Древние греки. Философия на салфетке
Ряд исследователей связывает «греческое чудо» с началом «железного века». Разрушение традиционных норм шло в рамках технического переворота, связанного с освоением железных орудий.
После открытия железа греческий строй жизни вновь стал восстанавливаться. Окрепло сельское хозяйство, пришли в себя ремесло и торговля. Греция находилась на пересечении морских торговых путей, рядом с египетской, критской, месопотамской и финикийской культурами. Промежуточное положение между Востоком и Западом, между источником меди (Кипром) и источниками олова (Пиренейский полуостров, Британские острова) способствовало развитию торговли и производству бронзы. Благодаря путешествиям и торговле греки, помимо всего прочего, позаимствовали у финикийцев алфавитное фонетическое письмо, а у египтян – дешевый материал для письма, папирусы. Возросла грамотность населения, появились писаные законы.
Возникновение нового слоя общества
Люди получили возможность жить за счет своей инициативы, активности, изобретательности, чему особенно способствовала торговля! Появились ремесленники, торговцы и земледельцы, достигающие успехов благодаря своим личным достоинствам. Почувствовав себя сильными и свободными, они смогли встать в оппозицию к господствующей аристократии. Таким образом, наметился переход от одной формы жизни к другой.
Развитие работорговли и Создание рабовладельческого полиса
Одной из статей в греческой торговле была торговля рабами. У греков раб попадал в зависимость к отдельному человеку, а не к государству, как в восточной деспотии, и являлся личной собственностью. Рабы обслуживали не коллектив, а индивида и освобождали этого индивида от необходимости трудиться в поте лица. В результате рабовладелец получал нечто совершенно новое – свободное время!
Из родовой общины при переходе от патриархального строя к рабовладельческому и вырос полис – маленькое самостоятельное греческое государство. Здесь людей связывали уже не кровные узы, а предпринимательские.
Вот факторы, связанные с возникновением полиса, которые перечисляет французский историк Ж.-П. Вернан:
– изменение образа мышления;
– организация нового социального пространства с центром на городской площади;
– исчезновение в результате крушения прежнего строя микенского правителя, власть которого контролировала всю социальную жизнь;
– открытие слова как политического оружия, появление таких феноменов, как дискуссия, критики;
– замена иерархических отношений отношениями равенства и подобия;
– отказ от традиции; когда греки вновь стали налаживать контакты с Востоком, прерванные после крушения микенской цивилизации, они отказались от восточного образца общественной жизни, свойственного им во время правления микенских владык (Ж.-П.Вернан, 1988).
Новые формы правления
В Микенскую эпоху в качестве объединяющей силой в обществе выступал царь. Но царская власть была упразднена, а вот военная аристократия и сельские общины остались. И в рамках полиса им нужно было прийти к согласию, к равновесию и выработать новую модель сосуществования. На протяжении всей древнегреческой истории демократия боролась с аристократией. Во время становления полисов и борьбы родовой аристократии с ремесленниками и торговцами возникла еще и тирания.
Тираны приходили к власти с помощью оружия и при поддержке демоса и улучшали условия жизни этого самого демоса, способствуя дальнейшему развитию ремесла, торговли, колонизации. Тираны демонстрировали, что человек может сам поняться из низов. Не обязательно быть знатным изначально. Но, разрушая старые нормы и стереотипы, тираны не стремились создать нормы новые, настолько же жесткие, как прежние. К тому же тираны окружали себя поэтами, музыкантами, философами, способствуя тем самым развитию культуры.
Закон – как альтернатива царской власти
После краха микенской цивилизации на смену царской власти пришла власть закона. Родовые привилегии были отменены. Все оказались равны перед законом – каждый мужчина теперь мог участвовать в судах, в собраниях, в войне. Каждый получил возможность обсуждать закон полиса. Таким образом, простой человек был допущен к поиску и обсуждению истины.
Демократия
Некоторые исследователи особый упор делают на то, что возникновение «греческого чуда» связано с демократией. Грек того периода был свободен от неписанных традиций и от чрезмерного вмешательства государства в частную жизнь. Но это не значит, что он был полностью свободен в выборе своего жизненного стиля.
Остановимся на плюсах древнегреческой демократии.
Из-за особенностей греческой религии греки могли обсуждать то, что в других странах обсуждать было опасно. Дело в том, что в Греции существовало две религиозные формы – религия публичная и религия мистерий. Для публичной религии поэтов все было божественно. А так как люди отличались от богов лишь «количественно» и человек должен был следовать своей природе, религия была натуралистична. Такой позже стала и философия.
Орфическая же религия переосмысливала религию публичную и провозглашала бессмертие души, противопоставляя душу и тело. Что тоже нашло отражение в философии.
У греков не было жестких догм, священных книг, касты жрецов, наделенных неограниченной властью и монополизировавших истину, так что греки рассуждать на «заоблачные» темы в отличие от тех традиций, где догмы сдерживали мысль и не давали ей развиться. Вот греки только тем и занимались, что спорили друг с другом, отстаивая свои теории. Особых доказательств им не требовалось – достаточно было правдоподобного изложения. Греки кидали в общее пространство спора новые идеи, обогащали друг друга, придумывали новое. И все это было одинаково не подтверждаемо и бездоказательно. А зачастую просто абсурдно. В мире идей тоже царила демократия.
Ж.-П. Вернан считал, что философская мысль произрастала из мысли политической, выражала ее интересы и даже заимствовала у нее свой словарь. Философы должны были понять, что такое порядок, как он образуется и поддерживается, какие элементы составляют мир людей, какие силы в нем противоборствуют, как объединить их и привести к гармонии, как из многого создать единое. Это было вызвано необходимостью примирить аристократию и демос. Только позже философия создала свой язык, выработала свои понятия и заинтересовалась природой познания (см. Ж.-П.Вернан, «Происхождение древнегреческой мысли»).
Создание открытых форм в жизни, политике и религии
В полисе не должно было оставаться ничего тайного или секретного. Все стало выноситься на площадь и подвергаться критике. Такая же открытость проникла в религиозную сферу. Мистерии обещали посвященным бессмертие, сообщая им тайны, которые раньше были привилегией жреческих родов. В новой системе посвященным мог стать практически любой. Хотя тайны по-прежнему оставались недоступными непосвященным.
Идея равенства: Взаимозаменяемость
Изначально идея равенства возникла в среде аристократии – они были равными друг другу, потому и могли состязаться между собой. В полисе же все граждане превратились в единицы одной системы. Каждый был взаимозаменяем, равен, имел право голоса и подчинялся одинаковым для всех законам. Само гражданское пространство строилось по законам симметрии, равновесия, равенства.
Идея равенства: Революция в вооружении
В аристократическом мире война была делом избранных. Там ценились личный подвиг и воинское неистовство, победа в поединке.
В полисе воин становился гражданином, а гражданин – воином. И привилегии аристократии начали распространяться на всех граждан полиса.
Полис выработал новую идею воина: тяжеловооруженного пехотинца, сражающегося в сомкнутом строю, обязанного держать строй. Этот воин, гоплит, воплощал идею равенства и взаимозаменяемости.
Агональный дух – Новые ценности
Новые политические силы хотели обладать тем же престижем, что и древние роды. А престиж держался, в частности, на том, что у аристократии была монополия на спортивные достижения, например, победы на Олимпийских играх. Вместо того, чтоб пытаться победить аристократа в спорте, представители нарождающихся элит предложили новую иерархию ценностей. Дух состязательности сохранился, но ценностью была объявлена победа в любом соревновании, в любой сфере. Одной из таких сфер стала сфера свободного философского творчества, сфера познания.
Все это является контекстом мысли древнего грека! И нельзя забывать, что древний грек очень отличается от грека современного. Мне близка мысль, что древний грек существовал в некоем невысказанном континууме, с неким бессознательным восприятием бытия. Натурфилософы же пытались эти установки сделать явными, вербализовать.
Классификация
Начнем с того, что классифицируем античную классику:
Ранняя классика
– VI-V вв. до н.э. – досократовская эстетика
– Космологическая (досократовская космология) ступень
– Интуитивная ступень
Средняя классика
– вторая половина V в. до н.э. – софисты, Сократ и сократики
– Антропологическая (софисты, Сократ и сократики)
– Рефлективная ступень
Зрелая, или высокая классика
– IV в. до н.э. – Платон и Аристотель с их школами
– Спекулятивная, или эйдологическая ступень (Платон и Аристотель).
– Объективно-идеалистическая ступень
Эллинизм (IV в. до н.э. – I в. н.э. (30 год)
Неоплатонизм (III—VI вв.)
Христианская мысль – новая религия в свете греческой философии
Архетипические биографии
Прежде, чем мы непосредственно перейдем к самим философам, сделаем маленькое замечание. Биографии людей, с которыми мы разделены тысячелетиями, обычно не блещут оригинальностью, они скорее отражают и обыгрывают несколько стандартных шаблонов. В каждый период шаблоны свои. Кто из греков сидел на месте? Они все поголовно путешествовали (за малым исключением) и учились в дальних странах. Не стоит относиться к биографиям как к совсем уж правдивым историям. Некоторые из них позже перекочуют в Европу и встроятся в средневековые шаблоны.
Фалес Милетский (640/624 – 548/545 гг. до н. э.)
Биография
– Сережа! Я прочел в папашином труде,
Что плавает земля в воде,
Как клецка в миске супа…
Так в древности учил мудрец Фалес Милетский…
– И глупо! -
Уверенно в ответ раздался голос детский.
– Ученостью своей, Павлушка, не диви,
Не смыслит твой Фалес, как видно, ни бельмеса,
Мой дядя говорил, – а он умней Фалеса,
Что плавает земля… 7000 лет в крови!
Саша Черный, «В детской»
Первый философ, которого я запомнила со школьной скамьи, – это Фалес. Фалес был сыном богатых и знатных родителей, возможно, финикийцев. Но повезло ему не только с семьей – он жил в эпоху перемен. Нго родной город Милет, как и другие ионийские колонии, благодаря развитию ремесла и торговли быстро занял новую коммерческую нишу. Плутарх отмечал, что «ремесло не вносило различия между людьми, а торговля была даже в почете, потому что она знакомила эллинов с миром варваров, доставляла дружбу с царями и давала разносторонний опыт» (Плутарх, «Солон»). Фалес не упустил возможности подобный опыт приобрести. Благо был он купцом и по долгу службы много путешествовал, побывал в Египте, где учился у жрецов, в Индии, в Персии. И, вероятно, не по долгу уже, а из врожденного любопытства собрал множество интересных сведений по астрономии (может быть, потому и смог предсказать солнечное затмение в 585 г. до н.э.), метеорологии, арифметике. Помимо этого он приобщился к весьма абстрактной науке – геометрии. Все эти чудеса он потихоньку перевез на свою свободную родину, где абстракции смогли обрести новую жизнь.
Итак, Фалес был свободным человеком в рабовладельческом обществе, и у него было свое личное время.
«По‑видимому, Фалес был тогда единственным ученым, который в своих исследованиях пошел дальше того, что нужно было для житейских потребностей; все остальные получили название мудрецов за свое искусство в государственных делах» (Плутарх, «Солон»).
Фалес считается одним из семи мудрецов. Вполне возможно, идеи и деятельность коллег не были сокрыты от него и каким-то образом влияли на его мировоззрение. Но из всех этих мудрецов Фалес оказался самым мудрым! Как это определили? Неожиданным образом.
Ссылаюсь на без пяти минут очевидца Плутарха. Пришли как-то косские рыбаки на работу. Проезжие милетцы решили поддержать их трудолюбие и купили весь предполагаемый улов. Купили и стали ждать. А рыбаки взяли и как назло вытащили из моря золотой треножник. Кто же захочет расстаться с такой удачей?! А кто захочет взять назад уже внесенные средства? И из-за такой вот мелочи между Косом и Милетом чуть было не вспыхнула война. Во избежание проблем оракул велел преподнести треножник мудрейшему. Для мудрейшего же не жалко! И Кос отдал треножник Фалесу. Фалес же, будучи человеком скромным, уступил его другому мудрецу, другой третьему. В итоге треножник вернулся к Фалесу. Тогда Фалес посвятил его Аполлону Исменскому (см Плутарх, «Солон»).
Вот такой был мудрец! Кстати, древний грек и современный человек, наверное, дали бы два разных определения понятию «мудрец». Мудрость в ту пору заключалась в размышлениях о политике и этике. Был ли Фалес политиком? Кто-то говорит, что был и весьма дальновидным, кто-то, наоборот, утверждает, что он сторонился государственных дел.
Есть достоверные сведения, что Фалес вполне мог упасть в колодец, заглядевшись на звездное небо. Служанка – непосредственная участница событий – прокомментировала это так: «Эх ты, хочешь познать то, что на небе, а не в силах увидеть того, что под ногами». Кстати, в христианской агиологии этот сюжет тоже встречается. Святого спрашивали, как дойти до соседнего села, он отвечал, что про село не знает, зато ему известен путь на небеса. Реакции христианских служанок мало отличались от реакций служанок греческих…
Когда Фалесу надоело, что его обвиняют в бедности, а его любимую философию в бесполезности, он вычислил по небесным приметам, что лето будет урожайным, скупил все маслодавильни в округе и после сбора оливок разбогател, сдавая свои приобретения в аренду.
Семьи у него не было. Когда мама говорила ему: «Фалес женись», он отвечал: «Еще слишком рано». А на очередное приставание ответил: «Уже слишком поздно». Солону же свое нежелание вступать в брак и рожать детей Фалес объяснил страхом перед потерями…
Знаменитая идея о познании себя встречается уже у Фалеса. На вопрос: «Что трудно?» он ответил: «Познать самого себя».
Видимо, от этих трудностей и от жизни в целом он устал и пришел к выводу, что жизнь и смерть – одно и то же. «Почему же ты не умираешь?» – спрашивали его. «Потому что нет никакой разницы».
Неужели Фалес оказался бесстрашнее Ахиллеса, горестно взывавшего: «Матерь, почто породила меня ты на свет краткодневным?»? Или не зря он все-таки провел жизнь в размышлениях…
Путь мысли
Первое и основное – оставим мысль, что Фалес видит и воспринимает мир, как мы. Мы читаем его биографию (назовем это так), и нам кажется – о, наш человек! Все ж то же самое – торговал, путешествовал, о звездах думал, жениться не хотел. Да, он такой же!
Но он не такой!
Что мы знаем о божественном мире греков? Только то, что нафантазировали материалисты минувших эпох – эпох, утративших сакральное. Каким на самом деле был этот мир для населявших его, мы никогда не сможем понять до конца. Но мы бы назвали его сказочным и чудесным! Этот мир был полон иных сил, с которыми человек мог вступить в контакт.
Сюда прибавим все вышеперечисленные факторы возникновения философии и подытожим, что возникновение такого феномена как Фалес Милетский связано не только с его природным умом и любознательностью, но с рядом внешних факторов, позволивших ему этим умом воспользоваться и эту любознательность удовлетворить. И нам нужно смириться, что в его концепции с необходимостью должны были присутствовать «сказочность» и божественность. Именно в силу этого философия Фалеса все же не совсем то, что мы понимаем под философией! А о натурфилософии и материализме я бы вообще помолчала…
Фалес задавал религиозные вопросы и получал религиозные откровения, а религиозные откровения, как известно, не обсуждаются, а принимаются. Революционность Фалеса заключалась в том, что он вынес сакральное на всеобщее обозрение. Разве греки не обсуждали своих богов? Обсуждали и еще как! Но у этих обсуждений был предел. Мистерии не обсуждались.
Идеи становления и бесконечности
Представим, что мы Фалес, и попробуем порассуждать.
Вот, есть божественный Космос, всеобщий Порядок, а есть видимая нам природа, часть этого Космоса, тоже, естественно, божественная и одушевленная. Но природа разнообразна, повернута к нам разными сторонами. Нет ли за разными ее формами некого объединяющего принципа, праосновы, начала (архе), абсолютно телесного, абсолютно материального? Почему, в конце концов, видимому не иметь под собой причины, не вооруженным глазом невидимую? Ведь мы, в конце концов, не видим Космоса. И если мы не можем увидеть эту причину, попробуем вообразить ее, придумать, переключиться с чувственного уровня познания на иной, новый – рассудочный уровень.
В своих поисках первопричины мира, первоосновы бытия Фалес пришел (или мог прийти) к тому, что исходным единым является некая материальная, аморфная, текучая субстанция – вода. Но вода не простая, а божественная и одушевленная. Это истинное состояние материи. Все стихии произошли из воды и обращаются в воду.
Когда вода сгущается, затвердевает, возникает земля.
Когда испаряется – воздух.
Воздух, возгораясь, становится огнем.
Фалес отсылал оппонентов к процессу, который можно было наблюдать: испарение жидкости, выпадение осадков и проч. Это уже что-то совсем иное, нежели рождение Афины из головы Зевса…
Фалесу нужно было начало, которое возникало из себя же. Если у богов была родословная, которая в итоге упиралась в непонятно откуда взявшиеся начала, то получалось, что эти начала (Хаос, Гея, Эрос, Тартар) не могли себя объяснить. К тому же согласно Гесиоду, они не существовали вечно…
Как ответить на вопрос о происхождении вещей, если не ясна их исходная причина? Только замкнув цепочку – заменив ряд рождений кругом превращений – превращения воды были очевидны. Фалес связал видимый мир с началом посредством бесконечного процесса превращений (см. Д.В.Панченко, «Фалес: рождение философии и науки»). Вот она – идея вечного становления!
Величайший исследователь античности А.Ф.Лосев говорит, что у Фалеса речь идет о становлении «элементов, т.е. таких типов материи, которые признаны за основные. Между всеми этими элементами нет никакого перерыва, поскольку каждый из них переходит в соседний путем сплошного и непрерывного изменения (по принципу сгущения или разряжения). Понятие становления (непрерывности или континуума) обязательно связано с понятием бесконечности» (А.Ф.Лосев, «История античной эстетики, Ранняя классика»).
Но как все эти процессы запускаются и происходят? А.Лосев утверждает: никак не запускаются, а существуют вечно, потому как сама матрица материи вечна. Изменения, становления, разрушения надо принимать как данность, как осуществление принципов материи. А «откуда?» и «как?» – вопросы древнему греку пока еще недоступные.
Метод мышления Фалеса А.Ф.Лосев называет «символическим» и связывает его с мистическим опытом Фалеса (см.А.Ф.Лосев «Очерки античного символизма и мифологии»).
Не исключено, что Фалес видел это так: раз вода божественна и одушевлена, в ней живет дух. Этот дух и есть причина образования сущего и всякого движения. Впрочем, тогда речь идет о совсем ином виде причин…
Бог как имманентная сущность становления
Какие же новые идеи можно вывести из этого?
Фалес считал, что «все полно богов». Из этого можно сделать вывод о всеобщем одушевлении и всеобщей божественности материи. Но не только материи. Душа, разум, дух, мышление, боги – все тождественно. Значит, и душа человека бессмертна!
Этот вывод совсем не следовал из традиционных древнегреческих представлений о человеческой сущности. Скорее это орфическая идея. Возможно, Фалес был знаком с воззрениями орфиков, хотя не исключено, что он мог дойти до этой идеи самостоятельно.
Область идей
К чему Фалес пришел? Что сохранилось? Несколько высказываний. «Бог древнее всего, ибо он не сотворен, у него нет ни начала, ни конца», «все полно богов», «все происходит из воды». Мы пытаемся это трактовать. Но Фалес не мыслитель в современном понимании. Он был сыном своего времени. Для него не существовало понятия «мифология». То, что для нас является мифологией, было частью его жизни. И во время долгих путешествий у него появлялась возможность познакомиться с картинами мира других народов. И не забываем про его общение с египетскими жрецами.
Попробуем посмотреть на построение Фалеса в другом контексте.
Древние мифологии и происхождение мира из воды
В «Гелиопольском сказании» (Египет) читаем: «Говорит владыка вселенной после того, как он воссуществовал: «Я тот, который воссуществовал как Хепри. Я воссуществовал, и воссуществовали существования, и многие существа вышли из моих уст. Не было еще ни суши, ни змей. Простирался неоглядный Нун. Выйдя из него, я не отыскал места, куда ступить, и поэтому создал вечный холм Бен-Бен».
Хепри, от египетского глагола «существовать» – одно из имен солнечного божества Атума, А Нун – олицетворение первозданных вод праокеана, окружавшего землю.
Вот начало шумерского мифа о возникновении мира: «Когда-то небеса и Земля были слиты, и не было на них ни травы, ни тростника, ни деревьев, ни рыб, ни зверей, ни людей. Были они как одна гора в пространстве, заполненном вечными водами дочери океана Намму, праматери всего сущего» («Гора небес и земли», миф шумеров, по А.И.Немировскому).
«Намму – богиня-прародительница, "мать, создавшая Небо и Землю", олицетворение морской стихии и, возможно, изначальных вод. В аккадской мифологии, где космогония разработана более детально, божество первого поколения, олицетворявшее изначальные соленые воды, приняло облик чудовищной Тиамат», – объясняет А.И.Немировский в «Мифах и легендах Древнего Востока».
Миф аккадян и вавилонян начинается так: «Когда вверху небеса ещё не имели названья, когда твердь ещё прозвища не имела, существовали лишь первородный создатель их Апсу, Мумму мудрый его советчик, и Тиамат, всего живого праматерь. Обитали они в бездне великой, воедино смешивая свои воды» («Когда вверху»).
В «Ведах» написано: «В начале не было ни сущего, ни не сущего. Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним. Не было ни смерти, ни бессмертия. Не было дня и ночи. Но было нечто, что дышало, не колебля воздуха. И не было ничего, кроме него. Мир был сокрыт мраком. Все было неразличимой пучиной, пустотой, порожденной силой жара. Первым пришло желание, семя мысли. Потом появились боги. Но создали ли они мир? Откуда это творение появилось? Не создало ли оно себя само? Надзирающий над миром в высшем мире может об этом знать, а может и не знать. Воды возникли ранее всех иных творений. Они породили огонь. Огнем же в них рождено Золотое яйцо. Неведомо, сколько лет оно плавало в безбрежном и бездонном океане».
Что же Фалес знал из греческой космогонии?
Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,
Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,
И, между вечными всеми богами прекраснейший,– Эрос.
Сладкоистомный – у всех он богов и людей земнородных
Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.
(Гесиод, «Теогония»)
Если же он был финикийцем, возможно, родители поведали ему, что «Началом всего был Воздух, мрачный и подобный ветру, или дуновение мрачного воздуха, и мутный мрачный Хаос; они были безграничны, и в продолжение многих веков не имели конца. Когда же Дух полюбил свои собственные начала и произошло смешение, это соединение получило название Желания. Таково начало устроения всего. Дух же не знал своего создания. И из соединения Духа произошел Мот; его некоторые считают илом, другие – гнилью водянистого смешения; и из нее произошли все семена создания, и рождение всего. Были некие животные, не обладавшие чувством, от которых произошли одаренные умом животные, называемые Зофасимины, т.e. стражи неба; они были по форме яйцеобразны. Засиял Мот, солнце, луна, звезды и великие светила» (Филон Библский, «Финикийская история»).