Королева сильфов. Часть вторая
Он виновато отвел взгляд.
– Прости меня, я правда не знал. Гнев и обида затмили мой разум. Я вел себя недостойно мужчины: разозлился и потерял контроль над собой… пожалуйста, прости! – повторял Халстейн, покрывая поцелуями ее соленое от слез лицо. – Что мне сделать, чтобы искупить свою вину?
– Ничего, – безразлично отозвалась в ответ девушка. – Это все равно должно было случиться. Я всего лишь исполнила свой супружеский долг и доказала, что моя совесть чиста перед тобой.
Халстейн горестно покачал головой:
– Какой же я глупец! Поверил бабьим сплетням и причинил тебе боль…Я никогда себе этого не прощу!
Почувствовав на своих ногах что-то теплое и липкое, Триана машинально опустила руку вниз, коснувшись мокрого пятна на простыни, а затем поднесла к лицу ладонь: кровь. Опять кровь. Ей никогда не забыть этот цвет и запах – запах безнадежного отчаяния, страха и смерти. Девушка вновь почувствовала сильное головокружение, пред ее взором все помутилось, и она потеряла сознание, проваливаясь в небытие.
Перед глазами вновь встала недавно пережитая ею страшная картина. Залитая кровью лесная поляна, мертвые тела вокруг. Черная орочья кровь мешалась с алой эльфийской. Триана видела все это удивительно ярко и отчетливо, точно наяву. А потом она увидела саму себя, стоявшую на коленях над мертвым Ривенделом. Его пустой навсегда остановившийся взгляд, устремленный в небеса. Ветер шевелил серебристые волосы, а остекленевшие глаза эльфа еще больше напоминали драгоценные камни. В бессильной попытке удержать стремительно ускользающее тепло, Триана обхватила руками его голову, прижала ладони к щекам, но они были холодны как лед. Отказываясь верить в случившееся, девушка припала к его губам и почувствовала во рту металлический привкус крови…И тогда она пошатнулась и закричала – истошно, безнадежно и отчаянно…
Встревоженный горец мгновенно оказался рядом и подхватил ее на руки, не дав упасть. За минуту до этого он видел, как жена поднесла к лицу испачканную кровью ладонь и смертельно побледнела, а ее глаза испуганно расширились. Их помутневший взгляд был направлен куда-то сквозь него, в пустоту, а губы шевелились, что-то бессвязно шепча. Халстейн прислушался к ее словам.
– Кровь, всюду кровь и смерть…Все бесполезно, мы все равно умрем…Смерть заберет нас…Ривен, нет!!! – срываясь на крик, в исступлении закричала Триана.
– Успокойся! Все хорошо, тебя никто не тронет!
Халстейн обхватил ее за плечи и встряхнул, помогая придти в себя, но девушка его не слышала. Она задыхалась в истерике, а все тело била дрожь.
– Нет, нет, нет! – как заведенная повторяла Триана. – Ну почему, почему я не умерла вместе с ним?!
Халстейн крепко сжимал ее в объятиях и как мог пытался успокоить. Постепенно сознание вернулось к ней. Первое, что увидела Триана, возвратившись в реальность – это озабоченное лицо горца. Похоже, он действительно искренне волновался за нее. Девушка резко подалась назад, пытаясь отстраниться. Но он не отпустил ее.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Ты в порядке?
Триана молча кивнула, будучи еще не в состоянии говорить.
Горец осмотрелся по сторонам. На столике возле кровати стояла ваза с засахаренными фруктами и бутыль с вином – на случай, если молодоженам вдруг захочется подкрепиться. Но вчера они к ним даже не притронулись. Халстейн налил вина в позолоченный кубок и поднес ей. Триана машинально отхлебнула, даже не чувствуя вкуса. Ее душа все еще пребывала далеко отсюда. Внезапно в голове зародилась мысль: «Она должна отомстить за смерть Ривена!» Она не сможет жить на свете, пока не уничтожит его убийцу! И, кажется, она знает, кто поможет ей в этом! Кто станет орудием ее мести…
Медленно цедя вино из кубка, Триана понемногу приходила в себя. Девушка чувствовала, что силы и разум вновь возвращаются к ней, а сердце наполняется ненавистью и жаждой мести. С каждым новым глотком эти чувства стремительно закипали в ней, точно голодный свирепый хищник пробуждался к атаке. Ради этих чувств она будет жить. В них она будет черпать силы, чтобы двигаться дальше. С этой минуты ее жизнь обрела новый смысл. Она найдет того, кто виновен во всех ее несчастьях и заставит его ответить за все! Она должна, просто обязана найти его и уничтожить, стереть эту мерзкую самонадеянную ухмылку и превратить в кровавое месиво его прекрасное лицо… Только тогда она сможет обрести покой. А Халстейн и горцы помогут ей в этом.
Если удастся привести в исполнение свой план мести, ее сегодняшняя жертва окажется не напрасной! Ради достижения своей цели она вытерпит все и согласится на что угодно. Главное, чтобы муж не отказал ей в помощи.
Вдохновленная этой мыслью, Триана обратилась к Халстейну:
– Что тебе вообще известно обо всей этой истории?
– Я слышал, что ты была влюблена в какого-то эльфа и тайно встречалась с ним. Это правда? – в его голосе все еще звучала надежда на то, что она разубедит его, скажет, что все это ложь и пустые сплетни.
– Да, он мертв. Его убили орки под предводительством эльфа-предателя. Его зовут Эриндел – сообщила Триана, сама удивляясь тому, как спокойно и безразлично звучит ее голос.
Халстейн разинул рот и, так и не найдя что сказать, тут же со стуком его захлопнул. Это было совсем не то, что он рассчитывал услышать. Но Триану сейчас мало заботили его чувства. Она приблизилась вплотную к горцу и вцепилась в его руку:
– Ты сказал, что хочешь искупить свою вину передо мной? Тогда поклянись, что поможешь мне уничтожить Эриндела! Его самого и всех его прихвостней! И тогда я сделаю все, что ты захочешь! Если ты убьешь его, я стану тебе самой лучшей женой!
В ожидании ответа, девушка пристально вглядывалась в его лицо, синие глаза ее лихорадочно блестели. Халстейн понимал, что если он сейчас откажется, обманув ее ожидания, то навсегда утратит ее доверие. И навсегда потеряет ее саму. Ему стало безмерно жаль девушку. Она еще слишком юна и неопытна для всех свалившихся на нее испытаний и ответственности. Он должен помочь ей! Кроме того, он дал слово чести.
– Обещаю, я сделаю все, что только в моих силах – отозвался горец. – Я итак уже дал клятву твоему отцу, обещая помочь ему справиться с орками. И буду только рад, если этим окажу услугу еще и тебе.
Он поднялся с места.
– Как ты? Я могу тебя оставить? Мои люди ждут меня, я должен уйти. Я позову прислугу, чтобы они помогли тебе привести себя в порядок.
Триана согласно кивнула. Ей тоже хотелось сейчас остаться одной, наедине со своими мыслями и чувствами.
– Через пару дней мы уезжаем в Ратгардт. Подготовься к отъезду, – напоследок произнес горец, направляясь к двери.
Уходя, он сдернул белый шелк с их брачного ложа, и Триана увидела на нем внушительное пятно крови. Горло сдавил очередной мучительный спазм, и девушка поспешно отвернулась.
Едва он ушел, появилась Селина. За ее спиной смущенно топталась пара служанок. Сквозь открытую дверь в соседних покоях Триана услышала шум и плеск воды. До нее донеслись ароматы цветочных масел и свечей с благовониями. Как кстати! Больше всего сейчас ей хотелось принять ванну.
– Деточка моя! – взволнованно захлопотала вокруг Селина. – Как ты себя чувствуешь? Тебе очень больно? Пойдем, я провожу тебя в ванну.
Подойдя к кровати, Селина протянула ей руку и, ухватившись за нее, девушка попробовала встать. И тут же застонала. Поднявшись с постели, она почувствовала тяжесть и непривычную ноющую боль внизу живота. И еще это неприятное ощущение липкости…Ей хотелось как можно скорее смыть с себя все это как напоминание о том, что произошло с ней.
Няня отвела ее в уже приготовленную купальню и девушка с наслаждением опустилась в теплую воду. Она расслабляла мышцы и практически полностью снимала боль. Уйдя в себя, Триана прикрыла глаза. Ну, вот и все, ее первая брачная ночь позади. Как она ее перенесла – одним Богам известно. Но она исполнила свой долг.
Селина с нежностью и жалостью смотрела на воспитанницу. Ей было очень больно и непривычно видеть ее такой. Бедная девочка, сколько страданий выпало на ее долю! Они буквально за считанные дни изменили ее до неузнаваемости. С самого детства Триана была необычайно активной и любознательной. Веселая и неугомонная, она мгновенно загоралась любой идеей и была готова в любой момент сорваться с места и улететь на поиски новых приключений. Она никогда не сдавалась ни перед какими трудностями и вечно куда-то спешила, заражая всех вокруг своим энтузиазмом и энергией. Неужели теперь этот огонек в ней навсегда угаснет?
Селина ласково погладила ее по руке:
– Моя малышка! Этот варвар обидел тебя, причинил тебе боль…
Физическая боль – ничто, по сравнению с болью душевной. Всё, что у неё было, всю себя она готовилась отдать любимому. Тому, кого уже нет среди живых. Но она отомстит за его смерть. Свою боль она обратит в ненависть, сделав ее клинком, который воткнёт в глотку мерзавцу, лишившему ее права на счастье. Выйдя из забытья, Триана резко вскинула голову, взглянув в лицо своей няне. Впервые за последние дни ее голос звучал на удивление твердо и уверенно:
– Ничего, я справлюсь. Не волнуйся за меня. Теперь у меня цель, ради которой будет жить. Я найду и убью Эриндела! Я всей душой жажду его смерти и не отступлюсь, пока не сделаю это! А Халстейн и его люди помогут мне. Ради этого можно потерпеть любые неудобства.
Ответом ей стала удовлетворенная улыбка Селины:
– Вот теперь я узнаю свою девочку! Я в тебе не ошиблась!
Глава IV
Пышные празднования в Сирионе подошли к концу. Триане пришла пора надолго покинуть отцовский замок. Впереди ее ждала далекая северная страна горцев, практически круглый год укрытая пушистым снежным покрывалом. Снег на полях и горных склонах Ратгардта сходил только летом. Станет ли эта страна с чужими людьми, законами и обычаями ее новым домом? Никакой уверенности в этом не было. Девушка в очередной раз напомнила себе, ради чего она идет на подобный шаг, но даже это не могло полностью унять ее тревогу и тоску по дому.
В последнюю ночь перед отъездом ей приснился Ривендел. Он еще ни разу не снился ей с момента своей гибели. Эльф предстал перед ней совсем как живой. Триана вновь чувствовала его крепкие, но такие нежные объятия, дыхание и прикосновения, а их сердца снова бились как одно. Словно наяву слышала его чарующий голос, как он поет ей колыбельную и шепчет на ухо ласковые слова:
– Теперь мы с тобой навсегда связаны. Я всегда буду рядом с тобой, чтобы ни случилось.
Эти слова придали ей уверенности и сил, окончательно утвердив в своем решении. «Быть может, Ривен действительно видит и слышит меня, где бы он сейчас не находился?» – с любовью и нежностью подумалось ей. Кто знает… В любом случае, сидеть сложа руки и вечно оплакивать свою потерю – это слабость, недостойная того, что им пришлось пережить вместе. Ривендел навряд ли одобрил бы подобное поведение. Жизнь продолжается, несмотря на то, что она все еще не чувствует себя ее полноправной участницей.
Простившись с отцом, Триана вместе со своей свитой и горцами покинули Сирион. Весь путь до Ратгардта девушке пришлось проделать на лошади. Кони у горцев были под стать своим хозяевам – высокие, могучие и шерстистые, с косматой гривой и широкими крепкими копытами, позволяющими им легко ступать по снегу и взбираться по крутым горным тропам. Ей удалось вскарабкаться на своего скакуна лишь с помощью Халстейна. Конь фыркал и подозрительно косился на нее – как видно, ему нечасто доводилось возить на себе крылатых всадников. Триана умела ездить на лошади, но имея в своем распоряжении куда более удобный и быстрый способ передвижения, практически не пользовалась этим умением. И теперь ее спина и ноги жутко болели с непривычки. Да еще постоянно бьющий в лицо ледяной ветер вперемешку со снежной крупой отнюдь не добавляли приятных впечатлений путешествию.
Остановившись на ночлег на одном из горных перевалов, наутро они продолжили свой путь. Дорога была очень утомительной. Окружающий их пейзаж не отличала разнообразием. Узкая тропа, на которой хватало места лишь для двух едущих рядом лошадей, камни, да тут и там выступавшие из под снежного покрова пучки засохшей травы.
Вереница лошадей в очередной раз поднималась по горному склону, более крутому, чем все предыдущие. Халстейн с тревогой бросил взгляд на свою молодую супругу, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Та выглядела не лучшим образом: крылья за спиной уныло повисли, лицо несло на себе явные следы усталости. Видно было, что дорога изрядно измотала ее, да и верховая езда явно не конек сильфов. Тем не менее, Триана старалась держаться прямо, а ее взор был решительно устремлен вперед. Ему нравился этот внутренний стержень. Несмотря на юный возраст, из нее должна получиться хорошая королева. Но вот какая из нее выйдет жена?
Он уже был однажды женат. С тех пор прошло почти десять лет. Его жена была родом из Западных земель, дочь одного из тамошних правителей. Но хрупкая и привыкшая к теплу и комфорту Фреда была совершенно не приспособлена к жестким и суровым условиям жизни на Севере. Она умерла в родах, так и не оставив ему наследника. Но Триана выглядит достаточно крепкой, чтобы справиться с этой задачей. Она родит ему не одного сына, который станет отличным воином. И дочерей – столь же очаровательных, как она сама. Халстейн искренне считал Триану настоящей красавицей. В отличие от высоких плечистых мужчин, женщины Ратгардта не отличались высоким ростом. Приземистые, коренастые и широкобедрые, они были грузны телом и обладали довольно грубыми чертами лица. Горцы испокон веку были воинами и всю свою жизнь проводили за охотой или сражениями, а их жены после замужества редко покидали порог своего дома и быстро набирали лишний вес и теряли привлекательность.
Но Триана была совсем не такой. Она понравилась ему с того самого момента, как он впервые увидел ее. При каждой встрече горец не уставал любоваться девушкой, когда считал, что она этого не видит. Сколько раз он тайком созерцал ее, стоящую на крыше башни или меж высоких каменных зубцов замковой стены. Каждое ее движение было полно энергии и юношеской порывистой грации. От нее исходило свойственное лишь ей одно сияние, теплое и яркое, словно солнечный свет. Какой радостью и восторгом зажглись ее глаза, когда он подарил ей новорожденного дэйриса! Она была ему так благодарна! Тогда Халстейн считал, что это самое большее, на что он может рассчитывать. Он был уверен, что Тередор выдаст ее за Гарта – властителя Западных земель и даже думать не смел, что она может принадлежать ему. А уж то, что к ней прилагается еще и корона Сириона – вообще редкая удача! Несмотря на его восхищение красотой и обаянием девушки, он считал, что она слишком юна и легкомысленна для управления своими многочисленными подданными и решения серьезных государственных вопросов. Тем более в условиях затяжной войны с орками. Ее свободолюбивый характер не позволит ей долго сидеть на одном месте и скрупулезно заниматься скучными государственными делами. Ее место не на троне, а высоко в небесах – в объятиях вольного ветра. Жаль только, что он сам никогда не сможет подняться в полет вместе с ней.
Сейчас Триана сильно изменилась, и скорбь омрачила ее прелестное лицо. Но она по-прежнему была для него невыразимо притягательна. В порыве гнева, он не сдержался и допустил грубую ошибку по отношении к ней, за которую теперь не уставал себя корить. Воспоминание об их первой брачной ночи наверняка оставило в ее душе неприятный след. Но он постарается изгладить его. Конечно, сейчас ее голова забита всякой ерундой и романтическими бреднями. Она считает, что безумно любит этого погибшего эльфа, но кто из девушек ее возраста не мечтал о вечной любви. Сам он давно не верил в подобную чушь. Привязанность, чувство уважения и интерес, даже просто животная страсть – все это вполне возможно, но любовь до гроба, ради которой можно желать добровольно лишить себя жизни…Нет, этого он не мог понять.
Интересно, где она вообще могла познакомиться с этим злосчастным эльфом? Насколько он знал, Тередор категорически запретил им приближаться к Сириону. Сам Халстейн редко покидал пределы Ратгардта и всего лишь однажды, краем глаза, видел одного из представителей этой расы. На его взгляд, грациозный утонченный эльф выглядел слишком уж женоподобным, а его странные кошачьи глаза и уши показались ему совершенно отталкивающими. Но ничуть неудивительно, что встретив подобного, девчонка совсем потеряла голову. Юные девушки наверняка грезят о таких вот сладкоголосых красавчиках. Вот только навряд ли он обладает хоть чем-то еще, кроме смазливой внешности. Скорей всего, она просто сама придумала себе неземную любовь, а тому это просто льстило. Хорошо еще, что их отношения не успели зайти слишком далеко, и он не воспользовался расположением влюбленной в себя девчонки – это делает ему честь. Ей пришлось испытать сильный стресс: видеть, как близкий умирает на твоих глазах и ты не в силах ничем помочь…не каждый выдержит такое испытание. Но она не сломалась, а это уже хороший знак. Молодость и тяга к жизни рано или поздно все равно возьмут верх, и она все позабудет. Он не станет давить на нее и подождет – спешить ему некуда. А его обещание… Он поможет Триане, чтобы вернуть себе ее расположение и вновь завоевать доверие, тем более, что он все равно обещал оказать поддержку ее отцу.
Продолжая путь, Халстейн по-прежнему не сводил восторженных глаз со своей молодой жены. Чем дальше они удалялись от Сириона, тем холодней становилось вокруг. Близился Ратгардт – родной край горцев, край суровых морозов и ледяных ветров, пронизывающих до самых костей. Все вокруг было покрыто снегом, настолько пронзительно-белым, что на него было больно смотреть. И на фоне этой ослепительной белизны хрупкая фигурка девушки, с ног до головы укутанная в меховой плащ, еще больше притягивала к себе взгляд. Ее выбившиеся из под капюшона рыжие волосы, отливающие медью и золотом, казались единственным ярким пятном в этом ледяном застывшем мире.
Вдруг над ущельем, словно порыв ветра, разнесся громкий тоскливый вой, такой высокий и резкий, что от него стало больно ушам. Обычно так воет смертельно раненое или попавшее в беду существо. При этих звуках конь Трианы резко взвился на дыбы, едва не сбросив девушку наземь. Лишь вовремя раскинув крылья, она смогла удержать равновесие и не выпасть из седла. Всадники тут же схватились за мечи и рассыпались вкруговую, готовясь защищать своего предводителя от любой угрозы.
– Что это? – встревожено воскликнула Триана.
– Не знаю, – хмуро отозвался Халстейн. – У нас нет времени выяснять. Мы должны засветло добраться до Ратгардта.
– А вдруг кому-то требуется помощь? Я могу полететь и разузнать в чем дело, а заодно хоть немного поразмять крылья…
– Даже и не думай! Это может быть опасно! – строго отрезал горец.
– Я не буду спускаться на землю, просто немного осмотрюсь сверху. В небесах мне уж точно ничего не грозит.
Ей вдруг страшно захотелось хотя б ненадолго подняться в небо, почувствовать вкус свободы, ощутить солнце и ветер на своем лице…Видя, что ее слова не достигают нужного эффекта, девушка умоляюще сложила руки и с ангельским видом захлопала ресницами – на большинство мужчин этот прием всегда действовал безотказно:
– Ну, пожалуйста! Я уже так устала от этой бесконечной дороги и хочу хоть немного полетать. Уверяю тебя, со мной ничего не случится.
Халстейн не смог устоять и нехотя согласился:
– Хорошо. Только будь осторожна и поскорей возвращайся.
Даже не дослушав его до конца, девушка распахнула крылья и взвилась ввысь. Ударивший в лицо порыв свежего ветра расцеловал разгоряченные щеки, растрепал волосы. На миг мелькнула шальная мысль: «А не бросить ли ей все это и не улететь обратно домой?» Но она тут же отмела ее – это слабость и трусость, недостойные будущей королевы. К тому же, отец наверняка сразу же вернет ее назад.
Поднявшись высоко в небеса, Триана окинула взглядом горную долину, соображая, куда лететь. Жалобный вой повторился, перемежаемый стонами и ворчанием. Девушка полетела на звуки голоса. Спустившись ниже, она разглядела внизу огромные ледяные глыбы и распростертое среди них человеческое тело. Хотя, человеческим его можно было назвать с большой натяжкой: судя по размерам и голубоватому цвету кожи, это был настоящий снежный великан. Точнее, великанша. Она отчаянно извивалась, пытаясь освободиться из под завала, стонала и рычала. Должно быть, в горах произошел обвал, и ее привалило грудой камней и льда.
Сильфы не враждовали со снежными великанами, поскольку жили достаточно далеко друг от друга и их пути редко пересекались. Да и сами эти исполины обычно первыми не проявляли агрессии. Они жили своим замкнутым кланом и без нужды не вмешивались в дела соседей. Конечно, великанша была очень сильна и представляла собой серьезную опасность, но сейчас она была практически беспомощна, и Триане стало ее искренне жаль. Как бы ей помочь? От нее самой будет мало проку – едва ли она сможет в одиночку сдвинуть хоть одну из этих громадных ледяных глыб. Придется звать на помощь горцев.
Триана стоило большого труда уговорить Халстейна помочь великанше. Если бы не терзавшие его угрызения совести, горец ни за что бы ни взялся за это дело. Но в итоге ему все-таки пришлось уступить жене. С помощью своих самых сильных воинов ему удалось разгрести завал и освободить потерпевшую. Великанша медленно поднялась на ноги и выпрямилась, поворачиваясь к своим нечаянным спасителям. Стоя, она более чем в два раза превосходила дюжих горцев по росту, а по весу – и того больше. Черты лица ее лица были резкими и грубыми, точно вырубленными из камня, а взгляд синих глаз достаточно острым, чтобы резать лед. Спутанные белоснежные волосы длиной были не меньше роста Трианы, а шею украшало ожерелье из длинных острых зубов какого-то животного. Она была одета в звериную шкуру, едва прикрывавшую крепкое мускулистое тело, а на ногах – высокие сапоги, обшитые серебристым мехом.
– Моя звать Эния, – на грубом ломаном языке, отдаленно напоминающем всеобщий, прорычала великанша. – Я помнить, что люди помочь мне и отплатить им за помощь.
И, развернувшись, она, прихрамывая, заковыляла прочь. А Триана с горцами продолжили свой путь. Из-за вынужденной задержки, всадники прибыли в Ратгардт, когда на землю уже опустились сумерки. Там их давно заждались. Приближаясь к крепости, они еще издали увидели огни на склоне горы. По обеим сторонам от дороги ратгардтцы разожгли большие костры. Они радостно кричали, приветствуя своего повелителя и его молодую супругу, бросали им прямо под ноги праздничные дары и ветви сухого вереска. Триана вымученно улыбалась и кивала в ответ. Почти двое суток проведя в седле, она неимоверно устала и мечтала поскорее спуститься с лошади и лечь в кровать.
Понимая, что супруге стоит отдохнуть с дороги, после праздничного ужина Халстейн проводил Триану в отведенную ей комнату и оставил одну. Девушка остановилась на пороге, с тоской рассматривая незнакомые стены. Все здесь было чужим для нее. Селины в комнате не было – она руководила распаковкой вещей. Старушка не слишком доверяла местной прислуге и лично следила за тем, чтобы все оказалось на нужных местах и никто ничего не стащил. Дремавшая на ковре у очага Лисса проснулась и бросилась к своей хозяйке. Она радостно вилась вокруг, терлась о ноги, заглядывая в лицо. Триана с удовольствием возилась со своей любимицей, как вдруг ей почудилось, что за ней кто-то наблюдает. Она почти физически ощущала устремленный на нее чужой пристальный взгляд. Девушка никого не видела, но была уверена, что в полутемной комнате кто-то есть. Она ощущала это каждым нервным окончанием. Лисса подтвердила ее опасения. Чувствуя беспокойство хозяйки, она вздыбилась и зашипела, а глаза зажглись опасным желтым огнем. Она уже прилично подросла, сделавшись ростом до середины бедра девушки, а ее зубы и когти при необходимости смогли бы дать хороший отпор врагу.
– Кто здесь? – настороженно спросила Триана, нащупывая на поясе нож. – Что тебе надо? Покажись!
В ответ – тишина. Никого не было видно. Но она явственно ощущала чье-то присутствие! Кто бы это мог быть? И чего ему от нее нужно? Кто-то из слуг? Или одна из бывших женщин ее мужа решила взглянуть на свою будущую соперницу? Кто бы это ни был, он явно не желает ей добра, раз прячется. И обладает неплохими магическими способностями, умудряясь так хорошо маскировать свое присутствие. Не слишком ласковый прием на новом месте!
Спустя некоторое время, шерсть на затылке дэйриса улеглась, и кошка успокоилась. Триана присела на кровать, а Лисса устроилась рядом, вытянувшись вдоль тела девушки и расслабившись. Ее спокойствие постепенно передалось и хозяйке. Быть может, ей просто показалось? Она сильно волнуется, оказавшись на новом месте, вот и ей чудится невесть что. У дэйрисов невероятно острый слух и зрение, и Лисса ни за что сейчас так тихо и безмятежно не лежала бы, если бы им действительно грозила опасность. Триана с удовольствием запустила руки в густой серебристый мех, потрепала любимицу по холке, почесала мягкие с пушистыми кисточками ушки и в очередной раз в душе возблагодарила Халстейна за подарок.