неустойчивое в статике. Как волчок в гироскопе, – надо крутиться, постоянно суетиться, бежать, что-то делать. Хотя в последние годы он чуть сбавил темп. Но пребывал в рабочем, обычном своем состоянии, трудился, творил, горел, сжигая себя, как он всегда просто жил. Видимо, его биохимические процессы протекали так, что он стабильно пребывал в состоянии творческого труда. Чтобы помочь своей стране, – не болтовней, а важными реальными делами, – надо, во-первых, правильно мыслить, затем – обладать каким-то умением, а – самое главное – много и упорно работать. Человек должен двигаться. Как акула, которая задохнется, если остановится. Как двухколесный велосипед, без опоры неустойчивый, будучи неподвижным. Состояние живого организма, стационарное, но неравновесное. Если организм перестанет дышать или пить и есть, то перестанет жить. Так и в мире душевном, человеческом. Поэтому и воюют, и любят, и пьют. Поэтому строят научные теории и пишут романы, занимаются политикой и квартирными ссорами, спортом и сетевым маркетингом, с фанатизмом болеют за футбольные команды и собирают марки. Но у человека движение в мире человеческом, гуманном. Кто-то в этом мире балансирует, как цирковой акробат на шесте. Кто-то, – и таких, наверное, подавляющее большинство, – или топчется на месте или кружится по кругу, некоему замкнутому циклу. Но есть люди, медленно и упорно идущие вперед. А есть и те, кто совершает прорывы, и те, кто попадают в хаотическое состояние, и в странном аттракторе – притягивающем множестве – со случайным периодом перескакивают из одной области в другую. Теперь же снова наступил переходной слой со всеми сопутствующими хаотическими режимами.

В книге А. Драбкина «Я дрался на Ил-2» Хухриков Юрий Михайлович, летчик из 566-й шап, говорил: «Нет. Коль уж ты попал в боевую обстановку, состояние напряжения не проходит. … Ты все время в напряжении. Просто немного отдыхаешь, потому что какое-то время ты будешь гарантированно находиться в относительно спокойной обстановке… Но это невыносимо тяжело… На фронте не болели, напряженность съедала всю хворь. И люди держались за счет этой напряженности». Затем уже выплывали все болячки, которые скрывались во время войны нервным напряжением. Мама говорила, что на фронте и спали в снегу на морозе и в грязи, чуть ли не в лужах, но не простуживались.

17 мая 1945 года В. Г. Рязанов пишет письмо сыну: «…Хоть и с опозданием (не по моей вине) поздравляю тебя с великим Днем Победы. Уже теперь более реально есть надежда, что скоро увидимся. Пиши мне, как закончил учебный год и как планируешь лето. Постараюсь принять все меры к тому, что если нельзя совсем, то хотя бы месяц провести с тобой и мамой. Крепко целую. Твой папа. Чуть было не забыл написать насчет танцев. Учиться танцевать обязательно нужно и обязательно научиться танцевать хорошо. Для этого надо присматриваться к тому, как получается у других, следить за собой. А главное, чувствовать такт музыки, чтобы свободно идти вместе с музыкой. Не делать лишних движений, хорошо (прямо и красиво) держать фигуру. Хорошо танцевать – великое дело…».

10 июня 1945 г. на основании директивы Ставки ВГК от 29 мая 1945 г. 1-й Украинский фронт расформирован, его полевое управление реорганизовано в управление Центральной группы войск. Это ведь и моя память, на генетическом уровне. Мне передались эти ДНК и прочие молекулы, помнящие эти события. Хотя я и свою жизнь в деталях не помню. А вспоминать чужую, хотя бы и отца… Но статистика зафиксировала, что боевой путь корпуса составил 4500 километров, начиная от Москвы и до Праги. Около 6 тысяч авиаторов соединения отмечены орденами и медалями, семь дважды Героев Советского Союза: В. И. Андрианов, Т. Я. Бегельдинов, С. Д. Луганский, И.X. Михайличенко, М. П. Одинцов, В. Г. Рязанов и Н. Г. Столяров. Герой Советского Союза И. Г. Драченко стал также полным кавалером ордена Славы.

Жизнь Василия Георгиевича оказалась драматичной. Но она была и наполненной до краев, насыщенной и радостями, и тревогами, и заботами. Он был крестьянином, служащим, учителем, политработником, пропагандистом, летчиком и командиром. Но, кем бы он ни работал, он оставался настоящим, живущим достойно человеком. За это его и уважали, и любили современники, все, кто знал его, с ним встречался. Одним из самых торжественных и праздничных в истории корпуса и в жизни В. Г. Рязанова стал день 4 июня 1945 года. На аэродроме Финстервальде вручают орден Суворова 1-му гшак. Рязанов встречает на летном поле И. С. Конева, рапортует ему о готовности корпуса к вручению награды. Тут и командующий воздушной армией С. А. Красовский. Конев приветствует бойцов: здравствуйте гвардейцы – летчики—штурмовики! Маршал и генералы обходят строй, направляются к трибуне. При встрече маршала развернуто гвардейское знамя корпуса. Перед строем знамя проносят Герои Советского Союза майоры А. Е. Максимов, М. К. Токаренко и лейтенант И. Г. Драченко.

Командование на трибуне. Конев зачитывает указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении корпуса орденом Суворова II степени и прикрепляет орден к гвардейскому знамени корпуса. Ему помогает Рязанов. Конев передает гвардейское знамя Рязанову. Конев читает указ о награждении орденом Суворова II степени 9-й гвардейской дивизии. Конев и командир дивизии С. А. Донченко прикрепляют орден к гвардейскому знамени дивизии. Конев зачитывает указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении Героя Советского Союза В. Г. Рязанова второй медалью «Золотая звезда», поздравляет Рязанова с правительственной наградой. Кавалер двух Золотых Звезд обязан подавать пример подрастающему поколению. Рязанову не привыкать, – всю свою службу он учил молодежь. С. А. Донченко писал: «Выступившие… И. С. Конев и… С. А. Красовский отметили, что за два года совместной боевой работы не было ни одного случая невыполнения, срыва боевой задачи, ни одной жалобы со стороны наземных войск. Мы понимали — большая заслуга в этом нашего командира генерал-лейтенанта Рязанова, первого авиатора, осуществившего управление боевыми группами с переднего края наземных войск».

Наградной лист представления был подписан командующим 2-й воздушной армией генерал-полковником авиации С. А. Красовским еще 5 февраля 1945 года. Вот его текст:

Гвардии генерал-лейтенант Рязанов участник Отечественной войны с первых дней.

На всем протяжении Отечественной войны командовал крупными авиационными соединениями. С июля по сентябрь 1942 года командовал 2-й Авиационной армией Ставки Верховного Главнокомандования, в состав которой входило 9 авиационных дивизий, преобразованные затем в 1-й штурмовой авиационный корпус. Несмотря на сжатый срок подготовки тов. Рязанов умело сколотил руководящий состав подчиненных частей, организованно и в полной готовности подготовил корпус к своевременному выходу на фронт. Свой славный боевой путь генерал Рязанов начал на Калининском фронте. Под его командованием части авиакорпуса действовали сначала по срыву наступления противника на Велико-Лукском направлении, а затем в освобождении гор. Великие Луки и разгроме Демянского котла, обеспечивая при этом успех нашим наземным войскам. За четкую и правильную организацию боевой работы частей корпуса по освобождению от немецких оккупантов г. Великие Луки и разгрома Демянской группировки противника тов. Рязанов в феврале 1943 года награжден орденом Красное Знамя.

По приказу ставки верховного главнокомандования тов. Рязанов со своим корпусом 19 марта 1943 года переброшен на Воронежский фронт и вошел в состав 2-й воздушной армии. За период боевых действий на Воронежском фронте части корпуса вели напряженную боевую работу по отражению наступления противника на Белгородском направлении. За отличное руководство боевыми частями военный совет воронежского фронта вынес благодарность лично генералу Рязанову и всему личному составу, участвовавшему в разгроме наступавших бронетанковых сил противника.

19 июля 1943 года авиакорпус вошел в состав Степного фронта в оперативное подчинение 5-й воздушной армии. За время пребывания на Степном, а затем на 2-м Украинском фронтах авиакорпус поддерживал наступающие наземные части на Белгородско-Харьковском направлениях, форсировании реки Днепр и расширении плацдарма на правом берегу Днепра. Имея хорошую оперативно-тактическую подготовку, большой боевой опыт командования крупными авиасоединениями, отлично организовал работу по взаимодействию с наземными войсками и управлению боевыми действиями авиации на поле боя. В героических боях по освобождению от немецких оккупантов городов Харькова, Краснограда, Полтавы, Кременчуга, Знаменки и Кировограда, корпусу и всем трем отличившимся авиадивизиям присвоены собственные наименования: Кировоградский, Красноградская, Полтавская и Знаменская. Лично тов. Рязанов за самоотверженную боевую работу и отличное управление боевыми частями награжден орденом Суворова 2-й степени. В боях за социалистическую Родину по освобождению от немецких оккупантов Советской Украины авиакорпус приобрел заслуженную повсеместную славу. В ожесточенных боях личный состав проявил железную воинскую дисциплину, высокое воинское мастерство, отвагу и геройство, нанеся противнику огромные потери в живой силе и технике. Правительство высоко оценило славные боевые подвиги корпуса – 5 февраля 1944 года, присвоив ему звание «Гвардейский». За самоотверженную боевую работу, высокое мастерство в управлении боевыми частями на поле боя, отличную выучку личного состава боевому мастерству, за правильную организацию взаимодействия с наземными войсками и проявленный им лично героизм, 24 февраля 1944 года гвардии генерал-лейтенанту авиации Рязанову присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

С июля месяца 1944 года гвардейский авиакорпус ведет боевую работу в составе 1-го Украинского фронта. С первого дня пребывания на 1-м Украинском фронте авиакорпус под командованием Героя Советского Союза Гвардии генерал-лейтенанта Рязанова начал свои действия по прорыву глубоко эшелонированной долговременной обороны немцев на Львовском направлении, по ликвидации окруженной группировки противника в районе Сасов, Белый Камень, Ольшаница, Золочев, в борьбе за Львов и ликвидацию окруженной группировки юго-восточнее Львова, до выхода наших частей на реку Висла, ее форсирование и расширение плацдарма на западном берегу р. Висла.

Кроме того, личный состав корпуса проявил отвагу и геройство по уничтожению окруженной группировки немцев северо-западнее Сандомира, отражению крупных контратак танков и пехоты противника и удержанию плацдарма на западном берегу р. Висла. При проведении операции по разгрому Ченстоховско-Радомской группировки немцев тов. Рязанов, благодаря умелому руководству по организации взаимодействия с войсками 52-й армии, 3-й гвардейской танковой армией и частично с 3-й гвардейской армией, личное руководство штурмовиками на поле боя, части корпуса оказали эффективную помощь наземным войскам в овладении городами: Шинджув, Стопница, Хмельник, Енджиюв, Радомек, Ченстохов и Кельци. В январскую операцию частями корпуса произведено 2101 успешный боевой вылет, с налетом 1985 часов. В результате которых уничтожено и повреждено: танков – 12, автомашин с войсками и грузами – 343, бронетранспортеров – 13, ж.д вагонов – 364, повозок с грузами и боеприпасами – 160, орудий разных – 20, ж.д. цистерн – 7, создано очагов пожара – 86, солдат и офицеров около 1140 чел., и много другой техники и вооружений. Проведено 49 воздушных боев, в которых сбито 21 самолет противника, свои потери в период этой операции 29 самолетов. Летный состав корпуса, воспитанный генералом Рязановым, показал образцы мужества, отваги и героизма в борьбе с врагами нашей Родины, летная работа проводилась в исключительно сложных метеорологических условиях, но, несмотря на сложные метеорологические условия, на всем протяжении проведенной операции, корпус боевую работу не прекращал. Лично сам генерал Рязанов все время находится на переднем крае линии фронта, где организует взаимодействие с наземными частями и управляет боевыми действиями авиации на поле боя. Благодаря такому способу управления, все удары штурмовиков исключительно эффективны и заслуженно вызывают восторг и благодарность наземных войск.

За самоотверженную боевую работу, отличное управление боевыми частями в период завоевания плацдарма на западном берегу реки Висла и разгрома Ченстоховско-Радомской группировки немцев и проявленные при этом мужество, отвагу и геройство Гвардии генерал-лейтенант Рязанов достоин высшей правительственной награды – звания «Дважды Герой Советского Союза».

И. С. Конев, выступая 4 июня 1945 года после вручения орденов Суворова 1-му гшак и 9-й гшад, произнес такую речь: «Товарищи летчики, гвардейцы штурмовики! Поздравляю Вас с высокой правительственной наградой — орденом Суворова II степени. Поздравляю 1-й гвардейский штурмовой авиационный Кировоградский Краснознаменный корпус и 9-ю гвардейскую штурмовую авиационную Красноградскую Краснознаменную дивизию. Вы заслуженно получили награду в боях за нашу Родину. Одновременно поздравляю всех офицеров, летчиков, орденоносцев, присутствующих здесь, с победой над фашистской Германией! Товарищи штурмовики, Красная Армия разбила немецко-фашистские вооруженные силы и заставила Германию безоговорочно капитулировать. Красная Армия вынесла на своих плечах основное бремя войны. В этих ожесточенных боях 1-й гвардейский штурмовой авиационный Кировоградский краснознаменный корпус был в числе лучших частей 1-го и 2-го Украинских фронтов, уничтожая немецкие войска и их технику. Штурмовики-гвардейцы корпуса высоко и с честью несли свое гвардейское знамя, отважно дрались на поле боя и не раз своими меткими ударами обращали противника в бегство. Ваш славный 1-й гвардейский штурмовой авиационный Кировоградский Краснознаменный корпус я знаю еще со 2-го Украинского фронта, которым тогда я командовал. В боях под Белгородом и Харьковом, за освобождение Украины, в битвах за Львов, на территории Чехословакии, Польши и Германии вы с честью выполняли все возложенные на вас задачи, исключительно честно и своевременно выполняли все приказы командования и во многом помогли Родине в деле разгрома врага. Ваш корпус по праву завоевал первое место в авиации фронта. Товарищи летчики, я имел честь вручать вашему корпусу орден „Красное Знамя“. Тогда я сказал, что летчики—штурмовики 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса будут первыми над Берлином. Вы оправдали это доверие и действительно первыми были над Берлином. Вы блестяще провели последнюю операцию по окончательному разгрому фашистских войск. Я надеюсь, что вы на мирном поприще, находясь вдали от Родины, и впредь высоко и с честью понесете свое гвардейское знамя на новые подвиги, на благо нашей любимой Родины. Да здравствуют летчики-штурмовики! Да здравствует победоносная Красная Армия, ее организатор и руководитель Маршал Победы товарищ Сталин!».

И. С. Коневу летчики Рязанова, видимо, хорошо помогли в реализации его полководческих планов. Конев ценил и любил их, называл в своих воспоминаниях лучшими штурмовиками второй мировой войны. Он отдавал приказы награждать их, по его приказам, например, звания Героев Советского Союза получили Луганский и Матиков (хотя они и так получили бы эти звания, несколько позже), Луганскому Конев подарил автомобиль.

Командир 1-го гшак в ответ сказал: «Товарищ Маршал Советского Союза! На мою долю выпала великая честь в третий раз получать от Вас, как представителя нашего правительства, высокие награды корпусу. Как до сих пор, в дни напряженных боев, мы высоко и с честью несли свое гвардейское знамя, украшенное двумя орденами, так и в дальнейшем на любом участке, куда нас поставят, при решении любой задачи, мы так же высоко и с честью будем нести это гвардейское знамя, особенно помня о том, что здесь, вдали от Родины, мы представляем эту Родину, ее силу, ее мощь. Так же, как под этим знаменем мы решали боевые задачи, так же будем с упорством решать учебные задачи по повышению боевого мастерства молодого пополнения, по изучению и распространению богатейшего боевого опыта, накопленного за время войны. Да здравствует наша могучая Красная Армия! Да здравствует наша любимая Родина! Да здравствует наш дорогой маршал, приведший нас к победе – товарищ Сталин!»

Вот адъютант маршала берет припасенное шило, дырявит им мундир Рязанова у сердца, и маршал еще одну «Золотую звезду» прикалывает к кителю командира корпуса. Через шесть лет чья-то невидимая рука проткнет сердце Василия Георгиевича. У Рязанова на фотографии отрешенное лицо. К наградам тоже надо привыкать. Сперва он даже слегка удивлялся им, не считая себя особо заслуженным. Для него труд – образ жизни, и как-то незаметно приходят достижения. «Во время войны быть Героем значило не на митингах выступать, а в самое пекло лезть», – говорил ГСС В. В. Титович. Но нес награды Рязанов достойно. Если уже командование и Родина отметили и наградили, то эти знаки отличия достояние общества, государства, отчизны, возможно, больше, чем его. Меньше всего он хотел бы меряться с кем-то заслугами, достижениями. Да ему и не пришлось этого делать. При жизни его уважали, а после смерти не забыли совсем, – и на том спасибо. Видимо, в конце жизни он больше внешних атрибутов – наград, должностей, почестей и славы – ценил нечто сокровенное, скрытое, невыразимое, но абсолютное, вечное. Думал, может быть, тогда Василий Георгиевич и о превратностях судьбы, о тонкой грани, отделяющей объявление тебя преступником, и почестями. Еще хорошо помнились тюремные годы, лет 6—7 всего тому. Хотя столько событий с тех пор, вся война, перенасыщенная эмоциями, что многое из того и стерлось из памяти.

Среди поздравлений есть телеграмма с подписями Шундрикова, Караванова, Володина, Копылова: «Наш горячо любимый и глубоко уважаемый командир,…», заканчивающаяся так: «Пусть множится громкая слава 1-го Гв. ШАККОСК (Кировоградского краснознаменного ордена Суворова корпуса (В.Р.)), беззаветно борющегося с врагом Родины германским фашизмом под Вашим командованием. Желаем Вам еще многих лет здоровья и сил. Благодарим за науку воевать и побеждать врага». Жадов написал: Сердечно поздравляю Вас, дорогой Василий Георгиевич, с присвоением звания дважды Героя Советского Союза. Желаю здоровья и отличных успехов на благо нашей Родины. Обнимаю и жму руку. Поздравления от Рыбалко и Бахметьева: «Горячо поздравляю…, от души желаю…». «Много славных страниц в историю Отечественной войны вписал корпус под Вашим командованием», – написано в другом послании. Утин и его сослуживцы написали: радуемся Вашим успехам. От всего сердца желаем больших радостей в работе и в жизни. Пространная телеграмма от Конева. Живите и здравствуйте долгие годы на страх врагам и на радость нашей свободной и великой Отчизны, – подписались 10 человек (Компаниец, Столяров, Андрианов, Михайличенко, Чечелашвили и другие). Генерал Пронин: «От всей души желаю Вам здоровья и счастья в личной жизни и дальнейших успехов в укреплении нашего сталинского воздушного флота». Такого рода телеграмм сохранились десятки. Например, от Чернецова, Котлярова, Одинцова, от Баранчука, Кутихина, Виноградова («…ежедневно наносимые противнику поражения с воздуха вселяют страх фрицам, гансам…»), от Яковицкого, Афанасьева, Мельникова, Киртока, Овчинникова, Шевчука, Корниенко, Шутта, Рымшина, Матикова, Уртаева, Елисеева, Носкова, Рогожина, Рыбакова, Драченко, и многих других. Или от «СМЕРША»: успехов в Вашей плодотворной работе на благо нашей Родины, во славу Советского оружия. Из Управления корпуса писали: «…Корпус под Вашим руководством в тяжелых боях с врагом завоевал славу и боевой авторитет среди наземных войск фронтов и в составе Военно-Воздушных сил…».

Конев вручил начальнику штаба соединения генерал-майору авиации А. А. Парвову орден Ленина, а С. А. Донченко – орден Суворова 2-й степени. Генерал-полковник бронетанковых войск Катуков через пару дней специально приехал к Рязанову поздравить его с наградой. По этому поводу организовали банкет. Рязанов был знаком с Катуковым еще с 41-го года, когда они оба были полковниками в 5-й армии. Оба были в боях под г. Белый и Великие Луки. Сдружились же они в горячие дни сражения под Курском, когда Илы Рязанова, сами погибая, прикрывали танки Катукова. Тогда, ночью 6 июля 1943-го, Катукову звонил Сталин, спрашивал его мнение о контрударе, предложенном Ватутиным. А в первой половине дня 6 июля немцы ворвались в Яковлево. 1-я танковая армия несла большие потери. Противник расстреливал наши машины с дальних дистанций. Пушки тридцатичетверок не доставали вражеские танки. После этих событий на танки ставились более мощные пушки. Катуков очень хорошо помнил, как его армия таяла на глазах. Но штурмовики 1-го шак, несмотря на очень сильное противодействие в воздухе, отсекли немецкие танки. Мессершмитты сбивали Илы. В районе Ольховки четыре мессершмитта выполнили 11 атак на шестерку Ил-2 800-го шап. А 4 Bf110 сбили 2 Ил-2 820-го шап; еще один был тяжело поврежден и совершил вынужденную посадку. Наши летчики сражались храбро. Группа, ведомая капитаном Лавриненко, в 13.07 юго-западнее Яковлево атаковала группу самолетов противника из 8 юнкерсов и 9 мессеров. Сбили 3 вражеских самолета, потеряв одного воздушного стрелка. 12 машин потерял корпус в этот день. Когда о потерях доложили Рязанову, он приказал усилить наряд истребителей прикрытия, но штурмовикам под Яковлево приказ прежний: отсечь танки противника. И отсекли, спасли 1-ю танковую армию. После этого Катуков настоял, чтобы Ватутин предоставил ему право вызывать авиацию не через воздушную армию, а связываясь напрямую с 1-м шак, с аэродромами. Когда же 7 июля противник начал выдвигать 300—350 танков для атаки позиций нашего 3-го мехкорпуса, пытаясь частями своей 4-й танковой армии прорвать оборону на флангах и окружить танки Катукова южнее Обояни, два мощных удара выполнили 46 и 33 Ил-2 1-го шак, не дав сомкнуть кольцо вокруг 1-й ТА. А у противника в этот день в воздухе было почти в три раза больше самолетов, чем у нас. Истребители 203-й иад 1-го шак, сопровождавшие Илы, сбили 10 бомбардировщиков противника. Потом Рязанов и Катуков сражались вместе на Сандомирском плацдарме и в других операциях. Бои были тяжелыми.

С. А. Донченко писал: «Мы искренне радовались такой высокой оценке труда нашего любимого командира, который провел корпус по многотрудным дорогам войны со дня его формирования и не покидал его ни на один день.

Лично для меня коммунист Рязанов был эталоном во всех отношениях, истинным новатором, первопроходцем, как по складу своего характера, так и по своим делам. Ему было присуще довольно редкое сочетание беззаветного мужества, почти безоглядной храбрости с железной самодисциплиной, требованием строжайшего порядка от подчиненных и преданность делу, которому он посвятил всю свою жизнь.

После войны генерал В. Г. Рязанов командовал авиацией Киевского военного округа, был кандидатом в члены ЦК Компартии Украины, избирался депутатом Верховного Совета УССР. Василий Георгиевич умер сравнительно молодым, на пятьдесят первом году жизни. Сказалось все — и те тяжелые дни, которые довелось пережить по навету недоброжелателей, и, конечно, война, оставившая не один рубец на его сердце.

На родине дважды Героя Советского Союза В. Г. Рязанова в поселке Большое Козино Горьковской области установлен бронзовый бюст, создан музей. Имя генерала Рязанова носит школа и пионерский отряд города Киева».

Сейчас нет школы и пионерского отряда имени Рязанова в Киеве. А школы имени Рязанова в Киеве, как выяснилось, и не было. Точнее, была такая школа, у меня есть фотография таблички с номером школы и именем Рязанова. Это именное присвоение в школе отмечалось. Но не утвердили, не знаю, почему, кто и как. Поэт Антон Железный пишет: «…растает, станет книжным глянцем дым баталий». Пусть среди книжного глянца, который может оказаться долговечнее памятников, будут и эти строки.