Выродок. Часть вторая

ВЫРОДОК. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Третий срез

Пробуждение было приятным. Лёгкий тёплый ветерок порой набегал на полянку, гладя эльму по волосам. Она села, согнув одну ногу в колене и уперев руки в естественное лесное покрывало, выгнула спину. Тело ещё не отошло от тех нагрузок, которые выпали на них за последние дни. Голова немилосердно чесалась, да и под одеждой ощущался неприятный зуд. «Неплохо бы окунуться» – подумала Юллин. Привстав из своего ночного убежища, она осторожно посмотрела по сторонам.

Верхушки скал уже были захвачены в плен встающим светилом. Его лучи опускались всё ниже и скоро должны были накрыть место их ночлега. Негромко шелестела листва и кое-где ранние птицы уже настраивали свои крохотные горловые инструменты, готовясь к новому дню. Спутников Юллин не было видно, лишь торчали из покрова древесника пока ещё тёмно-серые камни. « Неплохо!» – мысленно усмехнулась эльма. «Только хотелось бы знать, кто нас охраняет»,– и тут же увидела еле заметное шевеление в кустарнике, который густо разросся на границе между скалами и лесом. Заметивший её Лохмоть поднял руку, обозначив себя и успокаивая Юллин.

–Светлого дня! Тоже рано встаёшь?

Раздавшийся сзади шепот Минги, заставил эльму подпрыгнуть на месте: так неслышно девочка подобралась к ней.

– А ты всегда подкрадываешься к тем, с кем хочешь поздороваться? – сердито шепнула Юллин в ответ и невольно почесала голову.

–Могу показать, где можно умыться, – не обращая внимания не недовольство эльмы, сообщила Минга.– И вообще привести себя в порядок.

–А там можно искупаться?

–Можно. И постираться тоже. Погоди, сейчас свою поновку принесу. А у тебя переодеться есть во что?

Юллин кивнула и девочка, так же неслышно, как и подошла, стала пятиться к группе деревьев, стоящих к ним ближе всего. Эльма тут же поняла, в чём секрет её бесшумности. Минга была босиком, и древесник послушно раздавался под её небольшими ступнями. Эльма взяла это на заметку, но сейчас её больше волновало, как, не тревожа других, сообщить караульному об их с Мингой планах. Она выпрямилась во весь рост и посмотрела в сторону укрытия Лохмотя. Тот тут же снова приподнял руку, показывая, что он её видит. Немного подумав, эльма решилась и знаками, принятыми в среде ратоборов, показала ему, что она отойдёт искупаться.

–«Интересно, поймёт?» – подумала она, но её сомнения тут же развеялись. Вольный Охотник моментально ответил на том же языке жестов. Юллин рассмеялась. Лохмоть сожалел, что не может пойти вместе с ней. Эльма шутливо погрозила ему кулаком и открыла свой природный тайник. Взяв оттуда мешок, она стала ждать. На этот раз, Минге не удалось застать её врасплох. Она подошла, держа в одной руке большой узел, а в другой свою обувку. Юллин тоже разулась и с удовольствием провела босой ногой по пушистому покрову. Хотя древесник немного щекотал пятку, ощущение было изумительно приятным. Жаль, но вскоре им с Мингой пришлось обуваться. В лесу на земле попадались колкие сухие веточки, тут и там были разбросаны оболочки семян иглицы, приятно пахнущего смолистого дерева, и наколоть ступню было делом несложным. Они прошли немного вглубь, а затем дочь Зубаря свернула к скалам. Лёгкий шум, состоящий из журчания и плеска воды, становился всё слышнее, и вскоре глазам Юллин открылась картина, от которой просто захватывало дух.

Видимо, где-то там, в верховьях, лесной ручей, ещё будучи полноправной речушкой, когда-то давно сумел пробить себе дорогу в скалах. И с той поры его русло делилось надвое. Первое спокойно текло, соединяясь с притокой, а вот второму пришлось трудней. Много лет потребовалось для того, чтобы оно проложило себе подземный путь, до того места, где скалы становились выше. Забраться на высоту ручей не смог и буквально прорубил себе длинную узкую щель, из которой небольшим каскадом струи стекали в довольно глубокую каменную чашу, наполняя её почти до краёв. Скальная порода вокруг этого водоёма тоже претерпела изменения: поддаваясь бесконечному напору воды, валуны рассыпались со временем, превращаясь в каменный серовато-белый песок, небольшая полоса, которого окружала чашу. Лес тоже взял своё. Иглицы тянулись к близкой воде, постепенно приближаясь к скальному озерку, но смогли близко подобраться лишь с одного края, где и создали своими ветвями, подобие природного шатра.

–Великая Рыбина! – выдохнула Юллин. – Как же красиво!

–Понравилось? – Минга нетерпеливо ждала ответа, видимо, втайне надеясь на похвалу от суровой воительницы.

–Очень!!! Ты молодец! Откуда ты про это всё, – Юллин обвела рукой чашу, – знаешь?

–Это мы с Шичей нашли. И поляну и это, – она, подражая эльме, тоже повела рукой. – Вернее, нашла я, а потом Шича нашёл меня.

–То есть ты когда-то просто заблудилась в этих местах?

–Нет.– Девчушка серьёзно смотрела на Юллин. – Я искала дом.

– Какой дом?– не поняла эльма.

–Мамин. Она мне говорила, что её дом в лесу. И что там горы. Здесь тоже есть лес и горы, правда маленькие. А вот дома нет. Но я всё равно буду его искать…

–А чем тебя не устраивает дом Зубаря? – поинтересовалась Юллин, снимая с себя одежду. – Маме, я думаю, всё равно, где вы будете жить.

Минга молчала и эльма, которой лишь оставалось стащить рукава рубахи, повернула к ней голову. Девчонка, вероятно, не расслышала её последних слов, так как во все глаза смотрела на плечо Юллин, вернее на то, что там находилось.

Эльма выругалась про себя. Она совершенно упустила из вида, что ни Минга, ни Шича, в отличие от её остальных спутников, знать не знали про клеймо. И теперь она замерла, ожидая реакции девчушки на это, возможно горькое для обеих, открытие. Зубарь, будучи мразотой, наверняка готов был издеваться над любым, стоящим ниже него по положению. А кого можно было безнаказанно пнуть, обругать или ещё как-то унизить? Рабов, в первую очередь. И свою дочь он, скорее всего, воспитывал по своим мразотным правилам. Она уже была готова грубо ответить на любое замечание мародёрской дочки, когда Минга вдруг подошла к ней и, приподнявшись, погладила надпись.

–У мамы тоже было такое, – задумчиво произнесла она.– Там, правда, были немного другие закорючки. Она говорила, что это не больно для тела, но страшная рана для души.

–Она права, – угрюмо произнесла эльма. – Твоя мать умная женщина. А теперь такой надписи у неё уже нет?

–Теперь нет, – как-то грустно ответила Минга. – Я сама видела, как она исчезала.

–Это хорошо! – порадовалась за мать Минги эльма. – Она теперь свободна.

–Да,– с какой-то едва уловимой заминкой, неохотно ответила девчушка, и заметившая это Юллин, решила перевести разговор на другое, чтобы Минга окончательно не замкнулась в себе.

–Как спалось? Не замёрзла ночью?– эльма стащила сапоги и, отбросив в сторону тёмные свободные штаны, с наслаждением потянулась.

–Нет,– оживилась Минга, тоже скидывающая с себя одежду.– Сначала рядом спал Шича, а потом, когда он ушёл дозорить, пришёл грайся.

–Грайс, – машинально поправила Юллин.– Вот значит, где этот лохматый изменник провёл ночь. А я-то думала он охотиться.

–Он охотился! – тут же с жаром принялась защищать Гарлина Минга.– Он поймал ику и принёс его нам. Я утром видела.

Эльма кивнула. Кто такой ика, Юллин понятия не имела. Вполне возможно, что это могла быть местная разновидность гнуси, но грайс честно выполнил возложенные на него обязанности, доставив добычу хозяйке. Просто взгляды на вопросы пропитания у кота и эльмы кардинально отличались, но заставлять Гарлина ловить только то, что подходило бы и ей, эльма не могла, да и не хотела. Бывали времена, когда Юллин радовалась и той, несколько непривычной для неё снеди, которую грайс твёрдо считал деликатесом.

–А твоего ику можно есть?– всё же поинтересовалась она у Минги.

–У-у-у, – загудела девчушка и закатила глаза. – Ум отъешь, если правильно приготовить.

–Кто б сомневался, – вздохнула эльма и подошла к краю чаши. Светило уже начало припекать, и соблазн плюхнутся в освежающую влагу, стал непреодолимым. Она закрыла глаза, но её опередила Минга, с визгом промчавшаяся мимо и рухнувшая в чашу. Брызги обрушились на Юллин, и она, тоже завизжав, прыгнула в обжигающе холодную, ещё не согретую лучами светила воду. Вынырнув, она перевела дыхание и огляделась. Минга уже стояла под струями водопадика, образованного, последней ступенью каскада.

–Плыви сюда, – замахала она рукой. – Быстрее!

Температура воды и не давала возможности медлить. В несколько взмахов, Юллин достигла места где, раскинув руки, стояла Минга и залезла на плоскую, немного наклонную поверхность камня.

–Как это? – оторопело спросила она девчушку, встав рядом с ней. Дело в том, что струи падающей воды, казались тёплыми, и хотелось долго нежиться под ними.

–Не знаю,– ответила Минга. Она протянула руку и взяла из выточенной когда-то водой, а теперь абсолютно сухой, укрытой от брызг небольшим каменным козырьком выемки помывок, а так же плетёную из водорослей жгучку для оттирания тела. – Давай мажься, а потом, если хочешь, я тебе спину потру.

Уговаривать Юллин было не надо. С наслаждением покрыв волосы тонким слоем белого ила, она оставила его пениться и занялась телом. Намазавшись спереди, эльма повернулась к Минге спиной и протянула ей покрытую илом жгучку.

–Сильнее,– попросила она, уперевшись руками в скалу.

Минга с усердием начала надраивать загорелую кожу своей спутницы, но вдруг остановилась. Эльма почувствовала, как тонкие пальцы скользнули по её шрамам.

–Не больно? – спросила дочка Зубаря и уточнила.– Когда тру…

–Нет, – качнула головой Юллин.– Эти рубцы, скорее уже на сердце, а не на теле, говоря твоими словами.

–Это не я…это мама, – пробормотала Минга и опять начала тереть спину эльмы.

–Хватит, – вскоре сказала Юллин. – Себя не жалеешь, меня пожалей! Дырки мне в коже сделать намерилась что ли?

Она рассмеялась и повернулась к тяжело дышавшей Минге. Девчонка старалась на совесть, и было понятно, что она скорее рухнула бы в чашу, чем сдалась.– Я окунаться, а ты давай, чистись. Только, чур, спина моя, надо же ответить любезностью на любезность!

Минга взглянула на неё и тоже улыбнулась. Она послушно взяла помывок и стала натирать свои довольно коротко постриженные тёмные волосы, а Юллин, внутренне собравшись, соскользнула с камня в чашу. Контраст между тёплыми струями и холодной водой был таким ободряющим, что усталость будто смыло вместе с тонкой корочкой ила. Отфыркиваясь, Юллин опять забралась на камень, где её уже ждала Минга, подставляя свою худенькую спину.

–Ну, держись! – для начала эльма легонько шлёпнула Мингу по заднице. Та вздрогнула и заливисто засмеялась, запрокидывая голову. – Ну-ка! – деланно строго сказала Юллин. – Перестань хохотать! Вся спина трясётся, как же я её мыть буду?! И воды сейчас наглотаешься…

Последнее замечание запоздало. Водопадик всё же приметил новую цель и щедро плеснул дочке Зубаря в лицо. Подождав, пока она откашляется, Юллин стала наносить ил на Мингину спину, одновременно ведя с ней нравоучительный диалог.

–Что Грошик, что ты! Дети неразумные. Сначала делаете, а потом думаете!

–Сама виновата! – ответила Минга.– Не надо было шлёпать!

–Поговори мне ещё,– шутливо нахмурилась эльма и тут же замолчала. Так же как девчушка, она осторожно провела пальцем по белеющему под лопаткой Минги полукруглому шраму и нахмурилась. Развернув девчонку к себе лицом, она всмотрелась в её грудь. Там тоже был виден шрамик, подобный спинному.

–Такое ощущение, будто тебя нанизали на пику, – медленно произнесла Юллин.

–Это сайтар,– тут же пояснила Минга.– Он тут растёт неподалёку. Только ходить к нему, упаси небеса!

Юллин понимающе кивнула. Минге крупно повезло, что семенная игла сайтара не задела сердце. Этот колючий плотоядный темно-красный кустарник, таким образом распространялся по округе. Вырастив своё семя на конце острой иглы, сайтар терпеливо ждал, когда поблизости пройдёт что-то живое, после чего стрелял в ничего не подозревающую жертву. Выстрел мог убить на месте, правда чаще он только ранил и, испуганное животное убегало с торчащей иглой в боку или лапе. Игла скоро выпадала, ранка затягивалась, но самым страшным было то, что семечка сайтара оставалась внутри. Вскоре животное начинало задыхаться и умирало, давая пищу для нового побега кустарника. Размножался сайтар лишь раз в несколько лет и встречался очень редко. Это и спасало живность, делящую с кустарником территорию, от полного истребления.

–Я спрыгнула с дерева прямо перед ним, – уточнила Минга. Всё встало на свои места. Сайтар стрелял в упор, но девочка была худенькой и игла пробила её насквозь.

–А семя? – спохватилась эльма.

–Пролетело,– равнодушно махнула рукой Минга. – Так ты меня будешь чистить?

Юллин кивнула и, развернув девчонку, стала яростно тереть ей спину.

Вдоволь настоявшись под тёплыми струями и переплыв пару раз холодные воды чаши, Юллин с Мингой выбрались на берег.

–Долго мы, – спохватилась эльма.– Наши волноваться начнут. А я ещё постирать хотела…

–Давай, – Минга с наслаждением растянулась на каменном песке. – Никто волноваться не будет. Шича уже рассказал всем, куда мы пошли. А напасть тут на нас, если только зверь какой задумает.

–А люд?

–Так не бывает здесь никого, кроме нас. Про это место знаем я и Шича. Ещё Зубарь знал, да разве он теперь кому расскажет, – девочка села и судорожно вздохнула. Ее, наконец, проняло, и она заплакала, уткнувшись в плечо Юллин.

–Поплачь, поплачь,– тихо говорила эльма, гладя Мингу по влажным волосам. – По себе знаю, легче станет. « Но ненадолго, – тут же подумала она. – Когда-то и это пройдёт: будешь иногда лишь грустить, вспоминая. Если бы ты знала, как я тебе завидую. Каким бы не был Зубарь, но ты плачешь по нему. А я? Я даже не знаю своего отца. И никогда не заплачу, узнав, что он ушёл на небеса.…Слишком много чести».

–Почему? – вдруг услышала она.

Невольно вздрогнув, Юллин отстранилась от девчонки и посмотрела на неё.

–Что, почему?

–Почему ты не заплачешь и почему много чести? – по лицу Минги ещё текли слезы, но её глаза серьёзно смотрели на эльму.

–Я, что, говорила вслух? И что ты услышала?

–Немного. Про твоего отца. Я думала, что ты говоришь со мной…

–Увы, моя взбалмошная подруга! – улыбнулась Юллин.– Я смотрю, тебе не так уж и много рассказывали о выродках. Это хорошо. И я восстанавливать этот пробел в твоих знаниях не собираюсь. Просто знай, что эти мои слова относились к прошлому. Моему прошлому,– с нажимом сказала она.– Понятно?

Минга торопливо закивала головой и вскочила на ноги. Постояв немного, она бултыхнулась в чашу и быстро смыла остатки песка с тела и остатки слёз со своего лица.

Юллин занялась стиркой. Эта процедура напоминала помывку, только вместо тела, ил наносился на бельё. Дав ему впитаться, Юллин тщательно прополоскала свою рубашку и штаны, развесила их на ветках и принялась за вещи Минги. Девчушка протянула было руку, чтобы отнять у Юллин своё бельишко, но потом передумала, и, уткнув подбородок в сомкнутые колени, стала следить за каждым движением эльмы. Справившись с постирушкой, Юллин выпрямилась и прямо с места прыгнула в воду. Она тут же вылезла на берег и, постояв немного с раскинутыми руками под палящим светилом, отошла к лежавшему под иглицей мешку. Покопавшись в нём, она недовольно нахмурилась и, взяв котомку за углы, перевернула и потрясла её. Минга во все глаза смотрела на то, что выпало оттуда на песок. Ее, несомненно, заинтересовали мешочки с небесником и браслетами, но она сдержалась, лишь взяв в руки перевязанные срезы.

–Ух, ты! – услышала Юллин, с огорчением рассматривающая качественно изорванную чистую сорочку. Эльма вспомнила, что началу разорения положила она сама, оторвав от рубашки кусок для факела на острове. А затем…затем Кун рвал её на полосы, когда перевязывал их раны на острове: причём эту мысль подала ему сама Юллин.

– Вот уж не везёт, – согласилась она с Мингой, но убрав сорочку от лица, увидела, что девчушка и не думала сожалеть вместе с ней о потерянной вещи. С жадным любопытством Минга разглядывала срезы, вернее два из них: портрет Ивии и рисунок с кораблём.

–Это Заводь! – авторитетно произнесла она и спросила Юллин.– Там твой дом?

–Пожалуй, да, – согласилась эльма.

–А это твоя мама?

Увидев утвердительный кивок Юллин, девочка вздохнула.– Красивая. Как и ты,… Ты чего так смотришь?

Если бы Минга могла заглянуть в голову эльмы, она бы поразилась. Никому Юллин не была так благодарна, как ей сейчас. Минга задала всего два вопроса, но каких! Ещё седмицу назад Юллин свернула бы за них шею, подумав, что над ней просто издеваются. Действительно, откуда у выродка мать и дом? А теперь она ответила сразу, даже не задумываясь и при этом, абсолютно не кривя душой. Что-то новое, лучисто-тёплое разлилось внутри, и Юллин схватила девочку в охапку, плотно прижав к себе. Постояв так немного, она осторожно разжжала руки и посмотрела на Мингу. Та ответила счастливым взглядом. Не совсем понимая порыв эльмы, девчушка почувствовала, что случилось что-то важное, радостное, но то, что причиной этого послужила она, Минга так и не догадалась.

–А кто рисовал? – спросила она. – Ты? Кун? Лохмоть? Неужели Грошик? Олбиран так не сумеет, он,…ну не сумеет он, – подвела итог размышлениям Минга.– Мама твоя? – ахнула она, когда Юллин показала на портрет. – А меня она может так научить? Ты ведь нас познакомишь? Я люблю рисовать, только не на чем было.

Она задумалась, смешно сморщив нос и, неожиданно заговорила визгливым голосом с явно проскальзывающими злобными нотками:– Зубарь, ты посмотри, что твой ублюдок натворил. Не успела купить завесь на окна, а она уже всю её углём исчиркала. Руки ей пообрубать…

–Кто это? – спросила эльма, но вдали послышался лёгкий вопросительный свист.

–Наши идут, – хлопнула себя по щекам Минга.– Это Шича свистел, предупредил. А мы с тобой голые совсем!

Юллин кинулась к развешанным вещам, но поняла, что одевать их придётся сырыми.

–Держи, – Минга стояла сзади и протягивала Юллин свёрток. – Как чувствовала, что пригодиться!

Юллин торопливо развернула узел. Кроме чистенькой рубашки и добротных штанишек для Минги, там были ещё одни штаны. Встряхнув их перед собой Юллин изумлённо присвистнула. Рыбья кожа, из которой они были сшиты, явно выделывалась не для рядового покупателя на торговище. Прочные и вместе с тем лёгкие с кажущейся небрежной золотистой вышивкой у пояса, они стоили немалого количества толлей.

–Чего застыла? – прикрикнула на неё Минга. – Одевай скорей, они вот-вот здесь будут!

Юллин быстро напялила штаны и схватила рубаху. Она тоже оказалась штучным товаром. Особенно её разъярили кружева, оторачивающие ворот и концы рукавов. Недолго думая она оторвала их и быстро влезла в сорочку. – Ну и ну!– ошеломлённо сказала эльма, глядя на уже одетую Мингу. Глазомер у девчушки был, что надо. Вряд ли она могла разглядеть эльму подробно вчера вечером. Значит, пары беглых взглядов поутру хватило ей, чтобы подобрать для Юллин одежду абсолютно по размеру. « Хм, подобрать. У неё тут лавка что ли?» – думала Юллин, лихорадочно заправляя сорочку в штаны и подвязывая свой походный ремень. Она ещё успела обратить внимание, что ворот у рубахи был сделан очень искусно: неглубокий вырез позволял обходиться без завязок, но был и достаточно свободным.

Они успели. Вышедший первым к чаше Шича, опять свистнул, на этот раз радостно и вместе с тем восхищённо. За ним появились Лохмоть с Куном, несшие на плечах палку, на которой покачивалось тело крупной ящерицы. « Ика, – догадалась Юллин.– Хвала небесам, выглядит не очень отталкивающе». Они положили свою ношу на землю и огляделись.

–Бесподобно! – восхитился знахарь. Лохмоть согласно кивнул и повернулся к подходившим огру и Грошику. – Ну что, други, тоже искупнёмся? А наши дамы, – он изящно поклонился эльме и Минге, – пока займутся приготовлением пищи. Поскольку с меня от голода уже сваливаются штаны, и я опасаюсь очутиться перед девочками в неприглядном виде.

–Вот балабол, – улыбнулась Юллин.– Уж расстараемся, раз такая беда нам грозит. Минга, где тут можно костерок развести?

Вскоре все занимались своим делом. Отойдя немного в сторону, эльма и Минга стали разделывать тушку ики. Вернее разделывала последняя, а Юллин только помогала. Оказывается готовка ики, была и правда непростым делом. В первую очередь Минга осторожно отделила плоский хвост. Затем тихонько поддела кончиком длинного ножа плёнку, которая покрывала его. После этого она покопалась в сумке Шичи и достала нечто похожее на длинный костяной крючок. Продев им плёнку, Минга потянула и та послушно сползла с хвоста, словно штанина с ноги.

–Вырой ямку, – попросила она эльму. – Только подальше от костра и поглубже.

–Яд? – спросила Юллин, указав на крючок с висевшей на нём плёнкой.

–Угу, – кивнула головой девчушка, не сводя с крючка взгляда. – Руку можно до кости обжечь, если коснуться. Хотя можно и посушить, а когда ссохнется, потолочь в ступке и припарку сделать.

– Как раз-таки от ожогов! – сказал подошедший Кун. Он уже ополоснулся и переоделся в длинную рубашку, свисавшую ниже колен и чистые штаны. – И, если есть такая возможность, я бы просил так и поступить. Редкий ингредиент, понимаете ли… А ты действительно многое знаешь!– сказал он Минге, смотревшей на него круглыми от удивления глазами.

–Знает она, как же, – усмехнулась эльма, – Сайтар её чуть на небеса не отправил…со всеми её знаниями.

–Сайтар? – заинтересованно спросил знахарь. – Где он? Далеко?

Минга махнула рукой в сторону леса. Кун тут же подхватился, и направился было в ту сторону, но был остановлен жёстким окриком эльмы:

–А ну, стоять! Не посмотрю, что ты маг! Так дам по башке, что всё чародейство вылетит! А если всё же снастырничаешь и тайком от всех сунешься туда, я на том месте, где тебя сайтар уложит, поставлю столб. И напишу на нём, что здесь погиб самый большой олух, которого я только знала! На вот лучше свой ингр…, в общем, дрянь эту и делай с ней, что тебе надо! А потом осмотри девочку, может, внутри у неё сайтар дел наворотил…

Знахарь потоптался на месте, но потом взял из руки Юллин крючок с плёнкой и, подойдя к высокому камню с плоской вершиной, осторожно растянул её на тёплой поверхности, придавив по краям камешками. Удостоверившись, что всё в порядке, он сходил к чаше, тщательно вымыл руки и вернулся. Увидев его, Минга стала послушно задирать рубашку. – Так…так, – знахарь осторожно ощупывал шрамы на её худеньком теле. – Рука не болит? Ну-ка пошевели ей. Вот так, вверх, вниз.…Угу. А дышишь свободно? Кашель внезапно не нападает? Он прислонил ухо к груди девочки. – Дыши. Глубоко.…Теперь часто.…Не дыши.…Угу…

Он выпрямился и с улыбкой посмотрел на Мингу.

–Всё в порядке! Нечасто я встречал такие…м-м-м…удачные ранения. Ни один важный орган не задет! А давно тебя ранило?

–Уж три года прошло. Почти.

–А кто лечил?

–Шича и…мама.

–Вот как? – удивился Кун.– Она у тебя знахарка?

Минга сделала вид, что не расслышала вопроса. Она уселась на корточки перед икой, давая понять Куну, что говорить на эту тему она не желает. Маг недоуменно посмотрел на Юллин, которая озабоченно нахмурилась. Что-то здесь было не так. Минга упоминала о своей матери неохотно, как-то вскользь, будто ей были неприятны эти разговоры. Может она стеснялась того, что мать когда-то была рабыней? Так что с того? Её же освободили, а значит, мать Минги вела вольную жизнь. Хотя в той грязи, в которой росла девочка наверняка кто-нибудь, нет-нет, да и колол Мингу прошлым её матери. И скорее всего при полном попустительстве Зубаря, если тот сам не был зачинщиком таких нападок. Тогда понятно, почему Минга не очень-то расстроилась, узнав о его гибели.

–Скажи, Минга, – осторожно начала Юллин. – А твоя мама разве не волнуется, что ты не дома?

Девочка, успевшая распороть брюхо ики и теперь сосредоточенно вычищавшая остатки внутренностей из ящерицы, только помотала головой, но потом, отложив нож, ответила эльме: – Зачем она будет волноваться, если я рядом?

–Твоя мама где-то неподалёку? – удивилась Юллин. – И давно?

–Когда мы пришли, она уже была здесь, – произнесла девочка.

–Это невозможно, – шепнула Юллин знахарю.– Гарлин сразу бы почуял постороннего.

–Грайся? – Минга расслышала её слова.– Грайся её видел. Мы утром ходили к ней.

–Не грайся, а грайс. И вообще его зовут Гарлин.

–Ну да, грайся Гарлин, – простодушно сказала девчушка, но эльма успела заметить лукавый взгляд, искоса брошенный Мингой на неё.

–Ну, хорошо, грайся так грайся, – махнула рукой Юллин. – По крайней мере, звучит лучше, чем кошак.

–Фу, как некрасиво, – сморщила нос Минга.– Это его кто-то нехороший так назвал.

–Да нет, девочка! Вот здесь ты жестоко ошиблась! – Юллин показалось, что она начала понимать игру Минги.– Тот, кто так называл грайса, был Гарлину настоящим другом … и погиб, спасая его! Ты ошиблась, так же как и в случае с твоей мамой. Тебе, наверное, очень не хочется домой, вот ты и придумываешь…..