В твоих руках жизнь

– Я ему так и сказала, что эта девушка ему не подходит.

– И он тебя не послал?

– Как видишь, не послал, а даже стал знакомиться. Я думаю, что я его чем-то заинтересовала. – сказала я и посмотрела на Матвея.

Он подошёл к своему столику, где сидела его подруга, что-то ей сказал, она вызверилась на него, схватила свою сумочку, резко встала и ринулась к выходу. Он пошёл следом за ней, они вышли из ресторана. Минут через пятнадцать Матвей появился, подошёл к нашему столику, сел и сказал:

– Ну что, девушки, гуляем?

– Гуляем! – сказали мы и позвали официантку, чтобы сделать заказ. Когда нам принесли заказ, прежде чем приступить к ужину, Матвей спросил:

– Так, девушки, давайте выкладывайте, зачем я вам понадобился, ведь ради чего-то вы всё это затеяли?

– Не будем отрицать, у нас к вам есть дело. Но когда мы с вами познакомились, нам показалось, что вы интересный мужчина, и нам стало интересно с вами пообщаться. – сказала Дашка.

– Но дело у нас к вам очень серьёзное: о жизни и смерти.

– Даже так? – спросил он, удивлённо подняв брови.

– К сожалению, именно так.

– Ну рассказывайте!

– Нет, давайте не сейчас! Не будем портить вечер! – сказала я. Дашка меня поддержала, и Матвею ничего не оставалось, как с нами согласиться. Я поняла, что мы практически договорились о следующей встрече. Мы сидели, пили вино, танцевали, болтали, потом Дашка сказала:

– Всё, ребята, мне пора! Вы тут веселитесь, а я пошла. Я знала, что Дашка – настоящая подруга, она просто решила оставить нас наедине, чтобы мы как следует познакомились. Дашка ушла, мы остались одни, и с её уходом я как будто растерялась: сижу и не знаю, о чём говорить. Матвей положил свою руку на мою и, сжав её, спросил:

– Ты растерялась? Почему? Ведь такое хорошее начало было! Может, потанцуем?

– Потанцуем! – сказала я и встала из-за стола. Мы танцевали медленный танец, Матвей крепко держал меня за талию и не сводил с меня своих красивых прищуренных и улыбающихся глаз, а я под его пронзительным зовущим взглядом чувствовала себя, как голая среди толпы. Наконец я, не выдержав его взгляда, сказала:

– Не смотри на меня так, ты меня смущаешь.

– Саш, поехали ко мне? – сказал Матвей шёпотом, взяв меня за руку, и я почувствовала, как дрожит его рука.

– Поехали! А как же твоя подруга?

– Я её отправил домой.

– А она не с тобой живёт?

– Зачем? Нет, конечно! Поехали. Он, не отпуская мою руку, потащил меня к выходу, а я, спохватившись, сказала:

– Мы не рассчитались за ужин! – Ничего страшного, – он повернулся к официантке и крикнул:

– Лизавета! Запиши ужин на мой счёт!

– Хорошо, Матвей Максимович! – сказала в ответ официантка.

Мы вышли из ресторана, Матвей повёл меня к своей машине, я остановилась и сказала:

– Мы же спиртные напитки пили! Тебе нельзя за руль.

– Не волнуйся, там у меня водитель в машине, он нас и повезёт.

Мы сели в машину, водитель повернулся и спросил:

– Матвей Максимович, куда едем?

– Домой, Виталий, и ты до утра свободен. Машина вырулила со стоянки и выехала на проспект. Водитель очень аккуратно вёл машину. Мы с Матвеем сидели на заднем сиденье, он держал меня за руку и не сводил с меня глаз. Потом, когда мы подъехали к его дому, прежде чем выйти из машины, Матвей спросил:

– Александра, я так понял, ты меня выбрала?

– Да, выбрала, иначе я с тобой не поехала бы!

– Я рад, тогда выходим, и пусть Виталий едет отдыхать.

– Да!

Матвей вышел из машины, подошёл к моей двери, открыл, подал руку и помог выйти. Попрощавшись с водителем, повёл меня к подъезду. Когда мы зашли к нему в квартиру, я была удивлена её размерами и дизайном. Интерьер в классическом стиле с добротной массивной мебелью. Диван и кресла светлых тонов. Очень уютно смотрится ковёр на полу в тон дивана и кресел. Красивые напольные вазы, а ещё очень красивая хрустальная люстра. Пока я рассматривала квартиру, Матвей стоял рядом, смотрел на меня и молчал. Когда я оторвала взгляд от всей этой красоты, он спросил:

– Всё нормально? Тебе здесь нравится?

– Не то слово, здесь роскошно!

– Тогда проходим. Что-нибудь выпьем, или, может, кофе?

– Да, лучше кофе, вина мы выпили, по-моему, уже достаточно.

– Хорошо, пойдём на кухню, сейчас сварю кофе.

Мы прошли на кухню. Везде был порядок. Матвей стал варить кофе, а я подошла к окну, посмотрела: передо мной был красивый чистый двор, вокруг новые дома, ухоженные газоны. Я подумала: «Как хорошо иметь много денег. Можно жить в большой квартире и в уютном чистом районе для новых русских. Таких красивых газонов в старых спальных кварталах не увидишь». Матвей приготовил кофе, разлил по чашкам и подошёл ко мне. Взяв меня за плечи, он притянул меня к себе и прошептал:

– Может, кофе потом попьём? Я посмотрела на него. Наши глаза встретились. Я увидела в его глазах желание и призыв. Ничего не ответив, я просто кивнула головой. Он подхватил меня на руки и понёс в спальню. Там мы упали на широкую кровать, он, крепко прижав меня, стал целовать. Это был нежный и одновременно страстный поцелуй, способный свести с ума любую девушку. Всё, что было потом, не поддаётся никакому описанию, такого мужчины у меня ещё не было. В нём было столько нежности и страсти. Он меня гладил, а я сгорала от желания, а когда почувствовала приятную тяжесть, то сквозь замутнённое сознание услышала крик, который невольно вырвался у меня, а он стал целовать меня горячими губами, приговаривая: «Милая, откуда ты взялась такая?». Наше безумство продолжалось долго, мы никак не могли насытиться друг другом. У меня такого никогда не было, я, можно сказать, впервые узнала, что такое настоящая страсть. Потом мы лежали расслабленные и счастливые, я рассматривала его спальню: красивые шторы с ламбрекенами, висящие на декорированных карнизах, потолочные светильники, которые светили разным цветом, медленно его меняя. Но меня эта красота сейчас не трогала, я лежала и думала о том, что мою проблему пока решить не удастся. Осмотрев всё это, я спросила:

– Кофе пить пойдём?

Матвей, обняв меня, сказал:

– Может, повторим, а потом кофе?

– Нет, сначала кофе, а потом посмотрим!

– Тебе не понравилось?

– Понравилось, но продолжение после кофе, если не возражаешь.

– А если возражаю, что-то изменится?

Я засмеялась и сказала, что ничего не изменится. Он встал, надел халат и сказал:

– Ну тогда пошли пить кофе.

Мы пришли в кухню, пили кофе, болтали, потом Матвей спросил:

– Ты останешься до утра?

– Останусь! – сказала я.

– У тебя было ко мне какое-то дело. Может, обсудим?

– Я теперь уже не знаю, стоит ли тебе о нём говорить.

– Если это что-то для тебя важное, давай поговорим. Может, я смогу тебе помочь.

– Ты знаешь, Матвей, я передумала с тобой говорить о своём деле. Если бы мы поговорили там, в ресторане… А, теперь получится, как будто я тебя использую.

– Тебе решать, но, если надумаешь, я готов обсудить твои дела в любое время. Кстати, запиши мой телефон, может, я тебе ещё пригожусь.

– Даже не сомневайся! – сказала я, засмеявшись.

– Такими мужчинами не разбрасываются, а я тебя выбрала, если ты не возражаешь, – а про себя подумала: «Если бы я не попала в такую ситуацию, вряд ли бы стала связываться с криминалом, но жизнь вносит свои коррективы».

– Я не возражаю, я даже рад, что ты меня выбрала. Мы попили кофе и сами не заметили, как оказались опять в спальне. Матвей, крепко обняв меня, целовал, гладил мою грудь, живот, я почувствовала приятную тяжесть внизу живота и поняла, что желание снова разгорается во мне с новой силой. Повернулась к Матвею, он обхватил меня своими сильными руками, прижался разгорячённым телом, и мы забыли о времени и обо всём на свете, для нас сейчас существовали только мы и наша страсть. Утро было не менее бурным, потом мы позавтракали, и я собралась уходить. Матвей, провожая меня до двери, спросил:

– Ты мне позвонишь?

– Обязательно!

– Когда, если не секрет?

– А ты жди. Я обязательно позвоню.

– Я впервые встречаю такую женщину, которая после такой ночи уходит и не спрашивает, когда встретимся и даже не просит ей позвонить. Ты необыкновенная девушка.

– Я как та кошка, которая гуляет сама по себе. Не хочу ни от кого зависеть.

– В нашей жизни мы все зависим друг от друга. У тебя есть мой номер, звони в любое время.

– Хорошо! Я позвоню. Я вышла из подъезда и пошла на остановку. Мне надо было съездить к Евгению в мастерскую, вернуть ему платье и забрать свои вещи. Доехав до нужной мне остановки, я вышла из автобуса, подошла к пешеходному переходу и стала ждать зелёный. Подъехал джип с тонированными стёклами, выскочили два бритоголовых братка, схватили меня и, затолкав в машину, рванули с места и понеслись по проспекту. Я стала кричать:

– Остановите машину! Выпустите, вы куда меня везёте?

– Да не волнуйся ты так. – сказал бритоголовый, сидевший рядом с водителем на пассажирском сиденье, – тебе будет хорошо, не пожалеешь.

– Отпустите меня! – кричала я.

– Сиди тихо, а то вырублю. – сказал сидевший рядом со мной.

Выехав за город, мне завязали глаза каким-то шарфом, а браток, сидевший рядом, всё старался схватить меня за коленку, потом стал хватать за грудь. Я отбивалась, крича:

– Не трогайте меня! Уберите руки!

Впереди сидящим, видимо, всё это надоело, и с пассажирского сиденья на него прикрикнули:

– Домовой, прекращай там, отстань от неё!

– А вам чё, завидно? Мы её для чего везём?

– Ты будешь раскатывать губу в последнюю очередь, так что сиди и не рыпайся.

– Что вы хотите со мной сделать? Отпустите меня, – и я заревела.

– Да не реви, – послышался голос с пассажирского сиденья, – раньше надо было думать, когда ты мужика обижала, а теперь поздно.

– Да я никого не обижала, я вообще не понимаю, что происходит!

– Тебя проиграли, и ты должна знать, кого обидела.

– Куда вы меня везёте?

– За город!

– А вы можете сказать, кто меня проиграл?

– Ни к чему тебе это теперь.

Вскоре, судя по тому, как начал скакать джип, мы поехали по просёлочной дороге. Ехали недолго, пару раз повернули и остановились. Водитель посигналил, заскрипели и открылись ворота, машина тронулась с места и потихоньку въехала на территорию. Я спросила:

– Может, уже развяжете мне глаза?

– Домовой, развяжи ей глаза, уже можно.

Бритоголовый, сидевший рядом со мной, схватился за шарф и сорвал его с моих глаз. Я окинула взглядом место, куда меня привезли. Дом был не новый, но и не развалюха. Двухэтажный, с большой террасой и балконом на втором этаже. Вокруг дома большая площадь, огороженная высоким забором. Меня выдернули из машины и повели в дом. Когда мы зашли, к нам вышел мужчина лет сорока, угрюмый, с большим шрамом через всю щёку, остановился, осмотрел меня с ног до головы и сказал с сожалением:

– И вот такую красоту этот урод проиграл? Жаль! Ведите на второй этаж в гостевую комнату и закройте там, а ты, Домовой, будешь рядом с её комнатой всё время. Отвечаешь за неё головой.

Меня отвели на второй этаж в гостевую и закрыли за мной дверь на ключ. Я осмотрела комнату. Там, кроме широкой кровати, тумбочки, кресла и узенького платяного шкафчика, ничего не было. Села на кровать и задумалась. Всё-таки меня выследили. Ну да, я же была одета в нормальную одежду, а не в тот деревенский наряд. В нём они никогда бы меня не узнали. Но делать нечего, надо думать, как отсюда выбраться. Я подошла к окну, открыла его и выглянула. Услышав громкий разговор на террасе, стала прислушиваться.

– Привет, Стрелок. Ну что, сегодня в сауне будем с тебя долг списывать? Красивая у тебя была деваха, не жалко тебе её?

– Были бы у меня деньги, может, я откупил бы её.

– Стрелок! Ты же знаешь, что мы деньгами берём первые два дня, а когда у нас девушка, деньги нам ни к чему. Сауна и девушка… сам знаешь, какой кайф.

– Да знаю. Но она меня подставила на большие деньги, у меня выхода не было.

– Интересно, как она это сделала?

– Я Хвату должен большую сумму, он как-то увидел её и запал. Вот и попросил меня познакомить с ней, сказал, что если у него всё с ней сложится, то он спишет с меня долг, а она его бортанула. А тут я ещё и проигрался. У меня выхода не было, чем-то надо было закрыть хоть один долг.

– Да ладно, брат, не переживай, не она первая, не она последняя. Но можешь вместо неё себя предложить, тогда её отпустим, а тебе, как другу, девять грамм никто не пожалеет. Чё нахмурился? Не бойся, я пошутил.

***

Я отошла от окна и заходила по комнате, обдумывая, как выбраться из этой ситуации. Так, оказывается, меня проиграл Дашкин Серега, за то, что я отвергла его друга Диму. Неужели Дашка об этом ничего не знала? Ну да, кто бы ей об этом сказал. Надо как-то отсюда выбираться. Что же делать? До вечера не так уж много времени осталось. Сколько же их здесь на даче? Я даже позвонить не могу – они забрали мою сумку, а в ней телефон. Дашка говорила, что свидетелей своих игр они не оставляют в живых. Господи! Мне так страшно! Спаси и сохрани меня! Ангел-хранитель мой, не оставь меня в трудную минуту и защити. У меня от страха всё тряслось внутри, я села в кресло и стала лихорадочно думать, как спастись. Мне даже нечем дать по башке моему охраннику, который торчит под дверью. А сколько их там по даче гуляет – неизвестно. Ну, Сергей, ну гадёныш, подожди, ты у меня ещё попляшешь, урод. Мои мысли прервал заглянувший охранник и, улыбаясь, спросил:

– Подруга! Вечер ещё не скоро, может, осчастливишь?

– А ты что, особенный?

– Ну да, я твой охранник!

– Вот и охраняй!

– А ты чё такая борзая? Посмотрим, как вечером в сауне запоёшь.

– Иди, иди, занимай очередь! – сказала я и отвернулась.

Он ушёл, снова закрыв дверь на ключ, а я мысленно заметалась в поисках выхода и тут решила, что пора побеспокоить Горна, потому что когда дело дойдёт до сауны, то сложно будет мужиков сбить с настроя развлечься. И тогда уже никакой Горн не поможет. Я подошла к двери и постучала. Дверь открылась, в неё заглянул мой охранник и спросил:

– Чё, передумала? Так я щас, мигом!

– Закатай губу! Ты в очереди последний. Позови вашего старшего, разговор есть.

– Ага! Ему больше делать нечего, как с шалавами разговоры разговаривать.

– Закрой рот, а то тебе это может дорого обойтись, урод!

– А за урода ты у меня щас ответишь… я тебя щас…

– Рискни, и тогда ты на всю жизнь перейдёшь из категории производителей в категорию смотрителей!

– Ты чё сказала?

– Я сказала, что рискуешь остаться без своего мужского достоинства, если не дашь мне поговорить со старшим и тронешь меня.

– Ну ты и чума!

Дверь закрылась, и мой охранник, судя по быстрым шагам, отправился за старшим. Я сидела и переживала, я же не знала, подчиняются они Горну или это совсем другая группировка. Их теперь развелось много, и время от времени между ними происходит битва за утверждение своей территории или передел. Если эти не подчиняются Горну, то всё, я попала. Через некоторое время охранник привёл своего старшего. Пришёл мужчина со шрамом, который нас встречал по приезде, вошёл в комнату, за ним следом охранник, который, обращаясь к старшему, сказал:

– Сухой! Угомони её, а то бузит!

Сухой посмотрел на меня задумчиво, заложил руки в карманы, прошёлся по комнате, потом, остановившись передо мной, спросил:

– Говори, что хотела?

– Пусть охранник выйдет.

Он повернулся и махнул рукой парню. Тот сделал недовольное лицо и нехотя вышел, прикрыв за собой дверь. Сухой повернулся ко мне:

– Говори! У меня нет времени тут торчать до вечера.

Я мысленно перекрестилась, посмотрела на него и, решив не показывать страха, сказала:

– Мне надо позвонить Горну.

Я увидела, как метнулись его глаза из стороны в сторону и остановились на мне. Он задал вопрос:

– Ты кто такая, чтобы беспокоить такого человека?

– А ты позвони ему, скажи, что твои ребята меня сюда привезли поразвлечься, и тогда узнаешь, кто я, и кто ты!

– Ты уверена?

– Дай мне телефон, я сама с ним поговорю.

– Не кипишуй! Сиди и жди! Он развернулся и вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, я подошла и услышала, как он говорил охраннику:

– Прикоснёшься – убью!

Послышались удаляющиеся шаги, и всё стихло. Я села в кресло и стала молча молиться, призывая на помощь всех святых, потому что не была уверена, вспомнит меня Горн после одной вместе проведённой ночи или я окажусь одной среди многих, о которых он, закрыв дверь, уже не помнит. Я ждала результатов своих переговоров. Время тянулось медленно. Казалось, что прошла целая вечность, когда я услышала шум во дворе. Подошла к окну и увидела там какую-то суету. Потом из машины вышел Матвей, остановился, к нему подошёл Сухой, и они пошли в дом. Время шло, а ничего не менялось. Я нервничала, и чтобы хоть как-то успокоиться, металась от стены до стены: пять шагов туда, пять – обратно. Наконец, услышав ключ в двери, я села в кресло и закрыла глаза. В комнату вошли двое, я это почувствовала. Я услышала голос Матвея, который шёпотом произнёс:

– Вот уж никогда бы не подумал, что у человека могут быть такие крепкие нервы! Ей угрожают, а она спит, как ни в чём не бывало!

Я открыла глаза и, посмотрев на него, улыбнулась, сказав:

– Матвей! Наша встреча произошла даже быстрее, чем я думала. Просто я подумала, что ты не оставишь меня в беде, поэтому рискнула тебя побеспокоить.

– А ты раньше не могла мне рассказать о том, что произошло?

– Могла! Но тогда ты бы подумал, что я к тебе подошла только из-за того, что мне что-то угрожает. Я и сейчас не хотела тебя беспокоить, думала, что обойдётся. Но мой охранник ясно дал понять, что вечером в сауне он меня порвёт, как Тузик грелку.

Матвей повернулся в сторону охранника. Посмотрев на него, сказал Сухому:

– Этого урода чтобы я больше не видел, никогда! Ты меня понял, Сухой?

Сухой пошёл красными пятнами, у него на лбу выступила испарина, он вытащил платок, вытер лоб и сказал:

– Я тебя понял!

– Вот и хорошо, а теперь идите оба отсюда! Да, приведите сюда того парня, по чьей наводке она здесь!