Горничная для депутата

Глава 1

Ночь окутала город плотным покрывалом. Шум улиц затихал, в домах светились золотые огни. Начался дождь. Он барабанил по водостоку, отдаваясь в висках Киры. Ей было холодно и страшно.

Кира сидела на диване тихо, как мышка, боясь дышать. По полу разбросаны вещи. Посреди зала блестят острые осколки хрустальной вазы. В луже валяются алые розы. Алые, как кровь…

– Дура! – Владимир раздраженно ходил по комнате взад-вперед, как тигр по клетке. – Всегда была дурой, дурой и помрешь. Нет, не дура. Клиническая идиотка!

При каждом его слове Кира все больше и больше втягивала голову в плечи. Ей хотелось стать маленькой и незаметной. Муж то успокаивался, то снова впадал в ярость.

Не о таком медовом месяце она мечтала… Как ее угораздило выйти замуж за психопата? Любовь затмила разум, Кира слушала только свое сердце… Влюбленная женщина глупа и слепа.

А ведь все начиналось как в сказке. Роман их протекал бурно. С цветами, очаровательными сюрпризами и красивыми словами.

Она познакомилась с Владимиром перед окончанием универа. Он приезжал к ним на фирму, где Кира проходила преддипломную практику, в командировку из Москвы.

Как-то быстро уговорил ее переехать в столицу, помог найти недорогую квартиру. С работой тоже проблем не возникло. Кира уже прошла собеседование, но Владимир убедил ее, что работать не надо. Он сможет обеспечить любимую всем необходимым. Он же настоящий мужчина! А она слабая женщина, которую надо носить на руках, холить и лелеять.

Он был добрый, милый, и очень симпатичный. Володя – так Кира называла его. И как же ей нравилось его имя! Тридцать пять лет – не слишком молод, но еще и далеко не стар. Темноволосый, с небольшой модной бородкой и карими глазами. Обаятельный, умный. Он делал блестящую карьеру в столичном банке.

Однако родителям Киры Володя не нравился. Но кто же слушает родителей?..

А потом случилась эта ужасная авария, в которой погибли родители Киры. В один день она осиротела. Уже прошел год с момента аварии, но до сих пор в своих снах Кира видела искореженный обгоревший автомобиль родителей.

В те страшные дни Владимир окружил ее вниманием, обещал, что будет любить и заботиться о ней всю жизнь. К тому времени они встречались уже почти два года. Он не торопил со свадьбой. Терпеливо ждал. Кира была бесконечно благодарна ему за деликатность и такт.

И вот месяц назад они сыграли свадьбу. Красивую, романтичную, хоть и излишне пышную. Гостей было много, но все со стороны жениха. Все друзья и знакомые Киры остались в далеком провинциальном городке, откуда она и приехала жить в столицу. И общение с ними со временем прервалось. Как-то незаметно для самой себя Кира от них отдалилась. Но сейчас она понимала, что способствовал тому Владимир.

Коренной москвич, Володя, откровенно презирал провинцию, словно там жили люди второго сорта. Жаль, что раньше Кира смотрела на это сквозь пальцы…

– Скажи мне, Кирочка, – муж навис над ней темной скалой, – сколько я должен терпеть твою тупость? Я женился на, как мне казалось, умной женщине. Я мечтал о домашнем уюте. О тепле и понимании. И что? Что, я тебя спрашиваю?!

Он зло схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Пальцы больно вдавились в кожу.

– Чего ты смотришь на меня как затравленная крыса? – гаркнул Владимир. – Неужели сложно понять – в доме должен быть порядок! Я прихожу с работы уставший. А ты не удосужилась накрыть на стол. Не убрала глаженое белье. В квартире бардак!

– Я не знала, когда ты придешь, – пролепетала Кира, стараясь не смотреть в горящие гневом глаза мужа. – У меня все готово, только разогреть. Я еще глажу, не успела закончить…

– А что же ты делала весь день, позволь тебя спросить?

– Убиралась… Окна вымыла, в магазин сходила… – начала перечислять Кира, не понимая, что муж хочет услышать. – Еду приготовила…

– Нет, это невозможно! – он выпустил ее подбородок. – Ты не работаешь, я содержу тебя. Даю деньги на хозяйство, оплачиваю все расходы, одеваю тебя как принцессу. А ты мямлишь, что не знала, когда я приду.

Скандалы в семье начались через неделю после свадьбы. Владимира словно подменили. Сначала Кира думала, что муж просто сильно устает. На начальнике кредитного отдела крупного банка лежит колоссальная ответственность. Но очень скоро поняла – Владимиру нравится чувствовать себя полновластным хозяином.

Сначала он отпускал колкие замечания. А если Кира отвечала на них, приходил в ярость и начинал крушить все и вся. Бил посуду, кричал. Потом успокаивался, заставлял Киру убирать осколки и даже извинялся, оправдывая вспышки гнева усталостью.

– Чего молчишь? – Владимир сбросил с подоконника подсвечник. – Что ты всякой дряни тут понаставила?

– Володя, я разогрею ужин? – не слишком уверенно спросила Кира. Она собиралась сделать это, когда Владимир вернулся. Скандал длился уже два часа, если не больше.

– Дошло наконец! – муж недовольно снял пиджак и раздраженно бросил его на спинку кресла.

Кира проскользнула на кухню и поставила в микроволновку жаркое из курицы. Из ванной доносился шум воды. Кира поспешно накрывала на стол. Муж вошел в кухню, сел за стол.

Кира поставила перед ним тарелку, налила чай, положила две ложки сахара и размешала. Все, как он любит.

– Солонка где? – поднял он на нее тяжелый взгляд. Кира поставила солонку.

Стол должен быть идеально сервирован. Как в ресторане. Нож справа, вилка слева. Солонка, перечница, салфетки. Все под рукой.

– Посмотри сюда! – муж поднялся, держа в руке солонку.

На солонке Кира увидела крохотное пятнышко от соуса, которым заправляла жаркое.

– Вывез тебя из деревни, а ты как была неряхой, так и осталась, – он со стуком поставил солонку на стол.

Кира взяла ее, чтобы вытереть пятно. Владимир выбил солонку у нее из руки и отвесил звонкую пощечину. Солонка запрыгала по кафельному полу и укатилась под холодильник. Кира вскрикнула от неожиданности и боли. Никогда до этого момента муж не поднимал на нее руку. Только кричал и ругался. Но чтобы ударить…

Щека горела. Кира потерла ее, стараясь не расплакаться.

– Володя… – прошептала она, не веря в происходящее.

– Что «Володя»? – он ударил ее по второй щеке. – Ленивых жен надо учить. Может, тогда из тебя что-то и получится.

Лицо Владимира побагровело. Он шагнул к Кире. Она поняла, что сейчас он снова ударит ее. Все происходящее она видела словно со стороны.

– Не надо, прошу, – выставила Кира вперед руки и пятилась к двери. – Успокойся, я все сделаю.

– Чего ты сделаешь? – он надвигался медленно и неотвратимо. – Посуду как следует вымоешь? Или, наконец, в доме уберешься? Или, может, готовить научишься?

В глазах мужа Кира увидела безумную жестокость и похоть. Низкую, грязную, звериную. Ужас на мгновение сковал ее. А потом она бросилась прочь. Владимир не ожидал подобного и замер от неожиданности.

В коридоре Кира опрокинула шкафчик с мелочевкой. Он с грохотом упал на пол. Может, соседи снизу услышат?

Судорожно отперла дверь. К счастью, Владимир закрыл ее только на щеколду. Кира бросилась вниз по лестнице. Хотела закричать, позвать на помощь, но голоса не было.

По лестнице загрохотали тяжелые шаги мужа. Три этажа она пролетела стрелой, выскочила из подъезда под холодные струи дождя, бросилась за угол дома, свернула в сквер.

Бежала без оглядки, петляя как заяц, спасающийся от охотника. Прочь, дальше, еще дальше!.. Туда, где люди. Они помогут, спасут. Но под дождем прохожих не было. Окраина Москвы, хрущевки, подлежащие реновации. Половина уже расселена. Черные дома с пустыми глазницами окон за высокими глухими заборами.

Куда теперь? В полицию? Да, больше некуда. Только Кира понятия не имела, где тут ближайший участок.

Кира задыхалась от бега. Она оглянулась. Ей показалось, темная тень мелькнула между деревьями. Кира судорожно выдохнула и побежала дальше.

Скрип тормозов и удар. Она упала на мокрый асфальт. Перед глазами блеснул хромированный бампер.

Кира обреченно закрыла глаза, ничего не чувствуя. Прошло несколько мгновений. Или вечность?.. Сильные руки перевернули на спину, похлопали по щекам.

– Эй, эй, – не слишком уверенно произнес мужской голос. Кира с трудом открыла глаза. Не потому, что не могла. Она боялась увидеть лицо мужа. Злое, безумное. – Живы? – над ней склонился незнакомый мужчина.

Она молча смотрела на него. Болели голова и бедро, как поняла не сразу. Дождь продолжал лить. Холодные струи текли по телу. Шелковый халат прилип к коже. Володе так нравилось, когда она встречала его в этом халате. Он говорил, что у него безумно сексуальная жена…

– Эй! Да ответьте же! – помахал рукой у нее перед глазами мужчина. – Вы меня слышите?

– Да, – прошептала она.

– Я отвезу вас в больницу, – он осторожно поднял Киру на руки. Она обняла незнакомца руками за шею и вдруг разрыдалась.

– Все будет хорошо, – пообещал он. – Мы поедем к очень хорошему врачу. Все будет хорошо, не волнуйтесь.

– Отвезите меня в полицию, – попросила Кира.

– Сначала к врачу, – незнакомец открыл дверцу и положил ее на заднее сиденье, укрыл пледом.

В салоне было тепло, пахло кожей и дорогим мужским парфюмом. С нотками горькой полыни и степного ветра. Тихо заурчал двигатель. Машина тронулась с места, унося Киру в неизвестность.

Глава 2

– Бабуль, ты же умерла…

– Умерла, Кирюш, умерла, – закивала бабушка головой, отчего знакомо и смешно затряслись ее седые кудряшки. – И ты едва не последовала за мной, хоть и рано тебе сюда.

– Куда, бабуль? Ты мне снишься?

Они стояли посреди густого белого тумана, за которым ничего не было видно. Хотелось обнять бабушку, ведь Кира так долго ее не видела, но руки не слушались, не получалось пошевелить даже пальцем.

– Тебя не может здесь быть. Значит, ты мне снишься, – повторила Кира, словно убеждая в том себя.

– О ерунде думаешь, – проворчала бабуля. – Снишься, не снишься. Может, не может… Какая разница? – нахмурилась она. – Вспомни лучше, что говорила я тебе, когда девчонкой еще была.

– А что ты говорила?

Вернее было спросить, чего не говорила ей бабушка. Когда-то, в далеком детстве, Кира очень любила вести с ней задушевные беседы за жизнь. Но бабушка умерла десять лет назад, а вместе с ней ушли и беседы.

– Про мужчин… Мужчина, ударивший женщину однажды, сделает это снова и снова.

– Да, говорила, – напрягла Кира память.

– И за такого ты вышла замуж, – укоризненно покачала бабушка головой. – Плохо ты меня слушала, Кирюша.

– Володя никогда раньше не поднимал на меня руку…

– Глупая! – прикрикнула на нее бабуля. – Насилие бывает не только телесное, но еще и словесное!

– Ну я же не знала…

Кира замолчала, замечая, как стремительно густеет туман, как закрывает он собой бабушку.

– Бабуль, подожди! – крикнула она. – Поговори со мной еще!..

Но ее она уже почти не видела, а слова бабушки не достигали ее слуха.

Сначала к ней потянулись руки, которые она не узнала. А когда из тумана выступил муж с искаженным от злости лицом, в точности такой, каким она его видела в последний раз, Кира закричала…

Проснулась она от собственного крика, отчетливо помня сон и каждое слово бабушки. В первый момент не поняла, где находится, но по белым стенам и потолку, как и по специфическому запаху осознала – она в больнице.

Палата была небольшая, одноместная. А вот как оказалась в больнице, Кира не помнила.

Кажется, ее сбила машина. Была ночь, и лил дождь. Она сильно замерзла и промокла до нитки, ведь из дома бежала в одном халате…

Кира приподняла одеяло и заглянула под него. Из одежды на ней не было ничего.

Натянув одеяло до подбородка, она снова напрягла память.

Она не помнит дороги, не заметила, как ступила на проезжую часть. И машину не увидела. Всему виной сильный дождь. А еще паника, ведь ей казалось, что Владимир преследует ее по пятам, настигает, того и гляди схватит.

Визг тормозов и сейчас звучал в ушах. В висках пульсировало, и голова болела. Мужской голос спрашивал, жива ли она. А дальше – темнота.

Что же получалось? Ее сбила машина, и водитель привез ее в больницу.

Кира прислушалась к собственным ощущениям. Пошевелила ногами, руками, головой… Последнюю пронзила резкая боль, все же остальное функционировало нормально. Кости целы, значит. По всей видимости, отделалась она легким испугом.

Стоило вспомнить мужа, как накатила волна страха. Последнее время он был груб, но таким она не видела его ни разу. Злой, агрессивный и невменяемый. Не сбеги она, Владимир ее бы избил. Или вообще убил.

Дверь в палату скрипнула, и заглянула медсестра.

– Проснулись? – обрадовалась она и снова куда-то исчезла.

Не прошло и пяти минут, как вошел высокий седовласый мужчина в белом халате. По его важному виду Кира догадалась – это врач.

– Проснулась наша спящая красавица? – с улыбкой смотрел на нее врач, приблизившись к кровати.

– А я спала? – удивилась Кира.

Она-то думала, что была без сознания или в коме. Сейчас даже смешно стало от всех этих мыслей – напридумывала себе, как будто проблем в жизни не хватает.

– Как младенец, всю ночь, – кивнул врач. – Как чувствуете себя?

– Нормально.

– Повезло вам – никаких серьезных повреждений мы не обнаружили. Есть легкое сотрясение мозга. Дня три понаблюдаем, подлечим вас и выпишем домой.

Домой? А дома-то у нее теперь и нет, получается. Еще месяц назад у нее была родительская квартира, куда сейчас она бы с удовольствием уехала. Подальше от столицы и мужа. Но Владимир настоял на продаже квартиры, а деньги предусмотрительно положил на свой счет в банке.

– Нужно наращивать подушку безопасности, – объяснил он Кире. – Без нее сейчас нельзя, слишком нестабильно все в мире.

И в эту подушку он вкладывал каждый свободный рубль. Кира только после свадьбы поняла, насколько экономный у нее муж. И даже прижимистый. Нет, на ведение хозяйства он выделял ей достаточно денег, но всегда интересовался, на что она их тратит. Вроде и не требовал подробного отчета, но знал буквально все о домашних расходах. Если Кира покупала себе что-то из одежды, то почти всегда Владимир относился к этому с неодобрением.

– Как будто тебе носить нечего. Шкаф, вон, ломится от шмоток…

Подобное она слышала каждый раз, хоть и баловала себя редко.

И теперь у нее нет мужа, нет денег и нет жилья. И работы тоже нет. И что она будет делать, Кира понятия не имела. Судьба дала ей передышку, длинной в три дня, столько ее продержат в больнице. А куда она пойдет потом?..

Когда медсестра вкатила в палату сервировочный столик с завтраком, Кира поняла, что больница эта однозначно элитная. Вряд ли в обычной больнице на завтраки предлагают хрустящие круассаны, голландский сыр, джем из каких-то экзотических фруктов, йогурт, каких и в магазинах она не встречала… В больнице, где она лежала в детстве, на завтрак шмякали на тарелку половник водянистой манной каши с комочками.

В обед к ней снова заглянул врач, и Кира с замиранием сердца поинтересовалась:

– Скажите, а сколько стоит мое лечение и… содержание тут? – обвела она глазами палату.

– Не забивайте этим себе голову, красавица, – отмахнулся врач. – Все уже оплачено.

– Кем? – удивилась Кира.

– Тем, кто ждет за дверью. Кто спас вас от переохлаждения и привез сюда, – улыбнулся врач отеческой улыбкой.

– А… кто он?

– А вот сейчас и познакомитесь. Он как раз интересуется, может ли нанести вам визит.

– Да-да, конечно! – села Кира поудобнее в подушках и превратилась в ожидание.

Стало вдруг неловко за свой вид в больничной пижаме, которую ей выдали по ее же просьбе. И волосы у нее в беспорядке, – бросила она взгляд на большое настенное зеркало. И лицо бледное. А глаза как у побитой собаки… Да еще и с синяками…

– Добрый день!

В мужчине, что вошел в палату, когда из нее вышел врач, Кира не узнала того, кто сбил ее вчера. Вернее, кому сама она бросилась под колеса. Отдаленно знакомым показался голос. Да, вчера именно он успокаивал ее, когда нес на руках в машину, и обещал, что все у нее еще будет хорошо. А внешность его рассмотреть и возможности не было.

Он… пожалуй, красив, но какой-то грубой мужской красотой. Лицо такое… волевое и строгое. Даже немного не по себе стало под пронзительным взглядом серых глаз. Волосы так коротко подстрижены, что придают его внешности что-то бандитское, из далеких девяностых. И даже легкая щетина его не портит, хоть больше всего в мужчинах Кира не любила небритость.

Мужчина был идеально сложен, с телом спортсмена. Широкие плечи, узкие бедра. Он походил на античного бога.

Под пристальным взглядом посетителя Кире становилось все более неуютно. Хотелось накрыться с головой одеялом.

– Как вы себя чувствуете? – задал он тот же вопрос, что и врач.

– Хорошо! – ответила Кира, и это было правдой. Даже голова уже почти не болела.

– Что вы делали вчера на улице в таком виде? – спросил мужчина в лоб, и Кира почувствовала, как краснеет.

– Я… это неважно, – решила она не отвечать на вопрос. Да и как можно на него ответить? Не рассказывать же незнакомцу всю подноготную своей жизни.

– Вы просили вчера отвезти вас в полицию. Зачем? Вам что-то или кто-то угрожает?

Она просила? Об этом Кира умудрилась забыть. Да и что она скажет в полиции? Что поссорилась с мужем? Что убежала из дома раньше, чем он успел покалечить ее? И не такое сходило иным мужьям с рук – как обстоит дело с домашним насилием Кира знала хорошо.

– Нет… Это я… Нет! – тряхнула она головой, понимая, что не говорит, а мямлит. – В полицию не нужно.

Мужчина взял стул, придвинул его к кровати и сел на него, закинув ногу на ногу.

– Что я могу для вас сделать? – посмотрел на Киру каким-то тяжелым взглядом.

Глава 3

Девушка молчала. Очевидно, пыталась собраться с мыслями.

На вид ей лет двадцать пять, – прикинул Макс. Большие испуганные глаза смотрят не просто с тревогой. С ужасом.

На левой щеке девушки внушительный синяк, правая бровь рассечена. На губе запеклась кровь… Интересно, откуда? Все эти ссадины она получила явно не под колесами его автомобиля.

Блондинка. Интересно, крашенная или натуральная? Судя по бледной фарфоровой коже, скорее всего, натуральная. Хотя, может бледность просто от испуга…

Макс с раздражением думал о том, что девушка очень не вовремя попала под колеса его внедорожника.

Он ехал медленно, едва полз. Будь скорость чуть выше, девушка вряд ли отделалась легким сотрясением мозга. Эта дуреха вообще могла погибнуть под колесами его Гелендвагена. И что тогда? Конкуренты на выборах быстро бы раздули скандал вселенского масштаба. И тогда прощай Государственная дума!

Даже если кто-то сейчас узнает об этом идиотском инциденте, хлопот не оберешься! Всем рты не позатыкаешь.

В дверь постучали. Девушка вздрогнула как от удара и испуганно посмотрела на Макса.

– Чего испугались? – удивился он. – Это мой помощник. Он поможет вам решить проблемы. Как я понимаю, они у вас есть.

Макс знал – приехал его адвокат. Но не стоит пугать девушку еще больше. Она и так какая-то шуганная. Хотя кто бы не испугался, едва не став жертвой дорожной аварии?

В палату энергично вошел Лев Карлович. Мужчина под пятьдесят, с пышной шевелюрой и залысинами.

– Добрый день, – расплылся Лев Карлович в лучезарной улыбке. – Простите за опоздание, – пожал он руку Макса, – задержали в суде. Как вас зовут, милочка? – поинтересовался он у девушки.

– Кира, – тихо произнесла она.

– А фамилия?

Девушка опустила глаза и ничего не ответила.

– Хорошо, об этом мы поговорим позже. Когда будете готовы. Вы знаете, что переходили, точнее, перебегали дорогу в неположенном месте?

– Я этого не помню… – призналась она. – Не помню, что перебегала дорогу. Я просто бежала.

– Почему вы бежали, Кира?

Девушка молчала.

– Вы были пьяны? – поинтересовался адвокат.

– Сергей Сергеевич сказал, что нет, – вклинился Макс.

– Врач в этом уверен? – поинтересовался Лев Карлович. – А наркотики?

– О чем вы говорите? – удивилась девушка. – Я была не пьяна, и я не употребляю наркотики.

– Хорошо, – кивнул адвокат.

– Что вам надо? – спросила Кира.

– Ничего особенного, – располагающе улыбнулся Лев Карлович. – Мы пытаемся выяснить, при каких обстоятельствах вас сбила машина. Максим Андреевич очень опытный и аккуратный водитель. У него нет ни одного штрафа. Представьте себе, ни единого! – тождественно поднял он указательный палец. – Так как же получилось, что он задел вас автомобилем? Очевидно, вы сами бросились ему под колеса.

– Я бежала и не смотрела по сторонам, – потупилась Кира. – Это я виновата. Я не заметила, что выскочила на дорогу, и машины не видела.

– Значит, вы признаете, что в аварии виноваты вы? – оживился адвокат.

– Признаю, – кивнула девушка.

– Вот и отлично, – Лев Карлович шустро извлек из портфеля бумагу. – Подпишите, что не имеете претензий к моему клиенту… к Максиму Андреевичу.

– Хорошо, я прочитаю, – Кира вязала бумагу, начала читать, но отложила на тумбочку. – Голова кружится.

– Ничего-ничего, подпишите, и можете отдыхать, – адвокат взял бумагу с тумбочки и снова протянул девушке.

– Потом, – тихо, но твердо, отозвалась она. – Я не подписываю документов, не прочитав.

– Очень разумно, – с разочарованием произнес Лев Карлович. – Я зайду к вам завтра утром.

Девушка откинулась на подушку и прикрыла глаза.

– Так чем я могу вам помочь? – снова спросил ее Макс.

– Не знаю… – прошептала она.

– Где вы живете? Возможно, ваши родные переживают за вас… – заметил адвокат. – Мы можем сообщить им, что с вами все хорошо.

– У меня нет родных, – вздохнула девушка.

– Никого?

– Никого.

– А друзья? – не унимался Лев Карлович.

– И друзей нет. Я живу в другом городе.

– Что же вы делаете в Москве? – насторожился адвокат.

– Я… Я не хочу говорить об этом…

– Я вас понял. Поэтому вы и не хотели обращаться в полицию, – Лев Карлович оживился. – Да, девушке из провинции трудно выжить в Москве, – сокрушенно покачал он головой. – Легко ступить на скользкий путь… Мне жаль, что все так неудачно у вас сложилось… Уверен, Максим Андреевич поможет вам вернуться домой. Скажите, откуда вы приехали в Москву? Обещаю, о вашей неудачной карьере ночной бабочки никто не узнает.

Синие глаза девушки вспыхнули гневом:

– Я не девушка по вызову! Я… – она осеклась. – Я была замужем.

– Простите, я, очевидно, не так вас понял, – Лев Карлович неопределенно улыбнулся. Но стыдно ему явно не было. Подобная черствость Макса покоробила. Впрочем, что взять с адвоката? Работа у него такая.

В палату вошел врач:

– Ну, моя дорогая, как мы себя чувствуем?

– Немного голова кружится. И болит нога.

– Скажите, Кира, ведь синяки на лице вы получили до падения?

Макс невольно напрягся, услышав вопрос врача. Значит, в своих предположениях он был прав, и кто-то с этой девушкой обошелся очень дурно.

– Почему вы так думаете? – смутилась Кира.

– Потому что я очень хороший врач, – улыбнулся доктор. – И могу отличить раны от падения на асфальт от ударов ладонью и кулаком. Кто вас избил?

– Послушайте, Сергей Сергеевич, не думаю, что задавать подобные вопросы уместно, – возмутился адвокат. – Мы пытаемся разобраться в аварии, а что было до нее, нас не интересует. Пожалуйста, не мешайте. Девушка не станет выдвигать претензий к Максиму Андреевичу. Она признает, что виновата сама. Ведь так? – посмотрел он на Киру. – Так зачем углубляться в подробности? Ситуация для всех очень неприятная.

– Я выполняю свой долг и лечу пациентку. Мне надо знать, насколько серьезно она пострадала. Подробности получения травм меня не интересуют. Но я хочу иметь полную картину повреждений.

Адвокат отвел врача к окну и начал что-то тихо и быстро говорить ему.

– Кира, вы хотите, чтобы я помог вам? – спросил Макс.

– Почему вы хотите помочь мне? – она недоверчиво смотрела на него.

– У меня есть на это причины. Я публичный человек, и не хочу, чтобы вы вдруг передумали и закатили скандал.

– Я уже признала, что сама во всем виновата.

– Значит, моя помощь вам не нужна? – он пристально смотрел в лицо девушки.

Макс давно не испытывал жалости. Ни к кому.

Пожалуй, последний раз он жалел свою одноклассницу. Он тогда учился в пятом классе. Почему-то все ополчились на очень некрасивую новенькую девочку. За нее Макс расквасил нос отпетому хулигану.