Путешествие туда и сюда
– У тебя, смотрю, тот же набор, – хмыкнул в окне Бронислав Матвеевич. – Какой наденешь? Спрашиваю, чтобы разнообразить наш вид на пиру. А то припрёмся все в чёрном, будем как вороны за столом сидеть.
– Лично я бы не хотел сидеть, как белая ворона, – усмехнулся я.
– Отлично, – удовлетворённо кивнул тесть. – Значит, я надену белый.
С этими словами он исчез. Я пожал плечами. Откровенно говоря, я вовсе не собирался надевать местный костюм. Мне и моя рубаха всегда казалась нарядной.
Василиса словно прочитала мои мысли.
– Ты ведь не пойдёшь на пир в этом? – она тронула ворот моей рубахи.
Из её недр тут же показалась ушастая голова.
– Мяу? – поинтересовался Че.
–Если хочешь, могу надеть свой водолазный костюм, – улыбнулся я девушке. – А ты, – я взял котёнка на руки, – лучше посиди здесь. А то некоторые местные жители странно к тебе относятся. Обещаю принести сочный кусочек какого-нибудь кабанчика.
Чебурик фыркнул и уцепился коготками за ткань рубахи. Мол, пейте там, чего хотите, а свой тёплый домик я вам не отдам.
– Может, всё-таки смокинг? – Василиса приподняла бровь.
– Какой ещё? – не понял сначала я. Потом понял и покосился на шкаф. – Да ну его. К чему нам пафос? К тому же, в водолазном костюме я смотрюсь очень мужественно. Подчёркивает мускулатуру, с этими словами я стянул рубаху и бросил на кровати к вящему удовольствию котёнка, тут же в ней зарывшегося. Я скрестил руки и напряг грудные мышцы.
– Красивый, красивый, – засмеялась Василиса и, чмокнув меня в щёку, поднялась с кровати. – Переодевайся. Пойду, папе помогу. А то он без меня может не справиться.
Я расплылся в улыбке. Интересно, с чем этот великий учёный может не справиться? А девушка обернулась на пороге комнаты и произнесла:
– Лучше смокинг.
20
Я, разумеется, поступил по-своему. В конце концов, царевич я, или нет? Жаль, зеркала в комнате не оказалось. А то бы я точно потратил минут пять-десять на самолюбование.
– Ну, как? – на всякий случай спросил я ослика, когда облачился в подарок Ахти.
– Были бы пальцы, показал бы, – оскалился Ницше.
– Который? – я приподнял бровь и пристально поглядел на своего скакуна.
– А есть разница? – удивился ослик.
Я только усмехнулся. Не хватало ещё тратить силы на лекцию о жестах. И времени жалко, и Ницше она не пригодится.
Я уже собирался покинуть комнату, когда вспомнил про шприц с зельем. Задумался, куда его запихать. Кое-как втиснул под рукав.
Ослик выскочил первым и замер на Радужном мосту, который мерцал сразу за порогом.
– Иван, дорогуша, – услышал я голос Зинаиды Сигурдовны Хеймдаль, – поторопись. Там уже все собрались. Ждут только тебя.
– Тогда полетели, – пожал я плечами и тоже занял место на мосту.
– И побыстрее! – вставил Ницше.
И мы понеслись. У меня даже кишки к спине прилипли. К счастью, уложились мы в два десятка секунд. Нас с осликом просто-таки внесло в тёмное помещение, в котором я узнал давешнюю таверну с головой хряка на вывеске.
– О! Иван! – оглушил меня радостный возглас Тора. Громовержец встал и-за длинного дубового стола и подошёл ко мне. – Проходи. Садись рядом со мной. А осла своего можешь рядом поставить. Валькирии для него целый мешок моркови притащили.
– Йа-йа! – то ли по-немецки, то ли попросту на ослином воскликнул Ницше.
Пока мы шли к месту посадки, я заметил тестя и супругу, устроившихся по одну сторону от сидевшего во главе стола Одина. Василиса была восхитительна, но я её сегодня уже видел в новом наряде. Бронислав Матвеевич, как и планировал, надел белый смокинг с красным галстуком бабочкой. Ага, вот с этим предметом ни один гениальный учёный не справится. Я даже в собственных силах не был уверен.
Аркадий Петрович с Антуаном Пустопорожним расположились напротив. Что характерно, оба были в белых костюмах. Правда, поэт от галстука отказался совсем, а блогер намотал на шею какую-то фиолетовую тряпочку, что смотрелось, на мой взгляд, несколько нелепо. Короче, наша команда, кроме нас с Василисой, выглядела стаей белых ворон.
Супруга, правда, при виде моего наряда тут же закатила глаза. На что я ей ответил широкой улыбкой. Имею право одеваться во что захочу. Царевич я, или кто?
Тор похлопал меня по плечу, и я не заметил, как очутился на широкой лавке между громовержцем и его дочкой. Труд тут же плеснула мне в здоровенную кружку какого-то напитка. Один из асов провозгласил тост в честь дорогих гостей. Пришлось пить. Кажется, в кружке было пиво. Вроде, неплохое. Тёмное, бархатистое. Пролилось в желудок легко и приятно. На тарелке тут же оказалась крупная нога кого-то из пернатых, зажаренная до хрустящей корочки.
После четвёртой опорожнённой кружки Браги спел свою песню про то, что всё в наших руках. Баб и ягнят он оставил на прежнем месте. Судя по всему, народу понравилось. Даже Ницше радостно и одобрительно кричал за моей спиной, а потом с упоением захрустел морковкой.
Ещё через какое-то время валькирии дружно затребовали от Ароза Азорина какое-нибудь новое стихотворение. Аркадий Петрович выглядел несколько уставшим, если не сказать замученным. То ли сказалась вчерашняя пирушка, немилосердно продолжившаяся сегодня, то ли ещё чего. Он немного поотпирался, но потом вздохнул и продекламировал:
Я покинул родимый дом,Дорогую оставил Русь.Потрудившись вчера за столомЯ сегодня питаю грусть.Аркадий Петрович и в самом деле как-то сдал. Он ведь и правда пожилой человек. Ему, поди, уже тяжеловато вот так со всеми веселиться.
Глянет белочка мне в окно,Подмигнёт и растает как сон.Я устал от радушия, ноЯ радушием этим польщён.Валькирии зашушукались. Видимо, ожидали от своего кумира чего-нибудь более романтического. Поэт же снова вздохнул и продолжил:
Я не скоро, не скоро вернусь!Здесь, в Асгарде, я сыт и пьян.Но зовёт снова в дальний путьМой товарищ, царевич Иван.И я знаю, есть радость в пути,Хоть уже я устал слегка.Тяжело свои кости нести.Пожалейте меня, старика.Он тяжело опустился на скамью. Рядом с поэтом вдруг оказалась Хеймдаль. Мановением руки разогнала воительниц, озадаченных смятенным состоянием Аркадия Петровича. Страж Радужного моста приобняла Ароза Азорина и что-то сочувственно проговорила.
Один грохнул своей кружкой по столу. Тюр произнёс тост за вольный ветер странствий. Локи помахал мне издалека. Кажется, он что-то хотел сказать. Я попытался прочитать по губам. Мёд? Какой ещё мёд? И вспомнил про шприц.
Дабы разбавить впечатление от выступления Аркадия Петровича, Браги запел какую-то героическую песню. Правда, на своём языке, так что я ничего не понял. А вот Ницше не только понял, но и подпевал, и подстукивал копытами.
Я кое-как вытащил из рукава шприц и, не глядя, выдавил мёд в кружку. Лишь после этого осознал, что в ней ещё осталось около четвертинки пива.
– Любишь коктейли? – сквозь шум пира услышал я голос Труд. – Это не лучшее сочетание, поверь моему опыту! Погоди, сейчас я тебе замешаю, – с этими словами девчонка выхватила кружку из моих рук и плеснула туда сначала из кувшина, стоявшего неподалёку, а потом из бутыли тёмного стекла, которую попросила передать Скёгуль.
Я слегка ошалел, получив кружку обратно. Но пахло зелье неплохо, да и не могло быть среди ингредиентов ничего несъедобного.
Тут, то ли на счастье, то ли на зло, прозвучал новый тост. На этот раз от Тора. Так что мне пришлось осушить кружку.
– Иван, – обратился ко мне Один. – Скажи теперь ты. Или спой. – Увидев моё смущение, он добавил: – Парни говорили, что ты тоже умеешь петь, если тебе понравится общество. Так тебе что, не нравится наше общество? – тут я почувствовал на себе его тяжёлый взгляд сквозь тёмные очки.
Ну, и как тут было отказаться? Тем более что зелье, похоже, уже начинало действовать, несмотря на малое содержание в нём мёда поэзии. Удивляясь самому себе, я встал из-за стола и продекламировал:
Жил-был на свете царевич простецкий,Бросила мама, он грустил не по-детски.Пришёл папаня: а вот тебе заданье!Женись-ка, мой хороший, только хлопну в ладоши,Лук натяни, жену подбери,И счастье семейное ты обрети.Я заметил, как Василиса прячет улыбку в кулачке.
Но вдруг налетели на супругу тениНу, как тени – киборги, говорят: ПолетелиА что же царевич? Собрался в дорогуВперёд в Верхний мир. К Кощею, не к богу.Асы и валькирии притихли. Один заинтересованно наклонил голову. Локи нахмурился и принялся теребить ухо. А меня понесло дальше:
В дороге царевич встретил поэта.Стихи у поэта все читаны где-то.Но сила всё ж есть в плагиаторском слове,Недаром зовётся Арозом Азорин.Аркадий Петрович при упоминании своего псевдонима подавился пивом. Зинаида Сигурдовна покосилась на меня с каким-то странным выражением и легонько похлопала поэта по спине.
Попались в дороге Яга боевая,Русалка, медведь и друган его зая.И блогер известный – зовут Антуан.Любитель экзотики, странствий и стран.Ноги сами понесли меня вдоль стола и, продолжая декламировать, я стал потихоньку двигаться по часовой стрелке.
Устроили, в общем, в Москве заварушку,Случайно спасли всяку разну зверушку,Нашли Василису в логове Лиха,Но прибыл Кощей. Подкрался, гад, тихо.Не сдрейфили парни, завязалась драка,Враг был силён, натерпелися страха.Царевич чуть было не сгинул в бою,При смерти был, можно сказать на краю.Кощеево царство с небес уронили,Супругу спасли и отца починили.Я сам не заметил, как приблизился к Василисе и Брониславу Матвеевичу. И уж никак не ожидал от себя, что при последних словах положу руку на плечо тестя. Впрочем, отметил я этот факт лишь краешком сознания, а вот учёный ощутимо напрягся.
А дальше – вновь мирная жизнь, как по нотам:Но в небе опять замаячило что-то,Ароз с Антуаном спустились на землю.– Царевич, летим! – озадачили целью.Мол, мамку твою мы найдём по пути,Спасём всех на свете. Царевич, лети!И вот прилетели. Геройские асыВ тавернах сидят и пьют свои квасы,Спускаться на землю они не хотят,А батька их Один боится котят.В воздухе запахло озоном. Один чуть привстал, а цвет стёкол его очков вдруг приобрёл почему-то фиолетовый оттенок. Чего это он? Я же ничего не придумывал. Он действительно с каким-то странным трепетом относится к моему чебурику.
Короче, я проигнорировал владыку и закончил свой экспромт:
И треснет морда пополам от всех пиров,И льются вновь потоки слов из разных ртов.Я рад был видеть вас за праздничным столом.Всем до свиданья. Мы с супругою пойдём.Я подхватил Василису на руки и понёс к дверям. В установившейся гробовой тишине раздался голос Локи:
– Братец Тор, не пора ли нести мёд альтернативной поэзии? Мы все его уже заждались.
21
– Иван, ты с дуба рухнул? – возмутилась Василиса, когда я бережно опустил её на свою кровать. – Что ты вообще себе позволяешь? – она несильно ткнула меня кулачком в грудь.
– Жена да будет послушна мужу своему, ибо плоть от плоти его! – воскликнул я, подняв вверх указательный палец.
Супруга залилась звонким смехом, искренним и заразительным. Потом притянула меня и поцеловала прямо в губы.
– Значит, решил-таки заявить права на трофей? – прошептала она и игриво укусила за мочку уха. – И с чего это мы такие смелые стали?
– Кто-то сомневается в моей смелости? – удивился я. – Я ль тебя из лап Кощея не спасал?
– Спасал, спасал, – Василиса щёлкнула меня по носу. – Но вот от опеки папы спасти никак не решишься.
– Ну, он же уважаемый человек. Учёный, – я изобразил в воздухе загогулину, которая почему-то сейчас в моём сознании соответствовала этому слову. – И вообще, увидев некоторые его способности, я отношусь к Брониславу Матвеевичу с великим трепетом.
– Смотрю, куда-то весь трепет сегодня испарился! А с чего это ты вдруг обидел Аркадия Петровича? Бедный пожилой человек чуть не подавился!
– Обидел? – я выпучил глаза. – Я всего лишь сказал правду! Все его стихи я уже где-то читал. У Есенина, например. Хочешь, я почитаю тебе настоящего Есенина? – и, не дожидаясь ответа, я встал рядом с кроватью и продекламировал:
Глупое сердце, не бейся!Все мы обмануты счастьем,Нищий лишь просит участья…Глупое сердце, не бейся.После того, как я закончил стихотворение, воцарилась тишина. В левом глазу девушки что-то блеснуло.
– Ты что, никогда не читала Есенина? – с удивлением понял я.
Она помотала головой.
– В обычной жизни стихи не нужны. Но, – Василиса всхлипнула, – это так прекрасно!
Странно. Им ведь достаточно залезть в свои пипки, и можно прочесть хоть Есенина, хоть Шекспира. Да у них там могут поместиться библиотеки всех окрестных царств! А эти странные люди Верхнего мира предпочитают смотреть всякие глупости, вроде звериных боёв или блога Антуана Пустопорожнего. Впрочем, у Антуана хоть есть на кого посмотреть. На меня, например.
Василиса встала рядом со мной и обняла, прижавшись всем телом. Наши губы сомкнулись.
И тут дверь с грохотом распахнулась.
– Иван! Живо собирайся! – прокричал Ницше, заскочив внутрь.
– Пшёл вон, – лениво отмахнулся я.
– Ах, так?! – возмутился ослик. – Мало того, что ни слова обо мне не сказал в своей саге, так ещё и слушать не хочешь? Да и пропади ты пропадом! А ещё друг!
– В самом деле, Иван. Мы пришли тебя предупредить, – в дверном проёме появился Локи. – Один страшно на тебя разгневался. Браги попытался смягчить его сердце хвалебной одой, но надолго это не поможет.
– Из-за котят? – удивился я.
– Из-за твоего поведения! – плут ткнул в меня указательным пальцем. – Никто, слышишь, никто не смеет Одина упрекать в трусости! Даже я!
– Да не упрекал я его! – возмутился я, вырвавшись из объятий супруги. – И вообще, это не я был. Это всё мёд твой.
– Иван!!! – раздался громоподобный рёв, и на экране окна появилось разгневанное лицо Тора. – Кто разрешал тебе, смертному, пить мёд поэзии?!
Я с укором поглядел на Локи. Он меня не предупреждал о подобном запрете, когда давал сие пойло. Правда, упоминал о каких-то противопоказаниях. Но это же совсем не то. В самом деле, если на двери написано «заходить не рекомендуется», то это значит, что всё-таки можно, если хочется. А если написано «заходить запрещается» – значит, уже нельзя. Ну, или можно, но не всем. Правда, есть ещё такие формулировки, как «строго воспрещается» и «категорически запрещено», и понять, в чём тут различие, дано уже далеко не каждому смертному.
Тут ещё и пол затрясся, из чего я сделал вывод, что сейчас мною займутся всерьёз. И пора срочно смываться. Строго и категорически.
Недолго думая, я извлёк из-под кровати ранец Карлсона и взгромоздил себе за спину. Прижал на прощанье Василису, да так, что она пискнула, и поцеловал в уста. Отстранился, сделал героическую морду и затопал прочь.
– Извини, – сказал Тору и распахнул окно, разорвав его сердитую физиономию пополам.
Грациозно, как мне показалось, взобрался на подоконник, окинул присутствующих, пребывающих в недоумении, прощальным взглядом, и рыбкой нырнул наружу.
– Стой! – донёсся сзади нестройный хор голосов.
Но я уже камнем летел вниз, к земле.
Часть 2. На дне
1
Я нёсся вниз со всё возрастающей скоростью, а чудо-машина летающего дверга никак не хотела заводиться. Храбрость, вызванная коктейлем Труд, выветрилась в первые секунды полёта. И теперь моё сердце бешено рвалось прочь из груди, которая, по его мнению, должна была в ближайшее время разлететься на куски от удара на бешеной скорости обо что-нибудь твёрдое. Вот уже внизу показались деревья и серая морская гладь, а я всё стучал и стучал себя в грудь в районе лямок ранца. Да какого ж Карлсона оно не работает!?
– Работай! – воскликнул я и снова ударил по лямке.
К моему несказанному облегчению, меня вдруг дёрнуло, да так, что я перевернулся в воздухе, а потом падение замедлилось. И тут же мне в спину что-то больно стукнулось. Раздалось обиженное «кар», и я, развернувшись от удара на 180 градусов, успел заметить несколько чёрных перьев, плавно опускающихся вниз. И лишь после этого я ощутил дрожание пропеллера.
«Тебе ещё повезло, пернатое», – подумал я, представив, как в мясорубку за моей спиной попадает какая-нибудь ворона.
Несмотря на заработавший движок, я, хоть и медленно, но продолжал снижаться. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что всё идёт хорошо. Не летать же мне тут до скончания веку. Самое приятное в ситуации оказалось то, что у меня имелась свобода выбора. Подо мной были и море, и суша. Правда, следов обитания человека я не заметил ни там, ни там.
С одной стороны, приземляться на воду мягче. Мокрее, но костюм у меня как раз и предназначен для водной стихии. Ботинки вымокнут, не без того – я ж не в ластах по Асгарду разгуливал. Но замёрзнуть мне не грозит – костюм с подогревом.
С другой стороны, логичнее искать людей на суше. Да и самому мне сподручнее ходить по твёрдой поверхности.
Короче, кое-как я вырулил на относительно ровную поверхность, без деревьев и острых камней, метрах в ста от кромки воды. Ещё через несколько минут я почти плавно приземлился, слегка отбив пятки. Стукнул себя в грудь, и на этот раз пропеллер вырубился с первого раза. Я тут же скинул тяжёлый агрегат и растёр ладонями плечи.
Так. И куда дальше? Что мне делать на этом безлюдном берегу? Кажется, я впервые за время всего путешествия остался в полном одиночестве. Так что здесь не было никого, кто мог бы подсказать мне направление дальнейшего движения.
Почему-то я вспомнил гору, на которую я попал в царстве Кощея, того, первого. Тогда, помнится, тоже поначалу было грустно и одиноко. Но в том мире я твёрдо знал, что за мной наблюдают. А потому принял решение сотворить какое-нибудь непотребство, дабы наблюдатель себя проявил.
Вот только здесь, в реальности, чтобы сотворить настоящую дичь, надо ещё постараться. И не факт, что кого-то сие безобразие заинтересует.
Потом меня посетила другая мысль. А что, если попробовать связаться с Ахти? Вода, вроде, по всему нижнему миру связана. Ладожское озеро отсюда, конечно, далеко, но если даже Щуке удалось услышать меня, когда я был у Невы, то почему бы и с Вяйнемёйненом не попробовать? А если удастся со Щукой – пусть. Девчонка тоже может чего-нибудь подсказать.
Я подошёл к берегу и, стараясь не поскользнуться на мокрых валунах, стал приближаться к кромке воды. Налетевшая волна окатила меня холодными брызгами. Я слизнул солёную каплю с губы. Ещё шаг, и ещё. И вот я окунаю свои ладони в ледяные волны.
«Ну-ка, вспомним, чему там меня учил Ахти Вяйнемёйнен. Попробую почувствовать, кто там, в море-океане, живёт».
Я постарался отрешиться от всех проблем и углубиться сознанием в водную стихию. Впечатление морская вода оставляла какое-то жутко неприятное. Вязкая, как кисель. И горькая для всех остальных чувств, кроме вкуса, так и оставшегося солёным. Моё сознание с огромным трудом двигалось в этой среде. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я уловил чьё-то присутствие. Я устремился к живому существу, попытался посмотреть его глазами, но тут же пожалел об этом. Ибо сознание моё обрело чересчур диковинные свойства.
Попытавшись ощутить свои конечности, я не смог их сосчитать. Да и длина их, похоже, была разной.
О! А вот и еда! Кто-то маленький и скользкий коснулся одной из моих лап. Или щупалец. Впрочем, ему уже было всё равно. Дёрнувшись, маленькое тельце застыло, а я принялся его обволакивать и пожирать. Тьфу, какая мерзость!
Я почувствовал, как меня, того, что оставался на берегу, начинает выворачивать наизнанку. Но и сознание морского существа отчего-то отпускать отказывалось. В общем, запаниковал я, заметался. Да только куда тут можно того, уметнуться?
Не знаю, сколько времени я пребывал в этом плачевном состоянии. А потом откуда-то из киселя страха и недоумения послышался смех. Совсем не обидный, да ещё к тому же девичий. Удивление моё оказалось столь велико, что я тут же осознал себя в собственном теле, неловко дёрнулся и в следующую секунду очутился в солёной и ледяной воде. Оказалось неожиданно глубоко. Я барахтался, видимо, около минуты, прежде чем что-то подтолкнуло меня снизу. Почувствовав под пальцами хоть и скользкие, но твёрдые камни, я уверенно пополз на выход из моря, как та безымянная протоамфибия, которая, по одной из версий, породила возникновение жизни на земле, дезертировав из водной среды.
2
Утвердившись на суше, я отдышался и поглядел туда, откуда только что вылез. Кто-то же помог мне выбраться, а значит будет и с кем поговорить. Но сколько я ни вглядывался в серо-зелёную, с белой пеной, рябь, никого не увидел.
– Ду зер дэн форкерте вэй, дрэнг2! – донеслось откуда-то справа. В голосе слышалась игривость и некоторая надменность. И, да, он был девичьим.
Я принялся вертеть головой, но никого не увидел.
– Хвилькен дум дрэнг3! – хихикнула невидимая девица уже с другой стороны.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
– Есть что по девчонке? – Мы больше её не видели.
2
– Какой-то ты неправильный, мальчик!
3
– Какой глупый мальчик!
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги