Прайс-лист для издателя
– Вы уже успели осмотреть наши залы? – поинтересовался Брестед.
– Немного, – ответил Дронго.
– В таком случае советую пройти дальше. Можно направиться в три-ноль и три-один. Эти залы в соседнем здании, и там много современных издательств из Германии; есть книги и на английском языке.
– Обязательно пойдем, – согласился Дронго. – А кто еще должен приехать на нашу презентацию?
– Герр Йорг Дрейфель, он бывший высокопоставленный сотрудник немецкой БНД, и мистер Стивен Хейнс, работал в Агентстве национальной безопасности и…
– Мы знаем мистера Хейнса, – быстро перебил его Дюнуа, – не нужно об этом говорить, нас могут услышать.
Брестед понимающе кивнул и замолчал.
– Кто это такой? – заинтересовался Дронго.
– Один из лучших специалистов АНБ, – тихо пояснил Дюнуа, – вся закрытая информация была получена от них. Он должен был уже приехать. Я его лично неплохо знаю уже много лет. Он абсолютно помешан на своей работе. На нашей работе, – поправился он.
– Такое количество экспертов на две книги, – пробормотал Дронго. – Может, мне вообще бросить свою работу и заняться книгоиздательством?
Все трое рассмеялись, только Зудхоф продолжала стоять с непроницаемым видом.
– Чем я могу быть вам полезен? – вежливо спросил Брестед.
– Спасибо, нас все устраивает – ответил Дюнуа. – На презентации будет кто-нибудь из официальных лиц?
– Обязательно. Должны приехать сотрудники городской полиции и федерального ведомства, а также трое федеральных депутатов. Между прочим, один из них – турок, представитель партии «зеленых».
– Сколько книг вы заказали?
– Сюда – только пятьсот, – признался Брестед, – и очень надеюсь, что их нам не хватит. Во всяком случае, мы отпечатали первый тираж в десять тысяч экземпляров, и они разошлись почти мгновенно. Но это было в Америке, где многие покупают подобные книги, а не в просвещенной Европе, где, кажется, уже давно поняли все, что касается действий многих банков и банкиров, готовых ради своей прибыли пойти на любые преступления.
– Идемте в другие залы, – предложил Дронго, – интересно посмотреть и экспозиции немецких книгоиздателей.
– Мне пойти с вами? – обратилась к Дюнуа Зудхоф.
– Не беспокойтесь, – ответил тот, – я неплохо владею немецким языком, а здесь заблудиться достаточно сложно. Лучше пока отдохните и выпейте кофе. Что у нас на завтра?
– Утром вы встречаетесь с журналистом из «Франкфуртер рундшау», а днем запланирована встреча с корреспондентом Эн-би-си, – напомнила Мадлен.
– Нужно отрабатывать свою поездку и свой гонорар, – пошутил Дюнуа. – Тогда мы пройдем в другие залы и посмотрим на продукцию местных книгоиздателей.
Вместе с Дронго они пошли по длинным коридорам, связанным эскалаторами и лестницами с залами, где находились экспозиции других стран и издательств. Повсюду сновали люди, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Это были агенты и представители издательств, в обязанности которых входило искать новые контакты и контракты на ярмарке, заводить полезные знакомства, готовить все материалы к оформлению предварительных и долгосрочных договоров, рекламируя собственную продукцию.
– Настоящий Вавилон, – улыбнулся Дюнуа. – Здесь говорят на всех мыслимых языках мира.
– Это самая известная и крупная книжная ярмарка, – заметил Дронго.
– Да, я знаю. Даже в Чикаго бывает гораздо меньше издательств. Видимо, причина в океане, отделяющем американцев от Европы. Настоящая культура и литература все-таки евроцентричны, здесь ты абсолютно прав.
У немецкой экспозиции толпилось особенно много людей. Сразу две большие группы школьников прошли к стендам издательств, выпускающих фантастику и приключения. Детей специально привозили из школ, чтобы они могли ознакомиться и выбрать для себя книги, которые затем продавались их родителям с большой скидкой. Все было сделано для того, чтобы привлечь к чтению как можно больше молодежи.
Дюнуа внимательно просмотрел несколько книг, переведенных с английского, и удовлетворенно кивнул:
– Очень хорошие переводы.
– В Германии есть институт Гёте, который занимается пропагандой немецкого языка и литературы, – объяснил Дронго, – и переводом других книг на немецкий. Французы и немцы чувствуют, что сильно отстают от англофонов, и делают все, чтобы занять в книжном сегменте как можно большие ниши. Правда, до английского они явно не дотягивают, но по-прежнему остаются основными языками не только Европы.
Они ходили около часа, пока не решили повернуть обратно.
– Нужно зайти куда-нибудь и пообедать, – предложил Дронго.
– Не смогу, – ответил Дюнуа, – просто не успею. Сегодня в пять часов вечера я встречаюсь с начальником городской полиции Хайнцем Фюнхауфом. Мы с ним знакомы уже много лет. Кстати, он тоже одно время работал с нашим комитетом экспертов, еще до тебя, в середине восьмидесятых. Он тогда был юрким, энергичным молодым человеком с огненно-рыжими волосами. Сейчас ему уже за пятьдесят, и давно уже поседел…
Они спустились на эскалаторе к зданию, в котором находилась экспозиция американского издательства.
– Нужно еще найти туалет, – смущенно проговорил Дюнуа, разглядывая таблички на дверях, – не забывай, сколько мне лет. Я сегодня весь день пью кофе. Уже больше пяти чашек выпил.
– Туалеты были при входе в зал, с правой стороны, – вспомнил Дронго.
– Не сомневался, что ты запомнил все входы и выходы из нашего зала, – рассмеялся Дюнуа.
Они пошли к четвертому залу, где с левой стороны был гардероб, а с правой к туалетам вела лестница. Когда они спустились, дверь туалета резко распахнулась, и оттуда вышел молодой мужчина. Выше среднего роста, полноватый, в кожаной куртке и джинсах. Он как-то растерянно посмотрел на них и даже не придержал дверь, чтобы дать возможность зайти внутрь.
– Слишком задумчивый молодой человек, – пробормотал Дюнуа.
В мужском туалете никого не было. Дюнуа поспешил войти в одну из кабин, а Дронго подошел к раковине, чтобы помыть руки. Выдавив жидкое мыло, он машинально посмотрел в зеркало и вдруг увидел в нем отражение всех кабинок. Из крайней, находившейся у окна, вытекала на пол какая-то жидкость. Дронго брезгливо поморщился. Стараясь не смотреть в ту сторону, он вымыл руки и стал терпеливо ждать Дюнуа. Тот вышел, подошел к умывальнику и тоже увидел струю, вытекавшую из крайней кабинки. Только в отличие от Дронго не стал отворачиваться, а пошел прямо к ней. Подходя ближе, он наклонился и уверенно произнес:
– Это – кровь. – Взглянув на Дронго, профессор ударом ноги открыл дверцу крайней кабинки.
На полу в нелепой позе сидел мужчина. Дюнуа дотронулся до его руки, чтобы прощупать пульс, но биений не было. Хотя можно было и не проверять. И так ясно, что мужчина мертв – кто-то перерезал несчастному горло.
– Вот такая история, – тихо проговорил Дюнуа. – Кажется, с герром Фюнхауфом мы увидимся гораздо раньше, чем предполагали…
Глава 3
– Нужно вызвать полицию, – сказал Дронго, продолжая рассматривать убитого.
– Если хочешь, я останусь здесь, а ты иди и сообщи обо всем организаторам ярмарки, – предложил Дюнуа.
– Лучше, если это сделаете вы, – возразил Дронго, – вы знаете немецкий язык и сможете быстрее все объяснить.
– Тогда не пускай сюда никого, – бросил Дюнуа, быстро выходя из туалета.
Дронго наклонился к убитому. На вид ему где-то под пятьдесят. Мужчина достаточно высокого роста, волосы тронуты сединой, глубокий шрам у левого глаза. Достав носовой платок и стараясь не менять положения тела погибшего, Дронго осторожно проверил его карманы. Кажется, документы и бумажник во внутреннем кармане, они явно прощупывались сквозь ткань пиджака. Выходит, это не ограбление. Хотя любой убийца должен был понимать, как сильно рискует, зайдя сюда и перерезав человеку горло. Очевидно, он зашел вслед за жертвой.
Дронго посмотрел на обувь погибшего – довольно известная итальянская фирма. И костюм известной французской компании. Убитый был достаточно обеспеченным человеком. Эксперт осторожно приподнял рукав рубашки. Часы «Richard Mille». Эта модель стоит чуть больше одиннадцати тысяч евро, или примерно пятнадцать тысяч долларов. И убийца не забрал эти часы. Да, это преступление, совершенное, видимо, в силу каких-то других факторов, нежели жажда наживы. Ни один грабитель не будет вести себя настолько безумно. Если он сразу вошел вслед за своей жертвой и оказался у него за спиной, то вполне мог просто оглушить человека, а не перереза€ть ему горло… Дронго взглянул на стенку туалета. Кровь брызнула и сюда, а это значит, что убийца вполне мог испачкаться. Нужно будет обратить внимание на этот факт сотрудников полиции. И, судя по всему, убийство произошло совсем недавно. Кровь только начала остывать и сворачиваться, минут десять или пятнадцать назад, да и само тело еще теплое.
Кто-то вошел в помещение. Дронго поднялся, вышел из кабинки. Вошедший незнакомец удивленно уставился на него.
– Извините, – вежливо сказал Дронго по-английски, – но вам лучше выйти.
– Почему? – не понял незнакомец, а потом достаточно грубо пошутил: – Вы хотите занять одновременно все кабинки?
– Здесь произошло убийство, – спокойно пояснил эксперт.
Мужчина сделал несколько осторожных шагов и, увидев убитого, неожиданно поперхнулся, закашлялся и схватился за живот. Затем бросился к раковине, его вывернуло буквально наизнанку.
– Извините, извините, – бормотал он, наклонившись над раковиной. Наконец поднял лицо, жалобно посмотрел на Дронго и спросил, словно все еще не веря в случившееся: – Его убили?
– Да, – кивнул Дронго, – несколько минут назад. Его зарезали.
– Какой кошмар! – всплеснул руками неизвестный. – Я не знаю, кто это такой, понятия не имею. Можно, я уйду, чтобы не связываться с полицией? Я вас не выдам, честное слово.
– Это не я его убил, – мрачно ответил Дронго. – Но уйти отсюда вы сможете только в том случае, если покажете мне свои документы.
– Что?!
– Документы. Я должен увидеть их, чтобы убедиться в вашей невиновности.
– Да, да, конечно. – Мужчина торопливо достал водительское удостоверение.
– Ральф Альбринг, – прочел Дронго имя и фамилию неизвестного. – Вы работаете на ярмарке? – спросил он, возвращая документы.
– Нет. Я приглашенный эксперт.
– Эксперт? – удивился Дронго. – По каким же проблемам?
«Неужели и этот незнакомец, которого так выворачивает наизнанку от одного вида убитого, может быть экспертом по преступности?» – несколько озадаченно подумал он.
– Наше издательство из Дрездена будет проводить презентацию альбома по парковому искусству народов мира, – пояснил Альбринг, – а я – эксперт по парковому дизайну.
– Понятно, – улыбнулся Дронго. – Вам действительно лучше уйти, чтобы не иметь неприятностей с полицией.
– Вы меня отпускаете? – удивился дисциплинированный немец.
– Конечно. Идите…
Альбринг сделал два шага по направлению к выходу и неожиданно обернулся:
– Почему вы меня сразу отпускаете? А если я причастен к этому преступлению?
– Тогда это убийство не было бы для вас такой неожиданностью, и вы отреагировали бы гораздо спокойнее, – заметил Дронго, показывая на раковину.
– Да, конечно, вы правы, – чуть покраснел Альбринг, – извините меня еще раз. Я лучше пойду, – и быстро вышел из помещения.
«Обязательно пойдет в полицию, – добродушно подумал Дронго. – Немцы – люди аккуратные и пунктуальные. Достаточно неправильно где-то припарковаться или нарушить правила дорожного движения, и вы сразу увидите добродушную старушку, которая записывает номер вашей машины, чтобы сообщить об этом в полицию. Для бывших советских людей это называлось плохим словом «стукачество». Для немцев это обычная практика сотрудничества добропорядочных граждан со своей полицией. Дронго вспомнил, как переехавший в Нюрнберг его двоюродный брат рассказывал ему о первых днях, проведенных на немецкой земле. Когда однажды вечером они вместе с детьми сделали немного громче звук телевизора, чтобы вместе посмотреть популярную программу, к ним сразу постучались сотрудники полиции. Оказывается, соседи мгновенно отреагировали на шум и вызвали патруль.
На следующий день двоюродный брат встретил этого соседа и обратился к нему с вопросом:
– Зачем вы вызвали полицию? Вы могли просто постучаться ко мне, и я сразу бы убавил звук телевизора, если он вам так мешал.
– А зачем мне вас беспокоить? – искренне удивился сосед. – Я сразу позвонил в полицию, чтобы они приехали.
Они так и не поняли друг друга. И Дронго не сомневался, что добропорядочный специалист по парковому дизайну Ральф Альбринг обязательно сообщит в полицию об убийстве и неизвестном иностранце, который разговаривал с ним по-английски.
Через минуту в помещение буквально ворвались сразу несколько человек вместе с Дюнуа. Кроме самого профессора, здесь был Уотсон, а также трое неизвестных немцев, один из которых оказался руководителем службы безопасности книжной ярмарки Вольфгангом Грисбахом. Еще через несколько минут в помещении появились сотрудники полиции, затем приехала бригада экспертов, и, наконец, по-явился сам начальник городской полиции герр Хайнц Фюнхауф, который тепло поприветствовал Дюнуа, несмотря на прискорбные обстоятельства встречи. Он был выше среднего роста, уже седой, грузный, кряжистый; носил очки и страдал одышкой.
Им отвели специальную комнату для консультаций. Пока Фюнхауф ждал донесения экспертов, он успел познакомиться с Дронго, не скрывая своего хорошего отношения ко всем коллегам Дюнуа, и сообщил ему:
– Мы сейчас просмотрим все записи систем видеонаблюдения, но там, в коридоре, не было никаких камер. Кому придет в голову устанавливать их над входом в туалет или на служебных лестницах?
– Ты распорядился, чтобы фиксировали всех, кто выходит из павильонов? – спросил Дюнуа.
– Грисбах уже отдал приказ, как только мы узнали о случившемся. Но все равно все проходили через электронные турникеты, где фиксировался их выход, поэтому через два часа мы будем знать, сколько человек покинули ярмарку именно за те несколько минут, когда вы обнаружили убитого. А вы сами никого не видели у туалета?
– Видели, – ответил Дюнуа, – неизвестного молодого человека в кожаной куртке. Мне кажется, он был немного не в себе.
– Сумеете его узнать?
– Конечно.
– Я распоряжусь, чтобы вам показали все записи наших камер в залах четыре и четыре-один, – предложил Фюнхауф и добавил: – Хорошо, что вы оказались там в этот момент.
– Как будто нарочно, – вздохнул Дюнуа, – словно преступления ходят за нами по пятам.
– Я тоже об этом подумал, – поддержал его Дронго. – Но мне кажется, что дело не в том, что мы их к себе притягиваем, просто мы реагируем на все не совсем так, как обычные люди. Ведь любой посторонний, кто увидел бы подобную картинку, мог испугаться, сбежать или постараться не вмешиваться. А мы всегда оказываемся в эпицентре подобных проблем. Если хотите, виной тому наше неравнодушие.
– Красивые слова, – снова вздохнул Дюнуа, – хотя, наверное, ты прав.
В комнату вошли двое. Один, очень высокий мужчина, который, казалось, ростом был даже выше самого Дронго, – Вольфганг Грисбах; и другой, чуть выше среднего роста, – инспектор Пауль Меглих.
– Что у вас? – обратился к ним начальник полиции.
– В кармане убитого нашли его документы, – сообщил Меглих. – Это Марк Ламбрехт, гражданин Германии, проживает в Майнце. Его супруга – Ева Ламбрехт, работает в канцелярии бургомистра Майнца, а он был частным предпринимателем, возглавлял небольшое издательство, состоявшее всего из восьми человек. Ему сорок шесть лет. Пока удалось узнать только это.
– Какой оборот у его издательства?
– Небольшой. Они занимаются выпуском пособий по строительству. Такие прикладные книжки. В издательстве работает только восемь человек.
– Это издательство было зарегистрировано для участия в книжной ярмарке? – мрачно поинтересовался Фюнхауф. – Где находится их павильон?
– Нет. Оно слишком маленькое, – ответил Меглих.
– Тогда как здесь оказался Ламбрехт?
– Пришел по приглашению книгоиздательской фирмы из Гамбурга «Баухауз». Они специализируются на выпуске книг по строительству и архитектуре, – пояснил Грисбах. – Сейчас мы найдем руководителя компании и пригласим к нам на беседу.
– Пригласите его ко мне, – решил начальник полиции. – Мои гости настолько опытные и известные эксперты, что, возможно, нам даже не понадобится проводить специальное расследование, – улыбаясь, добавил Фюнхауф.
– Он пришел сюда еще до открытия, – продолжал Грисбах. – Мы пытаемся проверить, с кем именно он мог контактировать, но для этого нужно просмотреть все записи с камер наблюдения. За один день мы можем не успеть.
– Введем данные на погибшего в компьютер и постараемся быстрее его найти, – предложил Меглих.
– Действуйте, – дал «добро» начальник полиции, – к вечеру у меня должны быть первые результаты.
Когда Грисбах и Меглих вышли, он взглянул на своих коллег и, словно размышляя вслух, спросил:
– Интересно, кому могла понадобиться смерть Ламбрехта, этого несчастного мелкого издателя из Майнца?
– Прикажи, чтобы нам принесли какие-нибудь сандвичи, – попросил Дюнуа, – я ничего не ел с самого утра. Ждал обещанной встречи с тобой.
– Сейчас распоряжусь, – поднял трубку телефона начальник полиции.
В комнату вошли Брестед и сопровождавшая его фройляйн Зудхоф. Она представила американского издателя начальнику полиции, и Брестед сразу запричитал:
– Какое счастье, что с вами все в порядке! Наверное, убийца просто спутал вас с этой жертвой и случайно убил оказавшегося там посетителя, который не имел никакого отношения к нашим книгам… Фройляйн Зудхоф мне уже все рассказала.
– О чем вы говорите? – удивился Дюнуа. – При чем тут книги?
– Видимо, есть силы, которые не хотят презентации наших книг, – заговорщицки понизив голос, пояснил Брестед. – И они решили убрать вас, как руководителя группы авторов, чтобы сорвать презентацию. Я думаю, что мы так и дадим эту новость в газеты.
«Вот мерзавец, – весело подумал Дронго, – он даже из смерти неизвестного человека собирается сделать рекламу своим книгам».
Очевидно, так же подумали Дюнуа и Фюнхауф.
– Это убийство не имеет никакого отношения к презентации, – твердо заявил Дюнуа.
– А господин Брестед хочет, чтобы имело, – понимающе кивнул начальник полиции. – Все издатели немного похожи друг на друга, чтобы добиться максимальных тиражей, они готовы на любую рекламу, даже самую негативную.
– Но мне сообщили, что в помещении туалета, где произошло убийство, не было никого, кроме наших экспертов, – настаивал Брестед.
– Они случайно оказались в этом месте, – пояснил Фюнхауф, – и не нужно пока комментировать это преступление. Мы стараемся временно скрывать этот инцидент, чтобы не будоражить людей. Сейчас в павильонах ярмарки находится более семнадцати тысяч человек. Зачем создавать ненужную панику?
– Да, – уныло согласился Брестед, – я вас понимаю. Но никто не мешает нам усилить охрану наших экспертов…
– Безусловно, – согласился начальник полиции.
Брестед кивнул всем на прощание и в сопровождении Зудхоф вышел из комнаты. Тут же заглянул молодой полицейский и доложил, что пришла фрау Пельциг, директор и владелец издательства «Баухауз», пригласившая погибшего на ярмарку. Фрау Пельциг было лет сорок; светлые волосы, собранные под изящную заколку, мелкие черты лица, темные глаза, светло-коричневый брючный костюм. Она коротко поздоровалась, села на стул, глядя на троих мужчин, и сразу заговорила:
– Я не совсем понимаю, зачем меня сюда пригласили? Мне только сказали, что меня ждет начальник полиции герр Фюнхауф…
– Да, это я. А это мои коллеги из специального комитета экспертов ООН, – представил их начальник полиции. – Нам нужно с вами переговорить, фрау Пельциг.
– О чем?
– Об одном госте, которого вы пригласили сегодня на ярмарку.
– Каком госте?
– Речь идет о Марке Ламбрехте, руководителе небольшого издательства из Майнца, которому вы послали приглашение, – пояснил Фюнхауф.
– Ах, об этом, – поняла издатель. – Разве он уже приехал? Он должен был появиться еще утром, но так и не зашел на нашу экспозицию. Хотя я предполагала, что он уже здесь.
– Почему? – оживился Фюнхауф.
– Мы дважды получали письма из Майнца с предложением о сотрудничестве с его фирмой. Нетрудно было узнать, что у него небольшое издательство, занимающееся выпуском прикладной литературы для строителей. Он настойчиво предлагал свои услуги, даже прислал рекомендательное письмо из канцелярии бургомистра Майнца. Тогда мы решили пригласить господина Ламбрехта на ярмарку, чтобы понять возможности его фирмы, и послали ему официальное приглашение. Очевидно, он воспользовался этим приглашением, хотя до нас так и не дошел. Очень жаль: идеи, которые он выдвигал, были достаточно разумными и интересными и действительно заинтересовали нас.
– И вы его никогда не видели?
– Конечно, нет. Только переговаривались посредством Интернета. Он прислал нам свои данные, и мы пригласили его в качестве гостя на наш стенд. К тому же не забывайте, что у нас было письмо из канцелярии бургомистра Майнца. Для нашего издательства, специализирующегося на выпуске литературы по строительству и архитектуре, такая рекомендация – более чем весомая причина для беседы с господином Ламбрехтом.
– Значит, вы считаете, что он действительно хотел с вами встретиться? – переспросил Дюнуа.
– Разумеется, – убежденно произнесла фрау Пельциг, – это было выгодно и его компании. У него слишком маленькое издательство, которое не может даже взять нормальный банковский кредит. А мы, несомненно, могли бы ему помочь… Извините, я не совсем понимаю причины вашей заинтересованности в нашем приглашении. Любой желающий может заплатить за входной билет и войти на ярмарку когда захочет. Не думаю, что для этого нужно затрачивать столько усилий, вступать с нами в переписку, заручаться поддержкой канцелярии бургомистра Майнца… Достаточно просто купить входной билет.
Дюнуа быстро переглянулся с начальником полиции и сказал:
– Она права. Только непонятно, почему он не дошел до их зала.
– Значит, он все-таки уже на ярмарке? – неприятно удивилась фрау Пельциг.
– Да, он здесь, – мрачно кивнул Фюнхауф, – и примерно часа полтора назад его нашли убитым.
– И вы полагаете, что мы, я или мои сотрудники, можем иметь отношение к этому убийству? – нахмурившись, спросила она.
– Нет. Мы только хотели уточнить, зачем вы его пригласили. Теперь можете идти. Еще одна просьба. Если вы еще не стерли вашу переписку и то рекомендательное письмо, не могли бы вы перевести их на наш адрес?
– Конечно, могу. Мы ничего не стираем из нашей переписки и переносим все записи в наш архив. Я могу идти?
– Да, спасибо, – ответил начальник полиции.
Фрау Пельциг поднялась, сухо попрощалась и вышла из комнаты.
– Пустой номер, – прокомментировал Фюнхауф, – он даже не дошел до ее стенда. Значит, по дороге куда-то завернул.
– Тогда вся надежда на ваши видеозаписи и на компьютеры, – произнес Дюнуа.
– И еще надо выяснить насчет рекомендательного письма, – напомнил начальник полиции. – Может, его супруга совершила должностной подлог, послав письмо из канцелярии бургомистра?
В комнату внесли тарелку сандвичей и несколько бутылок пива.
– Пусть принесут кофе, – попросил профессор. – Пиво мне нельзя, у меня диабет первой степени.
– А я его вообще не пью, – признался Дронго.
– Не эксперты, а какие-то праведники, – пробормотал Фюнхауф, приказав принести всем кофе с молоком.
В этот момент быстро вошел Грисбах.
– Мы нашли свидетеля, который видел и разговаривал с убийцей. Он считает, что тот был либо американцем, либо итальянцем, и говорил с ним по-английски. Это Ральф Альбринг, он сам обратился в полицию.
Дронго усмехнулся, так он и предполагал. Через пару секунд торжествующий Грисбах ввел уже знакомого ему Ральфа Альбринга. Тот вошел в комнату и сразу уставился на Дронго. Затем поднял руку и неожиданно закричал:
– Это он, он убийца! Я его узнал. Он был там, рядом с убитым, и не хотел меня отпускать!
– Успокойтесь, – недовольным тоном попросил Фюнхауф. – Вы видели, как этот человек убивал?
– Нет, я вошел уже после этого. И он разговаривал со мной на английском языке. Я его сразу запомнил, думал, что он уберет и меня, как ненужного свидетеля.
– Не беспокойтесь, это международный эксперт, который охранял тело убитого, чтобы к нему никто не подошел. Он ведь не подпускал вас, правильно?
– Да, он сразу предложил мне уйти.
– Понятно. Не волнуйтесь и не переживайте. Это наш человек, и мы проводим совместное расследование. Спасибо вам, герр Альбринг, за вашу информацию.
Начальник полиции проводил до дверей так и не пришедшего в себя от изумления Альбринга и, взглянув на руководителя службы безопасности, зло проговорил: