Призрак Сети

Глава 3

В последние дни родители часто ссорились. Обстановка в семье накалялась с каждым днем. Наталья Павловна плакала, как будто отправляет сына не в новую школу, а в стан врагов. Иван Степанович велел ей прекратить глупые истерики.

Иногда Илья удивлялся: что свело родителей вместе? Они были полной противоположностью друг друга, начиная с внешности и кончая характером. Крупный, широкий в кости отец гордился тем, что вышел из простых мужиков. Мама, хрупкая и изнеженная, вечно сидела на новомодных диетах и, напротив, стремилась подчеркнуть принадлежность к богеме. При каждом новом знакомстве она непременно упоминала, что ее дед был художником, при этом умалчивая, что из-под его кисти выходили лишь плакаты типа: «Пьянству бой!» и «Мойте руки перед едой».

Обычно степенный и рассудительный Иван Степанович не вступал в перепалки с женой, как упорный вол не обращает внимания на назойливое жужжание слепня. Но в данном случае он чувствовал, что наступил момент, когда должен сказать свое слово в воспитании сына.

– В других школах тоже дети учатся, и нечего настраивать Илью, будто вокруг одна шпана. Я, между прочим, не в лицеях образование получил, – говорил он.

– Тогда было другое время, – возражала жена.

– Время тут ни при чем. Когда он вырастет, никто не будет создавать ему тепличных условий. Пусть привыкает жить с людьми. Хватит ходить за ним, как за малым дитятей.

– Ты просто жестокосердный чурбан. Тебя нисколько не интересует судьба сына. Не удивлюсь, если узнаю, что ты сам все подстроил! – восклицала Наталья Павловна и, заливаясь слезами, падала на диванные подушки.

– Я подстроил?! До тех пор, пока ты будешь квохтать над ним, он никогда не научится думать, прежде чем делать глупости. Он должен уметь расплачиваться за свои поступки.

Во время ссор родители не обращали внимания на то, что Илья находится в соседней комнате и слышит каждое слово. Его не принимали в расчет, словно он был предметом мебели, который можно без его согласия двигать в тот или другой угол. Никого не интересовало, что он думает по этому поводу и какие чувства его обуревают. Чем больше Илья слушал подобные перебранки, тем больше в нем укоренялось чувство страха перед будущим испытанием. Ему невольно передавалась тревога матери. Илья никогда не был бойцом. Его мутило от одной мысли о том, что в новой школе ему придется самоутверждаться при помощи кулаков.

Чтобы отвлечься, Илья включил компьютер. Выждав, пока на экране появится меню, он набрал пароль и подключился к Интернету. Сначала он собирался войти в чат, чтобы с кем-нибудь поболтать и отвести душу, но передумал. Говорить ни с кем не хотелось даже через сеть.

«Одинокий и гордый», – подумал Илья, представляя себя героем, который, непонятый и забытый всеми, живет вдали от людей, чтобы однажды явиться и спасти мир.

Бесцельно побродив по разным сайтам, он набрел на игру про телепузиков. Игрушка была до безобразия примитивной. Илья уже давно не забавлялся тупыми стрелялками, но сейчас это оказалось именно то, что нужно.

«Так его! Мочи урода!» – бормотал Илья, нажимая на клавиши. Он несколько раз перестрелял разноцветных человечков, получая какое-то нездоровое удовольствие от каждого попадания. Он вымещал зло на телепузиках за то, что с ним самим обошлись несправедливо и жестоко.

Утро перемен не замедлило наступить. Перевод Ильи в другую школу оформили. Несмотря на протесты сына, в первый день мама привела его на занятия. Возле учительской топтался коротко стриженный бугай, про которых говорят «сила есть, ума не надо». Илья решил, что это недобрый знак, потому что именно таких ребят он опасался больше всего.

Неприятности начались с того самого момента, когда Наталья Павловна стала нахваливать сына новой классной руководительнице Светлане Степановне:

– Илюша почти отличник. Не знаю, не будет ли ему тут скучно. В лицее были очень высокие требования по математике. Там очень хороший уровень.

– У нас тоже сильные учителя, – сухо сказала учительница.

От Ильи не ускользнуло, что ей не понравилось пренебрежительное отношение к их школе.

Но Наталья Павловна, как токующий тетерев, была глуха и невосприимчива к настроению собеседницы, поэтому невозмутимо продолжала:

– Илюша никогда не менял школу. Ему будет трудно. Он очень ранимый и тонко чувствующий мальчик. Это наследственное. Его прадед был художником.

Илья залился краской. До каких пор мама будет считать его маленьким! И как она не понимает, что своим вмешательством только настраивает учительницу против него и его распрекрасного лицейского образования. Илья втянул голову в плечи, отчего стал похож на взъерошенного вороненка, и ждал, когда эта унизительная сцена закончится.

– Не волнуйтесь, класс у нас неплохой. К тому же он не единственный новичок, – подвела итог беседе учительница.

Она попросила Илью подождать в коридоре. Он с облегчением вышел из учительской и встал возле окна. Стриженый по-прежнему торчал здесь. Он бросил на Илью оценивающий взгляд, но Илья сделал вид, что не заметил этого. Парень направился к нему.

«Началось. Сейчас станет приставать», – подумал Илья, и внутри у него все сжалось.

– Мы с тобой, что ли, в одном классе будем учиться? – спросил парень.

– Наверно, – неопределенно пожал плечами Илья.

Бритоголовый дружелюбно улыбнулся.

– Тогда давай знакомиться. Серега Бережной. Для друзей Серый, – представился он и добавил: – Но это еще надо заслужить.

– Илья Кречетов, – кивнул в ответ Илья.

Мама предупреждала, что в новой школе его будут задирать, и если он не сумеет постоять за себя, то его совсем заклюют. Не похоже, чтобы стриженый нарывался на драку, но замечание о том, что его дружбу надо заслужить, наводило на вполне определенные мысли.

«Местный рэкетир», – решил Илья и осторожно поинтересовался:

– Ты чего тут стоишь?

– А ты чего?

– Я здесь первый день.

– И я первый, – отозвался Сергей.

Илья от изумления открыл рот. Он невольно позавидовал спокойной уверенности парня. Впрочем, удивляться нечему. С такими кулаками можно ничего не опасаться. Однако Илья тотчас узрел в этой ситуации и свою выгоду. Если Бережной – собрат по несчастью, то им придется вдвоем отстаивать место под солнцем, а это легче, чем в одиночку. Правда, прежде Илья не водил дружбы с ребятами такого типа, но сейчас он был даже рад, что Серега – бритоголовый амбал. Моральные устои Ильи Кречетова проходили трудное испытание, и он резонно рассудил, что лучше держаться поближе к новому знакомому В любом случае свой своего не обидит.

Прозвенел звонок. Светлана Степановна вышла из учительской и повела новеньких в класс.

Под пристальным изучающим взором тридцати пар глаз Илья чувствовал себя неуютно. На первый взгляд новые одноклассники ничем не отличались от прежних. Обыкновенные ребята и девчонки, но расслабляться не стоило. Хорошо еще, что их с Сергеем посадили рядом.

На переменах ребята присматривались к новичкам и держались на расстоянии. В прежних школах ни у Ильи, ни у Сереги не было недостатка в приятелях, здесь же они были явно в изоляции. Ребята бросали на новичков косые взгляды, девчонки перешептывались, но предлагать новеньким дружбу никто не спешил.

– Чего это они тут какие-то пристукнутые? Все по стенкам жмутся, – сказал Серега.

– Может, драку затевают? – предположил Илья.

– Из-за чего?

– Ну не знаю. Просто так, чтоб силу показать.

– Пусть попробуют. Врежу один раз промеж глаз, сразу всякая охота отпадет, – решительно заявил Серега.

При этих словах Илья невольно почувствовал себя увереннее. Мол, знай наших.

– Вы что, тоже переехали? – спросил Серега.

– Куда? – не понял Илья.

– Ну в новую квартиру. Почему тебя в другую школу перевели?

– Нет, не переехали. Просто я раньше учился не по месту жительства, – уклончиво ответил Илья.

– Понятно. Далеко добираться. А мы переехали. Мне сначала было даже интересно перейти в другую школу. Не знал, что тут такая тоска. У нас веселее было, – сказал Серега.

– У нас тоже, – вздохнул Илья.

Природная скромность заставила его умолчать, что в том была его немалая заслуга. Наверняка без него в классе воцарилась смертельная тоска.

Серега кинул взгляд на стайку девчонок. Стоя возле подоконника, они что-то с жаром обсуждали, украдкой поглядывая на новичков.

– Про нас говорят. Интересно, что? – сказал Серега и добавил: – А рыженькая – ничего.

Илью сейчас меньше всего интересовало, что о нем думают девчонки. От них он неприятностей не ожидал, а всякие там амурчики и записочки были не в его духе. Он гордо заявлял, что он выше этого. Хотя, надо признать, будь он чуточку выше ростом и шире в плечах, то наверняка снизошел бы до общения с прекрасным полом.

Поймав на себе взгляд рыжеволосой, Серега помахал ей рукой, но его ждало разочарование. Вместо ответного приветствия девчонка поспешно отвернулась.

– Ты чего тут граблями размахался? – услышал он за спиной.

Серега обернулся и увидел бритого накачанного парня. Судя по уверенно-нагловатому виду, тот ходил в лидерах. Портить отношения с ребятами в первый же день не хотелось, поэтому Серега примирительно улыбнулся.

– Да ладно. Не кипятись. Лучше б сказал, как тебя зовут.

– Ну Максим Рыбин, и что?

– Ничего. Надо же знать, с кем в одном классе учимся.

– Чё, любознательный?

– Ага, а ты нет?

Илья почувствовал, что мамины предостережения сбываются. Назревала ссора.

– Я в туалет, – пискнул он и ретировался.

Впрочем, на его отступление никто не обратил внимания. Ребята, как петухи, сверлили друг друга взглядом. Каждый пытался утвердить свое первенство.

В коридоре к Илье подскочила та самая рыженькая.

– Слышишь, а за что твоего приятеля из школы выгнали? – поинтересовалась она.

– Выгнали? – переспросил Илья. Значит, Серега его обманул насчет переезда? Удивляться не приходилось. Илья тоже не распространялся про свои прошлые подвиги. Он чуть было не ответил: «Не знаю», – но внезапно передумал. Рыжая с таким неподдельным интересом ожидала ответа, что Илья не мог не удовлетворить ее любопытства. К тому же он резонно рассудил, что если всех как следует припугнуть, то никто к ним не полезет, поэтому он, не задумываясь, выпалил:

– Он одноклассника ножом пырнул. Его вообще хотели в колонию отправить, но потом смягчили приговор.

Девчонка ахнула. От удивления ее янтарные глаза округлились, как плошки, отчего она стала похожа на испуганную кошку. В этот миг Илью посетило вдохновение. Он решил, что не мешает придать Сереге ореол романтичности, и добавил:

– Из ревности.

После уроков Илья зорким оком заметил возле школьных ворот ребят из нового класса. Они стояли мрачной группой и почти не переговаривались, явно кого-то поджидая. Среди всех выделялся Максим. В дутой пуховой куртке его плечи раздались еще шире, а голова в обтягивающей вязаной шапочке казалась наростом, чуждым на этом могучем теле. Прозорливого Илью посетило предчувствие, что опасения мамы сбываются и ему действительно придется отстаивать свои права кулаками.

Узнав, что им с Серегой по пути, Илья возликовал и почувствовал, как к нему возвращается уверенность. Однако мужество покинуло его, как только он услышал оклик Максима:

– Эй, сильно торопитесь?

– Не так чтобы очень, – безразлично пожал плечами Серега, как будто не заметил, что против них стоят шестеро нехилых ребят. – Есть проблемы?

– Слышь, тебя тут никто не боится, – набычившись, сообщил Максим.

– Я что-то не врублюсь. Я что, Годзилла, чтобы меня бояться? – искренне изумился Серега.

– И к Балашовой не клейся, – не обращая внимания на его реплику, с угрозой в голосе продолжал Максим.

– Это к рыженькой? – переспросил Серега.

– К ней самой. Это моя девчонка.

– Обручены с колыбели? – ухмыльнувшись, спросил Сергей.

Он как будто нарочно подначивал Максима и его компанию. Илья нутром чувствовал, что хорошим это не кончится. Его план всех запугать дал осечку. То ли рыжая не оповестила класс, с кем они имеют дело, то ли здешние ребята оказались еще более отчаянными головорезами. Так или иначе, но Максим пригрозил:

– Ты не вякай, а въезжай, что тебе говорят. Сиди тихо и не шурши, бандюга.

– Это кто бандюга? – вскинулся Сергей.

– Ты. Скажешь, тебя из школы за примерное поведение вышибли?

– Кого вышибли? Что ты гонишь? – Сергей сжал кулаки и двинулся на Максима.

– Чё, хочешь показать, какой ты крутой? Смотри, а то тебе так пятак начистим, долларом станет! – не уступал ему противник.

Страсти накалялись. Не дожидаясь, пока Сергей перейдет в наступление, Максим ударил первым. Решив, что зрелище битвы его не привлекает, Илья хотел ретироваться, но путь к воротам школы был отрезан. Не имея выбора, он попятился и нырнул за заснеженные кусты сирени. В это время к дерущимся подбежали девчонки.

– Перестаньте! – крикнула Настя Балашова, бесстрашно разнимая мальчишек, а когда правопорядок был восстановлен, строго обратилась к Максиму: – Ты что, с ума сошел? Как будто не знаешь, кто он такой.

– А кто я? Ну скажи, – вскипел Серега.

– Сам знаешь, – бросила Настя и, подхватив Максима под руку, пошла прочь.

Увидев, что противники удаляются, Илья вылез из кустов и нос к носу столкнулся с Серегой.

– Ты чего там делал? – спросил тот, в упор глядя на Илью.

– Проездной обронил, – брякнул Илья первое, что пришло в голову.

Серега несколько мгновений молча изучал Илью.

– Нуты и трусло, – процедил он, развернулся и зашагал прочь.

Илья терял единственного союзника. Почти не надеясь на примирение, он потрусил за Серегой.

– Я не трус. Я просто драться не умею, – извиняющимся тоном проговорил он.

– Ты и не обязан, – отмахнулся Сергей, даже не повернувшись в его сторону.

– Пусть будет по-твоему: я трус. Но тебе легко говорить. Ты вон какой сильный, а меня одним ударом, как гвоздь, в землю вобьют, – в сердцах сказал Илья.

Серега искоса глянул на спутника. Назвать того атлетом мог только дистрофик в последней степени истощения.

– Ладно, не бери в голову, – смягчился Серега. – Обидно просто. Я к ним по-хорошему, а они совсем оборзели. Дурдом какой-то!

Илья с облегчением понял, что прощен. Он так обрадовался, что ему захотелось незамедлительно отблагодарить Серегу за великодушие. Увидев на другой стороне улицы палатку «Мороженое», он спросил:

– Хочешь эскимо?

– У меня бабок нет.

– У меня есть, – успокоил его Илья.

– Не, я за чужой счет не катаюсь, – отказался Серега.

«Вот тебе и на! А я его за рэкетира принял», – подумал Илья, испытав легкий укор совести. Проникаясь все большей симпатией к новому приятелю, он предложил:

– Давай сегодня я тебя угощаю, а в другой раз ты меня. Идет?

Серега решил, что это справедливо. Они направились через дорогу к киоску. Перемирие было полностью восстановлено.

– Интересно, с чего они решили, что меня из школы исключили? Кто им про меня такую чушь наболтал? – не мог успокоиться Серега.

– А тебя разве не исключили? – удивился Илья.

– Да ты что! У меня ж ни одной тройки. Там меня вообще отпускать не хотели, – сказал Серега, не покривив душой. Среди ребят он пользовался авторитетом, и учителя его любили, поэтому ему было не понятно, почему здесь все настроены так враждебно.

– Мы квартиру поменяли. Я вообще не понимаю, кто про меня такую фишку пустил? Ну узнаю…

Илья вдруг остановился как громом пораженный. В его голове внезапно что-то прояснилось. Посетившая его мысль была столь нелепа и чудовищна, что он заколебался, стоит ли делиться своим открытием с Серегой. Его сомнения не остались незамеченными.

– Ты чего? – спросил Серега.

– Знаешь, никто ничего не выдумывал, – пролепетал Илья.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Это они тебя со мной перепутали.

– Не понял.

В это время они подошли к киоску и встали в хвост небольшой очереди. Ребята были так поглощены каждый своими переживаниями, что не обратили внимания на стоящую перед ними девчонку. Кто же знал, что она была их одноклассницей!

Люся Приходько принадлежала к тому типу людей, присутствия которых обычно не замечают. У нее была такая блеклая и незапоминающаяся внешность, что она могла бы с успехом работать в разведке. Ничего удивительного, что ребята ее не узнали, тем более что сейчас на ней была вязаная шапка, натянутая по самые глаза. Зато Люся прекрасно запомнила новичков, поэтому, когда они встали за ней, прислушалась к разговору. То, что она услышала, сразило бы наповал и человека с более крепкими нервами.

– Это меня исключили из школы, – сказал Кречетов, тот, что поменьше.

Илья помнил прописную истину, что чистосердечное признание несет некие выгоды, при этом он благоразумно решил промолчать о том, какие подвиги приписал Сереге в разговоре с Настей.

– Это что, шутка такая? – спросил Серега.

– Хороша шуточка. В середине учебного года. У меня мама до сих пор в истерике, – вздохнул Илья.

– Ну и ну! И за что же? – неподдельно изумился Серега.

Илья чуть было не сказал про окурок, но глядя на вытянутую физиономию Сергея, не удержался от очередного розыгрыша.

– Я тайный наркодилер, – таинственным голосом произнес он.

Больше Люся ничего не слышала. Не пересчитав сдачу, она на негнущихся ногах отошла в сторону и, только придя домой, сообразила, что вместо замороженной гавайской смеси, которую ей велела купить мама, она взяла брикет пломбира.

Глава 4

Тайное всегда становится явным. Илья постиг эту истину еще в раннем детстве, когда нечаянно разлил мамины французские духи и долил флакон водой из-под крана. Вот и теперь он не сомневался, что скоро правда выплывет наружу. Скоро все узнают истинную причину его перехода в другую школу. Но что еще хуже – до Сереги дойдут слухи о якобы совершенных им «подвигах». Вряд ли ему понравится легендарное прошлое, которым его щедро наделил Илья. Такую шутку Серега вряд ли оценит. Иногда людям изменяет чувство юмора.

Илье не хотелось потерять единственного союзника в стане недругов. Вывод напрашивался сам собой: нужно опередить события и рассказать Балашовой все, как есть.

Илья примчался в школу спозаранку в надежде, что ему удастся переговорить с Настей до уроков. Войдя в вестибюль, он испытал смесь обиды и ностальгии по прежней школе. Здание было типовым. Точь-в-точь такая же раздевалка, тот же крытый переход из одного корпуса в другой, те же коридоры с высокими светлыми окнами и кабинеты. Но схожесть планировки лишь усиливала впечатление того, что все здесь было чужим. Даже огромное панно, украшавшее стену, казалось Илье аляповатым и агрессивным.

Он поднялся на второй этаж, не без душевного трепета зашел в кабинет и увидел, что некоторые одноклассники явились в класс раньше него. К своему облегчению, Илья сразу же приметил среди присутствующих рыжую шевелюру Балашовой. Ребята собрались в тесный кружок и что-то с жаром обсуждали, но при появлении Ильи разговор оборвался и все взоры обратились на него.

– Привет, – проговорил Илья, стараясь придать своему голосу беспечность.

Ответом ему было гробовое молчание.

«Презирают из-за вчерашнего, – мрачно подумал Илья. – И дернуло же меня спрятаться в кусты! Теперь на всю школу ославят, как труса».

Однако сейчас было некогда думать о том, как очистить свое имя от позора. Илью ждали куда большие неприятности, если не рассказать Балашовой, что Серега никогда не был ни Робин Гудом, ни Отелло и причина его перехода в новую школу самая обыденная: переезд на новую квартиру. Серега мог появиться в любую минуту, поэтому времени оставалось в обрез. Илья понял, что Настя не отлипнет от девчонок и шансов поговорить с глазу на глаз нет. Он, скрепя сердце, обратился к ней:

– Балашова, можно тебя на минутку. Я хотел с тобой поговорить.

– Нам не о чем разговаривать, – сухо отрезала девочка.

– Пожалуйста. Это важно.

– Говори при всех. В компании секретов нет.

– Нет, я должен сказать это лично тебе, – настаивал Илья. Он не собирался устраивать публичное покаяние.

– В любви, что ли, признаться хочешь? – съязвила Настя.

– Я к тебе серьезно, а ты… – с укором произнес Илья.

– Хорошо, давай выйдем, – согласилась девочка.

Она бросила взгляд на ребят, будто заручаясь их поддержкой, и пошла за Ильей. Как только они вышли из класса, Люся Приходько заговорщически произнесла:

– Видели? Все сходится. Один на один работает. Наркоманы всегда так втягивают людей.

– Вы что, совсем дуры? Стал бы торговец наркотой в первый же день в школе светиться! Тоже мне, нашли наркодилера, – усмехнулся рассудительный Паша Бойко.

– Ты что? Я собственными ушами слышала, что его за это из школы исключили, – с жаром заверила Люся Приходько. – Он сам признался, что наркоман и наркотиками приторговывает. У него мать целыми днями бьется в истерике, он так и сказал. Наверно, бедняжка уже потеряла всякую надежду вылечить сына.

– Ты, Бойко, помолчал бы, если не знаешь, – поддержали Люсю девчонки.

Накануне Приходько полдня просидела на телефоне, и к вечеру вся прекрасная половина класса была в курсе, что Кречетов – фрукт почище Бережного.

– Интересно, почему он выбрал Балашову? – задумчиво произнесла Люся.

– А тебе завидно? – засмеялся Паша.

– Вот еще, – фыркнула девчонка.

Настя и сама сгорала от любопытства, о чем ей хотел поведать Кречетов. До сих пор ей не приходилось иметь дело с наркоманами, однако теперь, когда она знала, кто такой Илья, Настя «безошибочно» заметила в его внешности губительные признаки употребления зелья. Даже худоба Ильи приобретала в ее глазах зловещий, болезненный оттенок.

Оставшись с Балашовой один на один, Илья не стал тянуть резину и сразу выпалил то, что его мучило:

– Я хотел тебе сказать про Серегу Бережного. Он никакой не уголовник, и из школы его не выгоняли. Его родители квартиру поменяли, и они переехали в наш район. Я пошутил про то, что он парня зарезал.

– Так ты еще и шутник? – Настя не удержалась от ехидства и презрительно добавила: – Дурацкие у тебя шуточки.

– Согласен. Только ты Сереге не говори, что я тебе сказал.

– У меня вообще нет желания разговаривать ни с ним, ни тем более с тобой, – передернула плечами Настя, а про себя подумала: «Сразу видно – одного поля ягода. Ишь как дружка выгораживает».

Между тем Илья по-своему понял ее презрительную усмешку. Он был уверен, что Настя намекает на его вчерашнее малодушие. Пора было заняться спасением собственного авторитета, и Илья с раскаянием сказал: