Океан любви

– Что Вы о себе…. Ну хорошо, – смягчился незнакомец, – Меня зовут Петр Филиппович, а Вас?

– Раиса Васильевна я. Чего Вы хотите от Редковых? Меня никто не предупреждал о Вашем приезде.

– Сообщите, что приехал посол Федеративной Республики Германия лично. На этом Ваша миссия закончится.

– Кому сообщать-то, все делами заняты. Может к кому конкретно Вам надобно обратиться? Скажите, не стесняйтесь, так проще будет решить вопрос.

– Уважаемая Раиса Васильевна, Вы просто прелесть. Смею заметить, я человек дела. Сами по себе члены семьи Редковых меня мало интересуют, хотя…..

– Не нагоняйте на меня ужаса! Прошу вас! – со страхом в глазах строго сказала женщина.

– Просто у меня есть информация, что здесь скрывается опасная личность, – с особой загадочностью в голосе произнес Петр Филиппович. Он говорил так, будто делился с Раисой великой тайной.

– Какая такая личность? Вы меня совсем погрузили в замешательство. Ну, говорите же, чего Вам надо от меня и езжайте с богом.

– Доктор. Где доктор? Куда вы его спрятали? Только не говорите, что давно его не видели! Я все знаю.

– В этом доме не проживает никакой докт-то-р, – замедляя темп, говорила Раиса Васильевна.

– Не надейтесь, что Вам удастся скрыть факт, что этот человек часто бывает в этом доме.

– Прошу уточнить, о каком докторе идет речь, иначе я перестану с Вами разговаривать и пойду заниматься своими делами, коих у меня предостаточно.

– Не надо раздражаться! Речь идет о Лаврентьеве Василии Гавриловиче, – успокаивая женщину, говорил Петр Филиппович.

– Да я знаю такого. Это уникальная личность. Талантливый доктор. Очень добрый и чувственный человек. Не понимаю в чем опасность столь незаурядной личности? – удивление Раисы Васильевны нарастало.

– О, дорогая моя, опасность в этом и есть, во всем том, что Вы сейчас перечислили, – продолжал мужчина.

– Перестаньте морочить мне голову, а то ведь я не посмотрю, что вы такой важный с виду, быстро найду способ избавить себя от столь сомнительной беседы, – угрожающим тоном сказала Раиса Васильевна.

Мужчина рассмеялся. Он направился к автомобилю, взял в руки большой конверт и, протягивая женщине, уверенно сказал:

– Я вижу, Вы очень ответственный человек, понял, что Вам можно доверять дела государственной важности. Поэтому, дабы не отвлекать Вас более от важных дел и не морочить, как Вы сами сказали, Вам голову, принимаю решение обратиться к Вам с просьбой, – вежливо говорил мужчина.

– Что это? Хватит пафоса! Что там у вас? – сгорая от любопытства, гордо спросила Раиса.

– Будьте так любезны, милая сударыня, передайте этот конверт тому самому расчудесному, но, в тоже время, опасному доктору. И еще скажите ему, что я буду ждать ответа только до завтра. В 12—00 по московскому времени я приму решение и больше уже никогда не вернусь к этому вопросу. Конверт надо передать лично, ни с кем не обсуждайте факт моего приезда, это важно. Вы умеете хранить тайны? – с лукавой улыбкой спросил мужчина.

– Что же это такое? Вы издеваетесь? Уезжайте по добру, по здорову!

– Вижу, вижу, вы смелая женщина и поэтому делаю вывод, что могу быть спокоен, что Вы выполните мою просьбу, – твердо сказал мужчина и передал конверт.

Он быстро сел в машину и уехал. Женщина еще какое-то время смотрела в след удаляющемуся автомобилю, растерянно прижимая конверт к груди. Потом тихо поплелась в дом, бурча себе под нос: «Опасная личность…. Почему?».

Что бы перевести дух от неожиданной и не очень приятной встречи Раиса Васильевна решила свернуть к саду, положив конверт в большой карман фартука, который забыла снять, когда собиралась проводить Любашу к водоему. «Надо поразмыслить», думала она, направляясь к своему излюбленному местечку. В это время года скамья, которую так полюбила женщина, просто утопала в зелени. Там она могла спрятаться или уединиться, или остаться незамеченной. Каким дивным был теперь сад! Раиса Васильевна не переставала удивляться и все глубже погружалась в таинство и красоту этого сада. Владлен трудился от зари до зари, и она все больше испытывала к нему чувство уважения. Он не переставал оказывать ей знаки внимания. И теперь это было даже приятно.

Сейчас, придя на свою скамью, она хотела подумать, как ей себя вести. Стоит ли рассказать кому-то о визите важного гостя? Этот мужчина заплел интригу. И ей не терпелось все распутать. «Что же здесь такое? Неужели Васька способен на опасные поступки?» – думала она, крутя конверт в руках. Просидела в таком раздумье она примерно пятнадцать минут. Потом: «Нет, он хороший парень и я ему доверяю», – сделала заключение Раиса Васильевна и плавно, горделиво поплыла к дому, чтобы спрятать подальше этот конверт.

***

К ужину собралась вся семья. Бурно обсуждали прошедший день, и каждый делился планами на завтра. В этой семье было заведено обговаривать действия по улучшению их жизни. Они жили по принципу, что каждый следующий день должен стать хоть на немного лучше предыдущего. Они искренне стремились улучшить не только свою жизнь, а и жизнь окружающих людей. Их бизнес только развивался, потому, что они изо дня в день стремились совершенствовать свою науку по обеспечению людей здоровыми витаминами, т.е. фруктами. Здесь понимали важность здоровья в жизни человека и четко следили за своим здоровьем и здоровьем всех, кто потреблял их продукцию.

Последние штрихи по сервировке стола и внесению блюд на праздничный стол были завершены. Да действительно, для них сегодня был праздник, ведь на ужин должен был приехать доктор, который вернул к жизни их Любушку. Его ждали как самого дорого гостя. С большим уважением здесь относились к людям, любящим свое дело.

И вот все уже были в сборе, а доктора все не было. Раиса Васильевна начала волноваться: «Опасная личность, где же ты?» – думала она. Люба не сводила глаз с окна, волнительно перебирая платок в руках. Почему-то все затихли. Тишину прервала мама Любы, сказав:

– Дорогие мои, я уверена, что Василий Гаврилович скоро будет! Давайте не будем терзать себя и выйдем в сад, так пройдет волнение, а мы в очередной раз наполнимся чистотой и подарим себе еще один кусочек здоровья.

Все поддержали Викторию Павловну. И дружно высыпали наружу. Виктория Павловна обратила внимание на Владлена, который с любовью обхаживал розовый куст, раскинувший всю свою элегантную красоту возле беседки.

– Голубчик, прошу Вас, переодевайтесь и заканчивайте на сегодня свой благородный труд. Мы рады будем видеть Вас в качестве члена семьи сегодня за ужином. Возражения не принимаются! Ждем!

И здесь, как в сказке, все услышали стук, гром каких-то странных колес и поспешили к воротам.

– Неужели лягушонка в коробченке едет, – пошутил отец семейства.

Не обращая внимания на эти слова, все шли на странный шум. Подойдя к воротам, члены семьи Редковых были просто ошеломлены увиденным. Перед воротами стояла странная старинная повозка, наверное, века пятнадцатого исполнения, с деревянными колесами. Эта повозка полностью была наполнена цветами. Это были в основном полевые цветы, среди обилия таких цветов встречались и розы разных сортов, хризантемы, альстромерии, рускус. Все это было очень красиво и со вкусом уложено, выглядело как шикарная композиция с выставки. Все замерли, раскрыв рты и глаза. От этой повозки к ним приближался Василий Гаврилович.

– Добрый вечер, глубокоуважаемые мной члены Любиной семьи! Нравится? – спросил он, жестом указывая на чудо чудное.

Все молчали, не зная, что сказать. Наконец Раиса Васильевна воскликнула:

– Улет! Просто восхитительно! Какая же я счастливая, что могу наблюдать все это! Признавайтесь сударь, для кого все это?

– Эти цветы для Виктории Павловны. Дело в том, что это самое малое, эта женщина достойна большего… Меня хватило пока только на это. Ведь я бесконечно благодарен Вам, – обратился он уже к маме Любы, – Вы подарили жизнь самой прекрасной Березушке на свете. Вы для меня просто святая женщина. Примите эти цветы в знак благодарности! Простите, если напугал.

– Что Вы! Я в растерянности…. Я обычная женщина и моя дочь – простая девушка. Вы что остригли луг? – поинтересовалась Виктория Павловна.

– Нет, конечно! Не беспокойтесь, это один из моих пациентов занимается цветами, у него огромный выбор, я просто скупил у него почти все.

– Зачем такие траты? Достаточно простого букета в знак внимания.

– Прошу прощения, Вы не понимаете, я очень хочу показать Вам, насколько огромна моя благодарность и уважение, простым букетом тут не обойтись. Примите, пожалуйста!

– Хорошо, коли так, – недоумевая, произнесла Виктория, – на самом деле мне очень приятно. Спасибо, дорогой друг.

Она протянула руку, чтобы пожать руку доктора, но тот нежно взял ее двумя руками, а затем, опустившись на одно колено, поцеловал.

– Живите долго и счастливо. Спасибо, что Вы есть! – с этими словами он поднялся.

– Разрешите, моим помощникам внести все в дом, или поместить часть цветов на веранде? – спросил он, улыбаясь.

– Поступайте, как знаете, я всему буду рада! Это просто чудно, столько цветов! Я растеряна…, – И она пошла, размахивая руками к дому.

Наконец ожила мужская половина семейства. Заговорил отец:

– Что за чудо-юдо под цветами-то? – строго спросил он.

– К Вам у меня огромная просьба. В вашем большом хозяйстве наверняка найдется место, где можно было бы пока сохранить мою покупку. Я купил эту вещицу у одного знакомого старьевщика, пока не знаю зачем, но что-то подсказывало мне: «Купи!», и я не удержался. Прошу Вас! – обратился Василий к отцу Любы.

– Все это очень странно, мы, конечно, найдем для этой колымаги место. Но сколько же можно мурыжить нас голодом? Пойдёмте ужинать! – пригласил гостя хозяин дома, натянув улыбку.

– Да, спасибо!

В столовой уже ворковали Раиса и Васильевна и Владлен. Мать обнимала дочь у окна, когда четыре красавца мужчины вошли в помещение. Это отец семейства, два брата Любы и Доктор. Они обсуждали, как можно применить телегу, что можно предпринять, фантазировали…. Наконец, Василий сказал:

– Это крутая находка, она еще послужит нам, точно вам говорю, – он умолк, увидев Любу.

Виктория Павловна, сделав пригласительный жест двумя руками, с широкой улыбкой сказала:

– К столу, прошу к столу!

– Предлагаю немного подкрепиться, прежде чем мы начнем обсуждать новости и деловые вопросы, – твердо сказал отец семейства, занимая свое почетное место за трапезным столом.

Надо сказать, что в этом доме не принято употребление любых спиртных напитков, поэтому напитки на столе всегда представлены в виде морсов и соков. И в этом случае собравшиеся повинуясь главе, его безмерно уважали все члены этой дружной семьи, приступили к трапезе. Все происходило тихо, спокойно, но при этом не было натянутости, каждый чувствовал себя уютно, комфортно, привычно, кроме, конечно, Василия Гавриловича.

Доктор волновался как никогда, он буквально не находил себе места, почти не ел… Люба сидела напротив, опустив глаза в свою тарелку. Она просто боялась причинить еще больший дискомфорт своему возлюбленному, так как чувствовала, что с ним происходит. И ей хотелось его накормить.

– Что ж! Думаю, пора дать слово нашему дорогому гостю, Василию. Ему, наверное, не терпится высказаться, не зря же он просил, чтобы все были сегодня. Мы выполнили его просьбу! Готовы выслушать. Что стряслось-то? – громко сказал глава семьи.

Василий вскочил, выпрямил спину, глубоко вдохнул, готовясь к длительной речи. Руки держал «по швам», голову поднял вверх, будто ребенок читает стишок перед гостями. Выдох….

– Да что же это такое? Чем же мы тебя напугали? Мы все ценим твой вклад в Любашино выздоровление, поэтому ты для нас настоящий член семьи. Сядь, пожалуйста, не напрягайся! Если нужно время, чтобы успокоиться, то, пожалуйста, никто не торопит, – вращая головой то вправо, то влево говорил Павел Васильевич.

– Нет, нет, простите, я волнуюсь. Лучше сразу все скажу, не люблю оттягивать и прятать голову в песок. Все скажу, а там будь, что будет.

– Молодец! Уважаю. Что ж, давай! – серьезным голосом сказал Павел Васильевич, жестом показывая, чтобы доктор сел.

– Прошу прощения, я выйду из-за стола, но сидеть я не могу, когда буду говорить о важных вещах, – он подошел к окну и начал свою речь, которую сначала все заслушались, потом все плакали, потом стали серьезными…

А говорил он – вот о чем:

– Без лишних вступлений хочу перейти сразу к делу. Самое главное, на чем хотелось… В общем, я люблю Любу и прошу ее руки! Если она согласиться стать моей женой, то осчастливит меня на всю жизнь. В свою очередь перед всеми вами клянусь жить так, чтобы эта женщина всегда чувствовала себя счастливой.

Собравшиеся засуетились, начали переглядываться недоумевая. Отец семейства хотел было что-то сказать, и уже открыл рот, но «спикер» не дал возможности высказаться просьбой:

– Прошу, не перебивайте меня, иначе я собьюсь, ведь я очень волнуюсь, – протараторил Василий, обращаясь к Павлу Васильевичу. Дело в том, что я понимаю, что жизнь не состоит только из одних радостей. На пути встречаются и горечи, и проблемы, и много всего… Все это я понимаю. Поэтому с полной ответственностью заявляю, что буду стараться жить так, чтобы, не смотря ни на что, мы были счастливы с Любушкой, и в горе и в радости. Я готов взять на себя ответственность за наше счастье. Приложу все усилия для этого, а уж как у меня это получится – посмотрим.

Все молчали.

– Расскажу немного о себе, – продолжал доктор, – вырос я в детском доме. Своих родителей почти не помню. Помню только, как перевернулась машина, в которой я и мои родители ехали на заднем сиденье. Я был совсем малыш, помню боль переломов. В общем, в больнице мне сказали, что родителей не удалось спасти. Почему-то родственников не нашлось, и меня определили в детский дом. Эта история меня очень впечатлила, и я сказал себе, что стану доктором. Мне хотелось посвятить свою жизнь спасению людей, чем я в итоге и занимаюсь, как видите. Много учился, много работаю, живу этим своим делом и дышу им же. Но после того как я встретил Любу, понял, что она мой свет, мое озарение, это мое тело, если хотите… Я понял, что должен подарить ей счастье, как она подарила его мне просто тем, что она есть. Жизнь обрела для меня другие краски, более яркие, светлые. Когда я понял, что люблю бесконечно, глубоко, то принял решение незамедлительно. Я должен просить эту глубокую женщину быть со мной всегда. Как ты? Березушка, ответь, пожалуйста, не томи…

Василий Гаврилович подошел к девушке, хотел взять ее руку, но не решился. Все молчали. Люба смотрела ему в глаза, затаив дыхание. В глазах стояли слезы. Наконец, сглотнув, девушка тихо произнесла:

– Без остатка. Я хочу, очень хочу никогда больше не расставаться. Хочу жить тобой, дышать тобой…

Она окинула взглядом всех собравшихся, не могла больше говорить, слезы рекой текли из глаз.

– Счастье-то, какое! – воскликнула мама Любы.

– Я верила, что любовь спасет мир, – сказала Раиса Васильевна.

– Я думаю, Василий Гаврилович надежный человек, и мы можем поручить счастье нашей Любаши ему, – высказал свое мнение Владлен, обращаясь к главе семьи.

Братья смотрели на отца, молча утвердительно кивая головами. Все ждали, когда свое слово скажет Павел Васильевич.

– Ну, что ж, мил человек! Думаю, ты подходящий вариант для моей девочки. Ты мужественный, умеешь добиваться своих целей, ответственный и, главное, позаботишься о ее здоровье… Ведь так? – обратился он к доктору строго.

– Да, конечно! Это второе о чем я хотел сегодня поговорить, – Василий пошел на свое место за столом, сел и продолжил свою речь. Дело в том, что осенью я должен был бы отправиться в Германию на стажировку. Но пока контракт не подписан. Я уклонялся всячески от подписания, так как не могу расстаться с Любой. Я думаю, что ей надо ехать со мной в качестве жены и тогда у нее тоже будет возможность проходить реабилитацию в лучшей клинике этой страны. Сегодня посетил знакомых юристов, чтобы они помогли мне получить информацию о том, как это можно оформить грамотно и вообще, чтобы все получилось… Здесь есть одно но, контракт предполагает мою работу в клинике десять лет, т.е. если Люба пожелает и все получится, то мы уедем минимум на десять лет.

Все молчали. Тишину прервала Раиса Васильевна, вскрикнув:

– Забыла, совсем забыла! Простите, дорогие, можно я заберу Василия на два слова? У меня для Вас важное письмо, – обратилась она к доктору.

Затем схватила доктора за рукав и потащила к себе в комнату, где и рассказала о визите странного человека, вручив письмо.

В это время в столовой старший брат девушки, спросил у нее:

– Сестренка, что скажешь?

– Родные мои, я полечу за ним хоть на край света, если позовет! Буду с ним, хоть в шалаше, мне все равно, лишь быть рядом. Это все равно, что стать одним целым, это теперь и мое тело, как он сказал… Не могу, путаются мысли и слова… Поймите меня, прошу, и поддержите!

– Мы поддержим тебя в любом случае. По-моему, хороший человек, этот доктор, – утвердительно сказал второй брат девушки.

– Спасибо, братишка! – уже веселее и бодрее стала говорить Люба.

В это время в комнату вошли Василий и Раиса Васильевна. В руках доктор держал конверт.

– Вот и оно… Контракт готовился, не предполагая моей поездки с супругой. Завтра я должен дать ответ. Буду просить внести изменения. Если получу отрицательный ответ, то откажусь от стажировки и останусь с Любой здесь. Здесь тоже много работы и я чувствую, как нужен людям.

– Ни в коем случае, ты не должен отказываться из-за меня от такой перспективы, – вмешалась девушка, – я буду ждать сколько нужно.

– Зачем жертвы? И потом, пойми, дорогая, я не меняю своих решений. Дело моей жизни – не в карьере, а быть полезным людям. Я могу и здесь повышать свои знания и опыт, у нас в стране достаточно высококлассных специалистов, у которых я смогу перенимать опыт. Предлагаю оставить этот вопрос до завтра. А вот, если я оставлю тебя, то никогда себе этого не прощу.

– Что ж, я вижу ты человек дела. Так оставим до завтрашнего ужина. А сейчас, дорогая, проси десерт, – обратился Павел Васильевич к жене.

Все поняли, что бессмысленно сейчас, что-либо говорить по данной теме и далее весело провели время за десертом.

Уже было совсем темно, когда Люба и Василий гуляли по аллее сада Редковых. Он поддерживал ее так нежно и надежно, что она могла передвигаться без трости. Освещение позволяло наблюдать за причудливыми тенями деревьев и кустарников, лежащими на дорожке. Они смеялись, как дети, обсуждая разные формы теней. Почувствовав, что девушка устала, Василий предложил сесть на скамейку. И снова начал разговор.

– Ты прости меня, моя Березушка, что так много всего сегодня на тебя навалилось. Но ведь ты мало знала обо мне. Я должен был…

Люба прикрыла его уста соей ладонью, не дав договорить, и принялась целовать его страстно, обильно… Он поддержал. Вдоволь нацеловавшись, они откинулись на спинку скамьи и Василий продолжил.

– Березушка, я должен сегодня решить с тобой еще один важный вопрос.

– Говори, я слушаю, – нежно сказала Люба.

– Я хочу стать опекуном или даже усыновить, как получится, одного мальчика. Его родители погибли, а бабушка сейчас лежит в больнице, где я работаю, у нее мало шансов стать опекуном, т.к. здоровье не позволяет. Он очень хороший, правда, шалун. Не могу проходить мимо таких ситуаций. Понимаю, всех усыновить я не смогу, но этот мальчишка запал мне в душу. Как ты к этому отнесешься?

– Что я могу сказать, я уяснила сегодня за ужином, что своих решений ты не меняешь. Все равно ты это сделаешь. Я приму любое твое решение, тем более, что детей я люблю. И, если этот мальчик понравился тебе, то уверена, что он мне станет родным как и ты, – Люба широко улыбалась, когда говорила эти слова.

Василий сначала внимательно слушал, потом какое-то время, молча, посидел, а затем вскочил и начал прыгать, как ребенок, громко крича:

– Ура! Слушайте все! Ура! Я люблю жизнь! Люблю всех! Ура!

На крик прибежали, Владлен и Раиса Васильевна.

– Что с тобой, мой мальчик? Я несла трость для Любушки, вы оставили ее…, – запыхавшись, тараторила женщина.

– Молодежь резвиться! Разве не понятно? – говорил Владлен, – как бы я хотел, так же порезвиться с тобой, моя краса…

– Что? Да я тебе сейчас…, – закричала на Владлена Раиса и бросилась его догонять, размахивая тростью.

Люба и Василий рассмеялись.

– Так я могу завтра привезти мальчика для знакомства? Он сейчас в приюте, – спросил Василий.

– Да, буду рада.

Он обнял Любу. Она почувствовала, что оказалась в надежных любящих крепких руках. Ей захотелось стать совсем маленькой, чтобы эти руки могли нести ее всегда, а она смело могла бы им доверить свою судьбу и до конца жизни постоянно чувствовать это горячее тело.

– Я пронесу тебя через всю жизнь, моя маленькая! – словно услышав мысли девушки, сказал Василий.

Ничего не ответила Люба, только сильнее прижалась к его телу. Он взял ее на руки и направился в дом.

Положив возлюбленную на кровать, Василий сказал:

– Прости, Березушка! Мне надо сейчас тебя покинуть, ты отдыхай. С самого раннего утра в городе меня ждут важные дела. Вечером мы приедем с мальчиком. Как ты?

– Да, да, я буду вас ждать! Немного поколдую на берегу, над своей картиной. У меня просьба, зажги свечу, перед тем как выйдешь из комнаты. Она будет согревать меня в твое отсутствие.

– Зажгу свечу любви, раз и навсегда! Оставлю часть себя с тобой! Пусть ее огонь горит вечно!

Он зажег свечу и, поцеловав, Любу удалился. А та тем временем тихо поднялась и взяла чистый холст. Что происходило с девушкой этой ночью, не поддавалось никакому объяснению. Она рисовала, будто и не было никакой травмы, так легко и свободно, как раньше, ощущая вдохновение и полет.

***

Проснулась девушка от тихого звука, это Раиса Васильевна принесла завтрак в комнату. Когда принялась завтракать, то почувствовала все те же двигательные затруднения, как и прежде. Ничего не понимая, пытаясь осмыслить, что происходило ночью, она, молча, завтракала.

– Что такое, моя девочка! Тебе грустно? Посмотри, какое солнце с утра! – говорила Раиса.

После того как Люба поделилась своими переживаниями с женщиной, та ответила:

– Это любовь, дорогая! Она самая! Она поможет тебе преодолеть все на свете. Верь мне!

Они поплакали вместе. А затем Раиса Васильевна помогла Любе провести утренний туалет и собраться. Она проводила девушку к берегу, на котором Люба так часто в последнее время любила бывать и писала свою картину.

Этот день ничем не отличался от других в семье Редковых, все были заняты семейным делом до самого вечера. К обеду Раиса Васильевна благополучно привела свою Любу в дом, они до вечера были вдвоем. О многом говорили. Раиса Васильевна снова высказывала слова благодарности за то, что оказалась здесь и что обрела семью…. За разговорами не заметили, как наступил вечер.

В комнату вбежал знакомый мальчик. Они его сразу узнали. Это был тот самый Антошка! Он сразу бросился к Любе, залез на колени и крепко обнял. Потом он подал руку Раисе Васильевне, сказав при этом:

– Вы хорошие. Почему вас так долго не было?

– Вы знакомы? – удивленно спросил Василий, вошедший вслед за мальчиком.

– Конечно, это наш друг. Мы часто общались, когда я жила в общежитии института, – объяснила Люба.

– Пойдем со мной, я покажу тебе дом и территорию, где можно гулять. А потом мы будем ужинать. Только без глупостей! – обратилась к мальчику Раиса Васильевна.

Они ушли. Василий сказал:

– Его разрешили мне взять пока на несколько дней в гости, – пояснил Василий, – не знаю сейчас, как действовать дальше, не было времени. Долго был в посольстве…. Потом забрал Антона и сразу к вам.

Девушка протянула руки к своему любимому, и тот сразу припал к ее коленям, присев на пол.

– Это просто великое счастье, что я встретила тебя, – говорила Люба. Ты самый лучший человек на свете. Мне несказанно повезло. Надо приложить все усилия, чтобы этот мальчик никогда не остался без семьи. Если дело во мне, то я буду любить его, как родного.

– Я знал, Березушка моя!

В комнату вошла мама Любы и пригласила их к столу. Она задержала свой взгляд на новой картине и спросила:

– Что это?

– Это моя свеча любви, она будет светить для меня вечно.

– Когда ты успела? – спросил Василий, обращаясь к Любе.

– А ночь на что? Я провела ее с пользой. Потом расскажу. Пойдем ужинать.

Они спустились в гостиную и увидели следующую картину: Антошка стоял на подоконнике большого окна и маркером рисовал на стекле горы и лес, на кресле-качалке сидел Павел Васильевич, сложив руки на груди, и, молча, наблюдал.

– Да, еще один творец! Будем приучать к труду! – обратился он к вошедшим.