Голубая звезда Атлантиды

Глава 2

Охотник из Агры

«Когда остынет огонь, а Луна запылает,

тогда переменится природа смертных».

Бегущая дорожка унесла и скрыла за поворотом нечаянную лесную гостью. Каллист вздохнул, отодвинув ветку густого орешника, из-за которой смотрел на Адельфину из Гелиополя. Смутное волнение в груди странно обеспокоило юного охотника, он решил, что просто голоден, и поспешил домой в охотничий домик. Привычная лесная тропинка вывела молодого человека на знакомую лесную опушку. Беглый ветерок играл нежно-зелёными листьями молоденьких дубов, он доносил знакомые звуки домашнего подворья. Чувствовался запах дыма из печной трубы. Дедушка, заправлявший хозяйством семьи Иолантов так же хорошо, как и охотничьим парком, предпочитал достаточно простой уклад жизни. Быть ближе к природе – стало его девизом. Однако лесное охотничье поместье фамилии Иолантов имело весьма внушительные размеры для «скромного» домика, расположенного на живописном, красивейшем месте посреди лесного массива молодых дубовых рощ и базиликовых аллей, недалеко от выделенных муниципалитетом охотничьих угодий Агры.

Офис охотников Агры находился в неприметном месте на краю мангровой рощи. Деревянное трёхэтажное здание в виде терема скорее напоминало сказочный домик для гномов, вырванный из детской книжки, нежели серьёзное заведение для решения вопросов поставок питания в крупные города Атлантиды. Парадный вход обозначался скромной деревянной дверью с кольцом на ручке. Над окнами нависали резные наличники с узорами в стиле северной народности скандов. Слева и справа на крыше, по краям терема, имелась пара небольших флигельков, башенки которых венчали флюгера в виде петушков. Ветер дул, петушки вращались, сверкая в лучах двух светил лакированными боками и посеребрённым хвостовым оперением. Со стороны можно было подумать, что это просто скучный музей охотоведения, куда в учебное время водят младших школьников.

Закрытое совещание Продовольственной Компании Агры открыл генеральный директор этой фирмы дедушка Каллиста, сэр Леопольд Иолант.

– Сегодня у нас экстренное собрание руководителей подразделений фирмы. Причина очень уважительная. Вчера вечером мне были представлены анализы пробных партий продукции наших последних поставок в города и деревни юго-западного региона Атлантиды. Качество продуктов, как оказалось, не соответствует необходимым стандартам Минздрава Атлантиды.

В аудитории люди зашумели, зашушукались, послышались голоса:

– Такого не может быть, в процессе производства мы же регулярно контролируем соблюдение государственных стандартов и тестируем на морских свинках пригодность продукции. Где факты, где доказательства?

Сэр Леопольд Иолант посмотрел искоса в зал, сменил листок и невозмутимо продолжил:

– Дисциплина прежде всего, атланты! Попутно отвечу, что неплохо бы тестировать выпускаемую еду и на людях, добровольцах. За небольшую плату жители Нижнего Города согласятся, пожалуй. Малоимущим горожанам – какой-никакой доход, да и народу польза. Не так ли?

Аудитория взорвалась спонтанной дискуссией:

– Живые испытания противоречат конвенции Здоровья! – возмущались одни.

– Риск – благородное дело, зато можно спасти тысячи тысяч людей, – отвечали им другие.

– Тихо, коллеги, проявите уважение к докладчику! Давайте дослушаем всё-таки!

Аудитория присмирела, снова внимая архиважному докладу.

– У наших специалистов биотехнологов возникли некоторые подозрения. Кто-то из вас, господа, хотел услышать факты? Извольте. Во-первых, установлено, что часть продуктов – это чья-то ловкая подделка, не имеющая никакого отношения к нашему производству. Во-вторых, наша лаборатория обнаружила кое-что чрезвычайно любопытное. А именно, биологи нашей Продовольственной Компании откопали один интересный прецедент: какая-то часть из этих чужих (неизвестно чьего производства) продуктов – есть генетически изменённая пища, возможно, выпущенная со злым умыслом. С целью проведения биологических опытов на атлантах?

– Кто бы это мог сделать? – раздался возмущённый голос с задних рядов.

Возмущение подхватили и другие слушатели, затопали ногами. Мгновенно «вырос» целый лес рук. Многие хотели бы немедленно выступить со своим мнением.

– Наша задача состоит в том, чтобы сначала проследить всю цепочку чужих поставок, а затем обнаружить главного виновника генетических изменений продуктов. Как вы понимаете, фальсификация нашей продукции бросает тень на всю Продовольственную Компанию в целом. Мы должны отстоять доброе имя продукции Агры, иначе атланты перестанут доверять нам и кинутся к конкурентам, которым только того и надо.

– Уважаемый сэр Иолант, возможно ли допустить, что подобное генетическое изменение – всего лишь случайная природная мутация, например, от неправильного хранения продукции? – спросил один молодой человек, недавно пришедший к руководству упаковочным подразделением.

– Всё возможно, молодой человек. Мы пока никого не обвиняем. Мы хотим сначала разобраться во всём сами, только потом будем докладывать руководству в верхах. Какие будут вопросы или предложения?

Дедушка, сэр Леопольд Иолант, ждал внука к обеду, одетый в домашний мохнатый жилет из шкуры адьяга и шерстяные вязаные полосатые носки. Шаркая меховыми тапочками по паркету, он выглянул в окно из просторной гостиной, куда экономка – традиционно скандка – подала обед, стывший в большой фаянсовой супнице.

Глиняные столовые горшочки с льняными салфетками ждали двоих. Высокая кринка с густой сметаной из погреба покрылась в тепле испариной. Дедушка нервничал. Из-за куста цветущего базилика наконец-то появился Каллист с полной сумкой дичи. «Слава Двуединоначалию! Молодец, мой внук»! – старший охотник в семье удовлетворённо расправил плечи. Облегчённо вздохнул. – «Можно его переводить на следующую ступень охотничьего мастерства. Дорос!»

– Я пришёл к тебе из леса, рассказать, что полдень скоро! Сегодня чудесный день, дедушка! – радостно воскликнул Каллист. Он вошёл в столовую и снял с плеча охотничью сумку. Экономка молча кивнула, приняла добычу и понесла её на кухню. Каллист прошел к сенсорному рукомойнику. Одно прикосновение к чувствительному элементу, и тёплая вода полилась на руки.

– Чудесный день! Ты пришёл прямо к обеду! Всё горячее. Садись, Каллист, ешь и рассказывай. Как прошла охота? Мне очень интересна даже всякая мелочь. Я в нетерпении.

– Сейчас, дедушка, – ответил Каллист, вытирая руки простым вафельным полотенцем.

Горячий суп из вчерашней дичи с овощами и зеленью был великолепен. Дед, не торопясь, прихлёбывал суп, посматривая на внука из-под густых рыжих бровей. Он с любовью смотрел на проголодавшегося юного охотника и ждал лесных новостей. Экономка принесла большой чайник с душистым отваром из целебных трав, варенье и булочки с изюмом, подсела рядом. Подпёрла кулачками пухлые щёки. За окном шелестел весенний лес, уже оперившийся молодой листвой. Земные светила начинали припекать. Редкая птица перепархивала с дерева на дерево, да мелкий пушистый зверёк – то белка, то куница лениво перепрыгивали с ветки на ветку. Стоял атлантический полдень.

– Шёл я, шёл по лесной тропинке, той, которая петляет между старыми сине-зелёными камнями, завалившими когда-то вход в древнюю пещеру, и вышел на опушку. Увидел под ногами перья, оброненные, видать, в птичьей драке, весна ведь. Поднял перо, оказалось, что оно из крыла бекаса. Прикинул в уме – куда стая полетела? На юго-восток к озёрным камышам. Им в зарослях удобнее гнёзда вить, да и убежище от хищных ястребов надёжное. Спустился с пригорка и прямиком побежал туда. Остановился, дух перевёл, нашёл перья, такие же, но от бекасов более молодых – цвет яркий. Подкрался к сухим прошлогодним стеблям и свистнул. Стая снялась с места. Тут я влёт и взял первую добычу, – Каллист приосанился, глаза заблестели, он воодушевленно размахивал ложкой, показывая траекторию полёта бекаса, сегодня попавшего в сумку к охотнику, а завтра, возможно, в суп.

Сэр Иолант слушал внука внимательно, любовался на доброго ученика охотника.

– Всё, что ты рассказываешь, хорошо, конечно. Я рад за тебя. Твоя наблюдательность и собранность наконец начали радовать не только меня, но и всю нашу семью. Растёшь на глазах. Но у меня есть более достойное для тебя занятие.

– Какое занятие может быть достойнее охоты, дедушка? – весело спросил Каллист.

– Не торопись, внучек. Экий ты прыткий! Эх, молодо-зелено! Пожалуй, то дело, которое я хочу тебе предложить, можно назвать охотой. Однако сначала, уважаемый охотник сэр Каллист, тебе придётся слегка подучиться.

– Где это, ещё подучиться? Ну, вот незадача: опять учиться! Дедушка, сколько можно!?

– Человек, голубчик, всю жизнь учится, совершенствуется, знаешь ли. Кроме того, стоит мне назвать имя подразделения нашей Продовольственной Компании, как ты сам с радостью побежишь туда учиться.

– Дед, ты меня заинтриговал, честное слово! Говори же, не томи!

– Заняться тебе, внучек, необходимо генетикой. В службе продовольственной генетической безопасности нужен свежий человек, не примелькавшийся ни среди своих, ни среди чужих. Сочиним тебе подходящую… эээ… легенду. Мои ребята натаскают тебя по всем параметрам. Намнут бока. Слегка. Ну, уж извиняйте! Поверь мне, в этом щекотливом деле тебе придётся оперировать не только биохимическими формулами и всякими там бензольными кольцами в сложных углеводородах. Улавливаешь?

– Охотничьим ружьём я владею неплохо, дедушка.

– Молчи, дитя неразумное. Тебе надо мышцы подкачать, реакции всякие в экстремальных ситуациях наработать, приёмы борьбы без оружия освоить. Да и с холодным оружием, я думаю, ты знаком только в виде кухонного комбайна и кнопок «пуск» и «стоп». Психологию общения с разными людьми и эффективные психологические методы воздействия ты знаешь? Не знаешь. Физиогномикой и диагностикой владеешь? Не владеешь. Короче, два с половиной месяца я, мы – то есть семья и Компания – даём тебе на учебу и подготовку. Надеюсь, я ясно выражаюсь?

– Есть, сэр Леопольд Иолант! Да, дедушка! – радостно подпрыгнул внук. Ему уже не сиделось на месте.

– Сиди, ешь, не прыгай! Сегодня ты отдыхаешь. Причём дома отдыхаешь.

– Дедушка, а можно мне не дома? Сегодня вечер выпускников в Гелиополе. Я бы хотел попасть на этот праздник, – Каллист потупил глаза.

– Что, уже есть из-за кого? Ладно, уж иди. Да сильно глаза не мозоль никому. Пригласительный билет заказать через Компанию, что ли?

– Дедушка, какой ты у меня замечательный! Закажи, пожалуйста, билетик.

– А как её зовут?

– Кого её, дедушка?

– Это ты меня-то, стреляного воробья, хочешь на мякине провести?

– Не-а, вас не проведешь, дорогой сэр Леопольд Иолант. Как ты догадался? Ума не приложу. Дедуля, её зовут… ммм… Адельфина Арон. Вот.

– Эх, внучек! Ум прикладывать уже пора учиться. Вона куда тебя занесло! По старинке фамилия будет «Аарон», значит? Знавал я когда-то одного из них, сэра Станимира Аарона. Старый шельмец! Древние атланты, хм… Зазнайки! Не нашего поля эта ягода, я тебе доложу, внучек.

– Да она совсем другая. Не веришь? Честное слово. Она хорошая девушка, не зазнайка вовсе, и очень красивая.

Каллист вспомнил полуденное невероятное приключение и нечаянное знакомство с Адельфиной и посмотрел на верхушки деревьев, раскачивающихся в такт его возбуждённым мыслям. Поэтический стих призвал музу, готовую нашёптывать любовную лирику. Однако записать рифмы он мог только вечером в тишине, поэтому Каллист спустился с небес и обратился в слух, всячески выказывая почтение любимому дедушке.

– Ладно, внучек. Все девушки хороши, милы и красивы до поры до времени. Моё дело стариковское. За свои неполные сто шестьдесят три года хороших и хорошеньких девушек, прекрасных и распрекрасных фигурой, умом и характером, я видал и «перевидал» достаточно. Могу заверить письменно и печать поставить: лучшая из них та, что прошла мимо, особенно в молодом и «вьюном» возрасте, когда карьеру надо делать, на ноги становиться.

– А как же бабушка? – внук озорно сверкнул глазами.

Сэр Леопольд Иолант тщательно вытер губы и руки льняной салфеткой, встал из-за стола и вышел на веранду, чтобы по привычке подремать после обеда в кресле-качалке на свежем воздухе. Каллист повторил все те же движения наспех и вприпрыжку выскочил следом. Дедушка сел в кресло и посмотрел на внука как будто сердито:

– Ты бабушку не приплетай сюда. Не умничай! Бабушка – это святое. Я предупредил тебя как более опытный товарищ и повидавший всякого в жизни. Остальное – дело ваше, молодое. Разберётесь, – он вздохнул и покачал головой. – Хорошо, Каллист, будет тебе пригласительный билет на Бал Выпускников в Гелиополе. Я позабочусь об этом, так и быть.

Глава 3

Адельфина в Нижнем Городе

В это время сумасбродную путешественницу занимал уже новый мир городских улиц нижнего этажа – «Нижний Город», о котором в их школе говорили только шёпотом на ушко друг дружке, озираясь по сторонам – нет ли близко учителей. Её сверстницы, как и она сама, никогда не бывали на улицах и перекрёстках «Нижнего Города». От волнения, что она увидит «Нижний Мир» своими глазами, а не понаслышке, у девушки участился пульс.

Бегущая дорожка, траволатор, доставила Адельфину в Центральный район города Гелиополя, на Площадь Двух Солнц, похожую по форме на цифру восемь. Одно колечко этой «восьмёрки» называлось в честь главного светила – «Дом Жёлтой Звезды». Второе колечко имело честь удостоиться имени спутника Солнца – это был «Дом Голубой Звезды» – Немезиды. При первом же просвете между перилами, своеобразной станции посадки пассажиров, девушка сошла с траволатора на тротуар. В центре площади возвышалась громадная статуя с двумя головами, символизирующая власть двух светил. Одна голова была мужской, другая – женской. Вокруг статуи размещались высокие смежные арки, купол которых переходил в многоструйный фонтан-жирандоль. Тугие струи хрустальной воды разбрызгивались так, чтобы падающая вода собиралась вновь у подножия статуи, попиравшей ногами крышу аркатуры.

Адельфина, открыв рот, пошла прямиком через площадь к статуе, чтобы лучше рассмотреть символ религии атлантов. Ощущение величественности знаменитой скульптуры «Двуединоначалия Всего» возникало у любого, кто осмеливался подойти к её стопам. Мраморное изваяние свысока взирало на копошащийся внизу «человейник». Точнее, оно вообще не лицезрело ни одно человеческое существо, так как мужская голова смотрела на восток, встречая каждое утро восход жёлтой звезды – Солнца, а женская голова – на север, поджидая восход голубой звезды – Немезиды.

У подножия храма стояла группа людей в длинных и бесформенных лиловых плащах и о чём-то оживленно спорила, поглядывая на Адельфину. Вскоре от этой компании отделился один из спорщиков и подошёл к девушке.

– Простите, леди, не знаю вашего имени, вы не бывали в храме Двуединоначалия Всего?

– Нет, а вы кто? – попятилась она от незнакомца.

– Не бойтесь меня, дитя моё. Я один из скромных служителей этого храма.

– А где этот храм находится?

– Здесь, внутри этого великолепного символа Двуединоначалия Всего, который жители Атлантиды именуют Скульптурой.

– Моё имя… – начала было лепетать Адельфина. Но служитель прервал девушку и заговорил сначала тихим вкрадчивым, а затем глубоким бесцветным монотонным гипнотическим голосом:

– Не торопитесь, дитя моё, называть имя первому встречному, даже мне. Имя каждого гражданина Атлантиды, да и просто любого человека, заключает в себе большую силу. Силу эту доверять чужому человеку не стоит, кто бы он ни был для вас. Я назову вас по-своему, допустим, Аэрина-ра.

– Почему Аэрина, да ещё с приставкой «ра?»

– Это ведь ваше аэродинамическое крыло, не так ли? – незнакомец указал правой рукой на виновника приключений девушки.

Адельфина кивнула, а служитель храма продолжил:

– «Аэрон» означает воздух. Поскольку воздух – ваша стихия, если я не ошибаюсь, то вы дружите с этой стихией. Я прав? Скажите «да», – он сосредоточился.

– Да-да, – в задумчивости ответила Адельфина.

Храмовник посмотрел пристально девушке в глаза и сконцентрировал стальной тяжести взгляд на её переносице, слегка вздохнул и напевно забубнил, не сводя с девушки цепкого внимания:

– Приставка «ра», которая вас смутила, дорогая Аэрина-ра, – это вежливое ритуальное обращение к приверженцам нашего храма Двуединоначалия Всего. Концепция Двуединоначалия – есть единство и борьба противоположностей. Это первый из основных законов философии. Единство числа «два» отражает картину Всего. Вы согласны? Скажите «да».

– Нет! Извините, нет! – тряхнула головой Адельфина, как бы стряхивая с себя странное оцепенение.

Она уже поняла, что храмовник использует силу гипноза, не спросив согласия, и возмутилась. Адельфина набрала больше воздуха в лёгкие, и в её голосе зазвучал металл свободной души:

– Я не считаю себя приверженцем вашего храма. Лично у меня иное мнение о сути всего и о сути Двуединоначалия Всего тем более. Я полагаю, число «два» не отражает концепции мирозданья. Должно быть число «три» главенствующим во всём, также как между «плюс единицей» и «минус единицей» на числовой оси лежит «ноль». Я считаю, ваша концепция не верна, потому что не отвечает многим природным явлениям. Ваше утверждение ошибочно, как и ваши жалкие гипнотические потуги повлиять на моё мнение: «А не стать ли мне приверженкой вашего храма?» Мой вердикт – «нет» и число «три».

– Интересная версия, дитя моё. Однако, что вы сможете возразить, когда извечные антагонисты – холод и жар, бок о бок соседствуют в природе. Вспомните, Аэрина-ра. Высоко в горах Скандии холод ледяной вершины Синева Небес таков, что птица стынет на ветру. Жар же огненного вулкана Красный Цветок на южном острове Юмбе позволяет аборигенам зажаривать дичь на его склонах без сковородки. Число два сопровождает нас повсюду. Сухой песок в пустыне Золотая Долина на юго-западном побережье и сырость торфяных болот, таящихся в непролазной чаще близ крепости Аквадос. Я уже не говорю о контрастах Верхнего и Нижнего Города в Гелиополе. Небо и земля не сходятся никак.

– О-о, очень просто: всегда есть середина между крайностями. Ощущение тепла человеку комфортнее, чем жар или холод. Потому-то атланты и выбрали умеренный климат для строительства городов. А влажный воздух морского бриза приятнее знойного самума или гнилостных испарений. Кто оспорит? Третья пара также проста: между «верхом» и «низом» горожан существует средний класс – опора государства. А между небом и землей простирается линия горизонта. Разве не так? – в глазах бунтарки заплясали огоньки озорства.

– Да, в наблюдении вам не откажешь. Кроме того, я чувствую, у вас хорошая школа. Видимо, очень дорогая школа? Тем не менее, всё перечисленное не более чем условное умозаключение, точнее, соглашение, которое приемлемо с точки зрения комфортных человеческих условий существования. Но, допустим, что вы правы. Тогда приведите достойный аргумент для понятия «включено – выключено», скажем, для управляющей цепи вашего аэродинамического крыла?

Адельфина смущённо замолчала. Служитель храма Двуединоначалия по-дружески похлопал её по плечу:

– Так-то, Аэрина-ра. Истина – она одна. Заходите к нам в храм как-нибудь, побеседуем. Спросите отца Менкаухора-ра. Замечу, что это имя ханнаку – то есть посвящённого. Может быть, прямо сейчас и зайдёте? Вы интересная собеседница! А?

– О, нет-нет, благодарю вас, отец Менкаухор-ра. В другой раз, возможно. Я не могу сейчас, я очень тороплюсь. Меня ждут дома.

Подошёл полицейский патрульный, явный тяжеловес:

– Это ваше аэродинамическое крыло? – обратился он к Адельфине. – Предъявите водительские права, а заодно объясните, почему нарушаете Транспортные Правила?

– О чём вы говорите, – возмутилась она, – я ничего не нарушаю, просто стою и смотрю на статую. Нельзя, что ли?

– Во-первых, – начал полицейский. – Здесь не место для стоянки любого транспорта, тем более для аэродинамического крыла. Во-вторых, я видел, как вы, леди, сошли вместе с личным транспортом с ленты эскалатора. У вас есть специальное разрешение для его транспортировки таким образом? Судя по всему, нет. Иначе бы ваше крыло было специальным способом упаковано или зачехлено.

– Но я ничего не знала об этом, – пролепетала Адельфина, внутренне холодея от страха, что её могут упечь в тюрьму.

– В-третьих, вы уже препираетесь и оказываете сопротивление властям. Я имею право задержать вас или оштрафовать. Ну, так как? – и страж уставился на девушку, сверля холодным и суровым взглядом.

Адельфина оглянулась. Служителя храма как ветром сдуло. Она заметила невдалеке стеклянное невысокое здание кафе, из которого вышла большая группа парней в униформе спасателей. Они, не раздумывая, направились в сторону Адельфины и полицейского.

Тем временем страж продолжал:

– Ну, что? Так и будем молчать? Где ваши документы? Я жду.

– Что? Документы? – переспросила Адельфина.

После слова «документы» на багажнике аэродинамического крыла замелькали лампочки, и «Дружок» пропел:

– Ключевые слова: «документы» – удостоверение личности и водительские права. Они находятся в левом отсеке багажника в отделении под номером «001». Сегодня чудесный день, не так ли?

– Да-да, Дружок, сегодня чудесный день. Дай-ка я достану документы.

Она быстро открыла багажник, нашла отделение с нужным номером. Документы, о существовании которых путешественница до сих пор и не подозревала, находились именно здесь. Девушка взяла их, просмотрела и затем протянула полицейскому.

Он долго их изучал, сличая портрет на документах и лицо Адельфины. Затем проверял подлинность печатей, подписей и специальной бумаги с помощью каких-то приборов, находившихся в сумке на боку у него. Потом спросил:

– Вы действительно леди Адельфина Арон?

– Да, она действительно леди Адельфина Арон, – сказал незнакомый голос позади девушки.

Адельфина обернулась к говорящему; чья-нибудь реальная помощь от бывалого человека не помешала бы сейчас. Лицо молодого человека не было ей знакомо, однако по форме спасателей она догадалась, что эта команда разыскивает её по просьбе отца.

– Вас отец послал за мной? – спросила она у него.

– Одну минуту, леди Адельфина, только утрясём формальности.

Молодой человек протянул служебное удостоверение и жетон спасателя полицейскому.

– Эта девочка несколько часов назад попала в прибрежный шторм на этом крыле и потерялась. Мы её как раз и разыскиваем по приказу сэра Велизара Арона.

– Вот как! Ну, если вы подтверждаете личность этой леди, я снимаю штрафные претензии. Поймите, у меня тоже служба, – полицейский подчёркнуто вежливо откланялся Адельфине и молодому спасателю. Взял под козырёк. – Я передаю все соответствующие полномочия и более вас, леди, не задерживаю.