Краем глаза я выхватила быстрое смазанное движение – в отдалении, на высоком валуне норманнский воин натянул тугой лук, острие стрелы смотрело прямо князю между лопаток.
Я прыгнула так, что сайгаки бы обзавидовались, и изо всех сил толкнула Финиста в спину.
Вжик! Стрела резанула воздух у моего плеча, прямо над ключицей. Вспыхнул острой короткой болью порез. И сразу за тем неведомой силой меня швырнуло на землю – великий правитель пожалел для меня дорогого меча, наградил затрещиной. Конечно, он-то увидел лишь очередного разбойника, который наскочил на него исподтишка… Увидел, и все же пожалел недоумка.
– Глупый, – снисходительно заметил он, глядя на меня сверху вниз. – Почто со спины нападаешь?
– Да не нападала я! В тебя же стреляли!
Финист изумленно вздернул вверх брови и легко приподнял меня за воротник меховой безрукавки.
– И правда, в грязи перепачканная, будто Чудо-юдо заморское, а все ж девка, – усмехнулся он. – Смотри, штаны не по размеру не оброни.
Я хотела возмутиться, но глянула ему за спину и успела лишь взвизгнуть:
– Берегись!
Князь резко крутанулся на носках, так и не выпустив мою безрукавку из левой руки, молниеносно выставил меч перед собой – звон кованого острия о лезвие – и вторая стрела булькнула в набегающем прибое.
– Добро же, – недобро процедил Финист. Взвилась белесая дымка, и пестрый сокол устремился к ошеломленно опустившему лук норманнскому воину. Тот бросил оружие и собирался сбежать, но спасения от княжеского гнева не сыскал.
Я оторопело моргнула, оглянулась вокруг. В бухте стало на два корабля больше – теперь у самого берега, тесня бортами драккары да купеческий корабль, разворачивались яркие боевые лодьи Арконы, с их бортов сыпались на мелководье воины в кольчугах из золотой чешуи. Ой-ёй, а я как разбойник одета. И если уж Финист меня за одного из норманнов принял, то эти зарубят и не заметят.
Я стала медленно отступать от шелестящей кромки волн и уткнулась спиной в чей-то доспех. Замерла, сглотнула, обернулась…
– Попалась!!! – вождь норманнов зло и резко схватил меня за полы многострадальной безрукавки и подтянул повыше к своему лицу. – Прирежу, убогая! Меня из-за тебя жизни лишат! Как я ему растолкую, что девка нам все дело порушила?!
Я отчаянно и напрасно пыталась разжать его стальные пальцы, чтобы освободиться. И, великие боги, почувствовала, как злополучные штаны все же начали сползать вниз. Ну что ж так некстати?! Меня тут убивают вообще-то!
Мелькнул занесенный нож, что-то коротко свистнуло, и разбойник, выпустив из пятерни меня, судорожно схватился за руку, продырявленную узким метательным лезвием. Такие в голенищах сапог прятал Леший. Сам дружинный с разбега налетел на норманна и безо всяких предисловий врезал тому кулаком в лицо. Разбойник мешком повалился на гальку – и шлем не спас – а знахарь перевел горящий взгляд на меня. Ой, мамочки, сейчас мне влетит…
– Да мне холодно было, – краснея, зачем-то решила объяснить я очевидное, подтянула штаны повыше и покаянно развела руками, признавая свою неправоту. – Что, обратно в мокрое платье вернуться? Так мне как-то не хочется…
– Ты почто с кручи слезла? – Леший, кажется, с трудом сдерживался, чтобы не рычать. – Тебя бы убили! Не терпится по Лебединой дороге пройти?!
– Это вас двоих чуть не прирезали! И потом, ведь не убили же меня! Чего ты злишься?
– Выдеру, – с чувством пообещал дружинный, так и не отыскав приличных моей дурости слов, – и не посмотрю, что княжна!
– Рарог…
– Князь любимой сестрице еще и от себя на орехи отсыплет, – сквозь зубы процедил Леший. Похоже, быстро он не остынет. Но переодеваться в ледяную горку мокрого тряпья мне совершенно не хотелось. Что же делать-то?
– Вы, двое, оружие – на землю! – неприязненно раздалось у нас за спинами.
Я обернулась нервно и резко, а Леший – будто вальяжно сидящий до того кот – лишь саблю перехватил крепче, да в желто-карих глазах мелькнула сталь.
К нам спешил воин в кольчуге из золотой чешуи с обнаженным мечом. Широкоплечий, темноволосый, с коротко стриженной бородкой и недобрым внимательным прищуром.
– Сами сдавайтесь, не то хуже будет! – вновь потребовал он.
– Он нас что, за разбойников принял? – шепотом поинтересовалась я у Лешего. Тот не ответил, лишь загородил меня собой да саблю перенес в боевое положение, давая понять незнакомцу, что так просто с нами не сладить.
– Сдохнуть захотели? – не спешил успокаиваться воин, верно распознавший движение.
– Глаза раскрой, – негромко, но с хорошо различимой угрозой, произнес Леший. – Девка перед тобой. Да и я рази ж на норманна похож?
– А мне то без разницы! Мало ли какого отребья у разбойников не сыщешь. Афиген молвил, вы заодно с ними. Вот с ними же и получите по Правде.
– Ну попробуй нас взять, коли умный такой, – мрачно усмехнулся Леший.
Воин с готовностью кивнул.
– Яромир!!
Мы трое вздрогнули от громкого повелительного окрика – к нам, все еще с обагренным кровью мечом наголо, шел Финист. Русые волосы разметались на ветру, серые прищуренные глаза горели негодованием. Я почувствовала, как сердце ухнуло в яму и забилось быстро-быстро. Как же безумно я скучала по нему все эти долгие месяцы!
Я даже качнулась вперед. Леший остановил, тихо проговорив мне на ухо:
– Он тебя не помнит, княжна.
И я будто врезалась в ледяную стену. Действительно, не помнит. Только как же унять быстро-быстро колотящееся сердце?
– Княже, – угрожавший нам воин отступил на пару шагов, почтительно склонил голову, прижав руку к сердцу.
– Эти люди под моей защитой, – проговорил Финист, вставая между Яромиром и нами.
– Они – разбойники, – недовольно буркнул воин. – Афиген успел известить. Девка сама ему призналась.
– Неужели? – правитель Арконы перевел не обещающий ничего хорошего взгляд на меня, заметил мое возмущение и сжатые в гневе кулачки, глянул на окаменевшего Лешего. Уголки губ дрогнули в усмешке. Мгновенье, и великий князь вновь развернулся к Яромиру, лишь богатый плащ блеснул самоцветами.
– Я сам порешаю, кто они да откуда. Не твоего ума то забота, – Финист дождался, пока Яромир неохотно кивнет и уберет меч в ножны, и повернулся к Лешему. – И ты саблю спрячь, воин, пока никого не поранил.
– Ежели ты, княже, сомневаешься в нас, – негромко произнес хазарин, – то могу жизнью своей поручиться: нет ничего меж норманнами да нами. Мы им не друже. Рядом волею богов очутились. Буря наши корабли разметала.
Финист поморщился, но ответил:
– Бурей дядька меня остановить попытался. Не поверил он письму Афигена. Не помыслил только, сколь много купцов сей ночью к морскому хозяину в гости отправятся. Но кто поручится, что вы правду речете? Ведь ты – воин ладожского князя Рарога. Так, дружинный?
– Верно, княже, – не стал отпираться Леший. Матерые воины по доспеху умели отличать принадлежность друг друга, Финист не стал исключением, зачем же было отказываться.
– Нет у меня боле веры вашему князю. Почто ж мне довериться людям его?
– И я о том же реку тебе, княже! – обрадованно вскинулся было Яромир, но Финист взметнул руку, и он смолк.
– Да какие ж мы разбойники морские, великий князь, – пожал плечами Леший и окинул меня неодобрительным взглядом. – Сам погляди, девка со мной. Какой из нее подлый убийца? Ежели кого и доведет до смерти, то рази только от хохота. Штаны одни чего стоят.
Финист глянул, усмехнулся едва заметно.
