Криптомания
Вилли обессиленно рухнул на стул.
– Одену, да только твою одежду. С твоего трупа.
– Нууу… зачем столько агрессии? Ты сам виноват, Василий. Скажи любой женщине фразу: «Докажи, что ты – женщина». Что она, по-твоему, будет делать? Конечно, полезет к тебе с доказательствами.
Вилли закатил глаза.
– Предвижу все твои вопросы, – успокаивающе поднял ладонь вверх Чарли. – Объясняю по порядку. В Африку едут темнокожим, а не белым. Краска на тебе будет держаться три месяца. Затем постепенно начнет смываться. Максимальный срок выполнения задания ты понял. Слушай далее, Вилли Вильямс. В России твое имя будет следующим: Васильев Василий Федорович.
– Оригинально мы придумали, правда? – хохотнул Клинт.
– Хорошо хоть отец мой не был Василием, – мрачно процедил Вилли.
– Теперь касаемо твоей головы, – продолжал Чарльз. – Мы сделали тебе небольшую операцию, установили передатчик приказов. Стандартные передатчики приказов – это, как ты знаешь, маленькие микросхемы. Путем лазерно-хирургических операций они были установлены на сердцах всех колониальных рабов Африки и ряда азиатских стран. Микросхема передает рабу от его хозяина голосовые команды. Раб слышит их и выполняет. Когда приказ исполнен, раб надиктовывает голосом отчет о выполненном задании, голосовое сообщение-отчет отправляется хозяину. Самое главное – стимуляция к работе. Если раб отказывается работать или работает плохо, передатчик посылает электрические импульсы и сердцу человека становится очень нехорошо.
– Последнюю функцию вы мне тоже установили? – поинтересовался Вилли.
– Нет, у тебя модифицированный передатчик. От своего хозяина ты будешь получать приказы, немедленные к исполнению. Но электрические импульсы мы отключили. Однако ты должен будешь имитировать страдания и боль, если не справишься с работой и рабовладелец решит тебя наказать. Помни об этом, Вилли, иначе тебя немедленно раскроют. Что касается общения с нами, – продолжил Чарли, – на совершенно другой частоте передатчика ты будешь докладывать нам обстановку каждый день. Волну не перехватят, не беспокойся, она сверхнадёжна, постоянно меняет способы шифрования. Связь держи со мной, Клинтом, мистером Моррисом и с сотрудниками твоего отдела. Прием заработной платы в криптовалюте также встроен в передатчик. Сейчас в России блинкоин. Мы тебя не забудем, Вилли, не волнуйся, на карманные расходы подкинем.
– Благодарю, – сухо ответил Вилли.
– Кстати, надеюсь, ты понял, что эксперимент с роботом ты не прошел? – прищурился Чарльз.
– С тупой медсестрой что ли?
– Нет. С роботом на входе в бункер.
– То есть, как не прошел? – оторопел Вилли.
– Белая дверь к нам была открыта.
– Так Джек сказал…
– Ты людям верь, но информацию проверяй, разведчик, – усмехнулся Чарльз. – Джек мог и не знать про дверь, он предположил, что она закрыта.
– Так, значит, не нужно было доказывать, что я – человек?!
– Конечно, нет. Нужно было внаглую подойти к двери, и она бы открылась. Не воспринимай роботов всерьез, Вилли, и они отплатят тебе тем же.
Вилли горестно вздохнул.
– Теперь иди в секретную комнату. Там найдешь одежду и изучишь карту местности и все остальные детали командировки. У тебя полчаса. Туда с собой возьмешь смартфон с навигатором. Но на всякий случай выучи всё наизусть. И помни до полного выполнения миссии. Твои поддельные документы и оружие будут в кейсе. Получишь у дежурного на выходе отсюда. И еще: выправка у тебя больно военная. Согнись! Стань покорным рабом, Вилли!
***
Ровно через тридцать минут Вилли вернулся в кабинет Чарльза. Веселье шло полным ходом. Несколько пустых бутылок валялось на полу.
– Фотография, кстати, славная получилась, Вилли, – развязно произнес Чарли, – там, где на тебя, голого негра, грудью навалилась медсестричка, а ты её за шейку кусаешь. Вышлю, пожалуй, твоей жене.
– Не смей, – взревел Вилли и кинулся к Чарльзу.
– Да шучу, шучу, – жестом остановил его Шарп. – Вот если будешь себя плохо вести за рубежом, компромат готов к отправке. Шантажировать буду тебя, Вилли, – зловеще расхохотался Чарли. Клинт ожидаемо закаркал.
– Сволочь! – только и нашелся Вилли.
В комнату въехал робот—пылесос, мигом подъехал к пустым бутылкам, подцепив лапкой, водрузил одну из них на крышу и бережно увез из комнаты. Чарли чокнулся с Клинтом и немедленно опрокинул рюмку.
– Вилли, к деторождению в командировке будь готов!
– Что?!
– Так, на всякий случай предупреждаю.
Клинт заржал во весь голос.
– Ты просто псих! Тебя уже развезло от виски, – с негодованием произнес Вилли.
Чарли резко набрал воздуха, видимо, что-то собираясь сказать, но нечаянно громко хрюкнул.
Клинт уже захлебывался смехом, когда Вилли резко встал.
– Подожди, Вил… – остановил его Чарли, – ответь на самый главный вопрос. Выдержал многозначительную паузу и прошептал: – Кто уберет за тобой кучу дерьма на входе в бункер?
Под оглушительный хохот Вилли вылетел из кабинета. Красный, злой. Бинты на голове кровоточили.
***
В отличие от большинства правительственных учреждений, располагающихся в Вашингтоне, Министерство Криптовалютных Дел находилось в Нью-Йорке. Вилли любил здесь жить. За последние двадцать пять лет город изменился до неузнаваемости. Улицы сильно опустели. Тишина вечернего города, казавшаяся раньше невозможной, сегодня стала привычной. Природа с исчезновением большинства заводов, строек, автомобилей и спецтехники на традиционном топливе вздохнула с облегчением. На тротуарах на месте рекламных щитов пышно зазеленели деревья, появились десятки видов цветов, вместо сирен и гудков запели птицы.
Покинув здание Министерства, Вилли отправился на парковку. Электромобиль приветливо мигнул фарами, распознав хозяина, распахнул дверь. Вилли плюхнулся в кресло-оттоманку, в ногах бережно поставил кейс. На вежливый вопрос робота о цели назначения лениво ответил: – Домой.
Бесшумно тронулись. Автопилот вел плавно и без остановок до самого дома.
– Дорогой, ты стал негром! – вместо приветствия накинулась жена.
– Думаешь, я не в курсе? – злобно рявкнул Вилли.
– Папа-негр, папа-негр, – весело залепетал сын.
– А почему ты в шапке, дорогой? На улице ведь тепло.
– В командировку завтра улетаю, – буркнул Вилли.
– В шапке? – светски поинтересовалась жена.
– В шапке, Линда, в шапке. В Россию же еду.
– Ой, а ты и не говорил, дорогой. Как интересно, а можно мы с тобой?
– Ты что! Конечно, нет.
– Ну вот, как всегда, – надула губы Линда. – А где остановишься?
– Рабом стану.
– Ты?!
– Иначе никак не попасть в Россию.
– Ой, а я смогу управлять тобой?
– Нет, управлять будет другой рабовладелец.
– Женщина?
– Нет, пацан какой-то девятнадцатилетний.
– Ну вот, дослужился. И это награда от твоего Министерства? – с сожалением вопросила Линда.
– Я устал, Линда. Идем спать.
– Витамины на кухне, – бесстрастно произнесла жена и ушла спать.
Вилли отправился на кухню. Посидел минут десять на стуле, не шевелясь. – В моей жизни решительно нет места и времени на неспешные рассуждения, – горько пробубнил Вилли. – А я всегда любил собирать мысли в кучу, затем брать каждую из них и тщательно разглядывать, облизывать, пробовать на вкус. – Для конспирации он перешел на русский. – Работа сожрала мою личность. Я стал тупым и злобным исполнителем чужих приказов…
Внезапно пришло легкое утешение. – В самолете завтра лететь больше пятнадцати часов, – обрадовался он. – Подумаю о жизни, семье, будущем. Никто не будет мешать. – Насыпал из пузырька горсть зеленых горошин – то, чем теперь человечество заменяло еду, – начал медленно разжевывать. – Почему Линда никогда не понимала меня? – задал вопрос в пустоту Вилли. – Сколько раз хотел нормально, по-человечески поговорить. Ни сочувствия моей непростой работе, ни вопросов, что я хочу от жизни. Может, у меня кризис среднего возраста, невзирая на все достижения? А она только дорогой, дорогой, – перекривил Вилли жену.
Конспирация оказалась не напрасной. На кухню неслышно впорхнула Линда, подошла к мужу, положила руки на плечи. Вилли подпрыгнул и выругался по-английски.
– Ты что такой пугливый? Это же я! – Линда говорила с сочувствием, однако, дальнейшее ею сказанное Вилли не понравилось.
– Дорогой, я тут подумала… конечно, у нас свободная страна, ты вправе делать с собой, что угодно, но… изменить цвет кожи – это чересчур. Я еще заметила, – продолжила она, – странности в твоем поведении. Последнее время ты слишком задерживаешься на работе, раздражительный стал, замкнутый, вот в шапке пришел. Не холодно ведь. – Она помолчала. Вилли ждал развязки. – Я вот думаю, может, ты завтра пол захочешь сменить. Я, конечно, во всем тебя поддерживаю, но…
– Ну всё, хватит! – оборвал Вилли. – Ты что, не поверила мне насчет командировки?
– Ну-у-у… всё это очень странно. Тебя никуда никогда не посылали, а тут вдруг… Дорогой, я позвоню психиатру, сейчас эти услуги…
– У меня командировка! – заорал во все горло Вилли. – Спецзадание Министерства, – резко понизив голос, добавил он. – Я докажу тебе, раз ты не веришь, жена, – снисходительно скривился он. Сходил в свою комнату, вернулся с маленьким кейсом, который перед выходом с работы взял у дежурного. С грохотом положил кейс на обеденный стол, быстро набрал шифр. Не глядя, резко открыл чемодан и торжествующе поглядел на жену. – Вот, смотри, это мои поддельные документы в командировку. Здесь должен быть паспорт и…
Жена почему-то вмиг погрустнела. Вилли, почуяв неладное, приготовился к очередной неприятности, вздохнул и повернулся к чемодану. То, что он увидел, превзошло все худшие ожидания. Посреди чемодана лежал гигантский зеленый шприц. К нему была приделана изящная рукоятка, видимо, для удобства использования. Рядом валялся крохотный пузырек с бесцветной жидкостью. Более в кейсе не было ничего.
– Дорогой, это именно то, что я боялась увидеть. Завтра на рассвете я позвоню наркологу.
– Это… это не то, что ты подумала, – задохнулся от ужаса Вилли.
– Конечно, конечно, ничего не говори, я тебе помогу, – заверила его жена, встала и быстро вышла из кухни.
– Черт, черт, черт! А-а-а… что за жизнь, – завыл Вилли, захлопывая злополучный кейс.
Выбежал в гараж, заперся. Надиктовал аудиосообщение: – Чарли, прием-прием! Я тебя, гадину, удавлю! Ты что мне подсунул в кейс? Прием! Ты меня слышишь?
Ответа не последовало. Вероятно, Чарльз Шарп благополучно уснул на рабочем месте. Вилли встал и с каменным сердцем отправился на боковую. Бессонная ночь была обеспечена.
***
Наутро голова болела страшно. Бинты уже не кровоточили, но и сверхсовременные обезболивающие, выпитые Вилли на ночь, не помогали.
Разведчик с ненавистью произнес про себя пароль. Встроенный в голову передатчик тотчас прислал сообщение от Чарли.
– Старина, наверх вчера вызывали, отвечаю уже ночью. С твоим кейсом всё в порядке. Лежащее в нем – твое оружие. Ты же не думал, что я дам тебе настоящий ствол?
– Вообще-то рассчитывал, – подумал про себя Вилли.
– Его ты применишь, когда прилетишь. На ком применишь, у того отберешь документы. Ты меня понял.
Вилли вздохнул и надиктовал сообщение: – Мое условие, Чарли, если не убедишь Линду в реальности моей командировки и в моей нормальности, я никуда не поеду.
Через несколько секунд начальник отдела безопасности прислал ответ: – Значит, в первый же день женщина встала разведчику поперек его задания. Наперекор миссии мирового значения?
– Это не женщина, Чарли, это – жена моя! – отправил Вилли.
– Я и вижу, что ты её как женщину не воспринимаешь, – усмехнулся Чарли. – Ладно, я позвоню ей и расскажу о командировке, но насчет твоей нормальности ничего обещать не могу. Я же не психиатр, Вилли, я – шутник.
– Башка раскалывается! Как я полечу? – злобно надиктовал сообщение Вилли.
– Думаешь, рабам там легко? Нет у тебя никаких проблем, лети.
***
Перед тем как покинуть дом, Вилли осторожно приоткрыл дверь в комнату жены. Та сидела на кровати, обняв сына, и что-то тихонько ему рассказывала. На вошедшего мужа обернулась, бросила обеспокоенный взгляд: – Дорогой, ты что, серьезно едешь в командировку в Россию?
– В российскую колонию, – ответил сразу Вилли. Для убедительности окинул жену холодным взглядом.
– И они послали тебя?
– А я, по-твоему, не достоин?
Сын соскользнул на пушистый ковер и по-кошачьи пополз в сторону ящика с игрушками.
– Не хочу тебя обидеть, дорогой, но пойми меня правильно. Ты не похож на тайного агента или супергероя. Я в фильмах пятидесятилетней давности видела…
– Именно поэтому меня посылают, что я наиболее непохож на современный образ разведчика. Такая конспирация, Линда. Я не обладаю ни ловкостью, ни смелостью, ни харизмой. Тем не менее, начальство ценит меня за твердость убеждений. И за хорошую память. А это в современном мире чрезвычайно важно.
Линда будто отключилась от разговора.
– А он забавный, – неожиданно очнувшись, тепло произнесла она.
– Кто?
– Чарли.
– Чересчур, – сухо отозвался Вилли.
– Он твой начальник, да?
– Коллега, – лаконично ответил Вилли. Посвящать в рабочие моменты даже своих родных на службе Вилли не рекомендовалось.
– Он гораздо веселее, чем ты.
Вилли раздражительно дернул плечом.
– А ты вернешься? – тревожно спросила Линда.
– Разумеется.
– Когда?
– Не знаю.
Сын, мирно сидящий в углу в окружении машинок, неожиданно вскочил и подбежал к отцу.
– Когда ты вернешься, папа? – вскричал он.
– Месяц, полтора максимум, Томми. – Он обнял сына, потом жену. Затем обоих.
– Как же тепло и хорошо с вами, родные мои, – проговорил Вилли искренне.
***
Через десять минут Вилли накинул куртку, взял маленькую сумку и вышел из дома.
Надиктовал сообщение Бену Моррису: – Мистер Моррис, выражаю личное неудовлетворение Чарли Шарпом в вопросах организации подготовки моей командировки, а именно отмечу чрезмерную несерьезность, безответственность и злоупотребление алкоголем. Всё это, особенно последнее, на мой взгляд, может нанести урон процессу выполнения нашей миссии.
– При всех его странностях ни разу не усомнился в его профессионализме и компетентности, Вилли, – последовал ответ. – Насчет алкоголя, я вчера виделся с Чарли вскоре после того, как ты уехал. Он был трезв.
– Подождите, сэр. Когда я уезжал, Чарли был мертвецки пьян. А позже, как он мне написал, его вызывали наверх. При всем уважении, сэр, но его верх – это, к сожалению, не Вы.
– Вот это уже странно, Вилли. Я точно знаю, кто вчера был наверху. Конечно, у отдела безопасности могут быть свои секреты. Но информацию твою, Вилли, я проверю.
Глава 2. Раздел мира
2050 г. Новая Зеландия, г. Веллингтон.
– Господа, если мы не хотим уничтожить друг друга, мы должны сотрудничать друг с другом, – важно проговорил человек в черном пиджаке. – Мы собрались с вами сегодня, чтобы создать новые, взаимовыгодные условия существования в современном мире. – Он выдержал многозначительную паузу.
– Полагаю, вы не будете оспаривать тот факт, что теневой сектор криптовалют сегодня существует в каждой стране. Он достиг колоссальных размеров и представляет реальную угрозу белой экономике 2050 года. Давайте будем циничными, господа, и признаем, что мы, власть, боимся не криптовалют, а собственного населения.
Снова пауза.
– Сегодня мы с вами примем радикальное решение, которое изменит дальнейшую нашу жизнь и жизнь наших граждан. Итак, – продолжал человек в черном пиджаке, – криптовалюты породили невиданную свободу. Каждый человек сегодня способен с помощью современного компьютера, смартфона и даже некоторой бытовой техники добывать криптовалюту. То есть создавать деньги. Альтернативу старым деньгам. Как мы видим, сегодня ускоренными темпами растет безработица. Население создает свои собственные деньги, которые становятся финансовым оружием против банков, крупного бизнеса, против нас, властей. Наш народ богатеет, но незаконным путем.
Человек в черном пиджаке приостановился, отхлебнул из стакана на трибуне. Нечаянно поперхнулся и громко закашлялся. В кабинете повисло неловкое молчание, нарушаемое душераздирающим кашлем оратора.
– Не в то горло вода попала, прошу прощения. Так вот, господа, – причмокнув губами, бодро продолжил человек в черном пиджаке, – запретить криптовалюты невозможно, ибо слово «запретить» в современном обществе свободы неприемлемо. Насколько я знаю, не все присутствующие здесь представляют демократические государства. – Двое из четырех кивнули.
– Если мы не можем запретить, мы должны разрешить, но сделать это, во-первых, не нарушая общественной свободы, во-вторых, не нарушая собственные интересы. Современное демократическое государство – это баланс между властью государства и властью населения. Сила государства не должна быть видимой, равно как и свобода граждан не должна быть чрезмерной. Ну что, господа, повестка дня, полагаю, ясна. Думаю, каждый из вас желает высказаться. Уступаю место нашему первому спикеру. – Раздались аплодисменты шести рук.
На трибуну взошел человек в голубом костюме.
– Мое почтение, господа. Рад присутствовать. Перейдем сразу к делу. Я представляю союз демократических государств. За последние пятьдесят лет власти стран нашего союза предоставили своим гражданам невиданную политическую, экономическую и культурную свободу. Свободу на полноценную и разнообразную жизнь. С каждым годом степень предоставляемой свободы росла, ибо запросы гражданского населения увеличивались в геометрической прогрессии. Позиция новоприбывших иммигрантов довольно быстро перешла из разряда униженных просьб в плоскость бесцеремонных требований. Тут мы подошли к самому главному, господа!
Человек в голубом костюме внезапно приостановился, взял стакан с водой, отхлебнул и тотчас яростно закашлялся. Человек в золотистом пиджаке поднял в изумлении брови.
Оратор без извинения, однако, чем-то сильно озабоченный, продолжил.
– Консолидированная позиция союза демократических государств, который я представляю, состоит в следующем: мы должны предоставить нашим гражданам еще больше свободы. В политике нашего союза всегда на первом месте была мягкая сила. Не отказываясь от данного принципа и впредь, основополагая нашу внешнеполитическую линию все в том же ключе, мы призываем наших международных партнеров перелистнуть страницу истории и провести в определенном смысле революционные реформы по новой либерализации общества. Увы, но сегодня, лишь действуя в радикальном ключе, мы сможем перейти на новый виток демократического развития наших государств.
Мы с вами представляем, господа, интересы народов государств северного полушария Земли. На сегодняшний день в руках наших граждан сосредоточена высшая экономическая свобода: они собственноручно добывают деньги – криптовалюты, на которые могут создавать собственные средства производства. Во вступлении нашего уважаемого коллеги прозвучали намеки на то, что запредельная экономическая свобода, сконцентрированная в руках нашего населения, несет в себе угрозу существованию государства. Видимо, коллега полагает, что необходимо реформировать общество, установив авторитарный государственный контроль, возвратив государственное регулирование рынка, урезав права на собственность в отношении криптовалют.
Власти союза демократических государств, – резко подчеркнул голосом человек в голубом костюме, – выступают категорически против. Выход из тупика современного капитализма невозможен путем отката в прошлое. Мы рискуем столкнуться с революционной волной недовольства населения нашими действиями, поскольку избалованность народа свободой слишком высока.
Что станет посткапиталистической системой? Мы предлагаем создать, – он выдержал паузу, – криптокапитализм – экономическую систему, основанную на производстве криптовалюты. Можно сократить до криптолизма. Теперь зададимся вопросом, почему такая экономическая система сможет стать эффективней старого капитализма? С вашего позволения, господа, для удобства разъяснения я буду использовать старую марксистскую терминологию.
Выступающий громко закашлялся, судорожно хватая губами воздух. Затем резко остановился и задумчиво отхлебнул воды.
– Итак, базисом нашей системы станет производство денег. В нашем случае – криптовалют. Поскольку видов криптовалют созданы многие тысячи, инфляция им не страшна, ведь криптовалюта – продукт международный, не привязанный к экономике конкретной страны, к политике Центрального банка, к решениям президента и правительства. Если, к примеру, долларов в стране становится слишком много, происходит инфляция, деньги обесцениваются, повышаются цены на товары и услуги. Правительство борется с инфляцией, ужесточая монетарную политику, например, повышая процентную ставку, чтобы вы брали меньше кредитов, тем самым, вы покупаете меньше, денег становится меньше, цены на товары и услуги падают.
С криптовалютой происходит по-другому. Чем больше её производится, тем сложнее технически становится её добывать. Для более сложных расчетов нужны более мощные компьютеры. В конце концов, вы упираетесь в тупик, когда конкретной криптовалюты больше произвести невозможно.
Приведем такой пример, господа. Мы с вами на горнолыжном курорте. Перед нами склон, на который мы карабкаемся. Самое удивительное, что нам платят за это деньги. И чем выше мы поднимемся, тем больше денег получим. Но затем силы кончаются, кислорода на вершине горы становится мало, ведь вместе с нами на вершину взбирались и другие люди. Не стоит считать их нашими конкурентами – они все получили то количество денег, насколько высоко смогли подняться. Каждый получил по своим заслугам. Дальнейший наш путь – вниз. Мы встаем на лыжи и начинаем спуск, ускорение стремительно нарастает, дух захватывает, и мы получаем восхитительное удовольствие. Когда съезжаем вниз, обнаруживается, что пути назад нет, но тут перед нами возникает новый склон, куда мы с вами направляемся и начинаем новый подъем.
Представим, что подъем в гору – это производство криптовалюты, чем выше и больше, тем сложнее. Вершина – это окончание производства криптовалюты. У каждого своя вершина: один поднялся на метр и получил одну монету, другой – покорил Эверест и получил миллион. Всё по справедливости: сколько работал, столько и получил. Весь путь в гору – это жизненный цикл криптовалюты. Когда он подходит к концу, производство останавливается и курс криптовалюты замораживается. Что такое спуск с горы? Это – обмен добытой криптовалюты на стандартные материальные блага: еду, одежду, жилье, технику, новые средства производства. Промежуточной проблемой, конечно, станет необходимость постоянного регулирования и оптимизации цен на товары и услуги в соответствии с текущим курсом криптовалюты. Но с современными технологиями автоматизации процессов всё это преодолимо.
Господа, решая проблему накопления – одну из главнейших причин неравенства, мы создаем нашу новую систему гибкой и постоянно обновляющейся. Главная мотивация в криптокапитализме, как и в классическом капитализме, осталась прежней – максимизация прибыли. Однако теперь накопить и стать богаче, чем другие, на долгие годы невозможно. Временной цикл криптовалюты конечен. Так или иначе придется потратить все накопления на товары и услуги. Быстро избавляясь от старой криптовалюты, мы начинаем новый производственный цикл.
Кратко повторю всё вышесказанное: в один день всё население начинает добывать криптовалюту, зарабатывать, копить сбережения. Через несколько месяцев или лет технически добыча становится невозможной и курс криптовалюты замораживается. Богатые и бедные – все, кто сколько накопил, начинают тратить свои сбережения. Через некоторое время криптовалюта прекращает свое существование. Кто не успел, тот опоздал. Цикл с новой криптовалютой начинается сначала.
Вероятно, вы подумаете о справедливом начале такой системы. Вспомните тогда, у кого средств для производства криптовалюты сейчас больше всего? В чьих руках находятся самые мощные и современные компьютеры? Кто будет разрабатывать и продавать населению новые и новые технологии? Кто всегда при любых условиях будет в выигрышной позиции и никогда не будет ущемлен? Ответ на все эти вопросы один, господа, и это – государство! Тем не менее сильное неравенство нам удастся искоренить. Сверхбогатых и сверхбедных отныне не будет. И, конечно, главный плюс: экономика будет работать всегда. Товар не будет залеживаться, а производство никогда не будет останавливаться. Разве не красота, господа?
Человек в золотистом пиджаке поднял руку: – Что будет лежать в основе общественных отношений? Какая роль в криптокапитализме отводится человеку?
– Совершенно справедливый вопрос, – похвалил оратор в голубом костюме. – Переходим от базиса, от производства – к надстройке, общественным отношениям. Именно в надстройке кроется основная реформация нашей жизни. В производстве криптовалюты будет задействовано население всей Земли и это – главное условие существования нашей системы. Криптокапитализм тогда станет эффективнее прежнего капитализма, когда ни один лентяй и тунеядец не сможет отсидеться в потайном уголке Земли. Все будут работать.