4,5 товарища

Вульф достал из нагрудного кармана записную книжку и протянул её Инессе Павловне.

Директриса аккуратно приняла книжку из его рук и раскрыла её, но увидев полное имя Сергея Анатольевича, сменилась в лице.

– Вы говорили, что вы чистокровный русский…

– Так и есть, – подтвердил Вульф, – руссее не бывает.

– Знаете, а у меня ведь отец воевал, – начала издалека директриса.

– Как я вас понимаю. Война – страшная вещь. У меня дед тоже воевал.

– Да и в каких войсках, не помните случаем?

– Да как же не помнить – он наша семейная гордость! У нас в семье даже его медали остались, мы их всем гостям показываем. Так это, подождите… Тридцать шестая гренадёрная дивизия Дирлевангер.

Лицо Инессы Павловны налилось краской, но она, пытаясь сохранять самообладание, ясно и коротко обозначила Вульфу свою мысль.

– Боюсь, мы не сработаемся, попытайте счастье в другом месте, – директор вручила обратно Сергею Анатольевичу его трудовую книжку, и с укором посмотрела в глаза.

Вульф расстроено вздохнул:

– Неужели вам Николай Степанович всё про меня рассказал? Я ведь рассчитывал на его слова, а он…

– Молодой человек, успокойтесь, – обратилась Инесса Павловна к Сергею Анатольевичу. – Ничего он мне не говорил, кроме того, что вы хороший специалист, и работали с одним из самых выдающимся учёных современности.

– Так и есть, – подтвердил Вульф, – а ещё я работал с Константином Сергеевичем – знакомым Николая Степановича.

– Поэтому, Сергей Анатольевич, не расстраивайтесь, я как раз знаю место, где вам будут рады. В соседней школе набирают лучших учителей со всей округе, да, возможно условия для обучения там не очень, но зато, если вы будете успешно справляться со своими обязанностями, не сомневайтесь, зарплата у вас будет тоже щедрая. Я позвоню Раисе Ивановне, местному директору, сообщи ей о вас, полагаю, вас с радостью примут. Когда пойдёте на собеседование, сегодня?

– Нет, – Вульф покачал головой, – давайте завтра часов в десять. – Мне предстоит обдумать много вещей.

Вульф попрощался с директором и покинул кабинет. Он стоял напротив закрывшейся дверью и удивлённо хлопал глазами.

– Ничего не понимаю, – раздосадовано пожаловался Вульф сам себе вслух, – неужели людям действительно настолько важно, что им придётся работать с человеком, который облысеет?! Интересно, что-нибудь изменится, если я расскажу о своём решении?

Сергей Анатольевич приоткрыл дверь, просунул в разъём в голову и поинтересовался у Инессы Павловны?

– Просто хотел уточнить, это что-нибудь изменит, если вы узнаете, что я уже придумал, как решить проблему между нами?

Инесса Павловна удивлённо приподняла бровь:

– Я слушаю вас.

Вульф прочистил горло и начал излагать свою программу на ближайшее будущее:

– В общем, слушайте. Если всё сложится совсем удачно, то я пересажу волосы себе на голову. Ничего страшного, стандартная процедура, Николай Степанович сказал, что технологии сейчас очень хороши. Если же, я повторюсь, если же что-то пойдёт не так, то я обязуюсь брить голову. Уверяю вас, не будет этих мерзких залысин, на которые аж неприятно смотреть, будет прекрасный блестящий черепа, который будет привлекать взгляд и радовать глаз.…

– Стоп-стоп-стоп, – перебила его Инесса Павловна, – о чём вы вообще?

– В смысле? – озадаченно спросил Вульф, – я вам рассказываю свой план, который поможет нам преодолеть трудности, что бы мы смогли работать вместе…

– Нет, Сергей Анатольевич, это всё не то. До свидания.

С тоской в груди Вульф закрыл за собой дверь.

– Странно это всё, – снова заговорил он сам с собой, может быть действительно проблема не в моём облысении? Если вспомнить, мне здесь прописали отворот-поворот сразу после того, как я рассказал историю про своего деда, может с этим что-то не так?

Сергей Анатольевич простоял в мимолётном раздумье, но затем отрицательно помотал головой:

– Да не, бред какой-то, почётная же профессия – шпион, здесь не может быть точек конфликта между нами.

Выйдя из школы, Вульф с тяжёлым сердцем достал телефон и принялся звонить сестре, ища в её не самой трезвой компании, поддержку.

– Мне нужна твоя помощь, – начал Вульф прямо излагать свою просьбу, как только услышал шум на том конце провода.

– Абонент не отвечает или временно не доступен. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после звукового сигнала, – услышал он холодный голос девушки оператора.

– Серова, – если ты думаешь, что я реально на это куплюсь, то ты слишком недооцениваешь интеллект своего родственника. Неужели ты полагаешь, что я забыл, как ты в школе выиграла конкурс пародий? Нет, я понимаю, что ты скрывала в себе этот талант со времён этой своей полицейской академии, но давай не будем забывать, твою самую лучшую пародию на…

– Так, хватит, я поняла, – раздражённо ответила Светлана Юрьевна, – иногда ты бываешь редкостной занозой в заднице.

– Навеивает воспоминания о детстве, – ностальгически протянул Вульф. – Но знаешь, как говорил один еврей… Нет, другой. А, этот не еврей. Нет, Гитлер тоже не был евреем… Да, наверное, этот… Так вот… «В чужой заднице занозу вы видите, а в своей бревна не замечаете…».

– Я очень сильно уверена, что там было как-то не так, – скептически ответила Серова.

– Возможно, – согласился Сергей Анатольевич, – я не очень силён в религиозных чтениях. Но общий смысл я верно передал, полагаю.

– Я поняла. Чего ты хочешь?

– У меня сегодня было очень разочаровывающее интервью, мне нужна поддержка моих самых близких родственников.

– Пить что ли? – устало вздохнула Светлана Юрьевна. – Знаешь, таким макаром наши прекрасные пятничные посиделки потеряют всю свою привлекательность.

– Отчего же, – возразил Вульф, – разве это не чудесно, когда каждый день – пятница! А тем более, самая приятная её часть.

В трубке опять раздался тяжёлый вздох.

– Так и быть, жди меня вечером, подъеду, как освобожусь.

– И я тебя люблю, сестрёнка!

***

– Я тебе говорю, я реально могу чувствовать их ненависть, когда они узнают о моей лысине, – делился откровениями с сестрой Вульф. – Сегодня, например, я был в сто сорок восьмой школе, и там была эта директор, Инесса Павловна, рассказала мне, что у них как раз физик недавно скончался…

– Какой ужас, – вздохнула Серова.

– Так и есть, – согласился Сергей Анатольевич, – и я решил поддержать диалог…

– Только не говори, что ты рассказывал ей эту историю про Игнатия как-его-там?!

– Конечно, я рассказывал её! Это одна из моих любимых историй! В ней всё прекрасно! Она затрагивает все аспекты человеческой жизни: слабость, любовь, верность. Здесь множество тех вещей, которые женщины так ценят в подобных рассказах, вдобавок, здесь совсем не хэппи-энд, что приносит некий философский смысл в эту истории, а также, мораль.

– Что же она ответила, когда услышала столь прекрасную историю? – с издёвкой на лице спросила Светлана Юрьевна.

– Ну… – неуверенно начал Вульф, почесывая однодневную щетину. – Она спросила, нет ли у меня проблемы с выпивкой. Я честно ей признался, что проблем нет, меру знаю. Хочет человек пить? Пусть пьёт, я ничего против не имею. Конечно, пьяные люди мне неприятны в общении…

– Ха, – хмыкнула Серова, – именно поэтому мы сейчас сидим на кухне, выпиваем коньяк и разговариваем по душам.

– Все верно, – подметил Вульф, – ты выразилась абсолютно правильно. Сидим тихо, мирно, никого не трогаем. Слова друг другу не говорим! Тем более, что такое полбутылки на человека? Не серьёзно же. Разве что по бюджету бьёт, это да… В любом случае у нас проблем с этим нет. Вот что нам следует говорить всем остальным. А ещё, потому что это правда.

– Хорошо, как скажешь. Так, что дальше было?

– Так вот, всё, она уже брала мою трудовую книжку, чтобы проверить все данные, и тут я увидел, как она бросает на меня этот скользкий взгляд исподлобья, и смотрит прямо на мои волосы…

– Мне кажется, ты себя накручиваешь себя.

– Нет-нет, точно тебе говорю! То в книжку, то на меня, то в книжку, то на меня, думала, наверное, что я не замечу. Про войну ещё зачем-то вспоминать начала, про отца своего вспомнила, говорит, герой он у неё. Ты же знаешь, меня хлебом ни корми, дай кем-нибудь похвастаться из своей семьи. Обычно я хвастаюсь тобой.

– Спасибо, – благодарно кивнула Серова.

– Но тут извиняй, такой повод – грех не вспомнить Алексея Вульфа, он же Алекс Вулф – дед мой. Всю войну шпионом прошёл, информации слил – на три википедии хватит. Наград море получил. Правда, когда на Родину вернулся, так и не смог нормально устроиться. Двадцать лет потратил на то, чтобы из себя всю эту нацистскую неметчину вытравить – так вжился в роль. Но ничего, говорят, нашёл себя потом на гражданской жизни, иначе, я бы и не появился на свет.

– Ага, – видела фотографии, – подтвердила Светлана Юрьевна. – Ты на него даже похож.

– Правда? – приободрившись, удивился физик. – Я не замечал. Быть может потому, что себя вообще трудно сравнивать с кем-то. Так чем я похож на него? Скулами? Подбородком?

Вульф преобразился в лице.

– Очаровательной улыбкой?

– Не-е, – ехидно подмигнула товарищ подполковник, – у него такая же лысина была, как у тебя.

Серова громко расхохоталась, глядя на насупившуюся физиономию брата.

– Ладно, шучу я, – обратилась Светлана Юрьевна к брату, – нет у тебя никакой лысины. Пока.

– Злая ты, – пробурчал в ответ Вульф, – и как я тебя терплю? Вот захочешь ты пить на смертном одре, и кто тебе попить принесёт? Мужа нет, ребёнка нет, брат вообще лысый!

– Один-один, – Светлана Юрьевна протянула руку брату. Вульф пожал её, кивнув в знак согласия на ничью.

Подполковник посмотрела на часы и демонстративно зевнула.

– Пойду я домой, что ли, а то мне завтра на работу.

– Счастливый ты человек, – ответил Сергей Анатольевич, – так ещё и пистолет есть.

– Ты тоже хочешь пистолет?

– Нет, – отрезал Вульф, – я к огнестрельному оружию не очень отношусь. У меня как физика страдает чувство техники безопасности. Но если сможешь надыбать макет или зажигалку, то тащи ко мне.

– Как скажешь, – пожала плечами Светлана Юрьевна, надевая туфли. – Надеюсь, когда я к тебе завтра приду, мы всё-таки будем отмечать твоё трудоустройство.

– И я надеюсь, – согласился физик, – если же и завтра я не смогу устроиться на работу, значит, профессия учитель не для меня.

– Неужели ты опустишь руки? Что, школ, что ли в городе у нас мало? Кому-то из них точно требуется учитель физики, такой, как ты!

– Возможно. Но тогда мне придётся туда ездить на автомобиле, стоять в пробке, а это уже не так, как я успел себе нафантазировать.

– Так что, просто сдашься?

– Почему же? Нет, просто постараюсь устроиться в эту школу, чего бы мне это ни стоило.

***

Сергей Анатольевич стоял на пороге своего запасного запасного варианта, и грядущая перспектива не внушала ему доверия. Облицовка здания школы не то чтобы видала лучшие времена, она видал времена намного худшие, тёмные времена, времена страшных кровопролитий, войн и революций. Здание выглядело старо, но, как говорится, по обложке книгу не судят. Единственное, что смущала Вульфа, так это то, что он был уверен, что внутри всё намного хуже.

Не смотря на то, что Инесса Павловна пообещала запомнить словечко за Сергея Анатольевича местному директору, Вульф так и не был уверен, было это обещание, или всё-таки угроза.

Наконец, собравшись с мыслями и силами, Сергей Анатольевич сделал первый неуверенный шаг на школьную лестницу, ведущую к входу. Плитка с лестницы так же неуверенно соскользнула в сторону, неуверенно выводя Сергея Анатольевича из равновесия.

– Очень похоже на фильм, в котором дом не рад гостям, намекая им всяким образом уйти отсюда, пожаловался вслух Вульф. – В конце все умерли. Хотя, все мы умрём когда-то. Кто-то от старости, а кто-то от свихнувшегося дома, населённого древними привидениями, ставшими таинственными жертвами кровавых сталинских репрессией. Ладно, чего терять то?

Преодолев лабиринт из скользящих плиток под ногами, Вульф открыл дверь, прошёл по тёмному коридору, и попал в школьный холл. Как в любой порядочной школе, которой эта школа не являлась, гостя встретил охранник, доброжелательный светловолосый человек, лет сорока пяти, с первыми морщинами на лице.

– Вы куда? – обратился к физику охранник, преграждая вход.

– Устраиваться преподавателем, – ответил Сергей Анатольевич.

– Понятно всё с вами. Оружие, наркотики? – вежливо поинтересовался страж порядка.

– Нет, спасибо, – отрицательно покачал головой Вульф, – у меня с собой.

– Я и покупаю, если что, – заинтересованно добавил охранник, убирая товар со стола.

– Вообще-то, я пошутил. Мы же всё-таки в школе! Всё перечисленное только в свободное от уроков и занятий время.

– И я с вами полностью солидарен! – довольно согласился охранник. – Но сейчас каникулы, школьники как могут, держатся от учебного заведения на расстоянии, поэтому можно не бояться, что эти вещи попадут не в те руки.

– И всё-таки, пожалуйста, уберите всё со стола, а то директор увидит.

– Не увидит, у неё плохое зрение, – оправдывался охранник.

– Всё равно. Не положено. Раз на прилавке лежит товар, значит должны быть ценники и полностью оформлена предпринимательская деятельность. А раз ничего этого нет, то может прийти полиция, и в конечном итоге оштрафовать. Или даже посадить. Поэтому если торговать, то только из-под полы и доверенным людям.

– С кем мне торговать? – разочарованно вопросил страж порядка. – Клиентская база небольшая, постоянных покупателей нет.

– Что поделать – пожал плечами Вульф, – вот такое у нас законодательство. Можешь постараться всё-таки завести себе постоянных клиентов до учебного года, ну а потом продавать школьникам ответы к задачам и решебники. Серьёзный бизнес, кроме шуток.

– Хм-м, – задумался охранник, – а что, это идея…

– Но лучше не попадаться на глаза учителям с этим. За оружие и наркотики просто посадят, это ладно. Как-никак, подрыв моральных устоев среди учеников в школе – дело обыденное, но незаметное, тем более что и без школы они отлично справляются с этим сами, благодаря своим родителям, компании и интернету. А вот диверсию в сфере образования учителя вам не простят. Убьют, как пить дать убьют! Особенно жестоким образом. Скажите, а у вас есть террариум в кабинете биологии?

– Есть, – подтвердил охранник, – но пока пустует.

– Вот. А как только выяснится, кто виноват в том, что успеваемость по биологии резко пошла в низ, сразу закупят какую-нибудь ползучую гадючью тварь. Клац-клац, и смерть от яда. Медленная и мучительная.

– Как любопытно, – с интересом сказал страж, – я пообщался с вами всего пару минут, а уже открыл для себя столько нового. Вы действительно прирождённый преподаватель! Кстати, не подскажете, а о какой конкретно породе змей вы вели речь.

– Увы, нет, – печально вздохнул Вульф, – я физик по образованию. У вас разве нет учителя биологии?

– Пока нет, – с облегчением ответил охранник. – Но Раиса Ивановна говорила, что сегодня большой день, много новых лиц должно появиться.

– Вот и я, как раз иду на собеседование, – подтвердил физик. Возможно, кто-то уже приходил до меня?

– Кто-то приходил, а кто-то даже выходил. Надеюсь, новые учителя будут такими же талантливыми, как и вы.

– Погодите записывать меня в учителя, – скептически произнёс Сергей Анатольевич, – я ещё собеседование не проходил.

– О, не переживайте, если не возникнет какого-то форс-мажора, вы пройдёте. Форс-мажор, форс-мажор… Это вы мне это слово подсказали?

– Что вы, что вы, это вы всё сами.

– Ну, надо же! Невероятно! Вы говорите, что это всё я сам, но я знаю, что это ваше влияние! Скорее поднимайтесь на второй этаж, поверните направо, там увидите металлическую дверь, на ней маркером будет написано директор. Вам туда.

– Очень любопытно, – поблагодарил охранника Вульф, – надеюсь, не заблужусь. А где лестница на второй этаж, не подскажите случаем?

– Конечно, выйдите сейчас на улицу, зайдите с левой стороны, там будет лестница, прислонённая к стене, по ней и забирайтесь.

– Ясно… – многозначительно протянул начинающий учитель, – а что с обычной лестницей? С той, которая внутри школы. Она же есть, правда?

– Конечно! – подтвердил охранник. – Но она на ремонте до начала учебного года. Пока пользуемся запасным вариантом. Вообще, спросите лучше директора, я здесь недавно работаю, всех тонкостей не знаю, но говорят, раньше это была одна из лучших школ в городе.

– Так и сделаю, – кивнул Сергей Анатольевич.

Последовав примеру начинающего бизнесмена, Вульф вышел из школы и обошёл её с левой стороны. Охранник не соврал, действительно, к окну второго этажа была прислонена деревянная лестница. Закинув рюкзак на второе плечо, физик принялся взбираться наверх.

Как оказалось, лестница вела в актовый зал, который, как понял Вульф, тоже находился на ремонте. Сергей Анатольевич залез внутрь, и взглядом обнаружив выход из актового зала, направился к ней. Покинув пыльное помещение, Вульф вышел в холл второго этажа. Тревога снова накатила к сердцу Сергея Анатольевича. Хоть внутри здание и не разваливалось, сказать, что ремонт прошёл успешно, тоже нельзя было. Здание было отделано дешёво, видно, что на ремонте сильно сэкономили денег.

Тем не менее, выбирать особо не приходилось. Лавируя между различными стульями, стройматериалами и банками с краской, Вульф прошёл в коридор, в котором заседал руководящий состав школы.

Охранник не обманул, дойдя ровно до середины коридора, Сергей Анатольевич обнаружил оранжевую металлическую дверь, на которой зелёным маркером было написано «Директор» и чуть ниже «Кизяк Раиса Ивановна».

Проведя пару раз по рубашке, пытаясь разгладить складки на ней, физик удовлетворённо осмотрел себя, и уверенно постучал в дверь кабинета. Дождавшись разрешения на вход, Сергей Анатольевич вошёл внутрь.

Кабинет был практически пуст. Убранство кабинетов двух предыдущих директоров не столь произвело на него моральное влияние, сколь отсутствие чего-либо в этом. Единственное, что присутствовало в кабинете – это небольшой коврик, свёрнутый в углу, две школьные парты, заваленные целыми кипами бумаг, ну и женщина, сидящая за ними.

– Здравствуйте, – поздоровался физик, закрывая за собой металлическую дверь, – я Сергей Анатольевич, вам должны были звонить насчёт меня.

Женщина подняла вверх палец, жестом указывая молодому человеку подождать. Закончив, наконец, что-то писать, она встала из-за стола, обошла две парты и протянула Сергею Анатольевичу руку.

– Раиса Ивановна Кизяк, – представилась она, – присаживайтесь.

Вульф огляделся. Нет, было ровно всё то, что он заметил вначале, ковёр, две парты и директор.

– Но здесь же нет стульев, – верно подметил Сергей Анатольевич.

– Ах, точно, – директор легонько стукнула себя по лбу кончиками пальцев, – я и забыла, что вы у меня в первый раз. В углу стоит коврик, расстелите и садитесь.

Пожав плечами, физик поступил так, как ему посоветовала директор. Он взял из угла коврик, расстелил его напротив парт, и уселся в позе шаолиньского монаха, открывая путь для течения своей энергии ци. Пока Сергей Анатольевич возился с ковром, Раиса Ивановна вновь уселась за работу. Она заранее подняла палец вверх, чтобы Вульф снова подождал, пока она закончит.

Смотреть в кабинете было особо не на что, поэтому в ожидании приёма, Вульф наблюдал, как пожилая темноволосая женщина, лет пятидесяти пяти, небольшого роста, вооружившись письменными принадлежностями, бодро орудует ими.

Наконец, окончив очередной перерыв на работу, Раиса Ивановна вновь обратилась к Вульфу:

– Мне позвонила Инесса Павловна, и сказала, что вы очень неплохой физик, скажите, это так?

– Не совсем, – ответил Вульф, – я отличный физик. Это уже ближе к правде. Неплохой, это чуть лучше, чем плохой, то есть он как бы ни плохой, но и не дотягивает даже до среднего уровня. Я работал с физиками среднего уровня, я работал с выдающимися физиками, и могу сказать, что физик я очень даже хороший.

– Прекрасно, – кивнула Раиса Ивановна, протягивая Вульфу листок – тогда вас не составит труда решить данное уравнение?

Сергей Анатольевич бегом пробежал глазами по надписям на листке, и, не поведя бровью, выдал:

– Так и есть, бахнет, – подтвердил Сергей Анатольевич, – но лет через тридцать. К тому моменту неизвестно, как всё повернётся. Может, уже и закроют реактор, кто знает?

– Как я и думала, – погружённая в раздумья ответила Раиса Ивановна. – Вижу, вы разбираетесь в этом.

– Разумеется, – деловито кивнул Вульф, усаживаясь в уголке поудобнее – ядерная физика одна из областей моих интересов.

– Очень занимательно, – оценивающе произнесла директор. – Как это ни странно, но мало кто идёт работать в нашу школу, всех отпугивает внешний вид здания.

– И немудрено, – согласился будущий учитель, – выглядит она плачевно.

– Так чья это вина?! – возмущенно спросила Раиса Ивановна.

– Не знаю, – пожал плечами Вульф, – чья?

– Предыдущего директора! Даже имя не хочу произносить этой сволочи! Разворовал весь бюджет школы и свалил! И всё, пропал он, а Раиса Ивановна теперь сиди, отдувайся!

– А куда свалил? – поинтересовался Сергей Анатольевич.

– Так в тюрьме он, – удивлённо ответила Раиса Ивановна. – Школа же наша, в то время, при старом директоре, потихоньку умирала, но на все вопросы нам говорили, что государство денег не даёт, а проверить, увы, возможности не имелось. Проверки ничего не показывали, никаких нарушений не выявляли, но мы понимали, что что-то не так. Физрук наш, Вадим Денисович, расколол одну из бухгалтерш, она и созналась, что денег на среднее образование выделяют порядочно. Вадим Денисович поделился этой информацией со всем оставшимся коллективом, и мы такой гурьбой завалились к проклятому коррупционеру. Поначалу, он, конечно, упирался, что не причём, что совершенно не понимает, о чём мы, но суд Линча в лице двух разъярённых учительниц по математике и биологии повырывал у него все волосы с его лживой головы, и эта скотина созналась. Дальше прокуратура начала проверку, конфисковала всё имущество. К тому моменту школа уже была в предсмертном состоянии. Растраченные деньги нам обещали возместить, но как скоро это будет – неизвестно. Учителя поуходили со своих должностей в другие школы, почувствовав себя обманутыми. Ученики из многих обеспеченных семей тоже перевелись, как запахло жареным. А ведь наша школа была на третьем месте в городе по успеваемости! В итоге мы лишились спонсоров, лишились работников, новые сотрудники не очень стремятся идти к нам, хотя зарплата достойная, выше, чем в соседних школах! Если увеличим успеваемость, возможно, мы сможем добиться гранта или увеличения финансирования, в любом случае, перспектива, как говорится, не ясна и туманна. Жаль, конечно, что вы застали нашу школу в таком состоянии…

Директор погрустнела и снова уставилась в бумаги.

– Вы это бросьте, – начал ободрять директора Сергей Анатольевич, – нам ещё с вами работать! Конечно, если вы не шутили по поводу достойной зарплаты.

– Да нет, какие тут шутки, – вздохнула Раиса Ивановна. – Грант от министерства – наш единственный шанс заново отстроить школу, а для этого наша школа должна стать лучшей в районе! Задача не невозможная, но трудно выполнимая, в виду ранее названных причин. Поэтому, если вы согласны на такую зарплату…

Директор взяла один из бесконечного множества листочков бумаге у неё на столе, и что-то на нём написала.

– Ну, что скажите? – обратилась она к Вульфу, повернув листочек с суммой к нему.

Повисла тишина, Сергей Анатольевич тщательно обдумал над своим решением.

– Вы знаете, – начал он, – я, в принципе, неплохо знаю и математику, ведь всё-таки, как-никак, это родственные науки. Так уж и быть, я соглашусь на вторую ставку. Если всё уж совсем плохо, то я могу преподавать химию, астрономию…

– Нет у нас курса астрономии, – отрицательно покачала головой Раиса Ивановна.

– Напрасно, – нахмурился Вульф, – очень важный предмет. Раз такое дело, я сам лично готов буду его вести. За ставку, разумеется…

– Значит, вы согласны устроиться к нам учителем физики? – спросила директор.

Сергей Анатольевич закатил в глаза, что-то рассчитывая в голове, а затем утвердительно кивнул:

– Согласен, когда приступать?

– Приходите завтра, также, часам к десяти, – ответила Раиса Ивановна, – у нас состоится собрание перед учебным годом. Там как раз будут присутствовать старые учителя и новые, которых мы недавно приняли на работу. Познакомитесь с коллективом, а заодно, я расскажу вам о ваших обязанностях до начала учебного года. Школу будет необходимо привести в порядок, поэтому, частично эта работа будет переложена на вас. Работа, к сожалению, неоплачиваемая, всё по личной инициативе, ведь устроить мы вас сможем только с первого сентября. Но ничего, считайте это ещё одной частью вступительного экзамена. Так… Ну, вроде всё, ещё вопросы какие-нибудь есть?