Извращенность

–Давай, Федя, кончи.

Коротышка потел, пуча глаза и отдуваясь, потом застонал, дёрнулся несколько раз в сладостных конвульсиях и замер. Расслабленно выдохнув воздух, сразу став безразличным, Коротышка покинул своё место. Станислав вознамерился тут же продолжить оргию, но Анна встала и направилась в баню, предупредив:

–Приведу себя в порядок.

Когда Анна вернулась, оргия продолжилась с участием всех сразу. Это длилось бесконечно. Крики, стоны разносились по округе, скача эхом среди деревьев. Потом компания отправилась купаться. Худой, оказавшись в воде, быстро-быстро поплыл на середину озера, где резвился уже Станислав. Анна не умела плавать. Она осталась у берега, держась за столбики, торчащие из воды. Коротышка оказался с ней рядом, спросил разрешения вновь сблизиться с ней. Она поощрительно кивнула головой. Она держалась руками за столбики, чтобы оставаться на плаву, а Коротышка, обняв её за талию, вошёл в неё и забурлил водой. Анна стонала громко и счастливо.

Артём, переживая увиденное, словно находясь в тормозящем наркозе, не боясь, пошёл прочь – его жена так громко плескалась с Коротышкой, что хруст веток под его ногами не могли услышать.

Он примчался на завод злее чёрта. Под руку попались два пьяных сварщика – с удовольствием надавал обоим в пятаки, измазав кулаки кровью и соплями, потом стремительно вошёл в столовую, залпом выпил стакан компота. Шлюха, какая шлюха! Дрянь.

Вне себя от обиды и унижения, он отправился домой. Никого не было. Анна ещё резвилась на даче, дети болтались по своим делам.

Арбузов бессильно рухнул на диван, вытянул усталые ноги. Вот он и богат, только вместо счастья и удовлетворения – жгучие боль и обида.

Зазвонил дверной звонок. Артём поднялся – если это Анна, ей конец! Оказались подружки дочери – худые восемнадцатилетние соплюшки, живущие рядом. Кира Сергеева, дочь толстого торговца обувным кремом – он держал отдел на городской барахолке, специализируясь только на средствах для ухода за обувью. Майра Кудашева, казашка – её папик был вечно пьяным сантехником в домоуправлении, а мамаша, смазливая и грудастая, с утра до поздна торчала на рынке, торгуя картошкой.

–Лена? – вопросительно посмотрели на Артёма девки.

Тот кивнул им, чтобы проходили.

Когда девки вошли, закрыл дверь на ключ, и указал, чтобы проходили в зал.

Девчонки, озираясь, не понимали, где их подруга. Оглянувшись, они схватили друг дружку в объятия – ужас дёрнулся в их зрачках – Артём стоял в дверях без штанов, возбуждённый, с безумным взглядом.

–Дядя Тёма, вы что?! – первой опомнилась Майра.

–Тихо! – рыкнул Арбузов, надвигаясь на девок. Он гудел от возбуждения, не контролируя себя. Падение Анны терзало его мозг. Ему было всё равно, что он совершает, лишь бы опустошить своё естество. – Снимайте трусы!

–А-а! – девки взвизгнули, и обе, толкаясь, ломанулись к запертым дверям балкона. – Помогите!!!

Артём настиг их, ухватил сильными клещнями за волосы, оттащил от дверей балкона, швырнул на диван. Сопротивление его раззадорило, и окончательно превратило в обезумевшего самца.

–А-а! – завыли соплюхи, закрываясь худыми руками, и дёргая ногами-палками.

Они были в коротких юбках, и сейчас Артём ясно видел их плавки.

Он резко и умело сорвал плавки с обеих. Девки рыдали, даваясь соплями.

–Мы же девочки! У нас ещё никого не было! – взвизгнула Майра. – Что вы делаете?

–Хрень всё это. Заплачу!

Артём задавил своим весом, развел в стороны тонкие девичьи ноги, и ритмично задвигался, сближаясь с затихшей Майрой.

Сжавшаяся в комок, дрожащая Кира, потрясённая, наблюдала за насилием, совершаемом над её подругой отцом другой подруги.

Артём вспотел. Он ощущал, как сексуальная энергия, поработившая его разум, улетучивается. В последний момент перед оргазмом, уже соображая, он вышел из лона Майры, и разрядился ей на живот.

–О-е!

Враз обессилев, он поднялся на ноги, поглядел на покорную и испуганную до исступления Майру, тут же схватил свой бумажник с журнального столика, вытащил пятитысячную купюру. Кинул на девушку.

–Хватит? Нет?

Он вытащил, и кинул ещё одну пятитысячную.

Теперь он соображал на все сто!

Ужас в глазах Майры, её тщедушное, совсем не возбуждающее теперь тельце, две пятитысячные бумажки, тонкие ножки-палки. Что за хренотень здесь творится? Он-то хотел Анну, свою проклятую шлюху-жену, хотел овладевать ею, назло её новым молодым любовникам, доказывая свою силу и своё право на эту женщину! А сделал он вот что! Сука! Всё из-за неё. Её бл—ство обезумило его. Никогда он не подозревал в себе извращённой похотливости – его возбуждало соитие жены с другими мужиками!

Артём упёрся взглядом в огромные, полные ужаса, но и наполненные каким-то странным интересом, глаза Киры. Прямо на её глазах, отец Лены лишил девственности Майру, она не кричала, не ощущала боли или неудобства, послушно лежала, и теперь у неё было десять тысяч рублей. Десять тысяч! За пару минут! Это же целое состояние для молодой девушки, можно накупить столько необходимой девичьей дребедени, чтобы потом выпендриваться перед подругами. Но потерять девственность… Хотя, ныне кому она нужна? Все девчонки до замужества отдают свою девственность придуркам со двора совсем просто так, между поцелуйчиками и глотками пива. Глупо и пошло…

Артём понял состояние этой… Она будет такой же, как его Анна – шлюхой.

Майра тяжело поднялась, забрала деньги, и ушла из зала. В ванной зашумела вода – пошла под душ. Артём расслабился – всё нормально, девка удовлетворена оплатой и поднимать кипешь не станет.

Артём ощутил новый позыв желания. Огромный заряд получил он, побывав на озере – давно такого с ним не случалось! Да, ещё ведь возраст подошёл – бес в ребро.

–А ты? – спросил хрипло.

Кира вдруг сползла по дивану, улегшись, и развела ноги…

Расплатившись, Артём ещё угостил девчонок чаем. Они были смущены. Обе сжимали в кулачках красные купюры и старались не смотреть друг на друга.

Артём позвонил на завод, говорил, а сам смотрел на них, этих молоденьких соплюх. Вот и сбылась его мечта – лишил девственности, да не одну, а сразу двух девчонок. Эта мечта долгие годы портила ему жизнь, и сразу же сбылась, как только он разбогател. Двадцать тысяч рублей и две целки! Хо-хо. Какая дрянь. Это «удовольствие» не стоит таких денег.

Отпуская девчонок, намекнул им на возможность дальнейших отношений:

–Будем дружить.

–Угу, – буркнула Кира. Майра промолчала.

Два дня он работал, не покидая завода. Технологический цикл требовал безостановочной поставки сырья. Заказы сыпались из-за границы, опережая производство. Требовалось оснастить новые цеха.

Артём задобрил рабочих, выплатив им задолженность по зарплате, повысил оклады управленцам.

Сам он только-только начал ощущать, что становится состоятельным человеком. Большие партии фарфора были отгружены на склады его оффшорных фирм – он дал указание продать фарфор, а всю выручку (всю!) обналичить и в виде наличной валюты депонировать заграницей в сейфовые хранилища. Никакой интерпол не заблокирует его счетов – их нет. Деньги будут нужны – курьерская служба пригонит спецавтобус и заберет из хранилищ контейнеры наличности.

Бухгалтеру он велел позабыть про уплату налогов, а выдачу следующей зарплаты отсрочить на месяц. Сначала он хапнет в собственный карман, и почувствует деньгу, а уж потом…

Звонила жена – с ней он не стал говорить. Звонил сам Кашин, просил прислать очередной кейс, который он случайно «позабыл» у Артёма. Шла глупая игра. Полный маразм. Если бы власть решила это пресечь – сидели бы все пожизненно в тот же день…

Артём позвонил на сотовый сыну, попросил приехать на завод. Сын передал, что мать требует денег: «Где хваленное богатство?!».

Артём ухмыльнулся – да, она же старалась!

Полюбовавшись на кейс, полный упаковок долларов, убрал пять пачек – это плата жене. Кашин ведь развлекался, пусть сам и платит.

Когда сын приехал, хмуро посмотрел на него – он очень похож на мать, те же черты лица, тот же цвет глаз.

Сын сыпал восторгами:

–Пахан, ты гений! Такой заводище! Немыслимо! Как ты его заграбастал? Сказка какая-то!

Становишься Рокфеллером? А?! А меня пустишь порулить? А? Наследника!

Слово «наследник» неожиданно резануло Артёма по ушам. Он ещё сам не ощутил прелести богатства, а сын его уже списал в утиль, уже примерил всё на себя и пожелал отцу скорой кончины! О судьба богача, твои дети молятся богу о твоей скорой смерти!

Сыну Артём ответил скупо:

–Доучись, и приходи рулить. А сейчас поедешь к Кашиным, шофёр знает куда.

–Кашин – это главный мент?

–Уже не главный – его переводят с повышением. Передашь кейс – мы с ним нечаянно поменялись.

Сын взял кейс, покачал в руке.

–Ого! Тяжелый. А твой он отдаст мне?

Арбузов не нашелся, что ответить.

–Понятно. Мзда, – ухмыльнулся сын.

–Антон, меньше слов. Езжай. Вон те пять пачек на столе передашь матери. Как она ?

–А мне?

Артём зло выдохнул воздух.

–Поделись с матерью сам, сколько ей, сколько тебе… Так как мать?

Сын пожал плечами.

–Ездит к Роговой, у неё целыми днями. Наш дом опустел. Ты – здесь, она – на пляже Роговых. Ленка – с подругами.

–Езжай.

–Ты приедешь домой?

–Не знаю. Не сегодня.

–Понятно.

–Что понятно?

–Ничего. Просто, я предоставлен сам себе.

–Ха-ха-ха! – рассмеялся Артём, спросил сына с подковыркой. – Сам ты придёшь домой или пробиваешь меня, чтобы девок к нам навести?

Сын смущенно пожал плечом.

Артём хмыкнул.

–Понятно. Ты уже взрослый, сынок. Соскучишься по папе, приедешь сюда… Понял?

–Понял… папа.

–Кашин ждёт, ещё на поезд из-за своего кейса опоздает, крику потом не оберёшься…

Сын уехал.

Двое суток ничто не отрывало Артёма от работы. Приезжали иностранцы, звонили из мэрии, требовали на совещания и семинары, наведывались мелкие прохиндеи, пытаясь заинтересовать глупыми проектами, смысл которых сводился к одному – выпросить фарфор на реализацию без залога или добиться от Артёма поручительства для получения кредита в банке. С иностранцами Артём был любезен, пил кофе, говорил «плиз», подписывал выгодные торговые соглашения. Мэрию и прохиндеев посылал на хрен.

Братва, изрядно потрёпанная тяжелым на руку Кашиным, пронюхав, что Артём остался без милицейского покровительства, зачастила к заводской проходной. Но братки не учли одного – их время безвозвратно ушло, алчный Арбузов уже держал в своих руках золотоносный источник, он успел вжиться в роль хозяина, и у него появилась многочисленная и холённая охрана, готовая сделать для шефа всё на свете (первобытные банды этим товарищам не соперник, их рвут в течение суток, если есть приказ). Артём умел быть щедрым со своими людьми!

Братки, кривляясь и гордо вышагивая (это были, обычно, только отсидевшие и ещё живущие былыми воспоминаниями о бандитском беспределе), королями входили на территорию завода, а потом открывались высокие железные ворота, и их пустые расхристанные старые иномарки туда же вкатывали рабочие в серых халатах. Иномарки сдавали на металлолом, а братков, скрутив тут же, во дворе, убивали молотками. Трупы бросали в емкости с соляной кислотой. Теперь были другие времена, всё-таки 21 век!

Когда исчезли бригады Коростовского и Коли Напильника, братки поумнее, решили, что «Луговский фарфор» не такой уж лакомый кусок, во всяком случае, вокруг существовало множество фирм и предприятий, которые можно было легко «загрузить» и получать отступное в значительно больших объёмах и без опасения за свою шкуру. А новое начальство областной полиции, осторожно познакомясь с Артёмом, на всякий случай перевело его в «авторитетные предприниматели». Придумали же аккуратное название для богатых и приближённых к власти бандюков – авторитетные предприниматели!

Две недели Артём делал вид, что ничего не изменилось – он жил на заводе, ел, пил, спал, иногда спаривался с «подстилками». Кира и Майра названивали ежедневно, и спрашивали, когда потребуются их «услуги». Если Артём хотел, он посылал за девками купленный только что внедорожник «Ниссан-Патруль». Кира быстро научилась всяким б-ским приёмам и уже была не интересна, а Майра кривлялась и не желала делать минет, в остальном вела себя покорной овцой. Артём теперь платил им не так щедро – по пару тысяч за визит, но девки были на крючке, не спорили.

Да, Артём делал вид, что ничего не изменилось, а изменилось главное – уехал Кашин, и это значило, что пришло время избавиться от Анны. Он с самого начала решил, что убьёт её, как только исчезнет опека Кашина.

Совсем недавно Артём нанял на должность главного управляющего, пронырливого молодого парня тридцати двух лет, окончившего Вашингтонский университет. Фамилия у этого вундеркинда, сына областного чиновника с Крайнего Севера, была Огурцов, звали его Игорь Константинович. Само по себе заграничное образование Артёму было до балды. Были две причины. Во-первых, папа-чиновник-вор, пока его не успели вычистить, отрекомендовал Артёму своё чадо, как ловкого менеджера, оплатив назначение мздой в триста тысяч евро. Артём тогда подумал, что триста тысяч ему не помешают, а если сынок казнокрада начнёт применять знания отца, он его всегда успеет унять, всё-таки частная фирма, не государственное предприятие, где тащат все, от генерального управляющего до ночного сторожа и собак.

Итак, парень был красив, высок, умён и обладал обаянием, ему сразу хотелось верить. Плюс, ко всему, высокопоставленный папа-чиновник-вор – это много значит. Очень много. Почти всё!

Во-вторых, этот Огурцов около года проработал замом коммерческого директора на заводе Охтинского фарфора, и провернул там удачные оптовые сделки, сделав хорошую прибыль, долгосрочные контракты и получив солидные премиальные.

Артём сначала не стал баловать вундеркинда. Огурцов в начале месяц проработал замом по поставкам сырья, где проявил необычайную прыть – интригуя и комбинируя, добыл прорву сырья по бросовой цене, удешевив производство.

Убедившись, что завод продолжает работать под руководством Огурцова в прежнем режиме (рабочие почувствовали обратное – в столовой сократили паёк, зарплату задолжали за два месяца), Арбузов направил свою энергию на устранение возникшего противоречия в своей новой богатой жизни. Он хотел разбогатеть ради семьи, но семьи не стало, как только он добился желаемого. А виной всему внезапно проявившаяся распутность Анны! Если устранить Анну, всё вернётся в прежнюю колею – у него вновь появится мир в доме, любовь детей и спокойствие в душе.

Следить за супругой, чтобы не опозориться, не доверил никому – следил сам. Он ещё не знал, как убьёт Анну, но действовать в данном случае требовалось аккуратно – это не бандитов молотками глушить, тут, в случае явного убийства, главным подозреваемым станет он сам – муж. Требовался несчастный случай. Но какой?

Анна довольно близко сошлась с супругой «пляжного короля города» Рогова – этот тип, имея родственников в городской архитектуре и Сбербанке, получил участки прибрежной полосы на местной реке, на льготный кредит насыпал пляжи песком, расчистил и оградил территорию, и стал взимать плату.

Лето стояло жаркое, и все три оборудованных пляжа были переполнены.

Специально для крутых Рогов организовал суперпляж – с белым морским песком. Его жена – тридцатипятилетняя фигуристка блондинка, коротко стриженная и низенькая, волжская немка по национальности – Нора, большую часть времени проводила лёжа на пляжном лежаке. Её обслуживала личная челядь – две девки-массажистки, инструктор – бывшая пловчиха, чемпионка Европы, две официантки и визажистка. Когда Рогова отдыхала на «своём» пляже, туда не пускали никого… кроме Анны.

Артём поражался, как можно целыми днями праздно валяться на солнцепёке? За Анной не водилось такого пристрастия к купанию и загару. Но за ней и похотливости все эти годы замечено не было! И эта пляжная жизнь навела Арбузова на мысль, что его супруге суждено днями утонуть – такое устроить проще простого. Только бы погода не подкачала!

Решив, как она умрёт, Артём испытал некоторое облегчение, словно палач, пребывавший в нерешительности, как проявить своё «искусство» в самый важный момент своего труда. Поняв это, он испытал радостное расслабление. И тут же проявилось деятельное движение – отправил двух парней в ближайший мегаполис за аквалангами и водолазным оборудованием – в городе покупать эти штуки не хотелось, ибо только одна фирма торговала такой фигней, да и то, между делом, и не могла уже год продать единственный акваланг и подводное ружьё с гарпуном. У новой полиции могли возникнуть ненужные ассоциации: утонула жена Арбузова, а перед этим купили акваланг в магазине «Олимп», а до этого целый год не покупали. Требовалось предусмотреть всё, до мельчайших деталей.

Итак, парни укатили на поезде в мегаполис, покупать наборы «юных дайверов», а сам Артём, перебравшись на другую сторону реки, поросшую тополиным лесом, устроил пункт слежения. Река была широкая, около километра, и он взял с собой оптический прицел от любимого карабина «Русь» последней модели. Дорога удачно выходила прямо к берегу. Он приезжал сюда на своём «Патруле» и, сидя в салоне, смотрел в прицел на отдых супруги.

Первые же наблюдения подтвердили самые худшие предположения. Пляж был пуст. Анна плескалась на мелководье. А Нора ( кому ещё быть!) лежала обнажённая прямо на песке, разведя великолепные ноги в стороны и её пялил, потея, противный Коротышка!

Тот самый, что барабанил Анну в бане Кожиных! Вот почему ей так стал нравиться отдых на песочке! Ах, шлюха! И Нору совратила! Артём уже был уверен, что это Анна притащила на пляж Коротышку. Конечно, у этого карлика слоновий член. И яйца огромные. Парню, естественно, тяжко приходится ходить с такими тяжеленными яйцами.

Крестик прицела ползал по заднице Коротышки. Рука Артёма подрагивала. Было бы в руках ружьё, не выдержал, надавил на курок.

Убрав окуляр от глаз, и успокоившись, Артём вновь продолжил смотреть. Как же хороша эта Нора! Вообще, немки необычайно чувственны, красивы и сластолюбивы, для русских мужчин это самая лучшая отрада! Она всегда держит в доме порядок, а все авантюры мужа, обычно, сама и начинает, но ведёт дело так, что все, и муж, и дети, и соседи, и она сама, считают мужа самым главным в их ухоженном и сытом мирке.

Артём тут же подумал, что русскому мужчине иметь жену еврейку тоже полное счастье – всё тоже самое: любовь, уважение, дети-красавцы, все его самодурства принимаются с полной покорностью, только иногда наезжает родня, тоже с полной покорностью, и ты уже весь в деньгах и должностях, которые тебе не нужны. Тут надо иметь особый, сильный характер.

Да, Рогов – рогач! Вон, как Норе нравится соитие с Коротышкой, как она округлила рот, стеная и охая! Рогов рогач на всю катушку! Фамилия даже подходящая: Рогов – рогач! Коротко и ясно.

Артём порадовался, что в руке только прицел, а не ружьё, но пожалел, что это не видеокамера, такую сцену заснять было бы очень кстати, мало ли, что на уме у Рогова! Видно, что при поддержке властных родственников, он идёт в гору, и в будущем, дорожки Рогова и Артёма обязательно пересекутся.

Вон значит как, они ( Артём и Рогов) не спят, не едят вдоволь, в туалет лишний раз боятся отлучиться, терпят до последнего – деньги делают, а жены, вместо благодарности и верности, трахаются с карликами!

Как вот с этим бороться?!

Вернувшаяся из воды Анна, уже жадно припала к члену Коротышки, который был совершенно серьёзен, и давал ей какие-то указания! Ну, и что после этого делать?!

Артём, наблюдая за жадным минетом , со злостью, не замечая, что говорит в слух, твердил:

–Корми её, корми. Может, подавится.

Артём, поотчётливее, навёл резкость. Он читал в одном кулинарном журнале, что употребление перед соитием грецких орехов, вызывает выделение во время оргазма огромного количества спермы, и она получается первосортная – густая, пряная, чисто белого цвета. Карлик, видимо, сожрал этих орехов десяток килограммов – вылил Норе в пасть чуть не майонезную банку белого соуса. Гадёныш.

Коротышка блаженно жмурился, а обе шлюхи – Нора и Анна, торопясь, на пару, делали ему, успокаивающий минет.

Да, такого удовольствия он, Артём Арбузов, никогда не испытывал. И собой не дурён, и, теперь богат, а этот карлик, ничтожество, палец о палец не ударив… Он поплатится за всё! За всё!

Парни вернулись с аквалангами через сутки. Артём выждал ещё день – давили тучи, и мог в любую секунду сорваться тяжелый мощный ливень. Карлик, Нора и Анна, словно чувствуя свою обреченность, превзошли в следующий день сами себя. Артём велел себе, во имя своих детей, забыть то, что вытворяла их мать с Коротышкой, и с Норой….

На другой день была хорошая погода…

Анна утонула.

Аквалангисты, когда она зашла в воду по грудь, рванули её на глубину и держали, пока бедная женщина не захлебнулась. Через два часа после трагедии, Артём велел удавить аквалангистов и растворить трупы в кислоте – палачи-охранники исполнили приказ. быстро и не задумываясь…

Были похороны, слёзы детей, тяжёлая гнетущая обстановка в квартире( теперь Артём приезжал ночевать домой). Расследовать несчастный случай никто не собирался…

Так Артём Арбузов стал вдовцом.

Его архары выследили и похитили урода-коротышку. Его держали в подвале на недавно купленной Артёмом лесной даче – для расправы над ним ему требовался особый настрой, и он ждал, как это делают палачи, предварительно объяснив карлику, что он умрёт и за что.

Шли дни. Огурцов прекрасно управлял заводом, набивая карманы Арбузова звонкой монетой. Артём не скупился, вознаграждая работу управляющего – пятьдесят тысяч в евро, плюс премиальные, служебное авто и квартира в центре. У рабочих, правда, были постоянные перебои с малой зарплатой, ну да, пошли они куда подальше, пусть бы и тростник жрали с глиной, всегда ведь так было! А план, как в СССР – дело святое. Только тогда работяги прибыль себе делали и государству, а теперь только ему, великому Арбузову, которому теперь Россия была по боку – только бы побольше выкачать деньжищ и сбежать в Европу толстосумом. У Артёма теперь были великие планы! Он тоже купит себе замок во Франции, какой-нибудь футбольный клуб и большую яхту… А надо, как мальчиш-плохиш, родину продаст за преуспевание в Европе или Штатах, только бы его приняли в семью богатеев-космополитов! Он уже понял, что для него Россия – ничто, ОН – великая личность, которая может наплевать на Родину и вскормившую его нацию, ограбить свою страну и свой народ, и опираясь на эти капиталы, попытаться влезть в маленькую группку богатых подонков, называющих себя мировой элитой…

Жизнь Коротышки оборвалась в один из дней дождливого октября.

Артём, полным хозяином (походкой на раскорячку), гулял по территории завода, заглядывал в цеха, многочисленные помещения, холодные и тёплые склады.

В одном из больших складов, он увидел молодую кладовщицу, явно замужнюю и детную, с волнующей полной грудью и широкими бёдрами. Он без слов схватил её в объятья, стал целовать. Женщина онемела, вдруг поняла, кто это. В ней оказалась неимоверная сила – она оттолкнула от себя Арбузова, и бросилась бежать.

Он настиг её у самых дверей склада, поймал за руку, рывком развернул к себе, и тут же получил сочную оплеуху –в её глазах светилась ненависть, и яростная решимость отстаивать свою честь до конца.

В ответ, Арбузов сбоку заехал ей ладонью в ухо и завалил на пол.

Он подошёл к ней, ухватил за волосы, расстегнул ширинку своих дорогих брюк, вывалил упругий, пульсирующий желанием, член, и потянул кладовщицу за волосы вверх, намереваясь всунуть ей в рот и принудить к минету. И вдруг задохнулся. Боль, страшная, оглушающая, аж уши заложило, а комок воздуха грозил взорвать легкие изнутри, вихрем пронзила его – женщина двинула его кулаком в промежность.

«Неужели покалечила?», – хватая ртом воздух от боли, подумал Артём, корчась на пыльном полу склада, слушая, как убегает кладовщица…

Он кряхтел минут пять, согнувшись в комок на бетонном полу. Придя в себя, вытерев слёзы, разрываемый злостью (Почему другим всё, а ему ничего?!), вышел к проходной, рыкнул на шофера за нерасторопность, и велел ехать на дачу – он отомстит за себя, отомстит всем и сразу, он лично казнит карлика!

По дороге, проезжая мимо конторы Рогова, красивого здания из тёмного стекла и красного кирпича, велел шофёру притормозить, вышел, огляделся, достал из кармана брюк заранее припасённый мелок, и быстро подойдя к забору из бетонных плит, написал большими печатными буквами: «РОГОВ – рогач!».

Шофёр, вышедший из машины, радостно заржал.

Это возмутило Артёма – что, это быдло считает себя равным ему, великому заводчику?!

Злой Артём врезал ему кулаком в лицо, но не сильно, чтобы мог вести машину.

Парень затих, всю дорогу скованно смотрел вперёд, то и дело, как робот, переключая скорости.