Дикая магия. Особо демоническое Рождество

Пролог

Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бармаглота… А Демона – и того тяжелее. А беременной девушке – и подавно!

Но – сама виновата, тут уж ничего не попишешь. Могли сейчас дегустировать запеченную утку миссис Абрамс, а не вот это вот все. Наслаждались бы рождественским уютом Пункта Связи, пропитанного ароматами корицы и засахаренных апельсиновых корочек, если бы мне не приспичило выбрать себе правильный подарок. И собственноручно его добыть.

– Пигалица…

– Не смотри на меня так, словно съесть хочешь. Я понимаю, что мы толком не поужинали, но… – пробормотала в сторону Очень Мрачного Демона, стряхивая с юбки комья грязного снега.

– «Но»?

– Но я не придусь тебе по вкусу. Из-за нынешнего моего положения я ужасно соленая, – виновато пожала плечами.

Последние месяцы я питалась одними крекерами, кислыми яблоками, бочковыми огурчиками и вяленой рыбой. Ничего сладкого или хотя бы нейтрального в меня не лезло. Отчасти поэтому я и сбежала с праздничного ужина, организованного Джулией: не хотелось огорчать хозяйку своей зеленоватой физиономией.

– Не прибедняйся. Ты очень вкусная, – угрожающе шепнул он мне на ухо. – И давай в следующий раз я выберу место для вечерней прогулки?

– Договорились. Следующий раз – весь твой, – закивала согласно, приводя в порядок его изрядно помятый пиджак. Пиджаку это не помогло, но совесть я немного очистила.

– Ну и зачем мы здесь, тролль побери? – хмурясь, уточнил Демон.

Черные очертания холмов Эстер-Хазского Заповедника выступили из темноты. Мы слегка промахнулись с телепортом и вместо задних ворот приземлились в болото с фосфоресцирующими пиявками. Зрелище жутко красивое. Но больше все-таки жуткое.

– Ты обещал мне единорога, – напомнила, таща упиравшегося мокрого Карпова по тропе.

– С единорогом возникла заминка. Они действительно все вымерли. Сожалею, Ани, но тебе придется довольствоваться очень симпатичным, пушистым, но безрогим пони, – объяснил Демон.

– Не придется. Вот. Я выбрала себе другой подарок, – мы как раз дошли до адаптационных вольеров. Я ткнула пальчиком в клетку, из которой на меня насторожено смотрели два сапфировых глаза.

Пробраться в чужой Заповедник было сложно, но возможно. Убраться отсюда будет куда труднее. С саблезубой-то тигрицей в руках!

А как безобидно все начиналось…

***

(примечание автора)

Дорогие читатели! Эта история – праздничное продолжение цикла «Дикая магия». Знакомство с героями следует начинать с первой книги – «Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана». События этой истории происходят между финалом «Невесты темного принца» и ее эпилогом.

Глава 1

Незадолго до событий, описанных в прологе

По стеклу расползались морозные узоры. Из приоткрытого окна тянуло запахом грядущего торжества, и даже воздух на улице трещал от чувства собственной важности. Я же, закутанная в плед по самые уши, из последних сил противилась новому дню.

– Вставай, пигалица, – донесся из кабинета демонический голос. Тот самый, который и мертвого подымет, и парочку первокурсников до обморока доведет. Но я не повелась.

Так вот, кто впустил наглую зиму в нашу спальню! Вместе с бледным светом декабрьского утра и режущей глаз белизной всего сущего.

– Не хочу, – проворчала, утрамбовывая лицо в подушку.

– Церемония через два часа. И раз уж ты мне не поверила, что лучшим подарком для мисс Абрамс будет мое отсутствие на ее долгожданной свадьбе…

– Эх, да. Одного тебя отпускать нельзя. Видит тролль, Джен даст задний ход, узрев твой мрачный, не предвещающий ничего радужного лик, – согласилась из-под пледа, чуть высовываясь и строя недовольную гримасу новому дню. Не мог он случиться чуть попозже?

– Очень, очень мрачный, – продолжил пугать Демон, показываясь в дверях. Статный, отутюженный, гладко выбритый, нисколечко не лохматый и уже при полном параде.

Жизнь катастрофически несправедлива!

Я села и махнула ладонью. Кольцо засеребрилось, окно гулко захлопнулось. Так-то лучше.

– Она опять блестит, – хмыкнул Карпов, указывая пальцем на простыню.

Тот случай, когда тайное слишком быстро становится явным. Мда. Еще одна радость волшебного материнства.

Магическая капля, раскрывшаяся в утробе задолго до положенного ей срока, сопровождала мою жизнь самыми разными «прелестями». Не только снегом и бабочками, но и Сияющей материей, то и дело капающей с пальцев в приливе чувств.

Всю кровать уже заляпала! Черные простыни теперь по ночам светились, и ни очищающие заклятья, ни стиральный порошок их не брали. Даже Квит обреченно охал и умывал лапки после дюжины попыток.

Немудрено, что после ночного выплеска очередной порции Сияющей материи, я наутро чувствовала слабость и недомогание. Магическую дань-то никто не отменял. А то, что «оно само» и вообще случайно, мироздание как-то не волновало.

А еще со временем к этим «радостям» добавились изжога, утренняя тошнота, плавно переходящая в дневную, вечернюю и ночную… И бесконечное чувство, что внутри меня взрываются крошечные фейерверки. Не удивлюсь, если они там действительно взрывались. Дети у меня определенно были… с фантазией.

Зеленая гоблинша из Главной Библиотеки Эстер-Хаза, к которой я ходила за консультацией, выдала мне увесистый томик с древними рецептами. Целый раздел в нем был посвящен снадобьям, облегчающим страдания волшебниц в положении. Нашлась даже парочка зелий для тех, кто носит в утробе «раскрытую каплю». Оказывается, мой особый случай был далеко не первым, просто давно забытым.

И все бы хорошо, но в качестве основного ингредиента там значились некие альта-цитроны. Внешне – помесь лайма и кожистого финика с облезающей шкуркой и коричневыми продолговатыми семечками. А как на вкус – кто ж знает? Даже в Румынских Дебрях таких диковинок не росло. Чувство, что эти штуки вообще не из нашего мира были.

На днях я снова окунулась в подземное озеро, чтобы добыть очередной зачарованный пузырь Авроры. Мы договорились с Карповым действовать аккуратно и поднимать наверх лишь то, что выглядит безопасным. Понятное дело, мнения по этому вопросу у нас частенько отличались.

На этот раз мне под руку бросился шар с серебряной шкатулкой внутри. Выбравшись на берег, я ожидала обнаружить древний артефакт, но на ладонь высыпались разнокалиберные зерна и косточки. Семена!

Несколько штук напомнило семечки альта-цитрона с картинок, и я загорелась желанием высадить их на территории Академии. Может, нашего магического фона им будет достаточно, чтобы прорасти?

Демон надо мной посмеялся, язвительно объяснив, что пока на дереве появятся плоды, моя дерзкая капля обретет быстрые ножки, крепкие ручки, упрямый нрав и пойдет в школу. И зелье будет уже без надобности.

Но я так загорелась идеей вырастить что-то древнее и вымершее, что тайком сунула пару семечек в тепличный горшок. И теперь каждое утро бегала проверять, не появились ли первые листочки.

Погладив небольшой пока еще живот (авось дерзкая капелька меня услышит, и фейерверки прекратятся хоть на полчаса), я поднялась с постели.

План на сегодня был предельно ясен. Явиться на церемонию, подбодрить Джен, которая еще со вчера приобрела зеленоватый оттенок (причем насыщенный, сочный, тяготеющий к зрелому авокадо). Затем успокоить Пита, что это еще не конец, и напомнить, что он знал, на что подписывался.

И, в финале, умудриться не разругаться с Демоном, который на такого рода тожествах привычно мрачнел. А мне, несмотря на увеличившийся формат и сопутствующую этому неуклюжесть, со вчерашнего вечера хотелось танцевать и веселиться. Утром, правда, желаний поубавилось, но это на меня так снег действовал.

Вру, конечно. Не только снег, но и предстоящий разговор с Андреем, который я откладывала до последнего, не зная, с какой стороны к нему подобраться.

Но сроки отчаянно поджимали, и надо было решаться. Будет гораздо хуже, если он это увидит сам, когда придет время. Говорят, инфаркты нынче помолодели. А у Карпова после арканского плена уже легкая седина пробиваться начала. Надо его беречь.

Я подошла к зеркалу и принялась расчесывать разлохматившиеся волосы. Мы с Андреем нечасто выбирались в свет, дабы избежать косых взглядов, по разным причинам ковырявших наши спины. Но проигнорировать свадьбу Джен не могли. И какой морф ее дернул устроить торжество в пафосной Оранжерее Вяземских и созвать туда всю эту надменную толпу аристократов?

«Питер теперь лорд», – только и сказала пока-еще-мисс-Абрамс, важно задрав носик.

Лорд…

«Недотепа Пит», достигнув магического совершеннолетия, получил приличное состояние. Киван, увлеченный властью и измывательствами над слабыми, не успел растранжирить наследство. Младшего Кавендиша, не успевшего сильно запачкать руки и искупившего свою вину помощью миротворцам, оправдали по всем статьям. Даже титул ему оставили.

И сегодня… Да, тролль побери, этот день все-таки случился! Сегодня рыжая ворчунья планировала стать леди Кавендиш. Второй по счету. Первой все еще оставалась Джина…

Вчера Джен зеленела от волнения – вдруг что-то и на ее свадьбе пойдет не так? Случится нашествие шурхов, пожар, наводнение, падение метеорита, спонтанная миграция камнехвостов, восстание выживших арканов…

Я же дергалась совсем по другому поводу. Все-таки судьба женщин, гордо звавшихся «леди Кавендиш», была далека от идеала.

Мать Кивана и Пита, если я верно знала, погибла при странных обстоятельствах. Поговаривали, она последние годы была не в себе. Следствие подозревало их отца, но доказательств не нашлось.

Лукреция, первая жена Лукаса, утонула стараниями собственного мужа. Джорджина попала в подчинение к Блэру, прикрепившемуся к ее роду. И теперь проходила курс ментальной реабилитации в клинике Эстер-Хаза.

Что до Кивана… Счастье, что в свое время Присс умудрилась победить волевую матушку и избавилась от участи жены «сдобного пирожка» с наклонностями маньяка!

Не баловала Судьба дев, вошедших в род Кавендишей. На днях я попросила у Питера их фамильное древо под каким-то невинным предлогом. И половину вечера изучала желтые, пахнущие ветхостью страницы. Имена, имена, имена…

Род Кавендишей был очень старым, но все эти годы его представители тщательно скрывали свои дары. Заклинатели стихий, материй и зеркальных троп… Интересно, достанется ли что-то из этого детям Пита и Джен?

Древо было настолько ветвистым, что приходилось всматриваться в шрифт, пытаясь разобрать крошечные бисерины букв. Где-то оно было исчеркано человеческой рукой, где-то плыло и размазывалось, словно книгу не раз окунали в воду. К некоторым личностям, для которых не нашлось отдельных страниц, имелись краткие биографические приписки.

***

«Лаэрия. Скончалась в двадцать два года. Причина смерти неизвестна».

***

«Сесиль. Потеряла рассудок в возрасте девятнадцати лет. Погибла в родах, подарив свой дар сыну».

***

«Мирабель. Соединилась с женихом ритуалом «Плоть от плоти», спасая того от смерти. Скончалась через два года после церемонии, разделив с супругом магический урон».

***

Многие умудрялись потерять рассудок, едва достигали магического совершеннолетия. Если так посмотреть, Лукреция еще долго протянула… Какой-то проклятый род, не иначе!

Но пугать Джен накануне свадьбы я не рискнула. Видела, сколько любви изливается из зеленых глаз. Питер прочно заселился в ее сердце. И он был совсем не похож на своих гадких родственников.

Может, к новой леди Кавендиш Судьба окажется милостива?

***

На вешалке меня ждало темно-синее платье свободного кроя, усыпанное по подолу крошечными серебристыми снежинками. Когда юбка колыхалась, они мерцали и издавали тонкий мелодичный звон. Тетушка Аманда превзошла себя.

Узнав, что в скором времени станет двоюродной бабушкой, она пришла в восторг. Такой дикий, деятельный и сумбурно-радостный, что захотелось спрятаться в вольере с камнехвостами. Или сменить место жительства на Крайний Север: теплолюбивая Аманда нас бы там с Демоном не нашла. Наверное.

– Мать заглянет вечером в имение Абрамсов, – с загадочной полуулыбкой Демон переводил взгляд с меня на платье и обратно. – Будь готова, пигалица.

– Она опять принесет книгу? К этому невозможно подготовиться, – хихикнула, позволяя шелковистой ткани соскользнуть с вешалки в мою руку. – Если так пойдет и дальше, она устроит их в школу до рождения. А может, даже выберет удачную партию для продолжения рода…

На прошлые наши посиделки Ангелика умудрилась притащить фамильную книгу Карповских и заставила меня прочитать все имена, популярные у предков Андрея. А затем составила список тех, которые «по ее скромному мнению» идеально подошли бы для нашего сына. Почему-то она была уверена, что родится мальчик. В «топе бабушки Энджи» были Влад, Альберт, Анатолий, Владимир и Михаил.

– Их? – рассеянно уточнил Карпов, разглядывая метель, поднявшуюся за окном.

– Эмм… Его… Ну, или ее, если вдруг случится невероятное и вопреки уверенности княгини родится девочка, – спохватилась, бледнея на глазах.

Нет, разговор придется отложить: я не в праве портить такой день. Вот выдам Джен замуж и можно с чистой совестью сдаваться Демону.

– Ты была у Мари? – Андрей подошел, чтобы помочь справиться с молнией на спине, но вместо этого замер и принялся разглядывать мою голую спину. Так и чувствовала, как его теплый взгляд щекочет кожу от поясницы до лопаток и обратно. И чего он там не видел?

– Я постоянно к ней хожу. И вчера была, и позавчера, – я обернулась и улыбнулась с показным оптимизмом.

Глаз Карпова дернулся. Значит, улыбка получилась кривоватой и оптимизм не показался.

– Почему она тянет с диагностикой?

– Я себя хорошо чувствую, – пожала плечами и нетерпеливо тряхнула «охотницей до приключений», намекая, что платье пора застегивать.

На самом деле, Мари меня огорошила еще в прошлом месяце, но я до сих пор не нашла слов, чтобы «обрадовать» Андрея «я же ректор» Владимировича. Ему было некогда, а мне хватало бабочек и тошноты. Орущий Демон меня бы добил. Так что чувство самосохранения взяло верх, и я тихонько смирялась с неизбежным, пока Карпов разгребал бумажные завалы в ректорском кабинете.

Что до Ангелики, то поначалу она расстроилась, что церемония бракосочетания прошла без нее. Но, узнав душещипательные подробности, с облегчением перекрестилась.

– В такие моменты думаешь, что учиться в «Эншантели» было не так уж плохо. Никаких тебе битв, арканов, Блэров. Пеки себе круассаны, выращивай розы, смахивай пыль с фамильных артефактов… Быть сильным магом – слишком большая ответственность, – заявила в конце лета Ангелика, с улыбкой поглядывая на птицу, вившую очередное гнездо в моей прическе.

Княгиня прилетела сразу, как узнала про поверженного Блэра и едва не погибшего Артура. Очень долго ругалась на крестного, отмахивавшегося от Мари и ее фирменных зелий. Но потом передала пальму первенства Джулии. И взялась за сына – «безрассудного, упрямого мальчишку, который мог бы хоть временами посвящать в планы свою мать».

Мой крестный на эти ее слова как-то нервно рассмеялся и отвернулся от всех нас к окну. Ему нужно было время, чтобы переварить случившееся.

…Руки Демона легли на плечи, возвращая меня в реальность.

– Уступи ей хоть в чем-нибудь, Ани, – прохрипел Карпов в ухо. – Я… задолжал.

***

Я неспешно спустилась по мраморной лестнице, увитой рождественской гирляндой из еловых ветвей и красно-белых лент. И встала посреди фойе. Ну, приехали.

Демон, все утро поторапливавший меня то морозным воздухом, то угрозами, то даже парочкой жадных поцелуев, подействовавших прямо противоположным образом и загнавших нас обратно под одеяло… Так вот, этот Демон теперь сам задерживался!

«Особо важные ректорские дела» отвлекли новоиспеченного главу Академии, и теперь уже я нервно слонялась по нарядному холлу. Если опоздаем, Джен нас убьет. Даже Карпова не испугается. Нашпигует нами рождественскую индейку и скормит троллям в рамках праздничного меню.

Ну где же он, этот «особо важный ректор», линяющего морфа ему в кухарки?!

– Анна, привет, – помахала рукой Сюзанна, выплывая из коридора. Она куталась в белоснежный плащ, подбитый мехом, и явно собиралась на улицу. – Ты на церемонию? Передавай поздравления Дженивьеве. Питер Кавендиш – прекрасная партия, особенно в свете последних событий.

Я вежливо улыбнулась Сюзи и не стала спорить, что Джен меньше всего думала о Пите как о «выгодной партии». Ни когда из последних сил выхаживала его, смертельно раненого, в Пункте Связи. Ни когда помогала ему скрываться от магтрибунала, миротворцев и арканов вместе взятых. Каждый думает в меру своей… системы ценностей.

– Передам непременно.

Мисс Бэггинфорт заправила светлые локоны под капюшон и выскочила наружу. Почти тут же ее силуэт закружило вьюгой, и благодаря белой одежде Сьюз потерялась из виду.

Позади пробежало несколько третьекурсниц, о чем-то шушукаясь и звонко смеясь. Я поежилась и потуже затянула пояс пальто. Никак не могла привыкнуть к тому, что приковываю взгляды и порождаю сплетни. Поскольку я продолжала учиться на седьмом курсе и даже посещать занятия профессора Карпова, неловкости избежать не удавалось.

Ни для кого уже не было секретом, что я являюсь потомком графини Воронцовой и владею этой Академией. Знали все и то, что я вышла замуж за Мрачного Демона и проживаю в его страшной берлоге (так что сердца невинных первокурсниц он поедает в каком-то другом, особо секретном месте). Да и округлившийся живот скрывать было затруднительно.

Так что слухи ходили… всякие. Даже те, в которых я носила дитя Блэра, похитившего меня и тролль знает к чему принуждавшего. А потом, как честный человек, решившего на мне жениться. Источником этой фантастический дикости был «Трибьюн», как только не коверкавший историю с Темным Принцем на свой вкус.

Оставалось лишь закатывать глаза и надеяться, что новорожденные демонята будут как две капли воды походить на мрачного папашу, грозившегося утопить в чане со слизью всякого, кто при нем сболтнет эту чушь.

Имея в запасе припыленное логово Демона и приглашение от Ангелики перебраться в имение Карповских, мы продолжали жить в Академии. Потому как она, во-первых, была моим домом – официально, на бумагах. А во-вторых, в связи с новым назначением, отнимала у Андрея такой вагон времени, что он иной раз отключался прямо за ректорским столом.

Там я его и находила. Лежащего лицом в куче бумаг, обляпанного чернилами и со стаканом горлораздирающего травяного сбора в ослабших пальцах. Сбор этот ему передался в наследство вместе с кабинетом, столом, именной печатью и хронической усталостью. И Карпов невольно прикипел к бодрящему напитку, не дававшему сомкнуть глаз за рутинной работой.

Я выглянула из окна, пытаясь за вихрем белых хлопьев рассмотреть кое-какой секретный участок леса. И различила фигуры Брендана и Энди, тащивших длинную секцию из заговоренного металла. Еще одна крошечная тайна.

Боги, неужели у нас все получится? От одной мысли, что удастся провернуть задуманное, перехватывало дыхание и дрожали колени.

Каждый день я ждала, что Карпов поймает нас с поличным. А там уже моя «охотница до приключений» точно не отделается легким испугом. Получит по полной программе.

Но Андрей был так погружен в споры с Большим попечительским советом, что пропускал нечто важное, творившееся прямо перед демоническим носом.

Глава 2

– Можем идти, – с мрачной решимостью объявил Карпов, материализуясь на пороге.

Всем своим видом он выражал готовность к мучениям этого дня. Однажды Демон опрометчиво пообещал, что будет стараться делать меня счастливой. И честно пытался держать слово.

Так уж сошлись звезды, что свадьба Джен была назначена на канун Рождества. Сегодняшним утром в Оранжерее Вяземских должна была состояться официальная церемония: новый статус Питера Кавендиша обязывал пригласить весь магический свет.

А вечером по плану были елки, гирлянды и снеговики в Пункте Связи. Маленькое торжество только для своих. Тихое и настоящее.

У меня на вечер тоже имелись кое-какие планы, в которые я Карпова благоразумно «забыла» посвятить. Иначе бы он почернел сильно заранее и перепугал томных оранжерейных барышень, слетевшихся под своды стеклянного дворца.

Когда мы, наконец, переместились к месту церемонии (в телепортах меня начинало укачивать, так что Карпов сдерживал себя и закручивал воронку медленно, аккуратно), Джен, нервная и зеленая, бешеной белкой бегала по внешнему кольцу.

– Зря я согласилась на всю эту пышность «как в каталогах», – ухватив мой локоть, беспокойно зашептала подруга. – Теперь меня трясет от волнения. Так сильно, что даже подташнивает. Может, еще не поздно все переиграть?

– Уже определенно точно совершенно поздно, – «успокоила» Джен, поглаживая подругу по подпрыгивающим голым плечам.

Платье тетя Аманда сделала невероятное. Белое, легкое, открытое, летящее. Казалось, материя жила своей жизнью, постоянно складываясь в новые причудливые волны.

Оно выглядело столь хрупким и невесомым, что я не представляла, как Джен собирается протянуть в нем до вечера. А потом еще и снеговиков лепить! И откуда в ней только взялся этот праздничный энтузиазм?

Зато молодая невеста решила обойтись без магической инкрустации. Ворчливо заявила, что «вот только толстых наглых фазанов ей на столах и не хватало». А потом добавила, что бабочек в нынешнем положении я ей и без инкрустации обеспечу. И… погладила мое пузо, заговорщицким шепотом договариваясь о чем-то с нахальной капелькой! Знать не знаю, что они задумали, но страшно было заранее.

– А вдруг получится не «как в каталогах», и нас потом еще год будут высмеивать в «Трибьюн»? – застонала Джен, держась белой ладошкой за горло. Похоже, ее и вправду мутило. – Ох… Нужно было получше подумать, прежде чем арендовать летнюю резиденцию Вяземских…

Компания для самобичевания ей была не нужна, Джен и в одиночку отлично справлялась. Но я все равно стояла рядом и старательно запихивала обратно в горло вот это гордое и ненужное «А я тебе говорила, да-да».

– Моя извилина, видно, совсем отказала, – трясла невеста красиво уложенными волосами. – Я едва соображаю последнее время. Надо было сопоставить всю ту чушь, что писали в газетах, с именем графа и дворцовой оранжереей…

– Дженивьева, Анна! – к нам подоспела перевозбужденная Элизабет и строго сдвинула брови. Мы с Джен мигом вытянулись по струнке и придали себе невинный вид. – Нас все ждут внутри, а вы болтаете…

– Ей плохо.

– Я волнуюсь! Того и гляди, сбегу куда-нибудь… Будете ловить…

– Прекращайте разводить панику, мисс Абрамс, – прозвучало мрачное из-за моей спины, и Лиз тоже на всякий случай вытянулась по струнке.

– Но как же не разводить, когда… – Джен захлопала глазами и сглотнула.

– Питер Кавендиш ныне лорд. Единственный мужчина, представляющий свой род и фамильный дар, – строго, в духе лекции проворчал Андрей, отчаянно мрачнея. Но это у него просто аллергия на Оранжерею начиналась. – К тому же, теперь он очень состоятельный человек. Никто, в том числе и Вяземский, не станет так сразу портить с Питером отношения. Сначала попробует договориться по-хорошему. Уверен, о вашем бракосочетании будут самые лучшие отзывы.

Я мысленно добавила: «Не то что о нашем».

Надо признать, что «Трибьюн» не бил в открытую. Я даже не сразу поняла, что все эти домыслы и теории заговоров, что публикуются на последней странице в колонке сплетен, – творение самой редакции. И ладно бы с ними, но Элизабет как-то сказала, что последнюю желтую полосу люди всегда открывают первой. А значит, у графа было самое сильное оружие наших дней.

Внушение, которому поддавались добровольно. Воля, которой следовали, не замечая того. Идеи, которые незаметно пробирались в дом любого, кто был включен в магическое сообщество.

Власть над разумом тысяч. Не та, что имелась у почившего Блэра… Совсем другая. Но не менее опасная.

***

К счастью, ни бабочек, ни фазанов (как магически стабилизированных, так и самых натуральных) на церемонии не «вылупилось». На праздник не заявился ни один тролль. А арканы, если и присутствовали, то хорошо скрывались. И даже стадо камнехвостов не пробежало.

Словом, церемония прошла на редкость идеально. Даже скучно. «Трибьюну» совершенно не о чем будет сплетничать!

Разве что о необычной зеленоватой бледности невесты, временами жаловавшейся на тошноту, и легкой растерянности юного лорда, только сейчас осознавшего, во что он вляпался.

– Джен, – отвела я подругу в сторонку и внимательно заглянула в часто моргавшие глаза. – Уже можно не нервничать. Обеты произнесены, клятвы увековечены в ритуальной книге. Осталось перетерпеть танцы и речи, а потом сразу летим лепить снеговиков. Все хорошо.