Третий брак

Глава 3

Лиза познакомилась с Максимом на дне рождении подруги и однокурсницы 8 октября две тысячи пятого года. Милана, как и все гости, была городской студенткой. «Привыкай, Лиза. Теперь и ты городской житель, – шутила она, приглашая подругу. Милане Кашич исполнилось двадцать. – Я попросила Стаса прихватить с собой пару ребят с курса. Найдём мы и тебе принца. Пусть он будет не на белом коне, но с мозгами». Летом Лизе самой исполнилось девятнадцать лет. Учёба на третьем курсе давалась легко, а вот дружба – тяжело. Ей не хотелось отвечать на глупые и бестактные вопросы, не хотелось ни с кем общаться. Лана была единственной, кто не лез к ней в душу, а просто была часто рядом. После переезда в квартиру, она стала нелюдимой. На все выходные уезжала в свой родной дом, а после занятий посещала курсы английского языка при университете и картинг. Поступив в университет, Лиза мечтала попасть на стажировку в другую страну и взялась основательно за изучение языка. Теперь она делала это по привычке. Максим Лизе понравился. Он не напоминал её однокурсников, многие из которых учились на платной основе, изображая крутых парней. Почти «выпускник» финансового факультета Макс Егоров был уравновешенным, тактичным и симпатичным шатеном среднего роста и телосложения. Он не старался ей понравиться или казаться умным. Приняв знакомство с Лизой как неизбежность на этот вечер, он в конце, начал сомневаться в своих выводах. Девушка оказалась, при внешней привлекательности, умной, и могла составить «конкуренцию» присутствующим дамам. Они подружились, но дело дальше дружбы не продвинулось. Чем больше Лиза узнавала о Максе и его семье, тем больше убеждала себя в том, что он может оказаться сыном того самого Егорова, о котором говорила ей мама, а значит её братом. Она мучилась в сомнениях, могла ошибаться, но совпадений было слишком много. Прошли две недели. Всё расставил по местам случай.

– Что у тебя с лицом? О чём ты думаешь? – сидя за столиком в кафе, спросила Лиза Максима, который совсем её не слушал и был где-то далеко.

– Извини. У меня есть сестра. Катюше десять лет. Полгода назад ей поставили неутешительный диагноз: «Лейкоз». Девочка растёт и болезнь прогрессирует. Лечение не помогает, а донора на пересадку костного мозга среди нас нет. Доктора приняли решение отправить её в Москву в декабре, но найдётся ли там донор. У Катюши группа крови с отрицательным резус-фактором. Мы так надеялись на химиотерапию, но, кроме выпадения волос на её голове, ничего нового.

– И где она сейчас?

– В клинике иммунопатологии, в гематологическом отделении. Извини, я поеду. Мне нужно маму забрать из клиники.

– Езжай. Я могу чем-то помочь?

– Сомневаюсь. Пока.

Лиза проводила взглядом Максима и подумала: «Если я дочь Егорова, то могу подойти в качестве донора, а если нет – у меня будет уверенность в том, что он мне не брат». Она вышла из кафе и поехала домой. Взяв свою медицинскую карту, села в машину и поехала в клинику, боясь одного – столкнуться с Максимом. Она нашла лечащего врача Кати Егоровой.

– То, что я вам сейчас скажу, может показаться бредом, а может оказаться правдой. Я учусь вместе с братом Кати, а его отец в молодости дружил с моей мамой. Они из одного городка. Своего отца я не знаю, а мамы уже нет и спросить не у кого. Меня отчим воспитывал. Возможно, Егоров и мой отец. Это моя медицинская карта. Обратите внимание на группу крови и резус-фактор, – Лиза вопросительно смотрела на доктора.

– Что вы знаете о пересадке костного мозга?

– Я хочу сдать все анализы и, если подойду в качестве донора, вы мне обо всём расскажете. Единственное моё условие – полная анонимность.

Через неделю доктор позвонил Лизе, и она пришла на приём.

– Лиза, вы идеальный донор для Кати. Как вас оформлять?

– Да как хотите. Иванова Анна Ивановна или Петрова. Но мне нужна будет справка на моё имя. Это возможно? Диагноз для меня не так важен. Теперь я вас внимательно слушаю.

Доктор рассказал о самой процедуре, времени нахождения в стационаре, возможных последствиях для неё. Лиза слушала молча.

– Есть вопросы?

– Только вопрос об условиях и правилах пребывания здесь. Когда явиться и что нужно иметь с собой?

– Лиза, к чему такая секретность?

– Я не хочу быть ни причиной раздора в семье, ни предметом повышенного внимания. Они не знали обо мне ничего двадцать лет, пусть и дальше будет так. Вы уверены, что узнав обо мне правду, они обрадуются? Как донору – да, а вот родству – сомневаюсь. У меня есть отец. Мне ничего от них не нужно, хочу помочь девочке.

– Возьмите для себя удобную одежду для стационара и предметы гигиены. Приходите завтра с утра. Через сутки проведём операцию и пару дней я вас понаблюдаю. Вас родственники не будут разыскивать?

– Они будут ждать меня в выходной. Вы говорили о наркозе. Думаю, спинальная анестезия мне подойдёт. Пусть мозги не страдают – они мне понадобятся. «Это фантастика или звёзды так сошлись? – думала она по дороге в квартиру. – Если бы не моё знакомство с Максом, я никогда бы не узнала о его сестре Катюше. Если бы не приняла решение попробовать помочь девочке, имея отрицательный резус-фактор крови, – не узнала о родстве с ней и её отцом. Выходит, Егоров уже имел сына, встречаясь с мамой? Ну и дела».

Максим ей позвонил на следующий день, когда Лиза уже была в палате:

– Мы можем с тобой встретиться? У меня хорошие новости: для Кати нашёлся донор. Это просто какое-то чудо.

– Извини Макс. Я заболела и нахожусь у Кузнецовых. Я рада за тебя, но думаю, мы можем увидеться только после выходных. Пока.

Лиза вернулась домой двадцать пятого, а на следующий день ехала к Кузнецовым, хотя бедро при ходьбе ещё болело. Теперь она была уверена, что Максим её брат и может быть только другом. Это и огорчало, и радовало. Она продолжала его тайно любить, но не сделала большую глупость. В конце концов, всё тайное становится явным. Они виделись в университете раз-два в неделю. Максим в гости не напрашивался, а Лиза его не приглашала. В начале декабря её пригласили в деканат.

– Елизавета Павловна, наметилась вероятность отправить тебя учиться по программе обмена. А что, если получиться, поедешь? Подумай, начни со сдачи экзамена на знание языка и отличных оценок в зимнюю сессию. Заранее оформи себе загранпаспорт.

– Вы думаете, звёзды будут на моей стороне?

– Что ты теряешь? Если получим приглашение, будем думать дальше. Денег за это с нас никто не берёт.

Через день ей позвонил доктор Кати Егоровой и попросил приехать, когда ей будет удобно.

– У Кати проблемы? – забыв о приветствии, спросила Лиза, войдя в кабинет.

– Присаживайтесь Иванова Мария Сергеевна. У Катюши всё идёт по плану. Мне передали для вас гонорар, – он извлёк из стола конверт. – Поверьте мне на слово, я долго убеждал Егорова, но он меня и слушать не хотел. Договорился до того, что донорство у нас бесплатно, но поиск донора стоит денег и немалых. Если донор нашёл себя сам, то должен получить за это компенсацию. Лиза, я выкручивался, как уж на сковороде, а потом подумал: может он прав? Что, если эти деньги тебе пригодятся в обозримом будущем?

– А условие при этом не нарушили?

– Это врачебная тайна. Не сердись, Елизавета Туманова. В конце концов, можешь передать этот конверт Марии Сергеевне. Ты знаешь, где её найти.

– А вы не знаете, сколько стоит билет до Лондона?

– До Москвы тысяч десять, а дальше я не летал, не довелось, – он улыбнулся. – Хочешь попасть в Англию? Думаю, на перелёт тебе хватит в оба конца.

Новый две тысячи шестой год она встретила в компании Кузнецовых, а уже второго января вернулась в город готовиться к сессии. Из трёх экзаменов она получила один «автомат», а два других нужно было сдать хорошо. Максим сдав экзамены, занялся преддипломной практикой. Теперь они встречались реже. Лиза предпочитала выходные дни проводить у Кузнецовых. Она боялась не справиться со своими чувствами, но, ни сказать Максу правду, ни разорвать с ним дружбу не могла. С наступлением весны парень стал ухаживать настойчивее, и ей пришлось солгать, что она питает к нему только дружеские чувства.

– Макс, мы можем оставаться с тобой друзьями, но не требуй от меня большего.

– Как скажешь. Я могу пригласить своего друга на семейный обед? У нас для этого есть прекрасный повод. Катюша почти здорова. Вчера получили очередные анализы, и они гораздо лучше.

– Макс, это ваш семейный праздник.

– Это не праздник, а просто семейный обед. Мы давно не собирались за одним столом. Всё время что-то мешало. У тебя будет повод познакомиться с моими родителями. Удели мне всего один выходной день. Пожалуйста.

– Двадцать седьмое тебя устроит? У меня сессия на носу. Я даже к деду не еду.

Лиза приехала на машине к назначенному времени. Обед состоялся. Говорили больше о Кате, о детстве, о дружбе с братом и плавно перешли к вопросу о предстоящем дипломе Максима и его дальнейшей учёбе в Англии. Лиза всё время ждала вопросов в свой адрес. Она видела, что совсем не понравилась хозяйке дома.

– Лиза, а чем занимаются твои родители? Я видела, ты подъехала на машине, марка которой стоит денег.

– У меня нет родителей. Я живу с бабушкой, дедушкой и братом, а машина – наследство от второго дедушки.

– Лиза отличный водитель, а ещё гоняет на карте по трассе как тот Шумахер.

– И чем ты собираешься заняться после университета? Трудно будет найти работу без денег и рекомендации. Или ты надеешься на случай?

– Мы с Лизой знакомы полгода, но так и остались только друзьями. Уеду, буду скучать, – сын попытался сменить тему беседы.

– Там тебе будет не до скуки. Окончишь учёбу, наберёшься ума и опыта, а потом можешь жениться. Только помни, что бизнес отца не такой большой, чтобы пилить его на части. Жениться, сын, нужно с перспективой. Жена должна быть либо богатая, либо умная, чтобы нашла способ преумножить капитал.

– А что, по-вашему, должен делать в таком случае муж? – Лиза улыбнулась, глядя на мать Максима. – Зачем он нужен, если жена тянет на себе бизнес? Как себя чувствует муж под каблуком жены? А если жена с приданым, вряд ли она понимает насколько сложно сохранить и приумножить бизнес. Для неё главное не потерять то, что она имела.

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю о том, что в любом деле жена и муж должны быть добросовестными партнёрами, когда у них общие цели и интересы. Мне кажется, гораздо важнее, что вложено в это кроме денег. Со мной учится девушка из состоятельной семьи. Её отец уже дважды терял бизнес и восстанавливал. Она знает, как это оказаться на обочине и как трудно выбраться на дорогу. Такая жена бизнес потянет. Есть те, которые надеются на капиталы отца и думают, что он никуда не исчезнет и будет как тот родник, а они будут из него только черпать. Вам какая невестка больше подойдёт?

– А ты не так проста, как кажешься.

– Вы сами завели этот разговор. Я не глупа, и сразу поняла, что мой визит вам не доставил особой радости, и уж тем более не пытаюсь изобразить подругу Максима. Мы с ним просто друзья. Что плохого в нашей дружбе?

– Все говорят что-то подобное. Потом втираются в доверие, соблазняют мальчиков и ведут в загс. Простая стратегия, но она срабатывает. Бесприданница становится женой, забывая, какого она роду-племени, и начинает командовать.

– Довольно! – Лиза ударила кулаком по столу, резко встала из-за стола, стул с грохотом упал на пол. – Что вы обо мне знаете? У вас для беседы нет других тем? Я учусь лучше всех на курсе, знаю английский лучше Макса, у меня есть двухкомнатная квартира с хорошим ремонтом на Балтийской и я обязательно поеду учиться в Англию не за деньги, а за мозги, а ваш Максим мне нужен, как той рыбе зонтик. Можете быть спокойными на этот счёт. И ещё, одна маленькая, но важная деталь: у меня нет денег, но у меня есть совесть и сострадание. Бесприданница, в моём лице, дала шанс вашей дочери на выздоровление. Донор Иванова Мария Сергеевна – это я, Туманова Елизавета. Тест ДНК показал, что она моя сестра. Прощайте, – она вышла из дому и направилась к машине.

– Лиза, стой! – Максим догнал её и обнял. – Куда ты в таком состоянии? Пойдём, мы посидим, ты успокоишься, а потом поедем домой. – Он усадил её на скамейку и присел перед ней на корточки. – Ты вся дрожишь. Успокойся и скажи: всё это время считала меня своим сводным братом? Глупая. Отец женился на маме, когда мне было десять лет. Он мой отчим и мы сможем быть с тобой вместе.

– Глупо получилось. Когда я больше узнала о тебе и твоей семье, то начала предполагать, что ты можешь оказаться моим братом. Совпадений с маминым рассказом о Егорове было много, а когда я подошла, как донор для Кати, уже убедила себя, что нам нельзя быть вместе. Туманова – это фамилия мамы. Отец после суда сам предложил мне сменить фамилию и внести по результату ДНК исправления в свидетельство о рождении и написал заявление в суд. Он не хотел портить мне жизнь своей судимостью. Третий курс я начала как Туманова, заменив все документы в личном деле. Так что по факту я круглая сирота. Ты не переживай, я научилась держать себя в руках. Я всё это высказала без особой злобы, скорее от обиды. Чем я хуже других? Тем, что у меня нет денег. Так их и у тебя нет. Есть бизнес твоего отца.

– Почему не сказала о донорстве?

– В нашей клинике делают пересадку только от родственных доноров. Ты сам мне об этом говорил. Но вы это пропустили, узнав об идеальном доноре, а у меня сложилось впечатление, что твои родители были в курсе так внезапно всплывшего внебрачного дитя. Мне не хотелось с тобой расставаться.

– Ты очень необычная девушка и я тебя люблю.

– Давно?

– С тех пор как увидел. Я не пойму одного: зачем ты себя во всём сдерживаешь? Выплеснула всё наружу и забыла. Не принимай всё всерьёз и не пытайся изменить то, что от тебя не зависит.

– Возвращайся домой, философ. У тебя защита на носу, а я поеду домой.

– Я тебя одну не отпущу. Подожди пару минут. – Он вернулся и сел в машину с пакетом в руках. – Поедем и устроим настоящий выходной. У тебя, когда экзамены?

– Во вторник вне расписания и в пятницу. Потом я поеду к деду. Как там твои родители?

– Мама молчит, отец в растерянности. Лиза, а кто конверт забрал?

– Я и забрала. И имя я придумала, а вознаграждения как-то не ждала. Доктор мне сразу сказал, что процедура бесплатная и добровольная. Теперь я могу полететь в Лондон если не на учёбу, то на экскурсию. Мне ещё в декабре предложили подать заявку на участие в программе по обмену, но решения пока никто не озвучивал.

– Лиз, а тебе не было страшно?

– Не боятся только дураки, и ты об этом знаешь. Это был оправданный риск на единственный шанс. Я видела, как ты переживал за сестру, за нашу сестру.

Был романтический ужин и романтическая ночь, которая в очередной раз так удивила Максима. Он был первым мужчиной у этой необычной и непредсказуемой девушки. Выходной они провели вместе.

В пятницу сдав экзамен, Лиза вышла из стен университета и встретила у входа Егорова Андрея Степановича с букетом.

– С днём рождения! – он протянул букет. – Мы можем с тобой поговорить где-нибудь спокойно?

– Можем. О дне рождения узнали от Максима?

– Нет. Я звонил Роману Ланскому. Садись в машину.

– Спасибо. Я поеду, а вы езжайте следом за мной. Напишу Максу сообщение из кафе, – она положила цветы на сидение и села за руль.

Они подъехали к небольшому уютному кафе неподалёку от её дома. Сделав заказ, Егоров поинтересовался:

– Как успехи в учёбе?

– Отличные. Я на пороге четвёртого курса.

– Лиза, что ты ко мне почувствовала, когда узнала обо всём: обиду, презрение, ненависть?

– Ничего. Я узнала о вас незадолго до трагедии. Был такой период, когда отец, скажем мягко, завёл роман, после которого у него родился сын. Он признал ребёнка, мама простила его, а он её. Сравнительный анализ ДНК между мной и братом не выявил родственной связи. Оказалась, что я не дочь своего отца. Родители хотели забрать мальчика, но мамаша не отдавала, а когда отец сел, она его просто подкинула родителям отца, отказавшись от него. Мама рассказывала о вашей дружбе, о драке, о подставе и бегстве. Мне грех жаловаться на жизнь. Меня одинаково любили старики и родители. Отец меня воспитывал как мальчишку, никогда не обижал и не наказывал. Всё что случилось позже – это состояние аффекта, большая нелепость. Отец слишком любил маму. Он мог причинить вред себе, но не ей. Я сама видела запись с камеры. Её установили, когда деду начали угрожать и ждали визита других людей. Если вы разговаривали с Романом Борисовичем, то он в курсе этих событий и не даст соврать. В деда отец выстрелил, и был не в себе, а маме пуля досталась, когда отца пытались скрутить. На записи нет чёткой картины, кто нажал на курок, но понятно, что отец не мог видеть, как маму отодвинули в сторону. Траектория пули говорила о случайном выстреле. Я сама занималась стрельбой и понимаю, о чём говорю. Весь следующий год я вообще не могла думать. Если бы ни знакомство с Максимом, я о вас бы и не вспомнила, но сделала это очень вовремя. Не могла же я позволить себе спать с собственным братом. Мне нравится ваш сын, и нам ничего не мешает встречаться пусть и недолго. К вам у меня нет ни положительных, ни отрицательных чувств. Вы для меня просто отец Максима и Кати.

– А как вы жили всё это время?

– Хорошо жили, дружно. Мама, если и не любила отца, то уважала, доверяла. У деда Туманова был небольшой бизнес, они с мамой им и занимались, а отец так и работал в милиции. Первый год, после поступления в университет, я жила в общежитии, а через год дед купил мне квартиру. Мы летом мебель туда завезли и технику. А вместо новоселья были похороны и на меня столько свалилось. Мне очень помог Роман Борисович. Теперь он «рулит» компанией по перевозке и живёт в доме деда.

– Ты доверила ему управление?

– А у меня был выбор? Продать всё и оставить людей без работы? Там механиков и водителей двадцать мужиков. Ланской проработал с дедом больше десяти лет. Дед доверял ему. А от меня какой был толк после первого курса?

– Знаешь, очень сложно принять то, что у тебя есть взрослая дочь, о которой ты даже не догадывался. Я ведь не был больше в родном городе. Понимал, что во многом, если не во всём, виноват сам, а простить Тане замужество не мог. Года через два, случайно, я встретился с Романом на автовокзале, встречая своих родителей. С тех пор изредка перезваниваемся, иногда виделись, но на моей территории. Ты действительно хочешь поехать в Англию?

– Если комиссия примет такое решение, я буду рада. У меня отличные оценки, я выступаю за университет на соревнованиях по стрельбе и картингу. Жаль не пою и не танцую, – Лиза улыбнулась.

– Могу я тебе чем-то помочь?

– Можете. Поговорите с женой. Я не прошу меня любить, но и унижать меня не за что. Не знать человека и говорить о нём как о пустом месте в его же присутствии – дурной тон.

– Ты права. Марина всегда была высокомерной, и с годами ничего не изменилось. Спасибо, что уделила мне время.

Они простились у входа и сели каждый в свою машину. Лиза ехала следом за Егоровым минут пять. Ей следовало повернуть к дому, она притормозила, пропуская встречный транспорт, и заметила, что машина Егорова как-то вильнула в сторону, потом ещё раз. Она выключила сигнал поворота и поехала следом, набирая скорость и сигналя светом и гудком. Машина Егорова не останавливалась. Пропустив встречный транспорт и включив дальний свет, пошла на обгон. Машина Лизы была с правым рулём, и она ясно видела, что с Егоровым что-то не так. «Снимите ногу с газа», – кричала она в окно, прижав свою машину как можно ближе к его авто. Прошла минута, когда машина Егорова начала терять скорость, а Лиза думала только о том, чтобы не было встречного транспорта. Она обогнала машину Егорова метров на десять и перекрыла ей движение, встав почти поперёк. Удар был несильный и пришёлся её тойоте в заднюю дверь и крыло, машина Егорова остановилась. Лиза поставила машину на ручной тормоз, взяла аптечку и выскочила из машины. Открыла дверь авто Егорова и поняла – он без сознания. А на дороге уже собралось три-четыре машины. «Вызовите скорую помощь», – крикнула Лиза, развязывая узел галстука на его шее и расстегивая ворот рубашки. От запаха нашатырного спирта Егоров пришёл в себя.

– Сидите и не двигайтесь. Помощь уже в пути. Спокойствие, только спокойствие, – говорила она, набирая номер Максима. – Макс мы на трассе в сторону города от университета. Отцу стало плохо.

Машины скорой помощи и ГАИ приехали одновременно. Пока доктор осматривал Егорова, к Лизе подошёл инспектор.

– Что у вас произошло? Документы на машину и ваши права.

– Держите. Я сама подставила машину под удар, заметив, что водителю плохо.

– Так и было. Я свидетель, – сказал водитель внедорожника. – Мужик ехал нормально, а потом стал фигуры выписывать, я не рискнул обгонять, а девчонка не побоялась и машину свою подставила. Оценит ли он это?

– Вы его знаете?

– Знаю. Десять минут назад я беседовала с ним в кафе, а учусь с его сыном. Он должен подъехать.

– Значит, сами разберётесь со своим ДТП? Хорошая у вас реакция. Держите документы.

– Что с ним? – спросила Лиза доктора, заметив, что Егорова на носилках несут в карету скорой помощи.

– Сердечный приступ. Мы его везём в седьмую городскую.

– Ты подставила свою машину под удар? – взволновано спросил подъехавший Максим. – Лизка, ты сумасшедшая.

– А ты хотел, чтобы он попал под другую машину или слетел с трассы? Езжай следом за неотложкой. Поговори с гаишниками, пусть один из них доставит машину в больницу. Так всем будет проще. Я поеду домой. У меня тоже нервы не железные. Извини. – Только сейчас Лиза почувствовала дрожь в коленях. Обойдя свою машину, она тихо сказала: «Прости, Наденька. По-другому было нельзя. Потерпи немного и я сделаю из тебя красавицу. У меня день рождения тоже не удался, а мне сегодня двадцать лет».

Она вернулась домой, приняла душ и легла в кровать. Волнение успокоилось, но совсем не ушло. Она набрала номер телефона Кузнецовых.

– Бабуля, как у вас дела? Ты прости меня, но я не приеду в выходной. Экзамен я сегодня сдала, теперь я на четвёртом курсе, но вопрос с практикой не решила. Сегодня отмечу свой день рождения с девочками. Мне так хочется просто выспаться и сутки ни о чём не думать. Я приеду среди недели или в следующий выходной. Вы не сердитесь. Хорошо? – Лиза выслушала бабушку и даже покраснела от собственной лжи. – Хорошо, родная. Я приеду, но только на один день. – Она отключила вызов и задумалась: «То, что я приеду на маршрутке, уже вызовет подозрения. Как я объясню отсутствие машины, как и наличие её с повреждениями? Ладно. С кем не бывает подобного. Ну, попала в ДТП, ремонт мне оплатят, другое дело: когда его сделают?»

Максим приехал в начале третьего после полудня.

– Ты как себя чувствуешь?

– Нормально. Что говорят врачи?

– Приступ сняли, оставили на пару дней в стационаре под наблюдением. Он благодарен тебе за спасение. Ключи мне дай от своей машины. Сейчас её заберут в сервис, а через пару дней вернут, – он спустился вниз и вернулся назад через несколько минут. – Не волнуйся, сделают всё качественно и быстро.

– Завтра меня ждут дома. Я не могу отменить поездку.

– А проблема в чём? Я тебя отвезу и привезу назад. Или ты не хочешь меня показывать своим родным?

– Я всё время думаю: почему ему стало плохо, если наш разговор был мирным?

– Может старое вспомнил и разволновался.

– Откуда он вообще узнал о моём дне рождения? Чья идея была встретить меня у университета?

– Он спросил о тебе за завтраком, я и проболтался, что у тебя сегодня день рождения и экзамен с утра, а я на весь день и вечер могу пропасть из дому. Он, видимо, увидел твою машину и ждал. Чем дольше я тебя знаю, тем больше восхищаюсь. А если бы это был чужой дядя?