Слабоумие и отвага, или Путешествие на планету Чукотка

Начинается дождь, и мы сбрасываем рюкзаки под какой-то крышей и разделяемся на поиски жилья. На улице не то что бы холодно, здесь скорее осенняя погода средней полосы. В ботинках, плотных штанах, флиске, куртке и шапке – нормально, не холодно. Только сильный ветер и дождь напрягает. Мы с Юлей надеваем дождевики и идем вниз по улице. Масяня, Эхо и Анжела идут в противоположную сторону. Ваня и Лёша остаются сторожить рюкзаки.

С Ваней я познакомилась через общих знакомых на прыжках с парашютом. Это было как раз в пору студенчества, когда я собирала группы из московских друзей и договаривалась с кем-то из ставропольцев, чтобы сводили нас в поход. В один из таких походов попал и Ваня, пригласив с собой Лёшу. Ваня – сильный, спокойный, очень надёжный. Ходит по горам быстро и уверенно, как будто по дорожке в парке. Чаще всего молчит, но всегда имеет своё мнение, которое высказывает редко, но очень метко. Как и шутит всегда очень метко – юмор у Вани очень оригинальный, точный, и всегда в тему. А ещё Ваня – жаворонок, и утром всегда встаёт очень рано и составляет компанию дежурным. Другая заметная особенность – Ваня может пройти весь поход в одних джинсах, просто потому, что ему будет лень надевать другие штаны.

Несколько лет спустя, в мой самый первый поход с Шухером, Ваня взял с собой свою девушку Юлю, которая мало того, что моментально влилась, с первого раза пробежала поход второй категории сложности так, как будто ходила в горы всю жизнь. Шухер окрестил Юлю «Радуга» за то, что у нее была прядь волос, покрашенная в цвета радуги. Как любит говорить Юля, «я не Радуга, я Радуха», с южным акцентом. Прозвище прикрепилось, и многие знают Юлю именно как Радугу, хотя называет её так, по-моему, только Шухер. Следующий поход Юли был уже четвертой категории сложности – такое случается редко. Но Юля действительно одна из самых сильных девушек в команде Шухера. Так получилось, что в последующие года Юля и Ваня попадали именно в самые сложные походы. А до Чукотки был двухлетний перерыв. Юля – энерджайзер. Энергия у неё бьёт через край, она всегда в первых рядах, чтобы куда-то сходить погулять, залезть. Кажется, заряд её батарейки никогда не кончается. Она идёт и поёт песни, и, кстати говоря, очень хорошо поёт – она учится в джазовом колледже. Работает Юля как организатор детских мероприятий, а главное её увлечение – это зумба. Из большой группы танцующих девушек Юля всегда заметнее всех – энергия из Радуги выливается через край. Не удивительно, что ходит Юля хорошо и быстро. Шухер всегда говорит, что Юле и Ване он будет рад в любом походе, независимо от сложности.

Мелкий дождик то прекращается, то становится сильнее. Людей на улице практически нет. Мы с Юлей выходим на площадь около набережной, там спит закрытый детский парк, батуты сдуты, торговые палатки пусты. Оттуда же виднеется самая большая в мире статуя Николая Чудотворца, с распростертыми руками смотрящего в море. Он как бы встречает на чукотской земле одних храбрых моряков и провожает в плавание других. Неподалеку стоит большой деревянный храм – это Свято-Троицкий Кафедральный Собор, крупнейший в мире действующий православный храм, построенный на вечной мерзлоте. Всё вокруг очень интересно, но сейчас нет времени любоваться достопримечательностями Анадыря, и мы идем дальше, заходим на почту и в пару магазинов. Однако для поиска квартиры это ничего не даёт. Люди либо не сдают, либо просят очень дорого. Но тем временем квартиру находит наша вторая «поисковая группа», и в итоге у нас есть жильё на две ночи за 2500р с десяти человек.

– Ну что, пойдёмте пообедаем? – говорит Масяня, когда мы все добрались до квартиры и разбросали по единственной комнате свои рюкзаки. Масяня – главный доктор нашей команды и самый опытный её участник. У Масяни даже больше походного опыта, чем у Шухера, и он часто с ней советуется, и при необходимости всегда оставляет «Масяню за главную». Масяня родом с Кавказа, из Черкесска, в Ставрополе закончила тот же медицинский институт, что и Наташа, и уже в то время водила горные походы по Кавказу. Потом Масяня переехала в Питер и стала работать на Скорой помощи. Даже в походах она всегда носит футболку с надписью «Скорая помощь» на спине. Масяня очень сильная, уверенная, на неё всегда можно положиться. В Питере Масяня регулярно ходит в тренажерку, плавает, ходит в байдарочные походы, по грибы-ягоды и на рыбалку. В нашей команде она определённо главный рыбак – на каждой стоянке первым делом Масяня проверяет, есть ли рыба, и можно ли покидать спиннинг или поставить экран. Внешне Масяня очень миниатюрная и оправдывает свое прозвище, но как говорит Шухер, у неё «первое место по проглотству». Она всегда голодная, всегда готова пойти за добавкой. Конечно, это служит поводом многих шуток, но Масянька никогда не обижается, как и никогда не отказывается лишний раз перекусить. Ну а сытно пообедать после тяжелого перелёта – дело святое.

Сбросив рюкзаки в квартире, мы идем искать, где бы поесть в чукотской столице. Первое кафе на нашем пути просто закрыто (выходной воскресенье и понедельник). На втором висит вывеска с расписанием приемов пищи. Ужин значится с 17.00. Сейчас как раз 17 часов, и мы заходим внутрь. У порога нас встречает курящая женщина, равнодушным взглядом окидывает нас и спрашивает:

– Вы куда? – в её тоне слышится искреннее удивление и даже неприязнь.

– В кафе, – отвечаем мы, не менее удивлённо.

– Так там уже не кормят, – женщина говорит это как нечто само собой разумеющееся, мол «Вы куда пришли, разве не знаете, что в кафе не кормят».

«Странно, – думаю я, – Неужели они не хотят заработать на нас. Вряд ли у них здесь постоянный аншлаг клиентов».

– А где кормят? – спрашивает Масяня.

– А вы сходите в «Пельмешку», – отвечает наша собеседница и объясняет, сколько раз куда надо повернуть, чтобы добраться до этого заведения.

И мы идем искать «Пельмешку». Путешествие между дворами напоминает квест. Забудьте про ровные дорожки и подходы к подъездам, здесь нужно то подняться по лесенке, то пройти по бетонной плите, то снова по лесенке, то по размытой тропинке. Наконец квест пройден, и мы заходим в небольшое помещение. Пройдя мимо пустого гардероба, заходим в зал кафе. Там несколько столов и пустая стойка выдачи еды, как в столовой. За одним из столов сидит полная хмурая женщина, она явно нам не очень рада.

– Вам что надо? – спрашивает она недружелюбно.

– Ну… поесть… – мы, жители больших городов, привыкшие к «сервису» в ресторанах и кафе, несколько шокированы.

– Ну садитесь! – строго приказывает хозяйка заведения, встает со своего места и направляется к нам, – Что будете?

– А что есть? – спрашивает Анжела как можно деликатнее. Хочется, конечно, пельменей, раз уж это «Пельмешка», но мы уже ничему не удивляемся.

– Комплексный обед за 300р.: первое, второе, салат и компот, – отвечает женщина, тяжело вздыхая. Кажется, ей не очень хочется нас кормить.

– А пельмени есть? – застенчиво спрашивает Наташа, не теряя надежду на это блюдо.

– Пельменей нет, – отвечает хозяйка, мол, и как нам в голову вообще могли прийти такие вопросы.

– Ну давайте тогда комплексный обед… – В конце концов, не так важно, чем нас накормят, главное, чтобы это была нормальная горячая еда.

Обед оказывается действительно вкусным, что ни говори. Настоящая советская классика. Салат из помидоров и огурцов, борщ и макароны с котлетой. К слову, когда мы начинаем радостно поглощать обед и хвалить хозяйку, она добреет и даже начинает спрашивать, кто мы, откуда, и как нас занесло на Чукотку.

Пообедав, мы отправляемся в снятую квартиру, раскладываем по всей комнате спальники, кто на диване, кто на полу, и постепенно начинаем засыпать – адаптироваться к местному времени оказывается очень непросто. Просыпаться и выползать из своих углов мы начинаем около девяти вечера по местному времени, и постепенно стекаемся на кухню. Лёжа в своём спальнике, я слышу доносящиеся из кухни голоса: «…сказал, кита вам надо попробовать в Уэлене, угостят нас просто», «…да вон, посмотри в интернете, как китовье мясо называется…", «…короче, говорят, оно вкусное и полезное». Услышав, что обсуждают что-то интересное, я вылезаю из спальника и перебираюсь на кухню. Прищурившись, без линз и очков, я сонно оглядываю ребят. Они такие родные. Сидят за столом, выпивают, смеются.

– О, Крот! – заявляет Эхо сразу же, как я появляюсь в дверях. Все смеются.

– Давай, пролезай к нам, Крот, – говорит Шухер, наш вождь, двигаясь на диване. У него всегда «в тесноте, да не в обиде». Он рад и домой к себе «на Яблочко» толпу друзей созвать, и в трехместной палатке человек десять собрать, и в любой ситуации как угодно ужаться, лишь бы все поместились, лишь бы всем вместе быть.

Уже стемнело, начинается ночь, а мы еще долго сидим вместе на кухне, обсуждая прошедшие и предстоящие приключения. Уж о чём точно можно говорить вечно – так это о походах! А особенно с людьми, которым это близко, и которые не покрутят пальцем у виска, спрашивая: «Как это возможно – неделю без душа?» и «А как вы там в туалет ходите?» Но ночь оказывается недолгой – часа в два ночи начинает светать, а мы потихоньку разбредаемся обратно по своим уголкам и пытаемся уснуть. Всё-таки надо настраивать организм на новое, чукотское время, и новый ритм жизни. Только Шухер с Шалимом ещё до утра сидят на кухне…

1 августа

Сегодня суровая Чукотка радует нас солнцем, что не отменяет холодного промозглого ветра. Но тем не менее, одевшись потеплее (во флиски, куртки и шапки) мы отправляемся гулять по Анадырю.

Анадырь – небольшой портовый город, застроенный пятиэтажными блочными и панельными домами на сваях. Здесь везде снуют и кричат огромные северные чайки. На заливе у причала стоят старые полуразрушенные катера и корабли, на одном из них даже растет трава. Волны неспешно накатывают на каменистый берег. Из воды то и дело высовываются черные головки любопытных усатых тюленей-нерп, они качаются на волнах и наблюдают за гостями. Иногда показываются на поверхности гладкие белые спины дельфинов-белух. На берегу валяется множество рыб с откусанной головой.

Ну а пока мы любуемся новой для нас чукотской фауной, к нам подъезжает машина пограничников. Хотят документы и пропуска. Видимо, понятно по нам, что не местные. Пропусков ни у кого с собой нет, они все хранятся у Шалима, который гулять не пошел. Так что нас сажают в служебную машину и везут на нашу квартиру. Проверяют документы, и вот тут выясняется, что номер моего паспорта не совпадает с номером в пропуске. Оказывается, что я, поменяв паспорт в прошлом году (после того, как он весь промок в предыдущем походе и стал недействителен), прислала Шалиму для оформления пропусков скан старого паспорта. Но мне везет, пограничник оказывается адекватный и верит. Иногда хорошо быть девочкой и уметь делать удивленные круглые глаза, говоря «Оооой…» Но повезет ли также и дальше?

Акклиматизация у всей команды проходит тяжело. Кто-то спит полдня и никак не может перестроиться на местное время, у кого-то болит голова. У меня откололся кусок зуба и расцарапал всю щёку, так что было больно и есть, и говорить, и пришлось поиграть в «сам себе стоматолог» и подпилить осколок пилочкой для ногтей. К тому же я чем-то сильно отравилась (подозреваю, что сомнительными беляшами – их ели все, но все запивали спиртом, а я нет), и практически весь день меня выворачивает наизнанку. Я то сплю, то валяюсь без сил на кресле. Как в таком состоянии полечу завтра на самолёте и пойду в поход – не знаю. Шухер и Шалим так за весь день и не просыпаются – они совсем не спали ночью, и как будто перепутали время суток. С таким режимом они пропускают все прогулки.