Стихийный мир. Морской эмир
Когда до цели осталось не более пары метров, я заметила, что глаза подружки Тирреса округлились, а он смотрел на меня, чуть склонив голову набок. С интересом и чем-то еще, скрытым в жемчужно-опалесцирующих глазах…
– Что такое? – хмыкнула я, не доплыв каких-то несчастных двух шагов.
И сдуру остановилась. Меня тут же начало относить в сторону, туда, где из красной земли торчал особенно крупный и острый коралл.
Поток воды, как назло, усилился. И я уже почти ощущала, как моя кожа слезает лоскутами…
Но в этот момент Тиррес резко дернулся, схватил меня за руку и потянул на себя. Не прошло и доли секунды, как я оказалась у него в объятиях.
Лицом к лицу…
В прохладной воде снова ярко резанул контраст: прикосновение к телу морского эмира показалось горячим. Даже чересчур.
Свободная рука Тирреса скользнула вдоль моего позвоночника, пока ее хозяин медленно обнажал в улыбке ровные белоснежные зубы.
– Прекрасно плаваешь, рыбка моя, – проговорил он довольно. – Даже жаль, что для этого тебе не требуется дополнительных плавников.
Я хмыкнула, невольно принимая похвалу и улыбаясь в ответ. А заодно убеждаясь окончательно: только что мне устроили какую-то проверку. И я ее прошла.
Но что бы это значило?..
– Мне сейчас гораздо больше требуется понимание, что тут происходит, – ответила я. – И когда мне можно будет отправиться домой.
Тиррес переглянулся с девушкой, что легко удерживалась в воде рядом. Не уплывала в сторону, не теряла равновесие.
– Домой тебе отправиться не удастся, Саша, – ответил тогда эмир, чем поверг меня в глубокий шок. – По крайней мере, в ближайшее время.
– Что, совсем? Никогда? – ахнула я, и от ужаса меня снова стало уносить в сторону.
Тиррес потянул меня на себя, но больше не обнимал. Его светлое лицо было очень серьезным, а за темными глазами что-то скрывалось. Что-то, что явно мне не понравится.
– Все будет зависеть от тебя, милая, – ответил он через мгновение, и улыбка снова появилась на его красивом лице. Вот только глаза она не осветила.
– Ты не переживай, – вдруг положила мне руку на плечо девушка, что все это время была рядом, – в Айреморе тебе понравится. У нас знаешь сколько всего интересного?
Она радужно заулыбалась, и ее глаза, такие же ртутно-опалесцирующие в воде, как и у Тирреса, чуть прищурились. В уголках появились веселые складочки, как бывает у людей, привыкших часто смеяться.
Я внимательнее оглядела ее, пытаясь понять, кто передо мной. Девушка чем-то отдаленно напоминала Тирреса, на шее у нее блестела крупная россыпь драгоценных камней, нанизанных на нитки и переплетенных с полированными коралловыми веточками. Под этими удивительными бусами у нее оказался короткий корсет, поддерживающий грудь и открывающий плоский живот. Ноги обтянули тонкие узкие брюки с рисунком, напоминающим чешую какой-то блестящей рыбы.
– Меня зовут Латимерия, – чуть склонила голову она, и ее короткие волосы зашевелились на волнах. – Я тебе все покажу.
– Очень приятно, – ответила я, краем глаза замечая, что со всех сторон к нам подплывают другие люди. Они почтительно останавливались на расстоянии, но легче от этого не делалось. Как будто все они пришли посмотреть на что-то необычное и важное. И возникало неприятное ощущение, что на меня.
А еще, когда подруга Тирреса назвала свое имя, что-то щелкнуло внутри, будто намекая, напоминая. Но я так и не сумела поймать ускользающую мысль.
– Это моя двоюродная сестра, – неожиданно добавил Тиррес, снова улыбнувшись и указав на девушку. Тогда их сходство стало совсем очевидным. – Она поможет тебе пройти испытание чар.
– Испытание? – переспросила я нервно и снова взглянула на ту странную шарообразную штуку, что плавала в облаке водорослей совсем рядом с нами.
Как раз в этот миг штука чуть сверкнула, и внутри нее будто бы зажглись несколько огоньков.
Шар напоминал пузырь, полный воды, с какой-то блестящей пылью внутри.
Тиррес кивнул и, протянув руку, предложил Латимерии занять свое место. Сам он тем временем отплыл назад, туда, где уже расположилась небольшая группа зевак.
Я старалась не слишком глазеть на людей, которые были очень необычно одеты, а вместо ног имели рыбьи хвосты. Не все, конечно, но очень многие оказались русалками! Оставались, конечно, и обычные люди с привычным количеством рук и ног. Но легче от этого не становилось. Кроме того, у большинства присутствующих был странный цвет волос – светлый, почти белый, разве что с разными оттенками: зеленоватым или синеватым.
– Это испытание магии, – кивнула Латимерия, взяв меня за руку и осторожно погладив тыльную сторону ладони. – У тебя есть сила управлять водой, брат сказал мне. А значит, ты наша, понимаешь?
Она широко и располагающе улыбнулась, словно я и впрямь должна что-то понимать.
– Айремор – твой второй дом, – продолжала она. – А может, и первый. И ты скоро это почувствуешь. Если только позволишь себе.
С этими словами она достала откуда-то из-за спины маленькую серебристую палочку и покрутила в пальцах. Я сперва и не заподозрила ничего особенного, пока не поняла, что эта штуковина, напоминающая зубочистку с резным рисунком, на самом деле крохотный и очень острый кинжал!
– Не бойся, – проговорила Латимерия, и не успела я вырвать свою руку, как она ее повернула и провела по самому центру ладони.
Мой возмущенный крик потонул в шуме волн, а Тирресова сестрица уже положила мою кисть на большой блестящий пузырь.
И в тот же миг он загорелся ослепительным пламенем…
Я зажмурилась, серьезно думая, что вот-вот ослепну. А за спиной толпа народа синхронно ахнула. Даже Латимерия что-то проговорила сбоку, продолжая удерживать мою ладонь.
Постепенно свечение начало гаснуть, и я смогла открыть глаза.
– Что происходит? – выдохнула беспокойно, пытаясь отплыть куда-нибудь, но без толку. Моя новая «подружка» оказалась на диво сильна, как и Тиррес.
– Пузырь чар показывает, каков уровень твоей силы, Саша, – пояснила она, не глядя на меня.
Я же почти с ужасом наблюдала, как в ее больших, восхищенно распахнутых глазах отражается сверкающий рядом с нами шар. Собравшись с силами, я все-таки посмотрела и на него.
И обомлела.
Он светился, как Сверхновая. Разными цветами и оттенками, то и дело переходя в раскаленно-белый. А затем внутри начали появляться образы, постепенно переходящие во вполне различимые картинки…
– Пузырь чар обладает магией прорицания, – продолжала тихо и завороженно девушка. А я поняла, что его сила в чем-то сходна с силой моих сережек.
Быстро подняла руку вверх, коснувшись уха, и с облегчением обнаружила, что колдовское украшение на месте.
– Он способен показать, на что ты способна, какое место в этом мире можешь занять, – говорила тихо Латимерия, казалось, только для меня одной. А в шаре тем временем мелькала я сама в… облаке крови. Пузырь поменял цвет на багрово-алый. – Он показывает, чем ты можешь помочь, чем навредить…
В пузыре мелькнули знакомые страшные глаза. Теперь я уже без труда узнавала в них глаза Эдуарда Церра. Но и они исчезли, сменившись новыми образами.
Теперь это были огромные ярко-красные крылья, от которых сжималось сердце. Я знала, кому они принадлежали.
Затем крылья сменились водяными пузырьками и той самой огромной жемчужиной, оплетенной водорослями, что я видела в храме Айреморы. Цвет пузыря сменился на пугающе черный…
Латимерия, что не выпускала мою руку из своей, вдруг сжала кисть. Едва ощутимо, но я заметила. Девушка напряглась.
Что-то это значило… Но что?
Черный сменился изумрудным, и наконец изображение в пузыре замерло, остановившись на одном – лице Тирреса, обрамленном длинными змееподобными прядями и косами. Казалось, он смотрел прямо на меня…
– Вот и все, – выдохнула поток воды Латимерия и отпустила мою руку.
Она казалась уставшей.
– Все? – переспросила я, и за спиной люди наконец-то начали переговариваться, нарушив гнетущую тишину морских вод.
– Да, – кивнула девушка.
Лицо Тирреса в пузыре медленно исчезало.
– Что же это все значит? – напряженно спросила я.
– Трудно сказать, – улыбнулась Латимерия, как мне показалось, вымученно. – Образы – будущее и прошлое, трактовать которое мы сможем чуть позже. Когда оно уже случится. Но кое о чем можно говорить уже сейчас.
Как раз в этот миг к нам снова подплыл эмир вместе с компанией русалов и русалок, одетых так же дорого в украшения и драгоценные камни, как и Латимерия. Видимо, местные придворные. Все они успели заглянуть в пузырь и увидеть там лицо Тирреса как раз перед тем, как оно окончательно исчезло.
– Ого! – бросил кто-то.
– Ничего себе, – подтвердил другой.
– Что такое? – нахмурилась я, прижимая к себе руку, с которой еще немного сочилась кровь.
– Последнее видение пузыря чар всегда показывает того единственного человека, который способен пробудить силу воды. И кто будет тебя учить, – ответила Латимерия, улыбнувшись.
Лицо Тирреса в этот момент было совершенно нечитабельным, хотя глаза привычно хитро блестели.
– И я могу сказать, что это впервые за всю нашу историю, чтобы мастером новой чароводницы становился сам Великий эмир Айремора, – хмыкнула Латимерия.
А я не знала, что на это сказать.
– Мастером? Что это значит? – наконец сумела выдавить я из себя, совершенно сбитая с толку всем происходящим и тем, как меня обсуждала целая толпа людей вокруг.
– Брат объяснит тебе, – кивнула девушка. – Тем более что теперь вам придется жить вместе… – добавила она, снова положив мне руку на плечо и сжав.
Вот так замечательные новости!
Глава 2. Спирулина
Выбраться из кораллового парка мне все же помог сам эмир. На этот раз он обхватил меня за талию и довольно крепко прижал к себе. А на попытку возмутиться просто указал на ширину местных проходов. А здесь и впрямь было очень узко. Как это я не обратила внимания в первый раз?..
Кроме того, коварные подводные течения умудрялись возникнуть буквально из ниоткуда. Вот ты плывешь себе спокойно, едва перебирая ногами, а вот тебя уже уносит на острые рифы с бешеной скоростью!
Я попыталась было сказать, что, мол, справилась с проходом тогда, справлюсь и сейчас. Но не тут-то было. Едва Тиррес обнял меня, как откуда ни возьмись налетел холодный морской поток. Тогда эмир выставил руку перед собой и едва заметно пошевелил пальцами.
С их кончиков тут же сорвались мириады маленьких переливающихся пузырьков. Они окружили нас искрящимся облаком, внутри которого стало абсолютно спокойно. Теперь здесь не бушевали волны, и вода не пыталась управлять нами, как морской пылью.
– Что это? – ахнула я, невольно перестав сопротивляться и позволив Тирресу увлекать меня вперёд.
– Это я показываю для тебя, как выглядит защитное заклятие. Называется «ракушка». – Он располагающе улыбнулся и словно бы прижал меня ближе.
Парочка прядей его длинных изумрудных волос переплелась на моих предплечьях.
– «Ракушка» накрывает тебя защитными стенками, словно дорогую жемчужину, – проговорил он, и его голос стал мягче, проникновеннее. – И внутри этих стен ты можешь управлять морскими потоками.
Один миг – и Тиррес перестал шевелиться. Он больше не двигал ни ногами, ни руками. И мы замерли посреди кавалькады пузырьков, словно и впрямь были внутри диковинной раковины-жемчужницы.
– Управлять?.. – выдохнула я, с трудом скрывая восхищение.
Но Тиррес заметил. Он медленно склонился к моему уху, пока я разглядывала переливы красок, и шепнул:
– Стоит только попросить…
Затем его пальцы чуть лениво шевельнулись, и теплый поток воды словно подхватил нас своими крыльями и понес вперед, ласково, почти баюкая на невидимых руках.
– Волшебно, – прошептала я. – Так вот как ты с такой легкостью плаваешь! Тебя сама вода несет! – осенило меня.
Тиррес ухмыльнулся.
– Не плаваю, а «скольжу». Так мы говорим в Айреморе. Плавают рыбы, животные и водоросли. А мы скользим.
– Ух ты, – кивнула я, испытывая странное волнующее ощущение внутри. Я бы даже сказала – жгучее желание научиться делать так же. – А ты расскажешь, как это повторить?
Рука эмира двинулась вдоль моей спины, еще несколько прядей обвили запястье, бедра… Я уже с трудом различала, где ладонь Тирреса, а где его перепутавшиеся волосы. Создавалось впечатление, что он умеет управлять ими точно так же, как и руками. Но это ведь бред, правда?..
– Расскажу, – кивнул с какой-то искушающе темной улыбкой мужчина. Как будто вместе с магией я просила его научить себя чему-то еще. – Но это не так уж просто, Саша. Захочешь ли ты учиться?
– В чем же сложность? – нахмурилась я.
Вот только стоит чего-нибудь захотеть, как на путь выпрыгивают преграды, как черти из табакерки.
В это время мимо нас проплыла огромная сине-фиолетовая медуза, размерами в два раза больше, чем Тиррес и я, вместе взятые. Эмир остановился перед ней, пропуская существо мимо. Медуза вальяжно махнула щупальцами и исчезла.
На мой недоуменный взгляд губы Тирреса изогнулись в усмешке.
– Эта красотка страшно ядовита, – пояснил он.
– Блестяще, – буркнула я, уже представляя, как «легко» мне будет ужиться тут, на морском дне, с кучей опасных существ.
И мы уже намеревались снова «заскользить» вперед, как будто из ниоткуда нарисовалась огромная акула. Ее острый спинной плавник разрезал море, а клыкастая пасть была распахнута. Она стремительно приближалась, помахивая хвостом, и только слепой не понял бы, что ее целью была я.
У меня даже в глазах потемнело от страха. Я отшатнулась назад, невольно выпадая из объятий эмира и оседая на песчаное дно, которое тут не было заболочено водорослями.
Время начало подозрительно замедляться вместе с ударами моего сердца.
Тиррес бросил на меня короткий взгляд, словно не ожидал такой прыткости, затем снова посмотрел на акулу и спокойно сказал:
– Стой. Это моя добыча…
И что-то произошло.
Его голос звучал не так, как обычно. Глуше и одновременно пронизывающе, он проникал сквозь мышцы и кости, словно скрежет металла, как крик кита, который непонятен человеку, но его слышит весь океан на многие километры в стороны…
И акула замерла, внимательно взглянув на морского эмира. Все происходило как в сказке. Ее огромные круглые глаза на миг сделались умными, будто у человека, а затем она просто развернулась и ушла.
– Ну вот и все, – бросил Тиррес, улыбнувшись. – И не стоило так бояться. Ты же понимаешь, что со мной тебе не страшно ни одно морское чудовище?
Он повернулся ко мне и подмигнул. Серебристые глаза блеснули.
– Эта рыбина понимает человеческий язык? – все еще немного ошеломленно спросила я. Сердце билось так быстро, что я с трудом выталкивала воду из жабр.
– Почему человеческий? – спокойно спросил Тиррес как ни в чем не бывало. – Я говорил на морском. Есть общий язык, который понимают все плавающие существа. Это язык самого моря. Жители Айремора учатся ему с детства. Тебе, к сожалению, вряд ли удастся его постичь, – виновато развел руки он. – Но я научу тебя, как отгонять акул и хищников с помощью живой силы.
Все то время, что он говорил, у меня в голове стучало лишь одно: «Эмир говорил на языке, который я не должна была понять… Но поняла. И сам эмир этого не заметил…»
– То есть ты просто попросил акулу уйти? – глухо спросила я, когда Тиррес снова обнял меня за талию и морские воды понесли нас вперед, словно подводную каравеллу.
– Я сказал ей, что ее добычи здесь нет, – с веселой улыбкой ответил эмир и взглянул на меня.
Его глаза опалесцировали, околдовывали…
А эмир лгал.
– Ясно, – выдохнула я, и в этот момент впереди начал прорисовываться один из самых красивых и невероятных замков, которые я когда-либо видела. Он был построен из белого перламутрового камня, а в промежутках то здесь, то там мелькали вставки из радужных кирпичиков, напоминающих внутреннюю часть морских раковин. В результате, когда на замок падал золотой свет с поверхности, казалось, что он весь светится и переливается, как настоящее сокровище.
– Так в чем же сложность научить меня колдовать? – спросила я уже тише и совсем не с таким энтузиазмом, как еще пару минут назад.
Теперь я знала, что эмир не до конца честен со мной. И если он солгал про разговор с акулой, то может солгать и в остальном.
Да и что это вообще значит: «Это моя добыча»? Иносказание или… Тиррес произнес именно то, что и имел в виду?..
Однако сейчас я не собиралась выдавать свои познания в таинственном морском языке и признаваться, что прекрасно поняла сказанное. Думаю, будет лучше оставить этот козырь при себе.
Тиррес, естественно, моих душевных метаний не облегчал.
– Сложности, по сути, никакой, – широко улыбнулся он. – Но у нас неспроста к каждому ученику прикрепляется мастер. Именно сила мастера вводит адепта в мир магии. Она как бы… наполняет и пробуждает новичка.
– Я ничего не поняла, – честно призналась, окончательно запутываясь.
Эмир хитро на меня посмотрел и кашлянул в кулак. Учитывая, что воздуха вокруг не было, получилось забавно.
– Ну… ты скоро все поймёшь, – пространно ответил он. И это меня ничуть не успокоило.
Я пожала плечами. Оставалось только согласиться с ним и ждать.
К этому времени мы подплыли к огромным вратам морского дворца. Часть стен была облеплена красивыми вьющимися водорослями, усыпанными цветами. Это напоминало хмель или дикий виноград, который иногда обнимал своими мягкими зелёными лапами дома на суше. Разве что здесь водоросли непрерывно покачивались в воде, а между ними сновало множество рыбок.
– Через парадный вход мы с тобой не пойдем, он для торжественных мероприятий, – бросил эмир, взял меня за руку и ловко потянул наверх. Почти к самой крыше дворца.
А там чем выше, тем больше открывались взгляду дивные балконы с крышами в виде шапочек прозрачных медуз. Вниз с них свисали кудрявые ветви-щупальца с нанизанными на них белоснежными цветами. Эти необычные шторки одновременно прикрывали вход в разные комнаты и делали фасад дворца каким-то… живым.
– Нам сюда, рыбка моя, – проговорил эмир, всплывая внутрь самого большого и красивого балкона. Цветы здесь не просто покачивались в воде, но и красиво светились, словно внутри был розовый фосфор.
А за чертой веточек оказалась дивная круглая комната, в самом центре которой расположилась тоже круглая, как и все остальное здесь, постель.
Едва очутившись внутри, я почувствовала себя будто в морской ракушке. Впечатление было скорее приятное.
Вдоль стен расположились какие-то незнакомые мне штуковины, неожиданные предметы мебели в совершенно непривычных формах. К примеру, стулья тут были с травянистыми подлокотниками. И, как оказалось потом, именно эти подлокотники цеплялись за бедра сидящего, удерживая его на одном месте.
Столы тут были преимущественно круглыми и высокими. А потолки и вовсе простирались на десяток метров вверх. Как в огромном зале… Это немного угнетало.
Однако было ещё кое-что удивительное. Во дворце эмира меня начало придавливать к полу значительно сильнее, чем за его пределами. Гравитация здесь была будто бы искусственно увеличена!
– Нравится? – хмыкнул эмир, а я нервно захлопнула рот, который так не вовремя выдал мое восхищение. – Располагайся. Уже вечер, и скоро искусственный свет в Айреморе погаснет. Станет очень темно. Поэтому тебе нужно поесть, а затем можешь ложиться спать.
– Ложиться здесь? Одна?.. – начала я немного нервно и тут же стала переживать ещё сильнее, когда услышала свой вопрос со стороны.
Я же знала, что это покои эмира, и видела, что кровать тут всего одна. Поэтому, естественно, меня крайне беспокоил вопрос нашего возможного совместного сна. А точнее, хотелось бы знать, как этого сна избежать!
Но, увы, прозвучало все совсем не так.
Тиррес тихо и мягко рассмеялся.
– Я планировал оставить тебя сегодня, моя дорогая гостья и подмастерье. Но если ты настаиваешь…
Его серебристые глаза снова начали опалесцировать. В полумраке, который и впрямь, как сказал Тиррес, с каждым мгновением все усиливался, его колдовской взгляд выглядел невероятно чарующе.
Я сглотнула, привычно чувствуя, как пересыхает в горле. Хотя и не совсем ясно, как среди морской воды что-то может пересыхать.
– Нет-нет, я не настаиваю! – выкрикнула, пожалуй, чересчур поспешно.
Тиррес рассмеялся.
– Тогда отдыхай, – легко согласился он. – Покушать найдешь вон в том зале.
Он указал рукой вправо, а там закругленная стена немного отличалась по фактуре от остальной поверхности комнаты. Видимо, это была какая-то дверь.
– К сожалению, пища у нас не так разнообразна, как на поверхности, – как бы извиняясь, проговорил он. – И дело не в том, что мы не можем ее раздобыть. Просто, как ты понимаешь, под водой довольно трудно было бы ее сохранить. Да и есть не очень удобно. Но я надеюсь, что и наши угощения тебе понравятся.
С этими словами он махнул рукой, поклонился с широкой улыбкой и скользнул обратно к балкону.
– Я приду утром. И начнем наши уроки, моя дорогая ученица, – бархатным голосом проговорил он. – Жди меня.
Подмигнул и исчез. А я осталась в этой огромной «ракушке» совершенно одна. И, признаться, меня это ничуть не радовало.
А если сюда сейчас заплывет какая-нибудь голодная рыбина? А если акула?..
Вдобавок ко всему вокруг становилось все темнее, а я даже представить не могла, как тут, на дне моря, включается свет! И что, вообще, за таинственная сила освещает водяные недра? Пока мне так и не удалось заметить ничего, что напоминало бы фонарь, лампочку или сияющие кристаллы, какие встречались мне в Огненной империи. А солнечный свет сквозь многометровую толщу воды проникал слишком плохо.
Я снова бросила беспокойный взгляд в сторону темнеющего балкона и остановила его на мерно колыхающихся веточках цветов, что едва-едва светились розовым. Невесть какой свет, но хоть что-то!
Неловко перебирая ногами и руками, я подплыла к ним, сорвала одну веточку и нырнула обратно в комнату. Теперь мне было чуть менее страшно.
А затем, решив, что Тиррес таки был прав и неплохо бы поесть перед сном, я добралась до той самой колдовской двери в стене. Вот-вот я должна была узнать, чем же питаются русалки и прочий морской народ. Когда-то, кажется, бесконечно давно, я любила путешествовать и пробовать местную еду в других странах. А чем Айремор не другая страна?..
В общем, преисполненная любопытства и энтузиазма, я остановилась возле стены и протянула к ней руку.
На ощупь она оказалась бархатной! Только… как, морского ежа мне в платье, эта дверь открывается?!
Колупалась я возле нее не меньше получаса. Подплывала и так и этак. Гладила, толкала и даже пробовала пинать. Но хоть притяжение в спальне эмира и было сильнее, чем в остальном море, все равно получалось, будто это я себя от двери отталкиваю. А мягкому бархату стены не делалось ровным счетом ничего.
К тому времени, как я выбилась из сил, за чертой балкона уже распространилась кромешная тьма. И только мягко светящиеся цветы едва-едва разгоняли этот мрак.
Мне было ужасно не по себе. Еще и эта гнетущая морская тишина, от которой невозможно куда-либо деться! Это когда эмир был рядом и мы могли разговаривать благодаря их местному волшебству, создавалось впечатление, что море мало чем отличается от суши. На самом же деле все было совсем не так. И сейчас, оставшись в одиночестве, я могла ощутить это сполна.
Тишина давила. Здесь не существовало почти никаких звуков, кроме редкого тихого шелеста да каких-то одиноких глубинных бульканий.
А есть хотелось все сильнее. Проклятый эмир! Пока не напомнил о еде, я и не вспоминала. А сейчас хоть локти себе грызи.
Но одними локтями сыт не будешь, поэтому, отдохнув немного, я развернулась и снова начала штурм непокорной крепости. То есть двери.
И в этот раз что-то внутри меня зашевелилось. Сперва я постаралась успокоиться, коснулась ладонями мягкой поверхности перед собой и закрыла глаза. И тут же в голове привычно зашумело. Серьги в ушах стали будто бы тяжелее – это явно знак! Похоже, я делаю все правильно.
Еще пару раз глубоко втянув воду и выдохнув ее сквозь жабры, я постаралась прочувствовать движение морских потоков. Сконцентрировалась на температуре воды, ее легком привкусе, оттенках ее мельчайшего движения…
И на короткое мгновение, буквально на долю секунды, в голове мелькнуло: вода живая… Как организм, который стоит понять. Который нужно воспринимать не как инертную субстанцию, а как огромное существо…
Наваждение торопилось исчезнуть, намекнув, что я сошла с ума. Но я схватила его за хвост, уцепилась покрепче и изо всех сил старалась удержать ускользающее ощущение подольше.
И еще через пару мгновений почувствовала, что в одной малюсенькой точке в середине двери меня словно манит что-то. Протянула руку именно туда, скользя пальцами по невысокому мягкому ворсу, и… нащупала углубление!