Ловушка с выходом

Вот будет обидно, если друга в Москве нет. Он вдруг вспомнил, что Алёшка ему как-то упоминал, что собирается с женой махнуть в Египет. Да уж… Незадача. А он-то надеялся найти у него в квартире приют на некоторое время. А теперь…

– Умер он. Погиб. Уж месяц тому назад похоронили.

Что дед говорит? Егор не ослышался? Как погиб? Не может быть такого! Как?

– Не знал, что ли?

– Нет, не знал. Иначе, я бы не искал его как живого. Как это произошло? Когда это случилось? Как же так?

– Как-как? На пешеходном переходе сбили, на зебре. Вместе с женой из кинотеатра вечером возвращались. – Дед вытер рукавом тельняшки слезы, покатившиеся из выцветших от старости, глаз. – Скотина пьяная за рулём сидела. Сволочь!

Как же так?! А он и не знал, что друга больше нет. Егор был ошеломлён услышанной новостью. Что за дела такие! Одни несчастья в последнее время так и сыплются на голову! Как такое могло случиться? Лёшка молодой совсем, и жена его тоже. Егор к ним на свадьбу не попал – был в отпуске и уезжал на Дальний Восток к родителям, поэтому, жену Алёшки он увидел гораздо позже. Выглядела она совсем девчонкой, почти школьницей. Хотя уже институт успела закончить. Глаза такие яркие синие, волосы русые. Улыбчивая. Недавно совсем ребята поженились. Планов было на будущее громадьё. А теперь… Эх!

– Слышь меня иль нет? – вдруг пробился до сознания Егора голос деда. – Чего молчишь?

– Извините. Не ожидал. Я правда не знал. Не знаю, что и сказать, поверить не могу! Соболезную.

– Спасибо. Так чего уж теперь соболезновать? Поздно всё. Мать его, невестка моя, Вера, не выдержала и тоже померла через неделю после похорон. Сердечный приступ. Спасти не успели. Вот так. Ещё ведь не старая совсем была. Так трое рядом и лежат в холодной земле.

Ничего себе! На вопрос о том, наказали ли виновного, дед ответил, что ничего такого не слышал, а водитель пьяный – сам не то прокурор, не то ещё кто из чинов. Так что смысла нет что-то доказывать, а у него самого ни сил нет ни денег, чтобы адвокатов нанимать. Да и времени уже нет. Скоро сам к Алексею отправится. Чувствует, что не долго ему осталось одному горевать. Теперь вот только квартиру приходится охранять, пришлось из деревни переехать, внучка попросила. Этим долгом своим и живёт. Дом в деревне продать не смог, покупателей не нашлось, так всё и оставил. Замок только новый повесил. Да и кому он нужен, старый дом его? А за квартирой присмотреть нужно. Скоро Катюшка из Америки вернётся, вот и будет с семьёй здесь жить. А пока он умереть не может, не имеет права – нужно обязательно внучку дождаться. Обещала уже к весне вернуться. Да и ему легче думать, что к тому времени земля прогреется – можно и самому помирать, а то сейчас земля холодная, нет охоты в неё ложиться. Подождёт Алексей немного деда на том свете.

– Так ты, Егорка, чего пришёл-то? Слышу я, выпивал ты, запах я учуял. Уж извини, спиртного не держу, без надобности оно мне, опохмелиться дать не могу.

– Да нет, нет! – замахал Егор руками. – Какое там опохмелиться! Я не за этим вовсе приехал. Не пью я лишнего. Просто вчера причина была, не мог не выпить. У меня другая проблема!

Егор не знал, стоит ли раскрываться перед дедом, у того, и своего горя предостаточно, но другого выхода не было. Сам не заметил, как всё деду рассказал. Выложил всё подчистую. Тот даже присел на диване, заохал.

– Ну, ты даёшь! Что ж ты головой-то не думаешь? Зачем на дурное дело пошёл? Видать, пороли тебя родители мало в своё время. Неужто не знал, на что идёшь? А теперь что уж делать? Теперь поздно. И денег, говоришь, не у кого занять?

Егор сокрушённо помотал головой.

– Родителям сообщил? Может, к ним уедешь на время?

– Нет, не хочу. У матери сердце слабое, не выдержит. Не нужно ей всё знать. Да и отцу тоже. Они обещали весной в отпуск приехать. До этого времени разберусь как-нибудь со всем этим.

– Ну и правильно. Не хватало ещё мать до инфаркта довести!

Дед повздыхал, укоризненно глядя на повесившего голову Егора.

– Так чего? Живи, сколько надо. Мне только веселей будет. Не так одиноко. Один я остался тут. Никого моих уж нет. Только внучка, и та далеко. Поживи, авось и не найдут тут тебя. Алексей бы одобрил. Да и мне поможешь – стар я уже, ноги болят. Глупостей, конечно, ты больших наделал, ну так, даст бог – и вправду разберёшься. Поумнеешь ещё, время у тебя до старости есть.

На том и порешили. Следующей ночью Егор съездил домой, в душе надеясь, что Дашу он там не застанет. Он совсем не желал этой встречи. Если она не ушла, то придётся как-то объяснять своё поведение, оправдываться перед нею, может быть, даже просить у неё прощения. Не до того ему сейчас! Самому противно, как он себя вёл в последний раз, хотя раздражала она его на тот момент безмерно. Почему? Сам не знал почему, раздражала и всё. Знал ведь, что не в ней причина всех её неприятностей, а в нём самом, тем не менее хотелось выплеснуть на кого-то свою злобу. Вот Даша под руку и попалась. Так её обидел, чтобы никогда не простила его, словно внутренне очень желал этого. Да просто злость свою на ней сорвал. И ведь даже жалко её не было! Да уж… Гадко получилось. Конечно, зря он так с ней поступил. Ну да чего уж теперь!

Как он надеялся и ожидал, Даши в квартире не было, вещей её – тоже. Егор вздохнул с облегчением. Вот и хорошо, вот и ладушки. Дашка – хорошая девчонка, нельзя ей жизнь портить. Такие девушки не для него, да и осознание, что возможно потерял её навсегда, почему-то не пугало его теперь вовсе. Ушла – и ладно. Проблем меньше, не нужно ещё и о её безопасности думать. Свою теперь голову спасать нужно. Попереживает Дашка и забудет. Он не герой её романа. А он что? Он ничего. Он надеется, что всё как-нибудь устроится, и у Даши, и у него. Только раздельно друг от друга. А пока нужно просто не высовываться лишний раз. Бог даст – пройдёт беда стороной. А если нет? Глупо надеяться на то, что бандиты просто забудут о картёжном долге и перестанут преследовать его.

Не пытаясь сохранить хоть какой-нибудь порядок, он порылся в шкафах, торопливо покидал в рюкзак кое-какую сменную одежду, мыльно-рыльные принадлежности и забрал все, имевшиеся в его доме, наличные деньги. К сожалению, их оказалось совсем немного, банковские же карточки были утеряны вместе с кошельком накануне. Может были украдены, а мог и сам выронить. Денег на картах больших тоже не водилось, но кое-что было. Проблему решать нужно будет идти в банк, но сейчас не время, лучше не рисковать. Мало ли… Егор в последний раз окинул взглядом свою квартиру, вышел на площадку и запер за собой дверь. Он даже предположить не мог, как скоро он снова сможет сюда вернуться. И сможет ли?

Глава 3

Даша

Даша некоторое время сидела на лавочке в соседнем дворе, недалеко от своего дома. После того, как она собрала свои вещи, дождалась приезда такси, и, оставив ключи на полке, захлопнув за собою дверь, ушла из жизни Егора, прошло уже довольно много времени. Она порядком продрогла. Короткая модная дублёнка не очень-то грела. Было очень зябко, конец ноября всё же. Сыро и холодно, то дождь, то мокрый снег.

Не доезжая до дома, она попросила таксиста остановить машину в соседнем дворе, подумав, что не стоит сразу ехать до своего родного подъезда. Вся её решимость вернуться в отчий дом, пока она ехала в такси, куда-то исчезла. Даша прекрасно знала причину, почему оттягивает момент возвращения домой. Уж очень некрасиво покинула она его когда-то.

Мама почему-то невзлюбила Егора сразу же, как Даша впервые привела его домой, чтобы познакомить с нею. Ей с чего-то вдруг показалось, что Егор не очень хороший и надёжный человек. Конечно, она не подала в тот вечер виду, что он ей не понравился, но была немногословна и почти сразу ушла в свою комнату, сказавшись больной. Даже за столом с ними толком не посидела, хотя готовилась к знакомству с молодым человеком дочери. Напекла пирогов, наготовила всего, накрыла стол. А вот когда Егор ушёл, она объявила дочери, что не хотела бы видеть его рядом с ней, что он совсем не такой, каким старается казаться. Есть в нём какой-то порок, с которым он никогда не расстанется. Когда дочь, обидевшись за своего молодого человека, спросила почему она так решила, то мать и сама не смогла толком объяснить.

– Беду он в дом принесёт. Я просто чувствую это. Несчастной тебя сделает, и меня в придачу. Не смей с ним встречаться!

– Но почему? – всё же пыталась понять мать Даша.

– Нет и всё! – отрезала мать. – И больше к этой теме не возвращаемся. Не спрашивай! Я так вижу.

Даша знала, что ещё её бабушка обладала отличной интуицией и проницательностью, могла предсказывать некоторые события в жизни близких людей, но, чтобы мама тоже обладала такими способностями, она ранее не слышала. Поэтому, она просто обиделась на мать и не приняла её слова всерьёз, решив, что она уже взрослая и сама знает с кем ей встречаться, а с кем не стоит. Не хочет мама видеть её любимого – и не надо! Сама одна прожила свою жизнь, так ещё и дочери запрещает устраивать свою судьбу с тем, кого выбрало её сердце. На тот момент Даше казалось, что она всё делает правильно. В последующие дни, она сделала ещё несколько попыток обсудить с матерью произошедшее между ними непонимание, но мама больше отмалчивалась и была непреклонна в своих выводах. Просила только верить ей и быть осторожной.

В тот день, пока Даша, не прислушавшись к маминым словам, собирала свои вещи, а Егор ждал её на улице, мать не промолвила ни слова. Она сидела в кресле напротив телевизора и на дочь, казалось, вообще не обращала внимания. Даше было обидно, что мама не понимает её. Только когда она пошла к выходу и стала одеваться в прихожей, мать спокойно сказала:

– Ну что же, живи своей жизнью, ты уже взрослая. Свои шишки сама себе набивай. Наверное, так надо. Больше я тебе ничего не скажу, но с ним не приходи, не пущу. Захочешь – возвращайся, ты моя дочь, но без него. Да и настанет день, что ты сама поймёшь и признаешь мою правоту.

Ничего не ответив, Даша коротко попрощалась и ушла. И с этого момента они матерью почти не общались. Иногда ей очень хотелось увидеться и поговорить с мамой, но та – как отрезала. На звонки отвечала редко, немногословно. Ни о чём не спрашивала, словно ей было неинтересно, что с дочерью происходит. а сама никогда не звонила.

Как-то Даша, забеспокоившись о матери, приехала к ней, но дверь ей не открыли. Хотя Даше тогда показалось, будто она чувствует, что мать дома, просто не хочет с ней видеться. А может, и вправду её не было дома. Даша позвонила на мобильный телефон, но не дозвонилась. Она в очередной раз обиделась на мать и уехала.

Со временем, Даша привыкла думать, что у матери всё хорошо. Было бы плохо – позвонила бы. Похоже, она прекрасно обходится без дочери. И вообще, мать ещё молодая, хорошо выглядит для своих лет. Ей же ещё и пятидесяти нет. Она вполне может и свою личную жизнь устроить. А может, Даше просто так хотелось думать, что всё с матерью в порядке. Так думать было гораздо спокойнее, чем переживать, как там мать живёт без неё?

Мама растила её одна. После смерти бабушки, они остались вдвоём. Им было очень трудно. Отца Даша не знала, а мать так до сих пор и не призналась, кто им был. Когда дочь подросла и уже заканчивала школу, она сама предложила маме выйти замуж. Ей тогда оказывал внимание очень хороший человек – преподаватель университета, Даша уже и не помнила какого именно, какого-то технического. Он трогательно ухаживал за мамой, дарил ей цветы, водил на концерты и выставки, но мама, после Дашиного предложения, почему-то сразу прекратила с ним встречаться, и профессор пропал с поля их зрения. Мама не подавала виду, что ей трудно далось расставание с ним, но дочь догадывалась и жалела её. Она спросила у матери, зачем она оттолкнула от себя хорошего человека, но разумного ответа не получила. Мама всегда отличалась какой-то замкнутостью, наверное, оттого и не было у них с Дашей особой близости. Они никогда не вели долгих душевных разговоров, не было у них общих увлечений и интересов. Нет, они, конечно же, любили друг друга как мать и дочь, но без какого-то кровного надрыва. Просто тихо и мирно сосуществовали рядом? Может мама такой стала от того, что не сложилась толком её женская судьба? Встреча с отцом Даши разрушила всё? Да разве она расскажет о чём-нибудь! Даже если спросишь, просто отмолчится или уйдёт от ответа, переключив разговор на другую тему.

Только теперь и с большим сожалением Даша думала о том, как мало внимания она уделяла маме. Ведь в сущности мама – единственный близкий ей человек. А теперь они настолько отдалились друг от друга, что возникла такая нелепая ситуация, при которой дочь сидит в чужом дворе и не может заставить себя вернуться к собственной матери и признать, что та была права, когда отговаривала от связи с Егором. Она сидела глубоко задумавшись, и не заметила, как возле неё остановилась пожилая женщина.

– Никак Дашутка? Ты, что ли?

Даша подняла глаза и узнала в женщине свою соседку, тётю Нину. Поздоровалась.

– А я иду мимо и смотрю, вроде ты сидишь? Чего тут-то? В дом почему не идёшь?

Даша пожала плечами. Ей было неловко объяснять соседке, почему она сидит в чужом дворе и не идёт домой. Не рассказывать же пожилой женщине, что не хочет признаваться перед матерью, что та оказалась права в своём предчувствии, предупреждая Дашу о том, что ей не стоит строить планы о счастливой жизни с Егором.

– Пойдём. Замёрзнешь тут, не лето на дворе. Смотри, опять дождь собирается никак? Когда уж снег нормальный выпадет? Надоела грязь.

– У меня ключей нет, тёть Зин, а мама на работе ещё.

– Ох, горюшко, – вздохнула соседка, – бери чемодан и сумку, а это я возьму. Пошли. Ключи твои у меня есть.

Тётя Нина подхватила со скамейки одну из сумок и, не оглядываясь, зашагала слегка хромая, к дому. Даша была вынуждена следовать за ней.

Соседка привела её в свою квартиру и уговорила для начала выпить чаю и согреться. Похвасталась, что у неё как раз есть вкусный липовый мёд, который она привезла от сестры из деревни, и свежие булочки. Поставила чайник на плиту. Не успела Даша согреться, как он уже закипел. Только за столом, когда у Даши от горячего чая с мёдом порозовели щёки, соседка пристально взглянула на неё и строго спросила:

– Ты на самом деле не знаешь, где мать?

– На работе, наверное, – уже забеспокоилась Даша, взглянула на соседку с тревогой.

– В Блохина она лежит, на Каширке, в онкологии. Вот так, детка. Это сколько же вы не виделись, что ты не знаешь об этом?

– Тётя Нина! Как же так? Давно она заболела? – вскочила Даша. Она ужаснулась от услышанного и враз побледнела.

– Да уж давно. И уже повторно легла. Ты ушла – она и заболела. Не говорила, что ли? Вот ведь скрытная какая мать у тебя! И бабка у вас такая же была! Царствие ей небесное! Не знаю, что меж вами произошло, ничего она мне не рассказывала об этом, сколько я не спрашивала, но говорить тебе о её болезни настрого запретила. Это если ты вдруг придёшь. А я вот тебе сказала. Ты не можешь не знать, что с матерью плохо..

Даша без сил опустилась на стул. Вот, значит, как! Права была мама – ушла она к Егору, несчастье в дом к маме привела! От переживаний за неё мамочка заболела! Она заплакала. Сколько горя и всё в один день! Тётя Нина, как могла, утешала её. Даша собралась было ехать в больницу немедленно, но соседка отговорила её, сказав, что часы посещения нужно знать, поедет завтра, а сейчас время уже к вечеру, да и не надо больную на ночь беспокоить. Позвонить ей тоже не получится – мама телефон свой мобильный зачем-то дома оставила, не взяла с собой. Поэтому, наверное, в последнее время и не отвечала на звонки. У неё-то самой, артроз, ноги болят, не может поехать Дашину маму навестить. Правда телефон свой докторам, что увозили соседку, написала на листе бумаги, чтобы если что понадобится, ей сообщали. Дашин вот номер просили, так она его и не знает.

Через некоторое время, получив от соседки свои ключи и поблагодарив её за чай и доброе внимание, Даша ушла к себе, пообещав доброй женщине, что успокоится и не будет больше рыдать, а в больницу съездит завтра с утра. Там и маму повидает, и с врачами поговорит.

Родная квартира показалась ей такой не жилой и сиротливой, что у Даши тоскливо сжалось сердце, и опустились руки. Она прислонилась к стене в прихожей, не в силах пройти дальше, постояла немного, прислушиваясь к тишине. Было непривычно тихо, даже часы на стене не тикали. Наверное, у них сели батарейки.

Наконец Даша заставила себя снять обувь и повесить в шкаф дублёнку. Отнесла пакеты и чемодан с одеждой в гостиную. Цветы в отсутствие матери поливала тётя Нина и они стояли себе на подоконниках как обычно, только не цвели. Сколько Даша себя помнила, у них всегда было много цветов. Ими занималась мама: рыхлила, пересаживала, покупала для них нужные подкормки, разговаривала с ними. Цветы, словно благодаря маму за такую любовь и заботу, одаривали её роскошным цветением. Круглый год в квартире цвели то одни цветы, то другие. Заболела мама, и растения перестали цвести. Остальное всё было как прежде, но сам нежилой дух квартиры, словно давал повод догадаться, что здесь надолго и давно поселилась беда.

Глава 4

Егор

Егор уже три дня жил в квартире Алексея. В разговорах с дедом кое как проходило время. Из дома Егор выходил только по необходимости – купить продукты в ближайшем магазине. Пробовал коротать время за чтением книг, имеющихся в квартире в большом количестве, но не мог отдаться с душой этому занятию – мешали беспокойные мысли о не решающихся проблемах, которые он сам себе устроил. Проблемы приобрёл, а как их решить – не знал. Егор понимал, что бегать от преступников вечно он не сможет, но не видел и путей выхода из создавшейся ситуации. Денег откупиться у него не было, работу он потерял, друзей, которые могли бы одолжить ему такие большие деньги, у него тоже не было. Можно было, конечно, обратиться за помощью к родителям, но те жили далеко, а самое главное, он решительно не хотел сообщать им о своей беде. Они бы всё для него сделали, кто бы сомневался, но Егор не мог переступить через себя и, словно нашкодивший подросток, не умеющий отвечать за свои поступки, броситься к ним за помощью. Было стыдно, да и за маму боялся. Она никогда не отличалась крепкими нервами и здоровьем вообще. Теперь же, когда он узнал, что мать Алексея умерла от того, что у неё не выдержало сердце после гибели сына, совсем зарёкся посвящать родителей в свои неприятности – пусть живут спокойно.

От друга остался старый компьютер, но интернета не было – никто за него давно не платил. Он ругал себя за то, что в последнее своё посещение родной квартиры, не догадался захватить оттуда ноутбук и старый, но ещё рабочий, телефон. Смартфон-то свой он в порыве злости разбил ещё в тот день, когда уходил из дома, а ведь на нём можно было выходить в интернет. Подключенный к нему тариф позволял пользоваться сетями до конца месяца. Тогда он смог бы в объявлениях поискать себе другое убежище, потому что всё же опасался, что на квартире Алексея его тоже могут найти. Были люди, которые знали погибшего товарища как его друга. А значит, существовала вероятность, что за ним могут прийти и в этот дом. Он совсем не хотел подвергать опасности приютившего его у себя старика – зачем ему ещё проблемы из-за Егора? Дед и так уже хлебнул их сполна, да и крепким здоровьем не отличается. Как вообще выдержало его старое сердце все страшные события, случившиеся с его близкими людьми? Нет, определённо нужно уходить из этого гостеприимного дома, и уходить как можно скорее.

Денег почти не осталось, на работу он вернуться не может, а ноутбук хоть продать можно было бы и купить нормальный телефон. Сидеть без дела и выжидать, что проблема сама как-то разрешится, тоже было нельзя. Нужно было срочно искать или деньги, чтобы отдать долг, или же новое убежище. Пока что никаких толковых идей, подсказывающих решение проблемы, в голову не приходило.

На эту ночь он снова запланировал посещение своей квартиры, чтобы забрать ноутбук, а может, ещё что найдёт, за что можно выручить деньги. Фотоаппарат, к примеру, у него неплохой. Отец ему из Японии привёз и техника могла стоить неплохих денег. Хотя, покупателя ведь тоже ещё надо найти, или предлагать всем подряд за полцены, лишь бы купили. Можно до метро дойти и там попробовать найти покупателя. Народу возле станций всегда много. Ему и самому несколько раз предлагали купить то мобильный телефон, то планшет. Вероятно, что с рук продают скорее всего ворованное, ну а он своё бы предлагал, лишь бы продать. Деньги нужны.

Дождавшись темноты, Егор доехал подземкой до нужной станции, а затем, не дожидаясь автобуса, две остановки прошагал пешком и добрался до своего дома. Он долго прятался в кустах за детской площадкой, не решаясь пройти к своему подъезду. Внимательно осмотрелся кругом, но ничего подозрительного не заметил. Всё было тихо. Даже, если во дворе кто-то сидит в припаркованной машине и ждёт, когда он сюда вернётся, то пойди, догадайся, в какой именно машине сидят. Да и сидят ли вообще? А может, он просто придумал, что его будут караулить в родном дворе? А может быть, и в квартире? В его окнах, по крайней мере, света нет. Ждать нечего, так можно и до утра в кустах просидеть, промёрзнуть до костей, и ничего не сделать. Нужно рискнуть.

Натянув поглубже капюшон пуховика на голову, Егор решился и осторожно прокрался к подъезду. Но зашёл не в подъезд, а отпер магнитным ключом дверь, ведущую на лестницу, стал подниматься пешком. Добравшись до своего седьмого этажа, он вошёл в тамбур и оттуда выглянул в свой коридор. Было тихо. Стараясь ступать неслышно, он подошёл к своей двери и прислушался. Ничего подозрительного он не услышал. Уже собрался вставить ключ в замок, как вдруг слухом уловил за дверью мужские голоса. Разговаривали тихо, но Егор услышал. Его ждали. Он мгновенно покрылся липким холодным потом, кинулся обратно в тамбур и сам не заметил, как быстро очутился во дворе. Он даже не помнил, как спускался обратно, словно воспользовался методом телепортации. Только что был на площадке седьмого этажа, и вот он уже бежит со двора, не разбирая дороги и рискуя поскользнуться. Сердце глухо и больно бьётся в груди, рвётся из грудной клетки. Обратной дороги сюда больше не было.

Дома он рассказал деду о засаде на квартире, пожалел, что так и не смог ничего взять из дома на продажу. А самое главное – телефон. Без него как без рук. Старик вздохнул и достал из шкафа коробочку. Подошел к Егору:

– На. Возьми, пользуйся. Память о внуке, его это. Как сможешь – отдашь, внучке Катюшке передам, пусть останется ей от брата на память.

В коробке оказался очень приличный смартфон. Аппарат был давно разряжен, но дед, покопавшись в шкафу, нашёл и зарядку к нему. Через некоторое время экран засветился, и первое, что Егор увидел на заставке, была свадебная фотография. На ней были запечатлены счастливые, улыбающиеся Алексей и Лиза. У Егора защипало в глазах. Дед увидел фото и тоже прослезился. Про себя Егор дал себе слово, что как только он сможет, преступника, сбившего его друга вместе с молодой женой насмерть, и при этом избежавшего наказания, накажет сам. Он не знал, как это сделает, но обязательно накажет. А пока из этого дома нужно уходить.

Радуясь тому, что догадался вынуть свои симкарты из разбитого аппарата, Егор воспользовался смартфоном Алексея и набрал номер Макара, хотя на дворе была ещё ночь.

– Алё, – хриплым со сна голосом отозвался друг. – Что стряслось? Ты на часы смотрел? Ребёнка мне разбудишь.

– Смотрел, прости. Я не могу откладывать, так получилось. Могу я с тобой встретиться?

– В чём проблема? Приезжай хоть завтра, буду рад. А я Аньку сегодня в роддом на сохранение положил. Один теперь с ребёнком, отпуск взял на две недели.

– Макар, скажи, а ты ничего странного не заметил? Никто про меня тебя не расспрашивал?

– Нет, а должны?

– Вполне может быть. Если что – ты со мной разругался насмерть и не контачишь. Причём – давно.

– Постой-постой! – уже в голос заговорил друг, не опасаясь разбудить дочь. Видимо ушёл на кухню и прикрыл за собой дверь. А ну быстро говори, что опять натворил? Карты? Что молчишь? Снова карты?

– Да, – нехотя признался Егор.

– Проиграл и много?

– Много, давай не по телефону. Я приеду, а ты выйди на детскую площадку, буду ждать тебя за беседкой, в дом не пойду. Макар, я выезжаю. Буду где-то через час. До утра выжидать не могу, извини. Позвоню.

Егор не стал дожидаться, что ему скажет Макар и отключился. Он попрощался с дедом, пообещав не забывать его, взял свою сумку и вышел из дома. Дед успел сунуть ему пару тысяч, Егор брать не хотел, но старик заставил взять.

– Я пенсию на днях получу, а ты сейчас вызови такси. Метро уже не работает. Оставшееся тоже пригодится. Так вернее будет.

И на самом деле, на такси добрался он быстро, не прошло и сорока минут. Позвонил Макару и вскоре тот вышел, дошёл до беседки, где на лавке дожидался его Егор. Они обнялись, что всегда делали при встрече.