Осознанное нежелание
Я быстро поплыла к берегу, когда увидела, что к воде хромает Адам. Один. Он подошел к краю мостка, потрогал босой ногой воду и, сбросив футболку, нырнул в озеро. Да что ж это такое? Где его папаша? Почему ребенок разгуливает ночью один-одинешенек.
– Привет, – я подплыла к мальчику, когда он вынырнул.
– Привет, – расплылся он в заразительной улыбке. – Я думал, что тут никого не будет как всегда.
– Да, – я немного растерялась, но быстро пришла в себя. – Я сегодня переехала. А что ты здесь один делаешь? Где твой отец?
– Он сейчас подойдет. Он знает, что меня можно одного отпускать, но все равно присматривает, – поведал мальчик и снова нырнул.
Одного ребенка оставить? Да что это за отец такой? Псих неадекватный.
Не успела я надумать кучу нелицеприятных эпитетов, как на мостках появился Георгий. Он вальяжно подошел к воде, сел на деревянный настил и, не мигая, уставился на меня. Точнее, на мою голову, которая торчала из воды. Мне стало совсем не уютно. Положение спасал только Адам, периодически выныривающий из воды.
– Добрый вечер, – наконец, незваный гость решил раскрыть рот.
– Ночь, – поправила я его.
Он перевел взгляд на небо, потом снова посмотрел на меня. А я что? Плаваю. Никого не трогаю.
– Ночь, – согласился он через пару минут. – Не думал, что кто-то здесь сегодня будет, – как бы невзначай сказал оборотень.
Я поджала губы. Пришел к чужому дому и думает, что хозяев не будет? Совсем больной что ли?
– Я здесь живу, – обозначила сквозь зубы.
Георгий склонил голову набок, как бы думая, сейчас мне голову открутить, или подождать часок-другой.
– Неожиданно, – выдохнул он и снова посмотрел на небо. – Мы сюда раньше ходили, здесь никто никогда не купался.
Я озадаченно на него посмотрела. Это он так оправдывается за свое поведение? Неслыханная вежливость, если так.
– Вы же живете около озера. Почему вы своим выходом к воде не пользуетесь? – Обнаглела я настолько, что начала выкатывать вполне обоснованные претензии.
В метре от меня всплыл Адам, тряхнул головой, разбрызгивая воду и улыбнулся.
– Это из-за мавок. Они любят к нашему дому приплывать. Глазки свои страшнючие папе строят, так что он предпочитает меня сюда водить, – быстро сдал он родителя.
– Мавки? – Удивилась я. – Они у нас почти никого не трогают. Зачем их бояться?
– Папа их не боится, – мальчик громко фыркнул, – просто он им нравится, а они ему нет. Они считают папу красивым, а папа их страшными.
Я вскинула брови и прошлась взглядом по фигуре оборотня. Ну да. Наверное, он красивый с человеческой точки зрения. Весьма высок, широкоплеч, подтянут, обладает фактурным лицом и пронзительным взглядом. Человеческие дамочки, наверное, всегда от него млели. Вот только у меня он не вызывал никаких чувств, кроме раздражения.
– Они страшные, – совершенно по-мальчишески заявил Георгий. – И опасны для детей.
– Вот поэтому мы здесь и плаваем, – закончил Адам и вновь нырнул в воду.
– Как часто ребенок находится в воде, – тут же забеспокоилась я.
– Помимо лечебного бассейна в санатории он плавает в озере три раза в неделю, – как ни странно, оборотень соизволил ответить.
Неплохо. Наверное, еще и поэтому мальчик идет на поправку так быстро. Нужно ему чуть поменять схему лечения на более эффективную. Через месяц мальчик и хромать перестанет.
Я уже хотела было выбраться из воды, но вовремя вспомнила, что на мне вовсе не купальник. Я бросила взгляд на валяющийся на досках халат и принялась придумывать, как мне из озера перемещаться в более сухое место.
– Отвернитесь, – ничего лучше не придумала я, спрятавшись в воду по подбородок.
Георгий свернул глазами так, что мне показалось, что они в темноте засветились.
– Если ты без одежды, то предупреждать нужно было, – тут же нахамил он мне.
– Я в одежде, – огрызнулась. – Отвернитесь, – потребовала.
Оборотень фыркнул, поджал под себя ноги и, закрыв глаза, поднял голову к небу. Странно он отворачивается. Ну да ладно. Главное, что на меня не смотрит.
Я подплыла к широкой лестнице и вышла на берег. Отжала от воды волосы и пошла в ту сторону, где лежал мой халат. Вот только халата там не было. Я замерла, не зная, что делать. И тут же вздрогнула от того, что на мои плечи легла ткань. Запахнувшись, я обернулась. Рядом стоял оборотень… с закрытыми глазами. Почему-то я была более, чем уверена, что он не подглядывал. Слишком уж мрачным выглядело его лицо.
Я посмотрела на озеро, где, ничего не замечая, купался Адам. Здесь все хорошо.
– Спокойной ночи, – бросила и пошла по настилу в сторону дома.
Мне никто ничего не ответил. Остановившись у дома, я посмотрела в сторону озера. Оборотень так и стоял там же. И мне показалось, что его глаза до сих пор закрыты.
– Папа, смотри, как я умею, – отвлек его Адам и Георгий все же соизволил ожить и повернуться к сыну.
Я со спокойной душой отправилась в дом. Нажаловаться что ли завтра на беспечность этого папаши в отношении сына Марте Мироновне? Но тогда придется ей объяснять всю историю с озером, а мне почему-то совсем не хотелось, чтобы о такой ночной встрече кто-то узнал.
Глава 3
Георгий
Адам, кажется, в воде чувствовал себя куда увереннее, нежели на суше. Он нырял, плавал, смешно фыркал и соревновался сам с собой в скорости. Я внимательно следил за его передвижениями, спиной чувствуя, как Алиса скрылась в доме. Только потом позволил себе выдохнуть.
Сколько времени еще это продлится? Как долго мне еще скрывать (от себя в первую очередь) свое отношение к ней. Ведь ребенок. Как пить дать, ребенок. Она даже не понимает, чего я к ней прицепился и каждый день ищу контакта с ней. Даже Адам уже все понял, а она… Ее не волнует ничего, кроме ее санатория и больных детей. Ничего, кроме работы. Причем взгляд у нее глубокий, даже где-то мудрый. Но он заперт в теле несмышленой девчонки, которая неизвестно когда повзрослеет. Я до этого момента вполне мог и не дотянуть такими темпами.
– Пап, почему ты ее не пригласил, – сын выбрался из воды и неуклюже ступил на еще не восстановившуюся ногу.
– Еще не время, – отозвался, предпочитая не врать ребенку. Он все равно все быстро поймет.
– А хочешь, я…?
– Нет. Пусть у нее будет столько времени, сколько ей нужно, – покачал я головой.
– Я не буду заставлять ее что-то делать. Просто так позову к нам в гости, что она не сможет отказаться, – предложил он, кутаясь в большое полотенце, которое я захватил из дома.
– Людей нельзя заставлять делать то, чего они делать не хотят, – нахмурил я брови.
– Пфф, – фыркнул он. – Если бы люди знали, чего хотят, то вы бы с мамой не потерялись. Тем более, что Алиса будет моей мамой…
– Она не будет твоей мамой, – не согласился я.
– Ну, второй мамой. Первая-то умерла, – беспечно пожал он плечами и пошлепал босыми ногами по тесаным доскам.
Я послушно пошел за ним, решив не спорить с сыном. Ну, какая из Алисы мама…? Сама ребенок. На самом деле, для меня даже не это было самым сложным. Еще тяжелее было осознать тот факт, что то, что у меня было с матерью Адама не шло ни в какое сравнение с тем, что я сейчас испытываю к этой девочке. Точнее, меня накрыло осознанием того факта, что в мире для оборотня существует не одна пара, а несколько. И есть даже более подходящие… То есть, свяжись я полностью раньше, то я бы просто пропустил данный феномен нашего существования. Хорошо еще, что мне удается скрывать тот факт, что Алиса – моя половина. Наверное, поэтому еще я так часто рычу на нее прилюдно.
И вообще, я так часто хожу в санаторий и ищу ее, потому что без ее запаха рядом совсем туго. Даже пришлось стекло в здании поцарапать, чтобы повод поговорить с ней был. А теперь несколько дней я смогу не искать новую причину для встречи с ней. Надышался от халата…
До нашего дома было минут десять ходьбы. Причем этот путь Адам предпочитал проделывать босиком, потому что Марта сказала, что это помогает нервной системе лучше восстанавливаться.
Сын скоро станет совсем здоров, так что меня в ближайшее время начнут направлять на задания. Это мне неделю назад Полкан сказал. Людей здесь катастрофически не хватает. Каждый работник на вес золота. Так что меня пообещали поставить на поиск и перевозку больных детей, так как большие скопления народа я переношу достаточно легко в отличие от того же Лохматова. Хозяина уже народ не переносит, но это нюансы жизни.
В связи с этим у меня в голове начал зреть план. Коварный план. Адама я же не могу просто взять и оставить одного дома на неопределенное время. Поэтому я попрошу Алису присматривать за ним. У меня в голове билась мысль, что нельзя оставлять одного ребенка на другого, но ведь ей доверяли и совсем маленьких и еле живых детей, которых она выхаживала. Не знаю, чем мне моя диверсия аукнется, но готовился я к ней тщательно.
Для начала я поговорил с Мартой Мироновной и убедился, что Адама к ним селить некуда. Так же я осторожно разузнал о графике Алисы и ее привычках. Понял, что она очень не любит перемены в жизни. Кстати, поэтому сегодня и был ошарашен ее присутствием в воде озера. Точнее, ее запах я уловил у дверей домика, так что несколько задержался, отпустив Адама к воде одного. А уж когда услышал ее голос… Не думал, что она решится переехать. С другой стороны, мне же будет проще. Ее гиперактивная бабка не сможет вмешаться ни при каких обстоятельствах.
Дома Адам сразу убежал в душ (из воды не вылезал бы), а я отправился на кухню, чтобы согреть ему стакан молока на ночь. В кармане тихо тренькнул телефон. Белов.
«Завтра к девяти на завод. Лохматов приедет».
Я вздохнул. Лохматов относился ко мне с подозрением. Я же не из его команды, так что предвзятое отношение будет всегда. Мы оборотни, и я знал, что по-другому не будет. Наверняка, он что-то про технику безопасности и секретность будет втирать. Черт, завтра Адам с утра останется в санатории, а я вместо того, чтобы встретиться с Алисой, поеду на завод. Не скажу, что меня это обрадовало. Но начальство других вариантов мне не оставило. Чтобы остаться здесь, я должен слушаться и подчиняться.
Иногда у меня возникала мысль выкрасть Алису, и с ней, и с сыном махнуть куда-нибудь, где мы сможем жить без надзора и прочего контроля. Останавливало только то, что Алиса еще не была готова к такому повороту в жизни. Да и, зная Хозяина и Полкана, которые нашли меня на просторах страны меньше, чем за сутки, прогуляли бы мы на воле не больше пары-тройки дней. И то, потому что нас бы искать не сразу стали. А ведь у них еще эта ведьма Алла есть. И Антон со своим чутьем. Да и, если я увезу Алису сейчас, перед родами Веры Родионовны, то Хозяин, когда меня найдет, в живых точно не оставит.
Адам вскоре вошел на кухню, выпил молоко и отправился в свою комнату. Я пошел за ним. Несмотря на то, что сын уже умел читать сам, я взял за правило читать ему на ночь. Слышал где-то, что это помогает лучше понимать детей. Да и Адам относился к этому положительно.
– Что будем читать сегодня? – Я остановился перед полкой с книгами.
– Энциклопедию морских обитателей, – придумал он.
Я усмехнулся. Любит он все-таки воду, пусть даже и солёную. Взял книгу, лег рядом с сыном и открыл на той странице, где мы закончили вчера. Открыл было рот, но Адам вдруг приподнялся на локте.
– Почему для тебя так сложно все рассказать Алисе? – С исследовательским энтузиазмом спросил он.
Я вздохнул и закрыл книгу. Ну и как ему все объяснить, чтобы он понял.
– Здесь много факторов, – я задумчиво потер подбородок. Как восьмилетнему мальцу объяснить то, что я сам иногда толком понять и принять не могу. – Я боюсь ее напугать, – начал все же с главного.
– И поэтому ругаешься с ней каждый день? – Удивился он.
Согласен. Идиотский способ общения я выбрал.
– Мне кажется, что она совершенно не готова к такому разговору, – подступил с другой стороны.
– Я бы лучше спросил это у нее, – покачал головой сын. – Хочешь, я с ней сам поговорю?
– Не хочу. У Алисы есть родственники и друзья, и я не думаю, что они будут рады, если мы ее…, – я попытался поточнее подобрать слово.
– Заберем ее только для себя? – Предположил он.
– Да, – автоматически ляпнул я. Через секунду до меня дошел смысл сказанного, и я решил пояснить. – Нет, не так. Мы не будем забирать ее только для себя. У нее есть друзья, увлечения, работа…
– Не знаю, я бы забрал, – Адам зевнул, прикрыв рот ладошкой. – По-моему, ты просто боишься жениться.
– Я не боюсь жениться, – проворчал, понимая, что где-то он прав. Вот только не жениться я боялся, а того, что, если я снова попытаюсь связать себя с женщиной, с ней может вновь что-то произойти. Это просто заставляло кровь стыть в моих жилах. – Я просто считаю, что еще пока рано разговаривать с Алисой.
Адам окинул меня изучающим взглядом и сообщил.
– Вы взрослые такие сложные, что этим портите себе жизнь, – и улегся на подушку.
Я не мог с этим не согласиться, но, решив, что разговор на данную тему у нас уже окончен, вновь открыл книгу и принялся читать.
Утром я привел Адама в санаторий, где он с радостью забрался в бассейн. Оставив его на попечение врачей, я отправился на завод, узнавать, что у них там такое срочное случилось, что понадобился я.
Когда я вошел в приемную, Глафира, радостно улыбнувшись, отправила меня в кабинет к Белову. Я нахмурился. Обычно эта девушка вела себя со мной более сдержанно. Интересно, что с ней случилось.
В кабинете меня уже ждал Стас. У окна стоял Лохматов, а на стуле у стола примостился Полкан с мрачным видом.
– Что случилось? – Поинтересовался.
– Сейчас Алан подъедет, и расскажет детально. Но, если в двух словах, то нам некого отправить за партией новых детей, – пояснил Белов, что-то печатая на клавиатуре.
Я вскинул брови. Где я, а где дети?
– И меня хотят отправить за детьми? – Недоверчиво спросил, хотя у нас уже был один разговор на эту тему. Оказывается, я сам до сих пор не верил, что мне доверят такое ответственное дело.
– Да. Не одного, конечно. Поедут Клавдия и Алан. Ты сопровождающим для безопасности, Клавка водителем, Алан врачом. Пять детей, два дня пути. Завтра выезд, – Стас, наконец отвлекся от компьютера.
– Я все так же против, – вдруг отозвался Павлов. Вояка хренов, знает, что у меня к военному начальству никакого уважения. – У него больной ребенок.
Лохматов, стоя у окна в это время, внимательно изучал меня. Уверен, еще и на уровне инстинктов проверял.
– С кем оставишь Адама? – Спросил старший оборотень.
Я сделал вид, что задумался на несколько секунд.
– С Алисой, – сказал так, что сомнений ни у кого не осталось.
Теперь морды вытянулись у всех, кроме Белова. Все же он с ведьмой не первый день живет, наверняка она что-то такое ему нашептала уже.
– А почему с ней? – Клим теперь тоже начал что-то подозревать.
Я посмотрел ему прямо в глаза, не скрывая ничего. И начал говорить чистую правду.
– Его лечащим врачом является Марта Мироновна, но у нее семья и впихивать им еще и больного ребенка нет никакого смысла. А Алиса тоже принимала участие в лечение моего сына и знает особенности его… поведения. Тем более, что Адам хорошо к ней относится, и мое отсутствие не станет для него психологической травмой, – пояснил совершенно спокойно.
– Рада будет рада, – хмыкнул Лохматов.
– Алиса переехала от нее и теперь живет самостоятельно, – отозвался Стас задумчиво, разглядывая свой стол.
Полкан с Климом переглянулись. Настолько не доверяют мне, что перенесли это и на моего ребенка? Или еще на что-то надеются?
– Занятно, – протянул Лохматов и нетерпеливо посмотрел на время. – Ладно, мне пора. Дождись Алана, он покажет примерный маршрут и особенности этой поездки. Проработайте все так, чтобы прикопаться было не к чему, иначе я на вас Градова натравлю.
Я кивнул и сел на стул, который мне здесь никто так и не предложил.
Алан приехал минут через десять с необходимыми документами. Пятеро детей разной степени тяжести уже были собраны в одной из реанимаций столицы, откуда нам их предстояло вывезти на машине. Дорога была продумана так, чтобы детям было максимально комфортно. На ночь останавливаться решили в реанимациях областных центров, чтобы в случае чего была оказана экстренная помощь. С главными врачами уже договорились. Поездка должна была занять две ночи, три дня. Плюс путь туда почти сутки. Да, Алисе придется провести с Адамом много времени…, если она на это все согласится. Ну, я был намерен приложить все усилия к тому, чтобы согласилась.
Глава 4
Алиса
Нам вновь предстояло подготовить палаты для новых детей. А еще двое «старых» не выписаны, потому что мы с Мартой решили оставить их пока в текущих палатах и понаблюдать их на пару дней дольше. А вот переоборудованием остальных стоило бы заняться, хоть и предстоящая группа детей должна быть маленькой.
– Добрый день, – прозвучал ненавистный для меня голос, когда я стояла, перегнувшись за тумбочку, куда упал наконечник от одного из аппаратов.
Я, скрипнув зубами, все же дотянулась до нужной мне вещи и, принявшись разгибаться резче обычного, стукнулась головой о выступающий подоконник.
– Ай! – Пискнула.
– Что ж так неаккуратно-то? – Услышала возмущенное, а потом меня вздернули вверх и, развернув, усадили на кровать. – Шишка будет, – чужие руки уже копались в моих волосах, заставляя невольные мурашки носиться по затылку. – Надо мазью намазать.
Меня чуть отрезвил этот тон…, как с ребенком несмышлёным.
– Без вас знаю, – я сердито отодвинулась так, что рука Георгия повисла в воздухе. Он медленно опустил ее и отступил от меня на шаг. Я же пригладила волосы, сердясь, что показала этому оборотню свою слабость и возмущенно уставилась на него. – Что опять случилось? Снова где-то стекло поцарапано в неположенном месте?
– Нет, – он отступил от меня еще на шаг. – Это личный разговор.
Теперь я озадаченно пыталась придумать, что ему еще от меня понадобилось.
– Э-э, ладно, – кивнула. – Идемте в мой кабинет.
Поднялась на ноги и, стараясь не пошатываться, промаршировала в сторону коридора. Пока не вошла в свой кабинет и не села в кресло, спину держала идеально ровной, как учила бабуля. Дождалась, когда он сядет напротив и изобразила на лице вежливую заинтересованность. К моему удивлению, мне показалось, что Георгий несколько смущен.
– У меня будет к тебе небольшая просьба, – сказал он и замолчал.
Я честно подождала с минуту, но он сидел с таким видом, будто больше не хочет вообще со мной говорить. Мне даже показалось, что он уже жалеет, что пришел сюда. Мне стало обидно.
– Так в чем же заключается ваша просьба? – Дала я ему последний шанс.
Оборотень отвел от меня взгляд и сосредоточился на окне за моей спиной.
– Мне нужно, чтобы ты жила у меня, – вдруг выпалил он.
– Чего-о? – У меня челюсть отпала. У него жить? В каком смысле?
– Мне нужно, чтобы ты пожила у меня четыре дня, – уточнил он.
Мой мозг принялся лихорадочно просчитывать все варианты того, зачем ему это нужно.
– У меня есть где жить, – ответила со всей осторожностью.
– У тебя нет специальной кровати для больного позвоночника, и различных приспособлений, на которых мог бы заниматься Адам, – ответил он.
Э-э, а причем здесь Адам? Чем дальше, тем больше для меня было непонятного.
– Мне нужно переехать из-за ребенка? – Решила прояснить вопрос.
– Конечно, из-за него, – возмутился он. – Меня на четыре дня отправляют в командировку, а лучше тебя за моим сыном никто не присмотрит, – соизволил все же объяснить он.
– Э-э, почему я? – Удивилась еще больше.
Георгий все так же не смотрел на меня.
– Потому что ты знаешь про организм Адама даже лучше, чем я, – пожал он плечами.
– Так тут любая медсестра справится, – парировала, хотя мне уже стало любопытно, почему он именно меня выбрал. Ведь до сих пор он считал меня как минимум некомпетентной в этих вопросах.
– Не любая. У Адама есть способности, которые тебя не пугают, – он выразительно на меня посмотрел. – А еще он хорошо к тебе относится и никогда не будет применять их к тебе. Я с ним уже поговорил, он согласен.
Блин, неожиданно как-то.
– Марта бы лучше справилась, – поджала я губы.
– Марта Мироновна сейчас занята. Ее дочери скоро рожать, да и у нее самой семья, – покачал он головой.
– А мне, значит, заняться нечем, – вырвалось у меня. Блин, зачем я это сказала? Он меня теперь совсем за истеричку считать будет.
– Адам не доставит проблем. Он сообразительный ребенок, – как ни странно, он даже не разозлился на меня. – И лучшей кандидатуры, с кем его оставить, у меня нет.
Мне стало стыдно. Ну чего я злюсь. Это же всего лишь ребенок на несколько дней. Причем, уже весьма взрослый.
– Ладно. Допустим, я не против, – ответила.
– Тогда завтра утром я приведу его к тебе сюда, а вечером ты с вещами переберешься к нам, – он поднялся со стула, показывая, что разговор окончен.
Я зачем-то тоже поднялась, глядя, как он, не прощаясь, уходит. И даже в окно выглянула, где был переход в корпус для выздоравливающих. Георгий вышел на улицу, остановился, затем зачем-то принялся рассматривать свои руки. Около минуты он просто стоял и смотрел на них, после чего, встряхнувшись, быстрым шагом отправился к бассейнам.
Я же, севши обратно в кресло, еще долго пыталась сообразить, зачем я подписалась на все это. Какое я вообще отношение имею к этому оборотню? Почему согласилась присмотреть за Адамом? Нет, ну тут-то все понятно. Этот мальчуган действительно очень располагал к себе, если только не пытался подчинить кого-нибудь своей воле. Вот только на одну ночную смену придется подмениться, но это тоже не беда.
Долго сидеть в задумчивости мне не пришлось. Работу никто не отменял. Так что размышлять пришлось на ходу, да еще и пришли результаты анализов детей, что лечатся в Березкино. Их тоже нужно было просмотреть.
А вечером, едва я пришла домой, ко мне принесло Алку. С какой-то авоськой, в которой она непонятно что мне притащила.
– Уф, – шмякнула она сумку на кухонный стол. – Тяжелый какой. Называй давай.
– Кого? – Флегматично спросила.
– Его, – ткнула она рукой в авоську, – домового.
Я даже не сильно удивилась, но мозг пришлось напрячь.
– Я… эмм… Стоян? – Предложила.
Что-то я никогда не думала, что мне придется так напрягаться, чтобы дать имя банальному домовому. Никогда даже подумать не могла, что у меня будет мой персональный домовой.
– Отлично. Стоян, за дело, – скомандовала Алка и села за стол рядом со мной. – Ну, как ты здесь? Не скучно?
Я тихо хмыкнула.
– Не скучно. Совсем не скучно. С завтрашнего дня я живу у Георгия, – решила пожаловаться.
Алла, которая в этот момент схватила стакан с водой, вдруг поперхнулась, даже не отпив. Откашлялась и посмотрела на меня слезящимися глазами.
– Так рано? – Только и уточнила она.
Я пожала плечами.
– Он попросил за Адамом присмотреть, пока сам будет в поездке, – пояснила я и принялась накручивать выбившийся локон на палец.
– А, ясно, – Алла с облегчением выдохнула. Непонятно, что она там себе навоображала, но вид у нее был крайне задумчивый. – Значит, ты в ближайшее время будешь занята.
– Видимо так, – согласилась я.
Она еще немного посидела и убежала по своим каким-то ведьминым делам. Я же осталась сидеть на кухне и ждать, когда домовой начнет хозяйничать на кухне.
Первые звуки послышались только через полчаса, когда я уже раздумывала, а не пойти ли мне спать. Домовой, он и в Африке домовой. Ничего плохого он без ведома хозяйки сделать не может. Но, когда над моей головой залетала посуда и заворчал голос, то я поняла, что бабуля не зря домовых воспитывает.
– …достали! А меня спросили? Мне, быть может, и так хорошо было в пещере, – сварливо бубнил он себе под нос.
– Значит, Алла другого принесет. А тебя отнесет обратно, – зевнула я.
– Чего это? – Стакан остановился в воздухе.
– Ну, ты же не хочешь тут быть, – развела я руками.
– Чуть что, сразу «не хочу», – вновь заворчал он. – Я ж только начал прибираться. Да и вообще, дом у тебя здесь совсем не обжитой, работы много.
– Вот и работай, – я поднялась из-за стола.
– И буду, – проворчал голос и принялся хозяйничать.
Спать мне уже расхотелось, так что я пошла на берег озера. Не знаю зачем мне нужно было сюда идти. После вчерашнего-то. Но зачем-то я пришла к воде и просидела на мостках около часа. Ни Адам, ни Георгий здесь сегодня не появились. Не зная, как к этому относиться, я все же вернулась домой и благополучно легла спать, стараясь не думать обо всяких там глупостях.
Утром, немного поругавшись с домовым, который принялся кормить меня полезной кашей, в то время как я предпочитала отвар иван-чая покрепче и шоколад, я отправилась на работу раньше обычного. Нервы, чтоб их.