Губы

– Это не ты сделал? Подменил запись?

– Конечно нет! – честно отвечаю я – Как бы я мог!

Она кивает, и смотрит на свой айфон, с самого побега зажатый в руке, и, с самого побега пищащий и гудящий. Отвечает на вызов:

– Да, Глеб!… Все нормально, прогуляюсь – вернусь. Все ок, повторяю!

Полина сбрасывает, и выключает телефон. Мне не понравилось, как она говорила с этим Глебом – как— то, интимно.

– Приехали! – говорю я, кивая на темнеющий перед нами дом.

… Квартира, в которую мы входим, небольшая, неуютная, и безликая – съемная, что— ли?

– Моя! – будто услышав мои мысли, говорит Полина – Конспиративная!

Она смеется, пряча за шуткой неловкость от простоты обстановки.

– Скрываюсь в ней, от проблем. Но, бываю здесь редко, и привести в порядок руки не доходят. Об этом жилье никто не знает! – добавляет она.

Мы снимает верхнюю одежду, и идем на кухню. Полина достает из холодильника бутылку вина, нарезку сыра в упаковке, а из навесного шкафа – два бокала.

– Я себе кофе сделаю, можно?– спрашиваю я, помятуя об" отравленном вине", и заметив новенькую кофемашину.

– Конечно! – говорит Полина, наливая вино себе в бокал.

… Сидим, разговариваем, она пьет вино, я – кофе. Обсуждаем гостей ее днюхи, приглашенных матерью, с половиной которых Полина не общается, и при случайной встрече, даже не поздоровалась бы. Касаемся и их бизнеса. Полина не удивляется, что я в курсе всего – видимо, навела обо мне справки. И, миллиардерша демонстрирует изменение отношения ко мне – разговаривает слегка высокомерно, но, глядит с лютым интересом. И хочется, и колется… Она рассматривает меня не таясь, в упор – торс в обтягивающей футболке, жадно залипая на мышцах, руки, губы… прическу и часы… Наконец, слышу вопрос, который ждал – правда ли, что я сплю с женщинами за деньги?

– Только с красивыми! – мило улыбаюсь я.

– Не противно, со всякими… бабами? – продолжает она.

– Нет! – пресекаю попытки дальнейших расспросов – Полина, мне пора! – говорю, посмотрев в телефон. Девушка, от неожиданности, давиться вином, и кашляет. Продолжаю:

– Не против, если я уйду? Ты вроде норм, не особо переживаешь.

– Я что же, тебе не нравлюсь? – спрашивает Полина.

– Нравишься! – улыбаюсь я – Но, мне правда нужно уходить!

– ПФФ! – обиженно фыркает она – Больше шанса не будет! Я не собираюсь продолжать наше общение!

Ага. Знакомая песня. Мира, и иже с ней, только помоложе. Дамы моего бывшего круга. Пупочки земли, привыкшие к всеобщему обожанию и поклонению – часто притворному, привыкшие получать все, что пожелают. И презирающие всех, кто ниже по статусу.

Опять пожимаю плечами:

– Значит, не судьба! – и встаю.

– Зачем тогда ты меня забрал?

Ее губы дрожат – едва не плачет от обиды.

– Помочь хотел! Избежать акульего сочувствия гостей.

– Понятно! – кривит губы Полина, не слушая меня – Только за деньги? Хочешь, заплачУ? Куплю тебя! Только, у кого? Чей ты сейчас?

– Сейчас – ничей. С Мирославой мы расстались. Но, человека купить нельзя, знаешь же! Люди не продаются. По крайнем мере, в нашей стране такие законы.

– Но Мирослава тебя купила! – восклицает девушка.

– Это игра такая, Полина! – объясняю я – Если бы я не захотел – у нас с Мирой не было бы отношений.

– Ага, рассказывай! – усмехается девушка.

– Ну попробуй, купи меня! – усмехаюсь и я, и иду к выходу.

Полина догоняет, обнимает сзади за шею, и просит:

– Не уходи! Пожалуйста! Не могу сейчас быть одна!

Я замираю, делаю вид, что колеблюсь, осторожно освобождаюсь от ее рук, произношу:

– Полина…

И поворачиваюсь к девушке. Она не собирается отступать, тем более – я же колеблюсь! – и опять обвивает мою шею руками, и целует в губы – сильно, и притворно—страстно. Целоваться она не умеет. Я кладу руки на ее талию, и слегка глажу – типа, поддаюсь чарам. Пусть считает себя великой соблазнительницей. Жду, когда она отлипнет, говорю:"Извини!", и иду в прихожую. Она опять догоняет, и кричит, как и тогда, в клубе: