Океан любви

– Не видели Антошку? – спрашивала она у всех подряд.

– Да что с ним станет! Поливает, наверное, киселем очередную кошку, – успокаивал ее Виталий, Любин однокурсник, для которого она полгода назад сдавала кровь, чтобы спасти после серьезной травмы, вследствие которой он потерял много крови.

А Антошка недавно стащил у Раисы Васильевны баночку с киселем из тумбочки, добавил в него зеленой краски, благо краски не сложно раздобыть в общежитии, где проживают будущие художники, и покрасил абсолютно белого котенка в сочно зеленый цвет.

– Кошки должны иметь цвет! – говорил он при этом.

«С ним может произойти все, что угодно, он такой шустрый, интересующийся мальчик», – думала Люба, сидя на скамейке во дворе жилого дома рядом с общежитием. Она была в полном отчаянии, сердце часто стучало в груди. «Я должна его найти! Где же еще его надо искать?» – эти мысли стучали в голове ритмично, тикая как часы. Голова закружилась, и она упала со скамейки на землю.

Очнулась Девушка от ударов по щекам. Открыв газа, она увидела перед собой серьезное лицо Раисы Васильевна.

– Опять ничего не ела? Сумасшедшая! – твердила вахтерша.

– Антошка! Где Антошка? Я потеряла его! Вы не видели Антошку?

– Только что видела. Он пришел с твоими соседками по комнате. Они водили его в кафе. Говорят, хотели тебя разгрузить….

– Как? Не может быть! Почему они мне ничего не сказали? – недоумевала Люба.

Люба хотела вскочить и бежать, но от резкого движения снова упала. Раиса Васильевна помогла девушке подняться, успокаивая ее. Они тихо зашагали к общежитию, поддерживая друг друга. Внезапно у Любы началась сильная истерика, она громко рыдала и не могла произнести ни слова, только вздрагивала периодически.

Раиса Васильевна усадила Любу на диван, неподалеку от своего рабочего места, велела не двигаться с места. Девушка сидела, потупив взгляд, как вдруг к ней подбежал веселый Антошка и принялся открывать свой рюкзачок, чтобы продемонстрировать коллекцию целебных камней, которую он собрал на заднем дворе общежития. Люба улыбнулась. Тут подошла вахтерша, неся на небольшом подносе горячий чай и печенье.

– Вы слишком добры ко мне, – пролепетала Люба, отпивая небольшими глотками чай из красивой чашки. Девушка обратила внимание на фарфор, из которого была выполнена необычная чашка, он был настолько тонкий и белый, что удивило девушку. Сама чашка очень изящной формы, чисто белого цвета без всякого рисунка. Ручка необычная, очень красивая. Люба удивилась, откуда у простой вахтерши такая необычная чашка. Кажется, она уже где-то видела подобные чашки. Только хотела расспросить Раису Васильевну об этом, как в дверях показалась Клавдия Павловна с повязкой на ноге, и со скромным «Спасибо, Любаш!», хромая увела мальчика.

– Срочно надо тащить картины! – Воскликнула Люба, взглянув на часы, висевшие на стене напротив. Оставалось пятнадцать минут до закрытия зала, уже готового к выставке.

– Звонили из института, сильно ругались и сказали, что свободного места для твоих работ больше нет. Повесили работы другого студента. И сказали, что такая беспечность, как ты не может представлять Россию в Европе, – тихо проговорила Раиса Васильевна, – я и пошла тебя искать, после этого звонка.

Не обращая внимания на слова вахтерши, Люба побежала в свою комнату. В голове была одна мысль: «Представлю шесть работ, то, что есть хотя бы….» Она стремительно вбежала в комнату. Подружки мирно обсуждали ее работы, расставленные по всей комнате. Они разглядывали их, задаваясь вопросом: «Какие из них могли украсить выставку?» Девушки откровенно посмеивались, они точно уже знали, что Любу исключили из списков претендентов на получения контракта. А Люба уверенно собрала картины и, едва удерживая их в руках, вышла из комнаты.

Дотащив до дверей зала, в котором предстояла выставка, свои работы, она обнаружила, что зал закрыт. Тогда взъерошенная Люба принялась громко стучать. Подошел охранник и предупредил, что зал принят под охрану и что, если она не прекратит дебош, он будет вынужден вызвать подмогу. В разговор вмешался преподаватель Любы. Он подошел неожиданно и строго сказал: «Вы опоздали, дорогая! Уже все готово и утверждено. В Европу должен поехать собранный, ответственный, серьезный представитель нашей страны. Вы в очередной раз продемонстрировали нам свое беспечное отношение к важному делу. Пока вы занимаетесь интересами всех, другие уверенно идут к успеху. Вы не впустите признание вас, как художника, в свою жизнь, пока будете решать чужие проблемы. Поймите, надо фанатично жить своей идеей. Полюбите себя, и ваша жизнь изменится. Учитесь учиться, дорогая моя! Вам еще многое надо понять, прежде чем Вы будете готовы к получению дальнейших возможностей. Увидимся завтра. До свидания!»

Люба поплелась в общежитие, поставила за ширму свои работы и, молча, легла спать, не сказав ни слова своим подругам.

***

Вход в здание института празднично оформлен. На улице гостей встречает духовой оркестр. У подножия «храма знаний», так девушка любя называла свой институт, скопилось много людей. Она, студентка уже второго курса, протиснулась вглубь, чтобы послушать речь своего преподавателя, которого очень уважала. Ей хотелось впитать каждое слово, что он произнесет. Виктор Иванович открывал мероприятие торжественной речью.

– В нашем институте обучаются только творческие и талантливые студенты. Из наших стен вышло много известных художников, которыми мы гордимся. Сегодня двое из них приехали поддержать нас в новом проекте, – он представил их и дал им слово. А после их выступления продолжил, – у меня за спиной находится здание русского творчества, но мы готовим своих учащихся не только к тому, чтобы они являли красоту миру своими руками, а и дарили свою душевную, внутреннюю красоту. Сегодня на нашей выставке мы покажем работы лучших студентов, ребят, которые вложили душу и тепло в свои картины. Я с уверенностью могу сказать, такие художники привнесут много красивого, изящного в нашу жизнь, чтобы она была незаурядной, чтобы мы с вами могли ощущать высокое искусство всегда рядом, жить с ним и наслаждаться. Ведь это мы сами создаем свою жизнь, от нас зависит, будет она прекрасной и счастливой или нет, и есть ли место в наших душах для настоящего искусства. Нам с вами дано право, определять, что для каждого из нас является настоящим искусством – искусство жить или творить…. Я приглашаю вас посетить выставку творческих работ студентов. И пусть дух моей философии присутствует сегодня, сопровождая вас по выставочному залу! И у каждого из вас сейчас есть возможность принять участие в определении лучшего из лучших творцов, отдав свой голос понравившимся работам. Конечно, окончательное решение будет принимать специальная комиссия, созданная из представителей нашего ВУЗа и мэтров своего дела Германии и Англии. Но ваше мнение обязательно будет учтено. Торжественно открываю двери для вас, дорогие гости!

Под звуки оркестра все двинулись к входу. Люба услышала, что ее кто-то зовет.

– Люба! Любочка! Дорогая моя! Родная!

Звала любимая мамочка! Приехали родные из поселка, вся семья, мама, отец и братья. Вдоволь наобнимавшись, они пошли в выставочный зал. Вся семья приехала поддержать Любу в этот важный для нее день. Они волновались, готовились, привезли множество гостинцев, которые оставили в общежитии и сейчас с нетерпением ждали, когда же увидят работы своей Любаши.

Люба ходила по залу без особого интереса, ведь практически все работы ей были знакомы, ко многим из них она приложила свою руку, добавляя специальных эффектов и глубины. Она часто помогала своим собратьям по творчеству. Всегда понимала, что эта помощь позволит им стать уверенней, а далее они сами лучше и лучше будут справляться с такими задачами.

К ним подошел однокурсник Тимур.

– Здравствуйте! Очень рад познакомиться со знаменитым семейством нашей Любы, – обратился он к родным девушки.

– Любаш, а у тебя очень красивая мама! – произнес он снова, с извинениями отводя девушку в сторону. Как же так? Ведь твоих работ здесь нет! Что ты им скажешь?

– Пока не знаю, – ответила Люба.

– Вот ведь какие у тебя подруги, что живут с тобой в одной комнате! В прошлом году они подстроили ситуацию с твоим опозданием на первое занятие. А вот теперь умудрились подставить тебя на выставке. Ведь ты им всегда помогала…. Как они могли?

– Зачем ты мне это говоришь? Какая твоя выгода? – спросила Люба.

– Да я просто так, справедливость люблю.

– Вот и заступился бы за меня перед организаторами. Расскажи, что знаешь!

– Прости, Люба. Я думаю, одному мне не поверят, да я и сам, в прошлом году, хорошо посмеялся над тобой. Просто хочу дать совет, чтобы ты более разборчивой была. Внимательней надо быть к людям. Кругом подвох и обман. Мне жаль тебя. С твоим подходом к жизни можно просто не вылезать из проблем.

– Спасибо за заботу, Тимур. Только ты не понимаешь. Они оказали мне неоценимую услугу. Я поняла, мне не надо ехать. Я здесь нужна, – тихо произнесла девушка и пошла к родным.

– Любушка, дорогая, а где же твои работы? Мы всю выставку обошли, а твоих работ не нашли. Ты же готовилась! Летом у нас мало работала, все писала маслом…, – пробурчал самый старший брат Виктор.

Все вопросительно и недоуменно смотрели на Любу. Они возлагали на нее большие надежды. Ведь девушка не пожелала посвятить себя семейному делу. Решила отделиться и уехала из родного поселка. Она не должна была их подвести. У нее нет права на ошибку. Они считали, что если она поступает так, то должна, просто обязана доказать им, что она лучшая в своем деле.

Люба понимала это. Но у нее не было чувства вины. Она верила в себя, понимала, что у нее все впереди. Она обязательно порадует родных. Просто сейчас такой период в ее жизни, когда она должна выполнить какой-то другой долг. Какой, она не знала, но чувствовала, ощущала это всем сердцем. Она была спокойна, т.к. точно знала, что эта ситуация сложилась не случайно. Ей не стоит бороться, нужно принять все как есть, и продолжать жить, как жила. Не важно, кто поедет в Европу. У нее другая миссия. Люба осознавала это, и на душе от этого было тепло и спокойно.

– Приглашаю вас на мою личную выставку, в общежитие, дорогие мои, – гордо сказала Люба, широко улыбаясь.

– Как же так, – недоумевала мать девушки.

– Не волнуйтесь, все в порядке.

Они тихо ушли с выставки. Все молчали. Также молча сели в большой черный «Джип», за рулем – отец семейства. Отец девушки всегда был хмурым, серьезным человеком, а сейчас молчал как-то по-особому, будто предчувствовал что-то. Складывалось впечатление, что у него щемит в груди, ноет сердце, что-то не дает ему покоя.

Напряжение разрядила вахтерша общежития, пышная женщина с редким румянцем на щеках.

– Проходите, гости дорогие! – радостно сканировала Раиса Васильевна. Если бы вы только знали, какие вкусные ваши фрукты. А яблоки!!!! Таких душистых и сладких яблок я никогда не ела. Все хвалят ваш урожай. Спасибо вам огромное за витамины, которые вы нам привезли. Это чудо! Очень вкусно! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Возможно, Раиса Васильевна еще долго благодарила бы, но ее прервала Любина мама, сказав вежливо: «Мы рады, что вам понравилось. Приезжайте к нам в гости, увидите все воочию».

В комнату вошли молча. Люба достала свои картины из-за ширмы и расставила их по периметру.

– Вот – это моя гордость. Я решила, не буду пока выставляться. Не время еще. Прошу, увезите их домой. Все, что стоящее еще напишу, буду привозить к вам. Пусть хранятся пока у вас мои работы. Простите, дорогие мои. Я выбрала этот путь сама, мне и идти. По-другому я поступить не могу. Обещаю, что человеком останусь всегда, чтобы ни случилось. Краснеть за меня вам не придется. А гордиться мной я не прошу. Нужно время, чтобы понять. Я вас очень всех люблю.

Родственники обняли Любу по очереди, взяли картины и ушли. А Люба легла на свою кровать и громко зарыдала. Чувство одиночества охватило ее. Она любила всех и помогала всем без исключения. Люди же в свою очередь пользовались добротой девушки на полную катушку. Она привыкла со своими проблемами справляться сама, не обращаясь за помощью. «Как же тяжело жить без поддержки и опоры», – думала Люба. Успокоившись, девушка уснула и проспала до самого вечера. Проснувшись, она спустилась вниз, чтобы поговорить с Раисой Васильевной.

Женщина листала журнал и восхищалась пейзажами черноморских курортов. Она мечтала, как окажется в одном из самых дорогих отелей какого-нибудь престижного курорта и будет потягивать коктейль, лежа на шезлонге или прогуливаться по берегу моря с галантным спутником.

– Раиса Васильевна! – обратилась девушка.

Вахтерша резко подняла голову и сказала.

– Не хорошо это, не накормили и даже не напоили чаем твоих родных. Быстро ушли, нехорошо это, – повторяла она.

– Как раз об этом я и хотела с вами поговорить. Вчера Вы меня угощали чаем из необычной чашки. Откуда она у Вас? Расскажите, пожалуйста. Для меня это очень важно, я видела такой сервиз у одного старца. Это очень редкая вещь, я это сразу поняла. Дело в том, что летом, когда я была в поселке во время каникул, хотела навестить этого старца, но его не оказалось дома. Жители говорят, что его давно не видно. Как-то незаметно исчез и не появлялся в поселке до сего времени.

Раиса Васильевна молчала.

– Пожалуйста, – попросила вновь девушка.

– Ну, хорошо. История долгая. Постараюсь рассказать кратко. Еще во время войны в нашем городе был госпиталь. Я была совсем девчонкой, было мне всего 9 лет. Тогда все, кто мог, старались помогать фронту, работали на износ. Вот и я приходила в госпиталь стирать бинты, белье, одежду для раненых. Среди тяжелораненых был один молодой лейтенант. Он лежал, всегда молча, не кричал, не просил пить, как другие. Мне стало его жальче всех. И я стала больше уделять ему времени. Даже читала ему книги, стихи в основном, любил он поэзию. Слушал он, молча, смотрел стеклянным взглядом в потолок, а потом кивком головы, благодарил и закрывал глаза, и я тихо уходила. Много времени проводила я возле его кровати. Ему не становилось лучше. Наш хирург, я не помню, как его звали, помню только, что все очень ценили его, говорили, что тот «хирург от бога», проводил уникальные операции. Он возвращал к жизни даже самых безнадежных больных. Парню сделали две операции. Он не шел на поправку. Что было с ним точно, не могу сказать, ведь я была совсем ребенком. Для меня он был просто красавцем и казался мне настоящим героем. Мне было приятно быть рядом с ним. Я протирала лоб, увлажняла губы, просто поглаживала его постоянно….. В общем, в итоге парень умер, не спасли.

И вот однажды, вызывает меня к себе тот самый хирург и говорит: «Я благодарен тебе девочка за то, что ты помогаешь нам в нелегком труде. Я заметил, как ты с сердцем относилась к умершему лейтенанту. Ты добрая. Спасибо тебе. Хочу подарить вот эту чашку. Запомни, дорогая, это не простая чашка. Храни ее, как зеницу ока. Она послужит для тебя талисманом. Пока она с тобой, все в твоей жизни будет хорошо, и ты проживешь долгую жизнь, в здравии и благополучии». Позднее я узнала, что этот лейтенант был сыном того хирурга. Этот хирург проработал в нашем госпитале до конца войны. А потом его просто не стало, уехал или перевели куда-то, не знаю, ребенком я была. А чашка все время со мной. Она помогает, попью из нее, и сразу легче стает, как будто исцеляет. И вот тебя вчера быстро в чувства привел чай из этой чашки.

– Удивительная история, – задумчиво произнесла Люба. А в каком здании располагался госпиталь? Как звали хирурга?

– Не помню, как звали, говорю же, девчонкой была. А госпиталь был в здании старинной усадьбы. Сейчас там полнейшие развалины. Я не стала медиком, но до сих пор помню и умею накладывать повязки, делаю это профессионально. Вот так.

– Здорово, что у Вас есть целебная чашка. Я просто уверена, что эта история как-то связана с нашим старцем. Мне очень интересно это. Я постараюсь что-то узнать. Спасибо, Вам Раиса Васильевна. Ваша мечта о курорте обязательно сбудется. Загадайте свое желание, когда будете пить из этой чашки, и все произойдет. Вот увидите! И еще, обязательно, съездите к моим, в поселок. Погуляйте по нашим садам, продлите свою жизнь. Вы увидите, какие чудесные там сады. Дайте себе возможность просто побыть там.

– Спасибо, дорогая! – сказала вахтерша и уткнулась снова в журнал.

А Люба решила прогуляться, и пошла в парк. «Как прекрасен этот вечер!», – думала она. Парк был окутан тишиной. Теплый воздух приятно согревал душу. Опавшая листва загадочно шуршала под ногами. Девушке показалось, что она попала в сказочный лес. Она присела на скамейку под большим старым дубом и просто сидела, не замечая времени, наслаждаясь своим сказочным состоянием.

В одно мгновение Любе показалось, что деревья как-то странно колышутся от ветра, наклоняя ветви в одном направлении. Ветви изящно изгибаются, как бы исполняя плавный танец. Они тонкие и нежные красиво переплетаются между собой и указывают девушке путь. Неожиданно ветер подул чуть сильнее и листья с деревьев полетели в ту же сторону. Люба встала и пошла по дороге в том направлении, куда уносил ветер листву. Удивительный покой был в ее душе. Ей не было страшно, ведь она шла по темной аллее совершенно одна. В голове крутилась одна мысль: «Что это? Какой загадочный вечер! Куда я иду?». Больше ни о чем она не могла думать. Любопытство вело ее вперед.

Парковая дорожка перешла в тропинку, которая вывела девушку к густым зарослям крапивы и репейника. Ветер стих. Листья улеглись на землю. Деревья успокоились. Люба оглянулась, ничего интересного вокруг нет. «Что это было?», – подумала она. «Зачем парк привел меня к этим зарослям?», – крутилось в голове.

Решение не заставило себя ждать и через мгновение Люба уже пробиралась сквозь чащу пожелтевших крапивы и репейника. Пришлось немало потрудиться для того, чтобы прокладывать для себя путь. Волосы изрядно потрепались, выбились из косы, на руках и лице появились небольшие царапины, но она ничего этого не замечала, а стремительно двигалась вперед. Как будто у нее для этого прибавилось силы. Девушка не понимала, куда она пробирается, но что-то не давало ей вернуться, и она шла вперед.

Выбравшись из чащи, Люба увидела какие-то развалины старинного большого дома. Вокруг было совсем темно, только луна, будто специально, освещала развалины. Они были хорошо видны. Окинув это место глазом художника, она быстро отметила, что дом когда-то был очень красив. И ей захотелось прикоснуться к полуразрушенным колоннам, к могучим стенам… Она отметила, что дверь, которая валялась, была парадной, т.к. была очень большой, массивной и осталась абсолютно целой, даже дверная ручка была на месте, ее никто не открутил, хотя было видно, что она выполнена в изящном стиле из дорогого материала.

Девушка все дальше уходила в глубину разрушенного строения и наблюдала фрагменты интерьера, живописи, части дорогой мебели, осколки фамильных сервизов…. Все это затронуло ее до глубины души. Наибольшее впечатление произвела изрядно потрепанная в сломанной раме картина, на которой был изображен восход солнца на горизонте и бесконечная гладь воды. Она хотела взять с собой эту картину для реставрации, так же подумала, что можно сделать копию или определить место, с которого была написана картина, и поехать туда, чтобы написать свой вариант такой дивной красоты. Она не могла отвести взора от этого великолепия, рассматривала нежным ласковым взглядом…..

Вдруг под ее ногами что-то хрустнуло, и девушка вместе с картиной стремительно полетела в низ, в темноту….