Мой сын – ангел

Когда отсырели и замёрзли ноги, решил идти пешком, чтобы разогреться. На ходу ноги отошли, но куртка уже промокла на плечах, и холод пробирал теперь сверху. Иво поднимал руку перед каждой машиной, но никто не реагировал на его жесты – и легковые, и грузовые неслись мимо, разбрасывая колёсами грязные ошмётки. Поэтому каждый раз приходилось отодвигаться на обочину.

Он обернулся – его догонял тяжело гружёный КАМАЗ. Двойной прицеп болтало на поворотах. Без всякой надежды Иво махнул рукой. Грузовик затормозил, инерция протащила его вперёд, но – о, чудо! – машина остановилась, и водитель даже открыл дверцу для пассажира. Иво по высокой ступеньке взобрался в кабину.

– Спасибо, что подобрали, – сказал он, – думал, придётся идти пешком до самого города.

– Далеко, однако, – улыбнулся парень, – сто пятьдесят вёрст.

– Знаю, но денег нет, а добираться нужно.

– Я так и понял, – откликнулся шофёр, – поэтому и остановился. А что за нужда погнала тебя пешком?

– Еду с Алтая на похороны, – на всякий случай соврал Иво, – а деньги в поезде украли.

– Обычное дело. Успеваешь на похороны-то?

– Теперь успею, – сказал Иво. – Спасибо тебе!

– Кто умер, родственник?

– Тётка, – ответил Иво, – отцова сестра.

– А сам отец где?

– Он на Дальнем Востоке – не успеет приехать, да и денег нет.

– Да, – согласился водитель, – теперь деньги только у бандитов да олигархов. У народа денег нет.

КАМАЗ ревел на подъёме, снег лепил по стеклу, таял, капли длинными дорожками разбегались в стороны, дворники сталкивали воду вниз, на минуту освобождая обзор. Потом всё начиналось снова. В кабине было тепло. Несмотря на промокшую одежду и обувь, Иво согрелся и задремал.

6.

Водитель КАМАЗа примерно рассказал, как добираться до улицы Партизанской, поэтому Иво сразу же уселся в трамвай номер три – за последние годы безденежья он стал зайцем-профессионалом. Трамвай петлял своим причудливым маршрутом. Иво рассматривал город. Ново-Троицк был похож на все маленькие города, которые Иво приходилось видеть раньше. Пяти- и девятиэтажные жёлтые и серые жилые кварталы, более старые кирпичные постройки, выделяющиеся из общего строя своей основательностью административные здания – всё как везде. Ничего примечательного.

Порой Иво казалось, что едет по родному городу – так некоторые улицы напоминали Бийск. И только нестандартные приметы – церковь с непривычно острым шпилем, высокий кинотеатр, названия улиц – говорили о том, что это чужой город.

Иво вышел на кольце и направился в сторону городка коттеджей. Неказистое богатство выпирало здесь на каждом шагу. Его обитатели не отличались фантазией. Здания, карикатурно напоминающие дворянские поместья, отгородились от мира высоченными бетонными заборами. Над этими глухими стенами возвышались чугунные шпили, петушки, орлы и прочие украшения, придуманные доморощенными архитекторами. Над крышей одного из них даже торчал, странно меняя пейзаж, огромный Мальтийский крест.

Особняк под номером пятнадцать ничем не отличался от других – тот же бетонный забор с окошечком и звонком на воротах. Иво три раза нажал на кнопку, но никакого движения внутри двора не возникло. Позвонив ещё раз, услышал шаги. В прорезь окошечка увидел женщину лет сорока пяти.

– Иду, иду, – говорила она певуче, – кто там?

– Тётя Надя, это ваш племянник Иво. Я приехал в гости из Бийска.

– А ты не врёшь? У меня здесь охранник имеется – он сейчас обедает.

– Да вы посмотрите на меня – я же вылитый отец. Вы его знаете, видели много раз. У меня и паспорт есть.

В окошечко выглянуло красивое тёткино лицо – тёмные аккуратные веснушки украшали его ещё больше.

– Ну, покажись, покажись, – пропела она, – точно, вылитый отец. Не спутаешь ни с кем! На всякий случай, дай-ка паспорт. Да, это мой племянник! Ну, заходи – гостем будешь!

Она открыла ворота, отступила на шаг и пропустила Иво во двор.

– Проходи, как раз к обеду поспел. Голодный, небось, с дороги?

Они поднялись на высокое крыльцо по ковровой дорожке, вошли в дом и оказались в гостиной. Это была большая полукруглая комната, обставленная голубой мягкой мебелью. Окна в виде высоких арок с ажурными решётками открывали обзор на три стороны. В центре стоял резной овальный стол из карельской берёзы.

– Не хило живут, – подумал Иво, – не то, что мы с матерью.

– Пошли в столовую, – сказала тётка и повернула направо. За голубыми портьерами находился узкий коридорчик с паркетным полом, за ним – уютная квадратная комната. Там, за обеденным столом сидел парень в камуфляжной форме

.

– Привет! – сказал Иво. – Обедаешь? А я в гости приехал к тёте Наде и дяде Валере.

– Как зовут? – спросил охранник.

– Иво. А тебя?

– Алексей, – протянул руку охранник, – Лёша, в общем.

Иво, не торопясь, принялся за первое. Он страшно проголодался, но старался не показать этого. Мигом съел и второе и третье.

– Кому добавки? – спросила тётка.

Иво не удержался и сказал:

– Добавьте ещё гуляша, очень вкусный. Сами готовили?

– Сама. Прислуги у нас нет, – сообщила тётка, – вся уборка, стирка, готовка – на мне, и твои братья помогают.

– А где они сейчас? – поинтересовался Иво.

– Сашка в институте – учится на педагога, Димка – в школе, десятый класс заканчивает. А ты чем занимаешься?

– Занимаюсь коммерцией, торгуем с друзьями всякой всячиной, – проговорил Иво, стараясь выглядеть как можно правдивее. – Вот сейчас выдалось окошечко, решил съездить в гости. А дядя Валера где-то работает?

– Он – большой человек, заместитель мэра Ново-Троицка, – с гордостью сказала тётка. – Вот заработал себе особняк. Мы здесь недавно обосновались, второй год всего. Ну, пока нравится – тихо, спокойно, лес рядом, река. Как мать, отец?

– Мать ходит на бесплатную работу, зарплату не получает. Отец уехал на Дальний Восток, не пишет. Наверное, женился, – ответил Иво.

– Да, он себя никогда сильно не утруждал. Всё искал, где лучше. Наверное, нашёл.

– Ну, пусть радуется, если нашёл, – поддержал тётку Иво.

– Но вас-то с матерью бросил! Трудностей не любит.

– Ничего, – сказал Иво, – мы и сами с усами.

– Да ты молодец! – удивилась тётка. – Самостоятельный.

7.

К вечеру домой вернулись братья. Иво отметил, что они тоже похожи на его отца, родного дядю – сразу видно – одна порода. Перезнакомились, показали каждый свою комнату. Аппаратуры у этих парней было – под завязку: японские музыкальные центры, видео, компьютеры. Иво засел за игры, тем более что первая же из них увлекла – он азартно проходил один уровень за другим. Братья тем временем занялись учёбой – готовили к завтрашнему дню домашние задания.

Дядя Валера приехал поздно. Поставил «Лэнд» в гараж – он сам водил машину. Увидев его, Иво даже вздрогнул – так дядя был похож на своего брата. Только лицо гладкое и представительное – лицо высокого военного чина, властного чиновника. Он обнял Иво, повернул его туда-сюда, разглядывая и улыбаясь.

– Родня! – восхитился дядя. – Все – на одно лицо! Вот что такое – гены. Ну, брат, рассказывай, как вы там, в Сибири, живёте?

– Нормально! Отец, правда, давно уехал на Дальний Восток. Мы с матерью вдвоём.

– Как мать? Работает? – видно было, что дяде и в самом деле интересно – он давно не приезжал в гости на Алтай.

– Работает, – сообщил Иво, – только бесплатно.

– Значит, капитализм и на Алтай добрался, – махнул рукой дядя. – Ладно, пошли ужинать.

Они долго сидели за столом, разговаривали. Дядя расспрашивал Иво обо всём – как выглядит город, какие предприятия работают, какие остановились, как живут люди – и сравнивал с жизнью своего уральского городка. Сравнение было не в пользу Алтая. Выяснилось, что в Ново-Троицке почти нет безработицы, зарплату везде платят. Люди не голодают, но и здесь бедствием стали бродяги, бомжи, бандиты.

– Численность милиции у нас выросла в полтора раза по сравнению с восемьдесят пятым годом, – сказал дядя, а Иво записал в памяти это сообщение.

– У нас тоже, – он спокойно продолжал есть отбивную, – я это знаю не понаслышке – мы с компаньонами постоянно ощущаем их «заботу». Торгуем, возим товары – без органов, как без рук!

– Ну, да, – согласился дядя. – Чем торгуете?

– Всякой всячиной – от игрушек до автомашин.

– И что? Жить можно?

– Как видите – я жив, здоров! – улыбнулся Иво.

– Я рад, что ты приехал, – поднял бокал с вином дядя, – давай – за тебя!

8.

В субботу всей семьёй начали строить сауну. Все материалы у дяди давно были заготовлены, аккуратно сложены под крышей, фундамент уже готов. Работа шла споро – четверо мужчин делали своё извечное дело – рубили сруб, укладывали брёвна, строгали, пилили… Иво нравилось плотницкое ремесло – он уже пробовал с отцом заниматься этим. Запах берёзовых и сосновых стружек, лёгкий весенний ветерок, синее небо с высокими перистыми облаками – казалось, он вернулся домой, к матери, и строит эту игрушечную сауну для неё.

Но голоса братьев, дяди возвращали в действительность. Иво с сожалением окидывал глазами большую усадьбу, и фантазия уступала место реальной картине. К обеду сруб заметно подрос – ярко светились янтарём ошкуренные брёвна, фасонисто выглядывали на четыре стороны аккуратные углы, дверной проём в предбанник напоминал перевёрнутую букву «п». Внутри из пола уже торчали заранее подведённые трубы водопровода – в предбаннике должен разместиться душ.

– Мужики! – любуясь работой, крикнул дядя. – Пошли обедать, мать зовёт.

При слове «мать» сердце Иво сжалось – она не знает, где он сейчас, наверняка не спит ночами. Но подать телеграмму или позвонить ей на работу боялся – вдруг розыск засечёт его местонахождение. Тогда придётся бежать дальше – в неведомое. Пока есть возможность пожить здесь, надо это использовать.

Он задумался, сидя на бревне возле свежего сруба – обедать не хотелось. Желудок давно уже привык к одноразовому питанию – голод давал о себе знать только к вечеру. Это стало вынужденной многолетней привычкой.

– И-и-во! – позвала его тётка с крыльца. – Где ты? Мы ждём!

Он поднялся и двинулся к дому. В столовой было шумно – мужчины довольно обсуждали свои успехи. Стол ломился от яств – тётка приготовила ярко-малиновый густой борщ, жареного гуся, напекла пирожков с ягодами и капустой.

Иво принялся за еду и тут же вспомнил о матери – она, как всегда в последние годы, конечно, голодает. Он зримо представил себе белую кастрюльку с голубыми цветочками на боку, а на дне – сероватую овсяную кашу. Слава богу, если есть каша. А то и…

9.

Сауну строили по выходным. В рабочие дни Иво один делал, что мог – выкладывал шлифованным щебнем угол, где будет размещаться каменка, готовил переплёты рам для маленьких двойных окон – они должны находиться под потолком и освещать сауну днём. Выпиливал резьбу для украшения стен, крыши, дверей. Эскизы он рисовал сам. Дядя очень хвалил Иво – ему нравились деревянные узоры, придуманные племянником.

Прошло три недели – сауна, как волшебный теремок, заняла почётный правый угол большой усадьбы. В очередную субботу сантехники подключили баньку к водопроводу. Это был большой семейный праздник.

Дядя затопил берёзовыми дровами миниатюрную печь, потом подкинул в топку сосны, черёмухи, снова – берёзы. Когда в сауне стало так жарко, что буквально сворачивались в трубочку уши, дядя надел ватную шапку, взял распаренный веничек из молодых берёзовых веток, плеснул чуток на каменку и полез на верхнюю полку.

– Мужики, за мной! – крикнул он.

Один из братьев последовал за отцом. Иво и Димка остались снаружи – на резной лавочке, пристроенной к стене предбанника. Они ждали своей очереди – сауна не велика, вмещает только двоих. Зато потом, когда они окажутся на верхней лавочке да возле каменки!..

Иво хлестался ароматным пушистым веником, пот градом катился по лицу и телу. Когда уже не было сил терпеть жар, выскочил в предбанник, включил душ и моментально облился холодной водой. Тело горело, розовая кожа дышала и медленно остывала, какое-то сладкое ощущение охватило Иво – чувство лёгкости и чистоты.

Он впервые побывал в сауне, раньше знал только парную баньку. Но сухой пар сауны, знойный почти пустынный климат её, сильнее очищал тело и кожу, поэтому такую лёгкость Иво испытал впервые. Это и вправду праздник – сауна, построенная своими руками.

Обед в этот день был тоже праздничным, а на десерт тётка внесла огромный клубничный торт.

После обеда она сказала:

– Иво, я зарегистрировала тебя, как временно проживающего. Это необходимо, а то твоего дядю обвинят в нарушении паспортного режима. Он – лицо ответственное, ему нельзя ничего нарушать. Вот, возьми паспорт.

– Сп-пасибо, – заикаясь выдавил Иво. А про себя с отчаянием подумал: «Вот дурак! Надо было паспорт спрятать. Теперь придётся уезжать».

10.

Денег на дорогу до Самары дал дядя, добавил немного и на жизнь. Тётка проводила Иво до автовокзала, помахала рукой на прощанье. Когда автобус тронулся, Иво высунулся в окно, крикнул: «Спасибо вам за всё! До встречи!» Жаль было покидать этот городок, просторный дом дяди, но оставаться здесь уже нельзя. Временная регистрация – это информация для розыска.

Автобус катил по той самой дороге, где Иво сначала шёл пешком, потом ехал на КАМАЗе – с горки на горку, по широкой равнине, вдоль лесных опушек, лесополос… Ясный день сиял над трассой, солнце доставало пассажиров тёплыми лучами, слепило глаза.

Тревога снова взяла Иво в колючие тиски. Он невольно всё возвращался и возвращался к одной и той же мысли – не задержат ли его на вокзале в Оренбурге или в поезде. А вдруг на него разослана ориентировка? Может быть, он зря сорвался с места – надо было рассказать всю правду дяде. Он бы помог. Но дело сделано – не возвращаться же обратно.

На вокзале Иво надвинул кепку на глаза и, зорко глядя по сторонам, несколько раз прошёл мимо милицейского поста – ничего подозрительного не обнаружилось. Тогда он рискнул подняться в кассовый зал. Ему достался билет на скорый поезд «Новосибирск – Краснодар», который шёл через Самару. И время отправления было удачным – поезд уже стоял на первом пути, вот-вот должна начаться посадка. Иво вышел на перрон и закурил, прошёлся вдоль состава, отыскал свой пятый вагон.

– Граждане пассажиры! – ожил громкоговоритель. – Объявляется посадка на скорый поезд «Новосибирск – Краснодар». Время отправления…

С лязгом открылась зелёная дверца вагона, появилась проводница в фирменном пиджаке. Она подняла металлическую крышку, освобождая крутую лестницу, стала проверять билеты. Иво докурил сигарету и вошёл в тамбур. Разыскал своё место. Постепенно вагон заполнился пассажирами, стало шумно. В плацкартное купе набилось шесть человек. Кто-то сразу же уселся ужинать, кто-то пошёл за чаем, а пассажиры с верхних полок улеглись спать.

Иво долго сидел, наблюдая за картинами, мелькающими за окном, и каждый раз вздрагивал, когда по вагонам проходил наряд железнодорожной милиции, выборочно проверяя паспорта. Парня из соседнего купе заставили не только показать документ, но и обыскали его вещи. Видно было, что ему неудобно от соседей, противно от непонятных подозрений, но сделать ничего нельзя – сопротивляться себе дороже.

Иво мысленно сочувствовал соседу, но вмешиваться не стал. Он знал – стоит только сказать слово или посмотреть в их сторону неодобрительно, как стражи порядка тут же прицепятся и к нему. Нашли они что-нибудь у парня или нет, но по окончании обыска заставили его взять багаж и куда-то увели.

Стало мерзко и беспросветно на душе. Иво знал, что так всегда отзывается в нём любая несправедливость. Он изо всех сил старался вычеркнуть из памяти эту сцену, потому что изменить ничего всё равно было нельзя. Разложив постель, Иво улёгся и закрылся простынёй, отгородившись от вагонной жизни хотя бы такой призрачной защитой.

11.

Через полтора дня скорый прибыл в Самару. Локомотив протащил вагоны до вокзала, который находился пока в старом невзрачном здании. А справа, рядом с древними тесными постройками уже возвышалось просторное многоэтажное чудо – архитектура нового поколения. Там со временем и должен был разместиться самарский вокзал. Тёмные зеркальные стены сверкали через паутину деревянных лесов – строители завершали центральную часть здания причудливым куполом.

Иво залюбовался их слаженной работой, но время уже клонилось к вечеру – нужно было добираться до места. Он решил сначала наведаться к тёткам, вернее ему они приходились двоюродными бабушками по линии матери. Он выбрался на трамвайную линию (так было написано в адресе) и спросил у ожидающих, как ему лучше проехать до остановки «Улица Карбышева». Когда прибыл новенький цветной вагончик – двадцать третий номер, Иво уселся у окна на мягкое сиденье и приготовился к знакомству с Самарой.

Трамвай старательно выстукивал колесами какую-то ритмическую мелодию и катился мимо старинных светло-жёлтых громоздких построек, проехал мимо большого крытого рынка. Промелькнул на повороте красочно оформленный магазин игрушек «Остров сокровищ».

Вагончик выбрался на проспект Ленина – это сообщали угловые таблички, украшавшие здания. Надписи на них выполнены крупным тёмно-синим шрифтом – номера домов были видны издалека. Иво вспомнил узкие улочки своего родного города – там таблички с адресом можно прочитать только, подойдя вплотную. Значит, в Самаре хороший градоначальник – заботится о жителях и гостях города.

Следующей остановкой оказался большой кинотеатр «Звезда». Два автомобиля, стоящие на площади на наклонных постаментах навстречу друг другу, удачно вписывались в дизайн заведения. Они гармонировали с огромной афишей. «Погоня за призраком», – вещала светящаяся надпись на электронном транспаранте.

Иво с интересом рассматривал город, высотные здания, изобретательную рекламу – щиты с меняющимися картинками, бегущими надписями. В Бийске такого не увидишь – там хозяева пока не утруждают себя подобными расходами. Да и что рекламировать – денег у людей в Сибири всё равно нет.

«Остановка Карбышева», – сообщил женский голос. Иво вышел на широкую улицу с двусторонним движением. Темнело. За силуэтами домов просвечивало на западе холодное вечернее небо, чуть окрашенное желтизной заката. Иво долго разыскивал дом с номером семьдесят. Это была стандартная панельная пятиэтажка. Он вошёл в первый подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру под номером шесть.

Слышно было, как кто-то подошёл к двойной двери, открыл внутреннюю и прислонился к глазку.

– Что надо? – донеслось из-за железной преграды.

– Тётя Тамара, это я – ваш внучатый племянник Иво, приехал в гости из Бийска, привёз вам письмо от матери.

– Я не открою, – сказала тётка, – письмо брось в почтовый ящик. Завтра заберу.

– Но мне негде ночевать, я же приехал к вам, – как можно жалобней сказал Иво.

– Ночуешь на вокзале или в гостинице. Завтра днём придёшь, я посмотрю паспорт, – спокойно и скрипуче ответила тётка и захлопнула дверь.

Иво снова позвонил, настойчиво и уверенно. Процедура повторилась в том же порядке. Когда осмотр через глазок был закончен, тётка взревела:

– Я же сказала тебе – завтра! И не звони больше, а то вызову охрану.

Иво осмотрел дверь – над нею, действительно, был укреплён блок охранной сигнализации.

– Ну, чёрт с тобой! – в сердцах пнул он косяк и стал спускаться к выходу. Стоя на крыльце, Иво задумался – что теперь? Придётся ехать к брату матери. Он живёт в другом районе города. Иво не представлял, где находится этот район и проспект, обозначенный в адресе. Ночью поиск будет ещё труднее, чем днём. Но искать придётся.

На проспект Металлургов Иво добрался в полночь. Он был почти уверен, что и здесь его не пустят на ночлег, но ошибся. Дверь в квартире номер сорок на пятом этаже оказалась открытой. Изнутри доносились голоса, негромкая музыка… Иво прислушался. Молодой мужской голос читал нараспев:

Фанты, фантики, фантишки —

игры взрослых и детей.

Деньги, чувства, мысли – фишки

тайно брошенных сетей.

Поплавок ушёл под воду —

клюнул новенький дурак.

И ни солнца, ни погоды —

у меня клюёт и так!

– Браво! Браво! – раздались хлопки, послышался звон бокалов.

– Владимир, ты талант! – настойчиво вещал высокий женский голос. – Теперь читаем стихи по кругу! Начинает Николай!

Иво нажал кнопку входного звонка, приоткрыл дверь и вошёл.

12.

Проснулся Иво в девять утра. Николай всё ещё спал. Квартира после вчерашнего собрания напоминала поле боя. Стол завален остатками закуски, грязной посудой, пол затоптан, на кухне – свалка из пластиковых и стеклянных бутылок, на плите что-то пригорело. Кто-то вытер руки о занавеску на окне.

– Да-а! – сказал Иво неодобрительно. – Женька нам не разрешал такого безобразия!

Он, заварил чай и принялся за уборку. Через час квартира преобразилась.

– О! Что сие значит? – удивился Николай, продрав глаза. Он обвёл комнату взглядом. – Твоя работа?

– Моя, – не скрывая гордости, сообщил Иво.

– Ну, ты даёшь! Зря, брат, старался. К вечеру будет то же самое.

– Это почему же? – недовольно спросил Иво.

– Потому что к обеду народ снова начнёт сползаться ко мне. Сегодня же выходной. Да и в рабочие дни вечером здесь всегда люди.

– Ты что – всех кормишь, поишь, а они за это тебя баснями пичкают? Наслушался я вчера! Гони ты всех этих сочинителей! Когда у тебя будет нечего пожрать, они все разбегутся. И никто из них не пригласит тебя к себе. Ты что, не понимаешь этого? – отчитывал Иво своего взрослого дядьку.

– Но я ведь сам пишу стихи. Мне же надо общаться с кем-то. С женой мы развелись четыре года назад.

– Пока общаться будешь со мной, – решительно заявил Иво. – Ты радуйся, что тебя ещё не обворовали эти твои друзья. Кто-то из них поэт, а кто-то – наоборот. Я вчера присмотрелся.

– Ладно, – согласился Николай, – может быть, ты и прав. Я пойду подам телеграмму твоей матери, что ты здесь.

– Знаешь, напиши ей: «Всё в порядке. Николай». И больше ничего – она поймёт. Мне нельзя светиться – я почти в бегах.

– Серьёзное что-то? – поинтересовался Николай.

– Да, нет. Но поберечься не мешает.

В одиннадцать зазвенел входной звонок. Иво открыл дверь. Задев его плечом, мимо молча продефилировал хмурый высокий тип. Он уселся в кресло и положил ноги на табуретку.

– Ты кто? – спросил он, бесцеремонно глядя на Иво снизу вверх.

– А ты кто? – тем же тоном подхватил Иво.

– Я – друг Николая. Здесь бываю почти каждый день. Он что – пошёл в магазин?

– Ну, да. Тебе же выпить надо? – иронически подтвердил Иво.

– А тебе не надо что ли? – удивился пришелец.

– Я манную кашу люблю, – спокойно сказал Иво. – Ладно, посидел и хватит – иди гуляй!

– Не понял!? – удивился гость ещё больше.

– Теперь здесь я буду жить. А Николай уехал.

– Ты ври да не завирайся, – нагло заявил высокий.

Иво молча взял его за воротник и потащил к выходу, потом вытолкал за дверь. Незваный гость пытался цепляться за косяки, но Иво был сильнее.

– Больше не приходи! – спокойно бросил он вслед пришельцу.

Через десять минут звонок снова зазвенел. Теперь за дверью стояла вульгарного вида девица. Иво, учтя предыдущие ошибки, загородил проём, упершись руками в металлическую коробку.

– Николая нет и не будет, – сразу объявил он.

– Как? Мы же договорились! Он обещал быть, – улыбалась крашеная сирена.

– Чрезвычайные обстоятельства не позволили ему выполнить обещание. Я извиняюсь за него. Теперь его долго не будет, – подчеркнул Иво.

– Очень жаль. Но я могу войти? – настаивала девица.

– Я бы рад пообщаться с вами, но ухожу на службу и очень тороплюсь. Простите, – он закрыл дверь и задвинул металлическую щеколду.

Звонки следовали один за другим. Иво расправлялся с гостями дипломатически и уверенно. Когда был отправлен восвояси восьмой участник вечных посиделок, вернулся Николай.

– Телеграмму отправил, – сообщил он. – Вот пока есть деньги, купил колбасы, хлеба и вина. Давай отметим твой приезд.

Они завтракали на кухне, потом пили чай. Дядька рассказал Иво, что конструкторский отдел авиационного НИИ закрыли, людей сначала отправили на биржу, потом – на улицу. Так что он давно безработный. Деньги добывает мелкой торговлей – продаёт на рынке возле НИИ от маленькой фирмы биологически активные добавки – что-то похожее на витамины.

– Иногда зарабатываю в день на хлеб, масло и молоко, иногда – ничего. Последнее случается чаще. Вот так и живу, – говорил дядька, потягивая горячий чай из кружки.