Цвет Тиффани
– Милая, просыпайся, – уже в десять утра она тормошила дочь.
– Мамуль, ты уже пришла? – Соня не хотела вылезать из-под теплого одеяла.
– Я уже даже блинчики тебе пожарила! Вставай, у нас сегодня будет очень продуктивный день!
Любопытный носик вылез на поверхность. Взлохматив и без того растрепанные волосы дочери, Наташа с улыбкой пошла на кухню. Котёнок, который уже обосновался в новом жилище, развалился посередине, будучи донельзя довольным. Ещё бы, налопался сметаны. Наташа так ни у кого и не спросила, чем кормить животину, и думала купить сегодня в магазине обычного кошачьего корма. Утром, как только зашла в квартиру, нос стало пощипывать, и таблетку пришлось принять сразу же.
Как она и ожидала, дочь через две минуты плюхнулась на стоящий рядом стул.
– А куда мы пойдём?
– А куда ты хочешь?
– В кино! – радостно воскликнула девочка.
– Значит, идём в кино! – кивнула Наташа, заражаясь искренней улыбкой дочери.
– И мамулечка! Спасибо за планшет! – Соня подскочила и порывисто обняла мать.
– Пожалуйста, но если будешь в нем залипать, то лишишься его. Ты же понимаешь? – Наталья погрозила пальцем.
– Не буду! Честно-честно! Люблю тебя!
– И я тебя. Беги переодевайся, – чмокнула дочь в щечку.
– Я быстро! – девочка помчалась в комнату, на ходу снимая через голову пижаму.
– Зубы! – вдогонку ей напомнила Наталья.
И почему дети всегда забывают почистить зубы? Или только ей так с дочерью повезло?
Во время завтрака Соне позвонила Ксюша, и как-то так вышло, что они с мамой тоже решили пойти с ними. Не сказать, что Наталья обрадовалась этому факту. Несмотря на то, что их дочери были неразлучными подружками, мамам так и не удалось сблизиться. А может, Наталья не так уж и хотела. Она считала Марину слишком приземленной и попросту не знала, о чем с той говорить. Ей неинтересно было слушать Маринины разглагольствования о семейной жизни.
Так и вышло. Пока они еще находились в кино, все было хорошо, но после, когда девочки отправились на площадку резвиться, Марина по полной присела на уши, даже превзойдя себя. Наташе пришлось узнать, как ее муж Вова выпил на праздник лишнего, приставал к их куме, и как они уже два дня ругаются по этому поводу. Ну не умела Наталья поддерживать этот женский треп. Не ее это было, вот от слова совсем. И когда Марина с Ксюшей собрались домой, обрадовалась безмерно, сказав, что они с дочкой ещё ненадолго задержатся.
Сев в уютной кафешке пообедать, Наташа, наконец, смогла расслабиться. Дочь болтала без умолку о котёнке, уговаривая мать зайти в зоомагазин, купить игрушечных мышек. Заикнулась о домике для животного, но тут уже Наташа осадила дочь. Только домиков ей и не хватало. Да и стоят они прилично. Почему-то именно сейчас, отсчитывая деньги в кошельке при оплате счета в кафе, она внезапно вспомнила о пачке, которую ей вчера всунул Вольский.
– Сейф… – пробормотала она.
– Что, мамуль?
– Ничего… Кажется, я забыла кое-что важное…
Наталья никак не могла понять, как она, ответственный во всем человек, могла забыть такую вещь? Ведь действительно, вчера вечером ещё вспоминала, а сегодня утром как отшибло, и домой шла только с одной мыслью – погулять с дочкой.
Все дорогу она раздумывала, как поступить. По идее, деньги-то никуда не денутся, можно спокойно дождаться своего дежурства четвёртого января и сразу отдать Маргарите Петровне. А с другой стороны… Сегодня дежурит Горыныч, хороший мужчина, положительный по всем фронтам, а завтра Димка. И если последний ничего не скажет, да и объяснить она ему все сможет, то вот Фёдор Григорьевич Горынин может и неправильно понять. Воспринять как взятку, настучать главному… Вряд ли, конечно, но оправдываться тоже желания не было. Наверное, сейчас придут они домой, и она быстро сбегает, заберёт. Авось, Горыныч ещё не успел заглянуть в сейф.
– Наташа! Ну где же ты ходишь? – Они только сделали шаг из лифта в своем подъезде, как на неё накинулась тетя Люда, соседка снизу.
– А что случилось?
– Как что? Заливаешь ты меня уже часа два! А у меня номера твоего нет, и Машки нет дома!
– Как заливаю? – Подбежав к квартире, Наташа стала судорожно копаться в сумочке в поиске ключей. Наконец, отыскав их, быстро открыла дверь.
В коридоре было сухо, и Наталья, внутренне запаниковав, тут же побежала в ванную комнату. Она оставляла машинку стирать, но всегда же все было хорошо, что могло произойти?
Внутри все опустилось, когда она увидела на полу мыльную воду и машинку, мигающую красным на дисплее.
– Давай тряпки, собирай! У меня уже все залито! Не дай бог на машинку мою попадёт, сломается, новую покупать придется! – Рядом крутилась соседка, раздражая.
– Да, сейчас, – тихо сказала Наташа, быстро расстегивая молнию на сапогах.
– У меня все стены мокрые! Потолок осыпался! – не успокаивалась женщина.
– Все починим! – Пришлось уже повысить голос. – Сонь, раздевайся, что стоишь? – прикрикнула в порыве на дочь и кинулась к шкафу, не придумав ничего лучше, чем спешно собрать воду постельным бельём.
– Сантехников я уже вызвала! Пошла к себе! – сказала из коридора тетя Люда, покидая квартиру.
– Вот же… Не хватало радостей нам, да, Сонь? Не лезь только в воду, она холодная.
– А что мне делать?
– Котёнка покорми…
Спустя полчаса ванна была полна как белья, что стиралось, так и постельного, которым собиралась вода. Наталья же была вся мокрая и даже искупаться возможности не видела. Но тут соизволил прийти сантехник… Целых два. Наташа мрачно смотрела на их ботинки, с которых капала вода от грязного снега, но старалась сдерживаться, хотя в ее состоянии это было сложно.
Она их знала, ровно год назад они ей чинили трубы на кухне, но если в том году они были хотя бы трезвы, в этот раз ей не повезло.
– Движок полетел, – изрёк один.
– А может, насос, – добавил второй.
– Это сколько лет-то ей?
Быстро прикинув в уме, что ее покупал ещё муж перед родами, и, кстати, это единственная техника, которую она у него забрала, Наташа сказала:
– Девять. Но она ни разу не ломалась! – Машинка была дорогой и действительно все эти годы служила верой и правдой.
– Девять лет – срок, – развёл руками мужик.
– И что делать? – хмуро спросила Наташа.
– Мастера искать, че делать, – взгляд того, что был помоложе, скользнул по ее фигурке, облаченной в мокрую водолазку и узкие брюки.
И хотя она знала, что через бюстгальтер ничего не просвечивает, ей стало мерзко. Боже, неужели женщины ведутся на такое внимание?
Сложив руки под грудью, грозно спросила:
– Сейчас мне что делать?
– Да ничего, мастера вызывайте. И это… вы ж соседку залили. Надо к ней идти, оценивать ущерб или через суд…
– Разберусь. Спасибо, – перебила она, понимая, что больше от них ничего не добьётся.
Выпроводив сантехников праздновать дальше, наконец, смогла переодеться. Дотрагиваться до своей «гусиной» кожи было неприятно, невероятно хотелось помыться. Но сначала нужно пойти посмотреть на тот самый ущерб, появившийся у соседки благодаря ей. Пока Наташа спускалась, очень надеялась, что тётя Люда преувеличила, и страшного там нет ничего, но…
Все оказалось действительно печально. Стены, покрашенные в нежно-розовый цвет, вздулись пузырями. Потолок, видимо, некогда побеленный, теперь покрылся страшными узорами, а кое-где и посыпался.
– Ну, видишь? Что делать будем, Наташа? – с претензией в голосе проговорила тетя Люда.
– Надо оценить, во сколько выйдет ремонт и оплатить, что делать…
Наташа в голове уже прикинула сумму, и выходила та весьма безрадостной.
– А делать кто будет? Я не полезу, у меня нога больная, да сердце уже шалит скакать под потолком, про деда вообще молчу! – не успокаивалась женщина.
Наталья, перестав пялиться на красоту потопа, перевела взгляд на соседку.
– Хватит предъявлять мне претензии, я вас поняла и от оплаты уклоняться не собираюсь.
От того, как смотрела в глаза собеседнице Наталья, Людмиле Осиповой стало не по себе. Чего она разошлась, в самом деле? Наташа хорошая девушка, когда спина у мужа прихватила, она приходила и без всякого посмотрела и лекарство посоветовала. Стало стыдно.
– Наташ, да, прости, но сама понимаешь, увидела это, да все как бухнуло в сердце, да и тебя не было долго… – Теперь ее голос был куда миролюбивей. – Я тогда сына позову, у него друг в строительном работает, они посчитают и скажут. И работников тоже посчитать, да?
– Да, – окинув последний раз взглядом страшную ванную комнату, Наташа пошла к себе.
Стало дико обидно. Ведь раньше такого не случалось. Буквально неделю назад ставила утром стирать, ушла на работу, и дочь после школы сама разгружала машинку. Да и не раз такое бывало. А если бы это случилось тогда? Но, похоже, впредь технике доверять она не будет. Как часто ее мама в детстве говорила: «Безответственная ты, Наташка, ох, беда с тобой!» Может, именно поэтому она и поступила в медицинский, доказать матери обратное. Уж сейчас на работе безответственной ее никто не назовёт. А вот дома…
До самой поздней ночи она перестирывала все белье и вымоталась так, что упала лицом в мягкую подушку и даже не проснулась, когда котёнок примостился около шеи.
А вот наутро…
Глава 5. Вор
– Твою дивизию! – Наташа смотрела на своё лицо в зеркале и не узнавала.
Отёкшие верхние веки, мешки под глазами, кожа красная, и, кажется, даже губы опухли! Да, таблетку она вчера вечером не выпила.
Шмыгнула.
– Ну нет! Мне ещё аллергического насморка не хватало!
Умывшись, приняла две таблетки лекарства, но то, что до завтра все не пройдёт, она знала точно. Задумалась, что как-то теперь от этой черной шкурки нужно держаться подальше. К сожалению, Наталья прекрасно понимала, что животное придётся отдать. Если такая реакция появилась сейчас, то и до бронхиальной астмы совсем недалеко. Все же это не шутки, как бы обидно ни было. А ей болеть нельзя, нужно работать и обеспечивать себя и дочь! Но как это сделать, чтобы Соня это поняла, она пока не придумала.
Вспомнив о деньгах в сейфе, решила никуда не идти. В таком виде появляться на работе не стоило точно. Да и сейчас мастер должен подойти. Соседка…
День протёк весьма суматошно, но был в нем и лучик надежды для Натальи. Соня, увидев реакцию мамы на котенка, хоть и загрустила, но серьёзно вознамерилась найти ему новый дом.
– Наталья Сергеевна! Подождите меня! – Голос Димы остановил ее в холле больницы прямо перед пассажирскими лифтами.
Он нёс шоколадный батончик, похоже, из аппарата и широко улыбался, вот только его улыбка сходила по мере приближения к молодой женщине.
– Что с лицом? – тут же спросил, внимательно разглядывая веки. – Или ты не спала с прошлого дежурства?
Нос и губы уже стали нормальными, а вот веки никак не желали приходить в человеческое состояние.
– Пила с прошлого дежурства, не останавливаясь, кх-кх, – ненатурально покашляла Наташа, вызывая лифт.
– Ну я серьёзно… – он знал, что алко-львицей Наташа никогда не была.
– Сонька котёнка притащила домой, а у меня аллергия с детства, – призналась она.
– Я и не знал. Так выкинь ты котенка этого, скажи Соне, что убежал, что ж ты, мучиться будешь?
Наташа даже как-то по-новому взглянула на своего коллегу, по совместительству бывшего любовника.
– Я похожа на ту, которая выбросит живое существо в минус 15 на улицу?
– Ну… Иногда да, – сказал он правду. Уж какой она бывает мегерой, лично знал и очень даже хорошо.
Наталья поджала губы. «Нашел Гитлера в юбке, конечно».
– Ты что внизу делал? – поинтересовалась она. – Да и рассказывай, что там с отделением у нас?
Они уже шагали по коридору к ординаторской, когда Дмитрий пересказал о своём скучном дежурстве.
Зайдя в кабинет и приняв все бумажки, всё хотела открыть сейф, но при Диме почему-то не решалась.
– Слушай, может, завтра сходим куда с тобой? Можно и с Соней… В кино, например? – Он уже стоял около двери и спросил это как между прочим, вполне будничным тоном.
– Мы с Соней там позавчера были, – глубоко вздохнула. – Мне хватило.
– Что-то произошло? – он уловил нотки отчаяния в ее голосе.
– Да… Пока нас не было, машинка стиральная поломалась, залило соседку снизу, и эта зараза ремонту не подлежит.
– Соседка ремонту не подлежит? – усмехнулся Дима, но улыбка тут же сошла с его лица под хмурым взглядом Наташи. – Прости. Помощь нужна?
Да уж, ей и вправду не до шуток.
– Нет, Дим, спасибо, иди отдыхать. – Она махнула ему, но мужчина подошел ближе.
– С тобой что-то происходит… Но ты не хочешь говорить. – Дима будто поделился мыслями, и Наташа удивилась. Не сказала бы, что он раньше отличался проницательностью.
Секунда зрительного контакта, больше Наташа не выдержала, уводя взгляд. Дима хотел приложить ладонь к ее щеке, делая еще шаг вперед, но она ловко увернулась, будто потянулась к папке на столе. Почему-то еще месяц назад он у нее совсем ничего не вызывал в плане негатива, все шло своим чередом, в спокойном тоне, а сейчас ей невыносимо хотелось, чтобы он ушел! И перестал так тяжело смотреть!
– У меня все замечательно. Правда. Всего-навсего Новый год неважно начался, – ухмыльнулась Наташа и села за стол, отгородившись и сделав вид, что нужно работать.
– Ладно. Пока. – Она слышала разочарование в его голосе, только думать об этом совершенно не хотелось. Единственное, она все же надеялась, что он уже взрослый мальчик и сам найдет объяснение ее поведению.
Как только за ним закрылась дверь, Наталья взяла ключи и подошла к сейфу. Вчера, когда мастер «обрадовал», что машинка отпела уже своё, у нее внутри все обрушилось. Перед Новым годом трат было достаточно, и денег оставалось буквально на январь, ведь зарплата только в начале февраля. И как сейчас быть с ремонтом у соседки, да ещё и с машинкой, она и не знала. И пальто… Она-то зашила его аккуратно, уж это умела, но по-хорошему нужно новое покупать; со швом, хоть и ювелирным, особо не выйдешь. А это деньги. Мелькнула мысль, может, взять немного из пачки Вольского и отдать позже, но она ее задавила на корню. Нет, она намеревалась вернуть всю пачку. Не то чтобы она совсем альтруистка и никогда благодарности не принимала. Принимала, но адекватные суммы. И от адекватных людей. Плюс ко всему пару лет назад у них появился новый главврач, который всеми силами боролся с взяточничеством. И Наташа это поддерживала, прекрасно зная, какие врачи могут быть… Алчными.
А свою пачку пусть Вольский засунет себе, куда хочет!
Повернув ключ и открыв старый сейф, она на несколько секунд застыла столбом.
Денег не было.
Препараты стояли рядочками на своих местах, а пачка исчезла… Копаться там Наташа не видела смысла, препаратов в сейфе не так много. Захлопнув железную крышку, она ринулась к столу, доставая журнал учета наркотических средств. Но по нему выходило, что никто туда два дня не лазил. Заглянула в сейф, пересчитала флаконы, сравнивая с журналом. Одного не хватало…
Снова захлопнув сейф и провернув ключ, она опёрлась о стену рукой. «Спокойно. Просто кто-то увидел, посчитал, что сумма слишком большая, и положил в более надежное место», – пыталась успокоиться Наташа.
– Да, в свой карман, – ответила сама себе вслух.
Выйдя из ординаторской, взглянула на дежурный пост медсестры. Была надежда, что Дима ещё не ушёл и болтает за стойкой, но нет, пост пустовал.
Пальцы немного тряслись, пока она искала в контактах его номер. Длинные гудки раздражали как никогда.
– Дим! – воскликнула слишком громко в тишине больничного коридора, но тут же тон изменила, возвращаясь в ординаторскую: – Дим, ты… – она стукнула себя по лбу, так как совершенно не знала, как у него это спросить!
– Что случилось? Я внизу, мне подняться?
– Нет… Слушай, ты в сейф вчера заглядывал?
– Нет, я ж говорил тебе, все спокойно прошло, даже твоя Вольская не беспокоила, так что необходимости не было. А что такое? – Она не уловила в его голосе вранья…
– Не хватает одного по журналу…
– Как не хватает? Черт, я и 31-го не сверял… Давай сейчас позвоню Горынычу?
Она понимала уже, что Горыныч остаётся последним вариантом. Но за наркотики почему-то не переживала, не раз такое было, что забывали записать. И все это ещё можно сверить по журналам медсестер. А вот за деньги волнение было куда сильнее.
– Я сама. Пока, позвоню позже.
Скинув вызов, набрала сразу же другого врача. Но и тут ее ждала неудача. Фёдор Григорьевич, как только она заикнулась о сейфе, сразу искренне признался, что записать забыл, но флакончик взял именно он. Отчитался кому, как и зачем. У Наташи еще мелькнула мысль, почему она это никогда не забывает? А вот на вопрос, не брал ли что-либо ещё оттуда, услышала только непритворное недоумение – что еще могло ему там понадобиться?
Наталья на автомате налила себе кофе, забралась с ногами на диван, и, крепко держа горячую кружку, смотрела перед собой в никуда.
Думать о том, что украл деньги кто-то из ее коллег, было крайне неприятно. Димка… Он хоть и обалдуй, но чтобы взял чужое, тем более понимая, что выбор, чьё это, небольшой… Не мог! Да и Горыныч. Мужчине сорок пять лет, ответственный, честный, с внуками уже. Неужели он мог взять чужие деньги и промолчать?
В дверь тихо постучали, прежде чем войти.
– Наталья Сергеевна, там ваши вас ждут, не завтракали же, да и обход делаем сейчас или позже?
Наташа бросила взгляд на большие часы. Половина десятого. Да, обход давно пора делать, расслабилась она! Это когда обычный рабочий день, там не выбьешься из колеи больничного режима, а вот на дежурстве в праздники… Беда. Думы о деньгах она отодвинула, надеясь, что сегодня все прояснится.
* * *– Маргарита Петровна, доброе утро! – Наталья добралась до вип-палаты в последнюю очередь.
Сомнений в том, что эта пациентка будет лежать именно в платной палате, никакого не было.
– Наталья Сергеевна! – Расплылась в улыбке полноватая женщина, лёжа на больничной койке. – Я так рада вас видеть! Это такое счастье, что именно вы меня прооперировали! Я просила в скорой, чтобы к вам привезли!
– Да, все правильно. – Она не стала уточнять, что формально это был не ее рабочий день. – Как самочувствие? Вчера не вставали, правильно?..
Наталья общалась с женщиной и не видела, что за ее спиной бесшумно открылась дверь и на неё внимательно смотрит сын пациентки. Цепким взглядом прошелся от белой обуви на танкетке до аккуратно собранного пучка волос. На голой шее висел стетоскоп, и она что-то усердно записывала в карточку. Сейчас он обратил внимание на тонкий поясок халата и полоску на воротнике – такого же цвета, как ее пальто. Неравнодушна к нему, похоже.
Игорь вспомнил, что первого января пришел в себя, кажется, только когда оказался дома. Но как же его в тот день вымотали! Кроме общения с этой дамочкой и медсестрами, состоялась еще борьба с врачом в реанимации, и его все равно не пустили к матери. Потом пока оплатил палату, что тоже оказалось сложно, так как в праздники у них, видите ли, кассир выходной. Снова такси ждал час… И только дома стакан виски привел в чувство. Нервы успокоились, злость ушла, оставляя его в более-менее спокойном состоянии. Главное, что мать будет жить, а о том, чтобы она поскорей восстановилась, он позаботится. Мама много значила в его жизни. Поддерживала во всем, никогда не давила и не ставила под сомнение его стремления, в отличие от отца-военного. Вспомнить только ее помощь, когда они с Антоном поднимали клуб… Он ей многим обязан и ценить такие вещи умеет.
И что он взъелся тогда на эту Наташу? Для него вообще стало неожиданностью, что такая эффектная и хрупкая женщина может быть врачом-нейрохирургом. Но внешность обманчива, и сейчас он в этом убедился в очередной раз. Ее характер вполне вписывался в роль серьезного хирурга. И то, как она четко и грамотно разговаривала сейчас с его мамой, вызывало как минимум уважение.
– …Хорошо, к обеду зайдёт Зоя, поможет надеть корсет, я приду и попробуем вставать, – дала распоряжение Наташа и обернулась.
Женщина в постели тут же увидела сына, стоящего в дверном проёме.
– Игорёчек! Пришёл! – Наталья улыбнулась уголком губ, смакуя это «Игоречек» и глядя ему прямо в глаза. – Знакомься, это Наталья Сергеевна, мой доктор, хотя я вас представляла в том году, помнишь?
Но Наталья не дала ему открыть рот:
– Да, мы знакомы, – быстро проговорила, направляясь прямо на него.
Он же расправил плечи, видимо, чтобы казаться шире, и явно не планировал выпускать доктора. Мужчина выглядел просто, в обычной куртке, в джинсах, но тем не менее все в нем говорило о статусе и деньгах.
– Вы меня пропустите? – Ее немых намеков он якобы не понимал.
– Когда нас можно выписать? – Игорь не собирался задавать этот вопрос, но отчего-то хотелось задержать эту дамочку.
Тут она явно хамить не будет. Теперь ее поведение должно быть другим, после того, как отстегнул ей денег. И что у нее с глазами, не мог понять… Опухшие, словно не спала пару суток. Нахмурился, размышляя над этим.
– О выписке пока никакой речи быть не может. Когда я пойму, что у нас все в порядке с опорно-двигательным аппаратом, тогда и будем разговаривать. – Да, она отвечала вежливо и непредвзято.
– После этого нам потребуется что-то делать? – заинтересованно спросил.
– Нет, ваша мама козочкой отсюда побежит.
Игорь ухмыльнулся, задумавшись над тем, что язычок у нее очень даже острый!
– Это издевка?
– Нет, обычный сарказм. При выписке я расскажу вам все и даже на пальцах покажу.
Мужчина поднял бровь. «Интересная она личность, эта доктор Наташа».
– Вы бы могли быть и повежливей, после такой-то суммы. – Маргарита Петровна позади охнула, услышав сказанное.
А Наталья округлила глаза: во-первых, не ожидая от него такой фразы, а во-вторых, вспомнила о пропаже. Но тут же взяла себя в руки и, сделав шаг к нему вплотную, очень тихо зашипела:
– Если вы покупаете отношение каждого человека, и они после этого лижут вам зад, то я могу только посочувствовать. – Его карие глаза хищно сузились.
– Игорь, что ты такое говоришь! Отстань от Натальи Сергеевны! – тут же потребовала мать мужчины.
– И деньги я верну, – так же шёпотом добавила Наташа.
Они ещё несколько секунд посверлили друг друга взглядом, после чего он все же отошёл в сторону, а она этим воспользовалась, исчезая в коридоре.
«Лижут зад… А ты, значит, гордая… Ну посмотрим».
Глава 6. Утренний променад
Залетая в ординаторскую, Наташа пылала яростным гневом. Значит, теперь она должна перед ним пресмыкаться? Не на ту напал! И куда могли деться деньги? Теперь точно нужно ему их отдать во что бы то ни стало!
Достав телефон, она ещё раз набрала Горыныча.
– Фёдор Григорьевич, ну прости, что дергаю, мне нужно узнать, не видел ли ты в сейфе пачку денег, – выпалила на одном дыхании.
– Пачка? Наташ, я тебя не понимаю. – Мужчина, кажется, искренне поразился услышанному.
– Да, мне на дежурстве первого января принесли деньги. Нужно было передать их, они не мои, я кинула в сейф и совершенно забыла… – Наталья присела на диван и устало прикрыла глаза рукой.
– Я не брал никаких денег и даже не видел!
– Фёдор Григорьевич, я же не обвиняю тебя, – тут же сказала Наталья, понимая, что мужчина воспринял ситуацию неправильно.
– Наташ, а кто тогда мог взять? Я у тебя дежурство принимал, препарат брал в районе девяти часов вечера, посмотри в журнале сестринском, Катя должна была записать. Получается, ключи находились только у меня! Но я не брал никаких денег! – Мужчина уже начинал нервничать, что совсем не устраивало Наталью.
Не хватало ещё, чтобы он тут панику навёл и всем про деньги рассказал.
– Да верю я вам… Ладно, найдётся все, буду держать вас в курсе, – твердо сказала Наташа.
– Конечно, держи! Я, если что…
– Ничего не нужно! И не говори никому, хорошо? А то начнут думать лишнего. – То, что это лишнее – правда, вообще никого не должно волновать.
– Да, я понимаю, Наташ, конечно-конечно, – заверил ее.
Положив трубку, она тут же пожалела, что вообще ему позвонила. Глупо. Это хорошо, если действительно не разболтает, но ведь может. Может.
Подошла к окну.
В голове творился самый настоящий хаос, наверное, в тон сегодняшней погоде. Вьюга швыряла снег в разные стороны, будто никак не определившись, куда же все-таки ему упасть. То ли на крыши, делая белые шапки ещё больше, то ли на деревья, совсем скрывая их грязные стволы и ветки. А может, и на землю, запорашивая сугробы более свежими крупинками ледяных снежинок. Так и Наташа: совсем не знала, что ей делать и с какой стороны на эту ситуацию смотреть. Были бы деньги ее личные, оправданные, или же тот, кто дал, смог объяснить, для чего он это сделал, то выход был бы один – полиция. Но товарищ, который дал, явно не будет распинаться и оправдываться перед служителями правопорядка, а она не сможет соврать им, говоря, что это ее личные средства. Слишком большая сумма. И выставлять себя дурой на все отделение тоже не прельщало. Как можно было свои кровные оставить без присмотра? Никак.