Оппоненты Европы

Он замер. Мадлен сообщила о втором телефоне, когда они были внизу. Если он был так важен для нее, почему она оставила его в багажной сумке и не переложила в свою сумочку, которая была с ней. А ее сумка была довольно большой. В нее вполне мог поместиться пистолет с глушителем. Тогда получается, что она – гениальный киллер, а сам Дронго – типичный болван. Она нарочно подошла к нему и заговорила, чтобы обеспечить себе абсолютное алиби. Затем предложила спуститься вниз, пройти в вагон-ресторан, после того как увидела Гиттенса и Саргына. Разыграла из себя восторженную поклонницу эксперта и, оставив его на минуту, вернулась в вагон первого класса. Успела дважды выстрелить в турецкого дипломата и выбросить оружие в окно. После чего вернулась в вагон-ресторан, чтобы выпить на брудершафт с экспертом и даже поцеловать его. Все рассчитано просто блестяще. И он окажется невольным свидетелем ее алиби.

«Неужели подобное возможно? Нет», – решительно возразил сам себе Дронго. Он еще не разучился чувствовать настроение женщин. И она действительно вспомнила о случае в магазине Зингермана, произошедшем много лет назад. Такой подставы просто не бывает. Никто не мог знать, что он поедет именно этим поездом, поднимется на второй этаж вагона первого класса и окажется рядом с Мадлен Броучек. Подобное предвидеть просто невозможно. А если они заранее все просчитали? Целая организация могла быть задействована в подобном преступлении. Нет. И еще раз нет. Он достал визитную карточку Мадлен Броучек. Чтобы попасть в такую знаменитую на весь мир компанию, как «Тиффани», нужно пройти жесточайший отбор, когда тебя будут проверять очень тщательно, в том числе и по линии службы безопасности. В известных ювелирных домах нет места дилетантам или предателям. Таких отсеивают на начальном этапе. И тем более невероятно, что их представитель во Франции, молодая, красивая женщина из хорошей семьи, оказалась киллером, способным на такое тяжкое преступление.

«Не торопись», – посоветовал сам себе Дронго. Нужно все тщательно проверить. Позвонить в парижский офис компании и уточнить, как долго там работает мадам Мадлен Броучек. Городской телефон компании есть на ее визитной карточке. Нет. Можно даже не звонить. Завтра утром будет конференция, и туда не смогут попасть случайный человек или незнакомка, не имеющие реальных полномочий и документов. Кроме того, ее наверняка знают в лицо хотя бы несколько прибывших представителей известных ювелирных домов. Значит, вариант с подменой полностью отпадает, и Мадлен Броучек именно тот человек, за которого она себя выдает. Черт возьми! Тогда единственным и реальным подозреваемым в этой компании остается один Дронго. Понятно, что именно поэтому следователь так недоверчиво к нему относится. К тому же он знает турецкий язык.

В этот момент, словно подслушав его мысли, раздался еще один телефонный звонок. Пробормотав проклятья, Дронго опять отключил воду, чтобы шум воды не мешал разговору, и поднял трубку.

– Здравствуйте, господин эксперт, – услышал он скрипучий голос следователя Кубергера.

– Добрый вечер, – пробормотал Дронго. Только его сейчас не хватало…

– Вы уже разместились? – спросил следователь.

– Конечно, – ответил Дронго. – Что случилось?

– Вам уже сообщили про найденное оружие? – уточнил Кубергер.

– Да. Комиссар мне уже все рассказал. Я так и думал. Убийца выбросил пистолет с глушителем в окно.

– Такое странное совпадение, – не без некоторой иронии заметил следователь, – вы оказались правы. Но я позвонил вам не поэтому. У нас появился еще один поразительный факт, с которым я хотел бы поделиться именно с вами.