Тройная метка. Право на отцовство

– Хочешь сказать, что какой-то потомок Лисовских может диктовать условия одному из наследников кнезио? – насмешливо задала вопрос, ведь даже дураку было ясно, что это чушь.

– Нет, – покачал головой Раниль, тяжело выдохнул. – Я просто не хотел, чтобы он увидел тебя. Агуар пронырливый и наверняка знал, что ты придешь в лавку. Не просто же так их в центр отправил мой отец.

В горле образовался ком, а в голове – вакуум. Промолчала, не собираясь помогать ему в объяснениях, и терпеливо ждала продолжения.

– Мнение Марун меня не интересует, это была дань вежливости с моей стороны. Всё же я не пещерный волк, а воспитанный самец. Не будь Агуара, я бы никогда не позволил себе такое отношение к тебе, – покаялся рыжеволосый. – Я просто не хотел, чтобы ее брат увидел, как трепетно я к тебе привязан, и что ты значишь для меня.

А что я значу для тебя, Раниль? Так хотелось прокричать этот вопрос вслух, но я не позволила эмоциям возобладать над разумом.

В его словах был резон, если бы не одно “но”.

– Что же в нем такого страшного?

Вздернула бровь и вперилась в него взглядом. Вот только он кинул взор на Грома, и они долго переглядывались между собой, казалось, сговариваясь о чем-то.

– Гром? – с паникой в голосе обратилась к черноволосому, который напряженно сидел на стуле и упирался сцепленными в замок ладонями в стол.

Его глаза скользнули по мне, но он был чем-то серьезно озабочен: брови сведены на переносице, лоб пересекали морщинки беспокойства, а скулы стиснуты.

– Агуар имеет в столичном граде плохую репутацию, – его черные глаза похолодели, а кулаки сжались жестче, словно он желал свернуть тому шею. – За последние пять лет у него было восемь жен-полукровок, несметное количество любовниц той же полуволчьей крови…

– И все они пропали без вести, – мрачно закончил Раниль, его ладони прижали меня сильнее к груди, будто он боялся меня выпустить из рук, а вот я замерла с открытым ртом. До такого даже мое воспаленное ревнивое сознание не могло бы додуматься.

В этот момент в лесу прозвучал нестройный волчий вой, на коже волной прошлись мурашки первобытного ужаса, и я цепко вцепилась пальцами в предплечья Волкова.

Отчего-то стало неуютно, будто зло сейчас окажется у нашего порога, но шли минуты, а ничего не происходило.

– Испугалась, кошечка?

Гром незаметно и ловко обогнул стол, оказавшись сзади и обдав дыханием кончики моих ушей. Подушечки его пальцев огладили контур шеи, посылая по всему телу дрожь, а я глухо хихикнула, скрывая за этим неуместно усиливающееся возбуждение.

– Мрачные сказки на ночь, – забормотала, находясь под впечатлением ужасов про Агуара, который показался мне хоть и хитрым лисом, но на маньяка никак не тянул. – То, о чем я весь день мечтала, несомненно.

– Да какие уж тут сказки, сладкая, – покачал головой Раниль, в то время как его пальцы проворно играли на моих позвонках. – В следующий раз не провоцируй его на интерес и не смотри в глаза, это пробуждает в нас инстинкты охотника.

Вскинула голову, возмущенная обвинением, что я флиртовала с Лисовским, но встретилась глазами с Волковым и прикусила язык. Его корежило от ревности и страха, что со мной может случиться что-то нехорошее.

– Поздно, он уже сделал стойку, – донеслась до меня усмешка Грома, который перебирал мои локоны. – Так что завтра у меня покер.

– С Агуаром? – угрожающе выдвинул челюсть рыжеволосый, казалось, готовый вгрызться тому в глотку, будь он сейчас здесь.

– И Данаем, – сказал Гром так многозначительно, словно пытался что-то донести до Раниля. Тот замолчал, после нахмурился и качнул головой.

– Алайну не бери.

Мне хотелось взбунтоваться против подобного произвола, но испуг всё еще гулял в моей крови, так что я на всякий случай пока промолчала. Что-то мне подсказывало, что одну меня дома никто не оставит, и у черноволосого свои планы, которые разнятся с Ранилевскими.

– Хочешь раздразнить лиса? – вскинул брови Гром, но голос был полон напряжения. – Репутация у него, может, и кровавая, но в похищениях пока замечен не был, девушек выбирал по обоюдному согласию. А ты уже у нас крепкий орешек, Алайна?

От возмущения перехватило дыхание, но я поймала насмешливый взор Раниля и покраснела. Молчаливый намек на мою слабость перед Волкодавом-младшим стоило проглотить, но изнутри поднялся гнев.

– Я его ильдина! – гордо вскинула подбородок, не собираясь оправдываться перед тем, кто променял меня на другую. В моих глазах горел яростный огонь сопротивления, я попыталась вскочить с мужских колен, но не тут-то было. Его руки не позволили мне сдвинуться ни на миллиметр, а Гром, как назло, лишь тихо сопел сзади, давая возможность разобраться самим.

– И моя! – прорычал мне в лицо Раниль и оскалился, лицо у него заострилось, говоря о власти волка над человеком, но страха во мне не было, только лишь упрямство, граничащее с безумием.

Когти на его руках удлинились, ощутимо впиваясь в кожу, но не вспарывая ее до крови, ему хотелось лишь дать понять, кто здесь главный. Прищурилась и стиснула пальцы на мужских плечах, желая причинить боль.

– Это еще доказать надо, – фыркнула, припоминая, что гон у него так и не начался.

Беспокоили сомнения, а был ли он у Грома, ведь выглядел он вполне адекватно, хотя в учебниках писали, что зачастую оборотни теряют контроль в желании поскорее пометить самку. Встряхнула головой, решая вернуться к этому вопросу позже и наедине с черноволосым.

Раниль не стал комментировать мои нападки, погасил эмоции и сурово поджал губы. Глаза блеснули сталью, а затем он раздул ноздри, наклоняясь и упираясь кончиком носа мне в выемку между шеей и ключицей.

– Жаль, что не я отец твоего первенца, – глухо простонал, словно он испытывал сейчас физическую боль. Но удивления в его словах не было.

– Т-ты знал? – горло у меня пересохло, а язык стал от страха заплетаться.

– Я знаю твое тело до мельчайших подробностей, сладкая, – прошептал мне в губы и слегка укусил, подразнивая и меня, и своего зверя. – Считаешь, я такой плохой нюхач, что не почувствую изменения в твоем аромате?

Покачала головой, поражаясь, что могла быть такой наивной и считать, что смогу скрыть свою беременность от чистокровного волка.

– Но дочку ты мне первому родишь, – его губы изогнулись луком, а глаза наполнились предвкушением жаркой ночи.

– Закатай губу, рыжий, – хмыкнул сзади грозно Гром и подошел ближе, нависая над нами, словно желал померяться с Ранилем силой. – Становись в очередь.

– Ах да, забыл предупредить тебя, что ты последний, – насмешливо парировал Волков и хрустнул пальцами, намекая на исход их перепалки.

Напряжение в комнате возросло, я прикрыла глаза и решила взять ситуацию в свои руки, опасаясь за целостность стола и нашего ужина.

– Уж позвольте мне самой решать, кому и когда рожать, – произнесла напряженным тоном и смогла, наконец, вырваться из жестких объятий Раниля. Отошла на небольшое расстояние, а он встал следом, вставая напротив черноволосого. – Хочу отметить, что на сегодняшний день я свободная от обязательств самочка, носящая под сердцем ребенка Самира.

– Ты моя жена!

– Ты моя ильдина!

Крикнули они одновременно, зло при этом впиваясь друг в друга взглядами, словно заклятые соперники, не способные поделить между собой кусок сочного стейка.

– Ой ли? – ухмыльнулась, сама себе поражаясь. Положила ладонь на пока еще плоский живот, благодаря небеса за появившиеся силы противостоять сильнейшим. – Один не может подтвердить нашу связь волчьей меткой, а второй и вовсе чужой жених.

Мужчины синхронно повернулись ко мне корпусом, жадно впиваясь в мою фигуру взглядами. Стало не по себе от двойного внимания, а от холодного ветерка с окна я поежилась, подергивая плечами.

– Ты же знаешь, что я дал слово брату, – возразил умоляющим тоном Гром, стискивая кулаки и хмуря брови.

– Всё еще злишься из-за Марун? – помрачнел Раниль. – Я же объяснил тебе, что всё сделал ради твоего же блага.

Если с черноволосым ситуация мне была ясна, и я ему верила, то вот рыжеволосому…