Игры с огнем. Книга 2

– Я здесь тыщу раз была, – весело проговорила она. – Ну, может, и не тыщу, я, честно, не очень хороша в математике… Но замок этот знаю хорошо.

– Ничего себе… – я оглядывала внутреннее убранство больших галерей.

– Только, как кошка, все понимаю, а объяснить словами, куда идти, не могу, – беловолосая рассмеялась. – Знаешь, все девушки делятся на две группы: умные и красивые. Как видишь, я красивая!

Я сдержанно усмехнулась.

– Значит… тебя зовут Фэй?

– Ну вообще, Ёкарн’Фэй. Коротко – Ёкка, Ёкáр, Ёкáрн, Ёкарный Бабай, Бабайка… Мне без разницы, лишь бы я понимала, что ко мне. Но вообще мое любимое – Фэй. На него я чаще отзываюсь.

Я невольно фыркнула, пытаясь сдержать смех.

– Потешно, но сын Дэра – мой тезка по сокращенному имени, – продолжала щебетать девушка. – Его зовут Фэйдха́рши. Коротко – Фэй.

Я хихикнула:

– Господин вас не путает?

– Да мы вроде как не похожи! – расхохоталась девчонка. Я не удержалась и засмеялась тоже. – Тем более, он же уже большой, он не с нами живет. Самостоятельный, почти взрослый… – проговорила она, щедро сдабривая каждое слово иронией. – Уже умудрился тут нажить себе взрослых проблем.

– М-м? – с осторожным интересом взглянула на нее я.

– Да он поцапался с Личи. Это дракон-блондинчик с Побережья… Знаешь, сложно объяснить…

– А-а, я знаю. И Личи тоже знаю.

– О, ну хорошо, – она улыбнулась и продолжила. – Пока господин не слышит, у них это, видно, семейное. У Дэра шрам на лице, поперек носа, у Фэя теперь тоже, только на щеке. Правда, Дэр-то свой, в отличие от сыночки, на первой свадебной битве получил, как подобает… – она усмехнулась. – А Фэй по-глупому с соперником старше и сильнее поцапался: решил, что достаточно взрослый, и стал цепляться к Личи…

– Да, я знаю, – улыбнулась я. – Я была там, при решении.

– Ах, точно… Дх'Орр же и решал… А ты его наложница! И как я не дотумкала… Ну, я красивая, что ты хочешь от меня?

Фэй снова рассмеялась.

– Хорошо, что меня там не было, на блондю смотреть не пришлось…

– Почему? – усмехнулась я.

– Ты что?! Да ты видала, какой он красавчик? Если я его увижу, слюнки сразу потекут! Дэр мне такого не простит!

– Вот ты как! Предпочитаешь нахального красавчика собственному господину?

– А мне, может, больше нравятся стройные блондины! – уперев руки в боки, весело ответила девушка. – Что я могу с собой поделать?

– А зачем тогда пошла к мускулистому брюнету с красными волосами?

– Пошла, ха-ха! – хохотнула Фэй, и что-то в ее ответе, в ее тоне меня укололо. Неужели она…

Девушка же, словно в ответ на незаданный вопрос, продолжила спокойно и буднично:

– Орра Варши’Рэ меня из рабства выкупил…

Я, смутившись, умолкла.

– Ой, да ты не переживай так, – поспешила добавить Фэй. – Это дело прошлое, что уж. Прошлая жизнь. Сейчас у меня другая и очень даже счастливая. Дэр меня берет на всякие сходки, я у него что-то вроде девочки на выход. Красива и не шибко умна. Знаешь, как элитная породистая кошка. Чисто для красоты, для стиля.

Я улыбнулась. Образ белой кошки с разноцветными глазами ложился на Фэй невероятно.

– Белая кошка. Знаешь, а ведь и правда бывают кошки с разноцветными глазами. Особенно белые, как раз с голубым и зеленым.

– Точно-точно.

– А ты как, обоими ушами слышишь хорошо? – насмешливо осведомилась я. – А то, говорят, разноглазые белые кошки на одно ухо глухие…

– Ха-ха-ха! – весело рассмеялась Фэй и, будто слегка посерьезнев, продолжила, – Ненавижу эту шутку. Мне из-за нее, веселья ради, на живодерне прокололи барабанную перепонку со стороны голубого глаза…

Я охнула и вновь замолчала. Фэй же как ни в чем не бывало продолжала:

– Я их за это так и прозвала. Нет, ну про себя, конечно, они об этом не знали. И, небеса были ко мне милостивы, так и не узнали. Когда Дэр понял, что я полуглухая, он был в ярости – они ж меня как полностью здоровую продали… Но гадов уже и след простыл. А я… ну не выгонять же. Да и красивая.

– А ты ему не сказала сразу?

– Что?

– Ну, что ухо… Сразу, там.

– Я дура, что ли? Чтобы не выкупил? – Фэй выразительно постучала пальцем по виску. – Да ты не переживай, живут же кошки. И я живу, не страдаю, – девушка улыбнулась, по-свойски приобняв меня за плечи. – Зато у меня есть уникальное право слышать господина только тогда, когда сама хочу. Ты только это, никому тут не рассказывай, что я бывшая невольница, – она серьезно взглянула мне в глаза. – Ты-то девчонка добрая, простая, по глазам видно. А иные – на драной козе не подъедешь.

– Конечно! – кивнула я. – Нет, ну что за твари бессовестные…

– А ты совестливых работорговцев часто видела? – насмешливо поинтересовалась беловолосая.

Я цокнула языком, соглашаясь. Мы дошли до сада, и Фэй, скинув туфли, поскакала по траве босиком. Особо не раздумывая, я последовала ее примеру и сняла те тяжелые колодки, что были на моих ногах.

– А что потом? Что стало с ними? – спросил я, нагнав девушку, что, прищурясь, шагала по траве. Она щекотала стопы, и это было так приятно, особенно посреди зимы.

– А-а, Дэр на живодеров-обманщиков сразу пожаловался куда надо. Ты знаешь, – Фэй выразительно поглядела на меня своими разными глазами. – Это ж не просто мелкая шайка была, это были разбойники мирового уровня! С атаманшей-легендой. Ба́хе ее звали. Страшная женщина. Она была разбойницей, держала в страхе много регионов, пол северного побережья. Они и резали, и убивали, и грабили… Я много раз видела, как они возвращались с рейдов все в крови…

– Ужас, – искренне прошептала я.

– Мы потом даже в суде выступали.

– Над ней? – спросила я, и только потом подумала, что вопрос глупый.

– Не, ее застрелили при задержании. А командира, который ее ловил, или кто он у них там, едва не посадили. Бахе ведь… она красавицей была, каких поискать. И личиком, и… не только. И кто-то выше, у власти ее защищал. Ну, ты понимаешь, как красивые девочки добиваются благодушия власть имущих…

Я поморщилась.

– И в ее родном регионе ее обожали, они не знали ведь. А для них она паинькой была… Вот и покрывали ее, как только могли. А потом правда всплыла, в частности благодаря Дэру. Они там рассчитывали, что он откажется выступить…

– Почему?

– А зачем доброму орре девок по невольничьим рынкам искать? Вот они и думали, что он не захочет это обнародовать… А он взял и пришел, и меня притащил.

– И что вы рассказывали?

– Ну, я рассказала все, что знаю… Хоть я с ними в команде и не была, но знала их шайку изнутри, сама понимаешь. Вот и рассказала, как бывшая пленница.

– А тебя не отправили назад, на острова?

Фэй вздохнула, остановившись у куста красивых южных цветов, и погладила его по листьям.

– Меня спрашивали, хочу ли я домой, на родину… Но я отказалась. Предпочла остаться с Дэром. Он хороший. Жестковатый немного временами, суровый, но хороший.

– А почему не захотела домой?

– Да мне туда путь заказан… Житья мне там не будет.

– Почему? – изумилась я.

– Я для своих порченная кровь, – со вздохом проговорила Фэй, указав на голубой глаз.

Я не сразу поняла, что с ним не так. И уже собралась спросить, как девушка продолжила.

– Голубой глаз от папеньки. Напали однажды какие-то корсары на нашу деревеньку, что прям на берегу стояла. Так и появилась я, полукровка. А через несколько лет уже и Бахе со своей кровавой жатвой прошлась… Кого убили, кого в рабство увели, как нас с мамой. Я хоть и мало на Арьяр’Бао прожила, знаю, что уродцам там не рады.

– Ты очень красивая! – попыталась уверить я.

Но Фэй улыбнулась.

– Для вас я красивая. А для них – вырожденка… Мне там жизни хорошей на видать. Арьяр'Бао-хен очень радеют за чистоту нации.

– Понятно, – я кивнула, вспоминая, что об этом совсем недавно говорил и Кондор. – А расскажи… правда, что жители островов Арьяр’Бао так красивы, как о них говорят? И что у вас есть только беловласые и черноволосые люди с глазами фантастических цветов?

Фэй, рассмеявшись, присела на траву и кивнула.

– Правда. Жители Арьяр'Бао очень красивы. Это, наверное, самая красивая человеческая нация. У нас… точнее, у них действительно есть два облика: беловласые и черноволосые. Они никогда не смешиваются, не дают промежуточных цветов. Даже если двое разных родителями станут, детишки тоже будут либо беленькие, либо черненькие. У беловолосых лавандовые глаза, а у черноволосых – изумрудные. Обычно. Бывает, что и сбивается – у белых вдруг зеленые глаза будут, а у черных наоборот… Как у меня, видишь? Это нечасто, но случается. Не скажу, что это ценится выше, но находятся любители неклассического. Лишь бы не вырожденцы! – подытожила она, смеясь.

– Фэй, послушай, – я задумчиво перебрала пальцами траву. – Но, если ты не хотела на родину, может быть, ты бы могла попросить просто волю? Ведь если тебя похитили работорговцы… Тебя должны были бы освободить.

– Зачем мне это? – грустно проговорила Фэй, опустив глаза. – Я же вольной жизни никогда толком и не знала. Что я буду делать? Я ничего не знаю, ничего не умею. Читать разве что на общем выучилась из интереса… Но эка невидаль! Сейчас каждая вторая – книгочейка. А тут – живу с комфортом, купаюсь в роскоши, ни о чем не переживаю.

– И не тяжела… – я помедлила, – наложничья доля?

– Нас тринадцать у него. А я еще и глухая на одно ухо. Я господина слышу только когда сама того хочу, – беловолосая рассмеялась.

Я чуть улыбнулась, раздумывая. Возможно, такая жизнь для нее и правда хороша… А девушка продолжила.

– Хотя, признаться, иногда я скучаю по родным фьордам. Скалам, лугам. Гейзерам и туманным долинам… Там такая красота! Тут тоже красиво, местами даже очень… Но красота Арьяр’Бао неповторима!

– Здорово! – я откинулась на траву, положив руки за голову. – Хотела бы я посмотреть!

– Да-а, Арьяр'Бао очень красивы! Оно того стоит! Долину гейзеров описывали многие поэты и художники, но увидеть хотя бы раз своими глазами стоит в тысячу раз дороже. Правда, туда так просто не приплывешь… С другой стороны, – Фэй подмигнула, – с высоты драконьего полета пейзажи наверняка еще красивее!

Я улыбнулась.

Фэй легла на траву, перебирая пальцами тонкие побеги. Я смотрела вверх. Стеклянный купол открывал темное облачное небо. Отделял нас, сидящих в тепле и уюте, от зимнего холода за окном.

– Как думаешь, о чем они там говорят?

– М-м? – Фэй, приоткрыв один глаз, поглядела на меня. – Драконы-то? Ой, да наверное как обычно, о политике, о положении дел в мире, о каких-то своих драконьих заморочках… А хочешь, пойдем послушаем?

– Подслушаем? Так нельзя же!

– По-слушаем, я сказала, – с нажимом повторила Фэй. И ехидно добавила. – Вроде из нас двоих я глухая, не ты!

– Но разве можно? – подняв брови, изумилась я.

Фэй решительно поднялась.

– Пойдем! Покажу тебе, как это делается.

Я встала и пошла за ней.

– Ты же наложница, девочка своего господина! – Фэй обернулась и пристально поглядела на меня. – Так ведь?

– Я… – я растерялась под ее взглядом и совсем стушевалась.

– Ну или любовница, не велика разница! Здесь это неважно! Тем более – для нашего дела. Тебя все равно считать будут девочкой-украшением. А нам это и надо.

Мы скорым шагом дошли до двери. И почти столкнулись там с молодым парнем-наложником. Лицо его выглядело растерянным. Он прошмыгнул в дверь перед нами и поспешил уйти в сад.

– Кто это? – спросила я, прохладно проследив за ним взглядом.

– Ой, это Марко… Лучше не подходи к нему, он нелюдимый… Он не захочет с тобой разговаривать. Говорят, вроде он сестру из гарема за себя выкупил. Но не знаю достоверно, он же ничего не рассказывает.

Я удивленно взглянула на Фэй. Моя только начавшая подниматься волна презрения затухла моментально.

– Сестру из гарема?

– Ой, не знаю, не спрашивай. Это Айлиш сказала, другая наложница Та́ркхэ’Чжаа́ра, того мускулистого красавца с серебряными волосами. Он иногда берет мальчишку с собой, потому что тот смазливенький. Но Марко ни с кем не водится.

Фэй продолжала путь. Я еще какое-то время смотрела на выход в сад, потом поспешила нагнать девушку.

– Так значит… – я приблизилась к уху девушки и вполголоса заговорила, – как ты говоришь, мы сможем послушать?

Фэй замотала головой и рассмеялась.

– Щекотно! Другое ухо, Дзета! Я не слышу!

Я, смутившись, обошла ее и повторила вопрос.

– Да очень просто! – спокойно ответила она, не скрываясь и не понижая голос. – Просто заходишь и все! Ты войдешь в зал, подойдешь к господину и будешь слушать.

– Но как? Меня же не впустят!

– Ты же наложница.

– Я не наложница!

– Неважно! Наложница. Здесь наложница, так пользуйся! Наложница – все равно что кошка. Войди, прыгни на коленки хозяину, потребуй гладить… Высокие господа ведь не выгоняют кошек со своих приемов?

– Н-но…

Я очень боялась совершить что-то предосудительное. Теперь мне нельзя ошибаться, особенно сегодня.

– Никаких но! Ты хочешь слушать, о чем они говорят, или не хочешь?

– Хочу, – тихо прошептала я.

– Ну, значит, вперед!

– А… а ты?

– Ну, не парой же мы зайдем, это будет уже как-то подозрительно. А на одну забежавшую кошку никто не обратит внимания.

Фэй подвела меня к дверям. Слышались приглушенные звуки голосов.

– Ну что? Давай?

– Постой! Погоди! – девушка в ответ на мои слова закатила глаза. – Что, еще раз, я должна делать?

– Запомни. Ты кошка. Ты гуляешь сама по себе и ходишь куда хочешь. Ты просто соскучилась по своему господину и захотела ласки. Заходишь как ни в чем не бывало, прыгаешь на коленки орре…

– Как это – на коленки?

– Молча. Ты не знаешь, где у Конхстамари коленки?

– Буквально? Но… это как-то странно.

– Совершенно обычно. Этим никого не удивишь. Наложнице, как кошечке, все можно! Ну давай!

Я хотела еще чуть-чуть потушеваться, но Фэй толкнула дверь, и та поддалась.

– Вперед, – едва слышно пропела она мне в ухо, легонько подтолкнув в спину.

Выбора не оставалось; я выдохнула и осторожно, стараясь держаться свободно, зашагала по залу. Каблуки красивых туфель звонко цокали по полу.

Цок-цок, цок-цок…

Пара драконов обернулись на меня, но тотчас с равнодушием вернулись к обсуждению.

Цок-цок, цок-цок.

В зале было много драконов, как взрослых, так и молодых. Я подошла к Конхстамари и коснулась его руки, подлезая под локоть, чтобы сесть на колени. Он, конечно, удивился, но виду не подал, когда я запрыгнула, осторожно приобнял за пояс, усадив поудобнее, и как ни в чем не бывало продолжил разговор.

Хвала небу. Значит, я не сделала ничего неправильного.

– …Нет, о том корабле ничего не известно.

– Понятно. Стоило самому заняться этим, – прохладно сказал Сэф. – Возможно, я бы узнал больше.

– Вот и нужно было, – в тон ему ответил Конхстамари. – А не лезть в сопровождение дракайны.

На лицах ненавязчиво заиграли ухмылки. Видимо, о успехах Шейра в свите Шайнар было уже известно. Сэф лишь злобно сверкнул глазами, сжал губы и холодно продолжил:

– Тогда на повестке дня следующее. Как мы все понимаем, мир сейчас нестабилен. А у нас есть одно очень опасное слабое звено. Кто-то, кто причастен к тайнам драконьего народа, но ненадежен. И кто порочит честь всего народа. И все его знают.

Кондор цокнул языком.

– Да, Сэф. Все знают. Мы не первый раз поднимаем этот вопрос на Совете.

– Да, не первый, – прохладно проговорил тот. – Но вопрос все еще открыт, не так ли? Так может, в преддверии войны, не стоит жаться из-за малой крови? Одна смерть может решить вопрос.

– Сейчас лично я не вижу для этого оснований, – со вздохом холодно проговорил Конхстамари.

– И о непосредственно войне сейчас речь не идет, – добавил кто-то из незнакомых мне.

– Но в потенциале, в будущем он представляет угрозу, – продолжил Шейр. Некоторые согласно кивнули.

– Давай решать проблемы по мере их поступления.

– То есть, предлагаешь подумать об этом, когда прижмет? – едко бросил Сэфхинри.

– Я предлагаю не торопиться с такими серьезными шагами, как чье-либо убийство, – ледяным тоном отчеканил Конхстамари.

– Не убийство. Казнь. Во имя всеобщей безопасности. Называй вещи своими именами.

Говорили в основном двое. Остальные преимущественно молчали, и по многим даже сложно было понять, какой позиции они придерживаются. Точь-в-точь так же, как на решении судьбы райчи.

В зал пробралась Фэй. Подошла поластиться к Дэррай’Ма́ру, потом направилась к книжному шкафу разглядывать изукрашенные корешки.

– Такая мера – слишком кардинальна, – заметил Раттен’Хару.

– Нужно рассмотреть другие варианты, – поддержал его Сатэнхэй.

– Какие другие? – холодно уточнил снежно-серебристый, подняв бровь. – Казематы? Это сильно лучше?

– Лить кровь без необходимости – всегда тупиковый путь, – проговорил Кондор. – Драконы, как без преувеличения мудрейший и сильнейший народ, всегда должны это помнить.

– В этом есть смысл, – проговорил багряноволосый Дэррай’Мар. – Но успеем ли мы отследить момент, когда это станет критически необходимо?

Конхстамари осторожно покачал головой.

– Пока я не вижу реальных угроз не успеть. Если кто-то видит – готов выслушать.

Он глянул на Дэра, но тот качнул головой.

– Когда они будут, может стать поздно, – колко бросил Сэфхинри.

Несколько драконов высказалось в поддержку Шейра, и тот самодовольно ухмыльнулся.

– Чиэнсте́лли ненадежен. Но пока еще не война. Мне кажется, с решением можно не торопиться, – заговорил незнакомый мне дракон с темно-каштановыми волосами и изогнутыми рогами. Рядом с ним сидел по всей видимости его сын – молодой дракон, похожий на него чертами лица, волосами и формой рогов. Старший мужчина был с Печатью на шее, юноша – без.

– Спасибо, орра Айшернаа́с-сорх, – бросил Сэф. – А что же скажет орра Рхадиярна́р Айшернаас?

Юноша явно не ожидал личного обращения. Он чуть заметно встрепенулся и, не сразу придав лицу бесстрастное выражение, метнул взгляд вправо-влево.

– Я, – проговорил он осторожно, тщательно подбирая слова, – как член Совета, а также как представляющий свой народ в Международной Комиссии Неприменения Насилия, – он сделал выразительную паузу, затем продолжил, – тоже идейно против необоснованного кровопролития. В данный момент я считаю, что нет оснований считать Личи угрозой, требующей вмешательства Совета.

– Понял Вас, орра Айшернаас-мьес, – при последнем слове в тоне Шейра мелькнуло пренебрежение. Что-то подсказывало мне, что этой приставки можно было избежать. – Поговаривают, что у Чиэнстелли в МКНН есть какая-то родня. Как по вашему мнению, не влияет ли кумовство на позиции представителей комиссии касаемо него?

Молодой дракон едва заметно побледнел, его взгляд сделался жестким.

– Согласно официальным документам, у Чиэнстелли нет живых значимых родственников среди сыновей драконьего народа, – отчеканил он.

– Да-да, я знаю, родство по матери мы не учитываем, – с ухмылкой ответил Сэфхинри.

Рхадиярнар зло стрельнул в него взглядом, но смолчал.

– Не учитываем, – ледяным тоном подтвердил орра Айшернаас-сорх.

– Кто-то еще желает высказаться? – поинтересовался Конхстамари. – Или мы переходим к голосованию.

– Да. Может быть, орра Схайр’Ше́рр-сорх? – Сэфхинри, прищурившись, взглянул на Храйзэра.

С ним рядом был только один из его свиты – тот с острыми чертами, которого я звала Дроздом. “Кудряшки” не было в зале, что было несколько странно – я точно уверена, что видела его сегодня. Хотя мне показался на него похожим один дракон, но он был старше. И обнаружился еще дракон с такими же волосами и рогами, по всей видимости, отец. У старшего была Печать.

Храйзэр холодно с достоинством взглянул на Сэфа и проговорил.

– Я как глава рода Схайр’Шерр не имею к Чиэнстелли никаких претензий. Мой голос будет против убийства.

– Сильно, – прицокнул языком Шейр. А “Дрозд” посмотрел на главу рода о-очень выразительно.

После этого подал голос снежно-серебристый, и, метнув взгляд на меня и Фэй, заговорил уже на чистом драконьем. Что-то про то, что пора переходить к голосованию.

В этот момент Конхстамари ссадил меня с колен, погладил по плечу и попросил идти прогуляться. Я ощутила досаду, но спорить не посмела и медленно пошла к выходу. Фэй, как ни странно все еще сидела у шкафа, неглубокомысленно рассматривая изукрашенную обложку какой-то книги. Я шла к выходу нарочито медленно, декоративные туфли ведь не рассчитаны на быструю ходьбу.

– Кстати, не пора ли менять караул? – заметил Сарэхрэйше.

Пока я открывала дверь, я наблюдала за происходящим в зале. Кто-то кивнул его словам. Некоторые из более молодых драконов зашевелились. Парень из “свиты” Схайр’Шерра демонстративно в открытую бросил черный камень в чашу для голосования и направился к выходу, как и еще несколько драконов.

Точно! Караул. Часть молодых ведь следит за порядком в замке.

Дэррай’Мар обернулся.

– Фэй, – он махнул ей рукой, жестом показав на дверь. Но не удосужился проверить, видела ли ли это девушка. Судя по всему, она не заметила. Или – изящно сделала вид.

Когда драконы-часовые ушли, я прильнула к двери и еще некоторое время слушала. Говорили сейчас на драконьем, и почти ничего не было понятно.

Вскоре послышались шаги, появилось несколько юношей – смененных часовых.

Дверь прикрыли неплотно, чем я и пользовалась, правда видна мне была только Фэй. Спустя некоторое время я услышала, как Дэр вновь обратился к ней. Очевидно, с повторной просьбой пойти погулять.

– Я… брать… этот буквы? – на очень ломаном драконьем, больше жестами, чем словами попросила Фэй. И, видимо, получив согласие, потащила книгу из залы.

Странно, мне казалось, когда она говорила с Йолей, она была гораздо увереннее в языке…

Фэй вышла из зала, украдкой подмигнула мне и двинулась в сторону комнаты отдыха. Только мы миновали первого часового и скрылись в комнате, она чуть слышно вздохнула.

В комнате сидели какие-то девчонки, с которыми весело трепалась Йоля. Девочки внешне никак не походили на гарранок, однако как-то болтать они умудрялись. Фэй бросила на них взгляд и прошла в дальний угол.

– До чего ж чудесные картинки, скажи! – громко воскликнула она, раскрыв книгу. На странице без единой картинки. Судя по оформлению и иллюстрациям, что мелькнули ранее, в книге были легенды или сказки, основанные на мифах. – Ну что, услышала, что хотела? – понизив голос, поинтересовалась девушка.

– Ну… – я изобразила неопределенный жест рукой. – А ты?

Фэй тяжело вздохнула.

– Плохи дела блонди…

Я ощутила укол холода. Фэй же продолжила.

– Голоса против него с каждым Советом растут. Видно, с накалом ситуации… Пока для тяжелых решений не хватило, но боюсь, однажды настанет день, когда перевесит.

Я вздохнула. Девушка же принялась листать книгу.

– Все меньше и меньше надежды у надежды, иронично… – невесело усмехнулась она.

– Что? – не поняла я.

– Лэст’хэрре́, или листэрре́ на южанском – надежда. Ты разве не знала?

Я замотала головой.

– Как-то не задумывалась об этом. Имя и имя…

– Все драконьи имена что-то значат.

Я вспомнила, как Шайнар говорила о трактовке имени Кондора. Как там она сказала?

– А Конхстамари?

– “Солнечный луч”. Тут иносказательно, канстэ, так-то, значит “стрела” или вроде того. Но с вариацией от “мх’аррэ” – выражение чаще означает солнечный луч.

– Ого… – протянула я.

– Вариации от “солнца” в именах вообще популярны у драконов. Вот Дэррай’Мар, например – “Багряное солнце”, – спокойно продолжила девушка. – Раттен’Хару означает “Победа добром”; Сэфхинри – “Разящая молния”; Таркхе’Чжаар – “Ледяной пик”, Сарэхрэйше – “Точные вести”, Сатэнхэй – “Спутник”, “сопровождающий”, или даже, скорее, “часовой”…

– Точно! Орра Мьерр’Лнэ ведь страж границы с водами дракайн.

– Ага, – улыбнулась Фэй. – Храйзэр’Рэнг означает “Безупречная честь”, Алэйнаарэ – “Доблестное сердце ”, Рхадиярнар – “Сердце скал”. А Фэйдхарши – “Любимец удачи”. Ну и в моем имени от “удачи” тоже есть.

Я рассмеялась.

– А Шайнар?

– Что-то не припомню такого, хотя кажется где-то слышала. “Шай” означает “огонь, пламя”. А “на́ррх’е” – сердце. Что-то вроде “Сердце пламени”, я думаю. А кто это?

– Это дракайна. Та, что недавно была здесь, – улыбнулась я.

– А-а, – усмехнувшись, протянула девушка.

– Шай… – я напряглась, вспоминая. – Шай-Лейнши – “Огонь небес”.

– Угу, точно, – улыбнулась Фэй.

– А ты не плохо знаешь драконий, – заметила я. – Почему же тогда ты так слабо отвечала Дэррай’Мару?

– Ты что? Зачем им знать, что я говорю на драконьем? Пусть думают, что я знаю три слова, и болтают при мне на чистом без опаски.

Фэй еще немного почитала, потом чуть-чуть полистала книгу, выискивая картинки, и скучающе вздохнула.