Организационно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях развития общества
Коллектив авторов
Организационно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях развития общества
Приветствие
Ректора НОЧУ ВПО
«Санкт-Петербургский институт управления и права»
доктора юридических наук, профессора
В.Н. Дежкина
участникам Международной научно-практической конференции
«ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ
В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА»
Уважаемые коллеги!
Вопросы борьбы с коррупцией были актуальны во все времена развития Российского государства, борьба с коррупцией на всех этапах развития нашего общества всегда занимала одно из ведущих направлений деятельности правоохранительной системы общества. В современных же условиях данное явление приобретает особое негативное значение и, вполне естественно, требует соответствующего реагирования общества на борьбу с ним. Что не могло не сказаться на отношении к самому явлению и борьбы с нею, о которой говорили далеко не первый год все на всех уровнях, что это зло общенационального масштаба.
В послании Президента РФ Федеральному Собранию Д.Медведевым коррупция названа «враг номер один» и определены конкретные меры, направленные на усиление борьбы с этим негативным явлением современности, где определена направленность борьбы с нею – комплексность, системность и адресная направленность.[1]
Причина столь значительного внимания к данной проблеме обусловливается, прежде всего, ее масштабностью: совокупный материальный ущерб от совершаемых экономических преступлений намного выше потерь по другим видам корыстных преступлений. По результатам различных исследований, Россия занимала 79—81 место из 91, т. е. являлась одной из самых коррумпированных стран мира, Международная правозащитная организация Transparency International оценивает рынок российской коррупции в 300 млрд. долларов в год[2], а по уровню противодействия коррупции – занимает 146 место из 180.[3]
В условиях складывающейся в настоящее время неблагоприятной криминогенной обстановки борьба с преступностью в сфере экономической деятельности, на наш взгляд, ведется малоэффективно. На наш взгляд, именно бытовая коррупция возникает в результате взаимодействия должностных лиц непосредственно с населением при решении повседневных проблем, деморализует общество. Именно подобное обращение с населением обращает борьбу с коррупцией в доходчивую сказку про белого бычка.
На это, по нашему мнению, влияют многие обстоятельства, среди которых можно выделить такие как: недостатки правового обеспечения деятельности правоохранительных органов, несовершенство уголовного законодательства, регулирующего вопросы ответственности за новые виды противоправных действий и другие.
Определяя перспективы развития государства в современных условиях развития общества, Президент РФ Д.Медведев выделил основные внутренние проблемы совершенствования государства, включая экономические: дальнейшее развитие экономического потенциала государства, пути и способы выхода из последствий мирового финансового кризиса; социальные: где упор сделан «на высшую цель государства – служить людям, обеспечивая право граждан на достойную жизнь»[4]; а также другие, среди которых, на наш взгляд, являются проблемы активизации борьбы с коррупцией.
В послании Президента РФ Федеральному Собранию В.Медведевым коррупция названа «враг номер один» и определены конкретные меры, направленные на усиление борьбы с этим негативным явлением современности, где определена направленность борьбы с нею – комплексность, системность и адресная направленность.[5]
Многое сделано, как на федеральном уровне, так и в регионах. Подготовлена самое главное, на наш взгляд, нормативно-правая основа борьбы с этим явлением. Но практика реализации национальных проектов показывает, что чаще всего мы имеем ситуацию по выражению Черномырдина: «Хотели как лучше, а получили как всегда».
Несмотря на предпринимаемые государством и обществом меры, коррупция по-прежнему серьезно затрудняет нормальное функционирование всех общественных механизмов, препятствует проведению социальных преобразований и модернизации национальной экономики, вызывает в российском обществе серьезную тревогу и недоверие к государственным институтам, создает негативный имидж России на международной арене и правомерно рассматривается как одна из угроз безопасности Российской Федерации.
Анализ работы государственных и общественных институтов по исполнению Федерального закона от 25 декабря 2008 года, свидетельствует о необходимости принятия Национальной стратегии противодействия коррупции, представляющей собой постоянно совершенствуемую систему мер организационного, экономического, правового, информационного и кадрового характера, учитывающей федеративное устройство Российской Федерации, охватывающей федеральный, региональный и муниципальный уровни, направленной на устранение коренных причин коррупции в обществе и последовательно реализуемой федеральными органами государственной власти, иными государственными органами, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, институтами гражданского общества, организациями и физическими лицами.
Для осуществления конкретной деятельности в отношении противодействия коррупции соответствующее организационно-правовое регулирование направленности деятельности соответствующих правоохранительных структур. Общая направленность деятельности всей правоохранительной системы России определена Указом Президента РФ от 31 июля 2008 года.
Для достижения указанных целей следует сформировать законодательные и организационные основы, создать условия, затрудняющие коррупционное поведение и снижающие уровень коррупции. Основными направлениями противодействия являются участие в этом процессе институтов гражданского общества; внедрение в деятельность органов власти инновационных технологий; совершенствование системы учета государственного имущества и оценки эффективности его использования.
В целях консолидации усилий федеральных органов государственной власти, иных государственных органов, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества, организаций и физических лиц, направленных на противодействие коррупции, утверждена Национальная стратегия противодействия коррупции и скорректирован Национальный план противодействия коррупции на 2010—2011 год.
Национальная стратегия противодействия коррупции разработана:
а) исходя из анализа ситуации, связанной с различными проявлениями коррупции в Российской Федерации;
б) на основании общей оценки эффективности существующей системы мер по противодействию коррупции;
в) с учетом мер по предупреждению коррупции и по борьбе с ней, предусмотренных Конвенцией Организации Объединенных Наций против коррупции, Конвенцией об уголовной ответственности за коррупцию и другими международными правовыми документами по противодействию коррупции, участником которых является Российская Федерация.
Целью Национальной стратегии противодействия коррупции является искоренение причин и условий, порождающих коррупцию в российском обществе.
Для достижения цели Национальной стратегии противодействия коррупции последовательно решаются следующие задачи:
а) формирование соответствующих потребностям времени законодательных и организационных основ противодействия коррупции;
б) организация исполнения законодательных актов и управленческих решений в области противодействия коррупции, создание условий, затрудняющих возможность коррупционного поведения и обеспечивающих снижение уровня коррупции;
в) обеспечение выполнения членами общества норм антикоррупционного поведения, включая применение в необходимых случаях мер принуждения в соответствии с законодательными актами Российской Федерации.
Основными принципами Национальной стратегии противодействия коррупции являются:
а) признание коррупции одной из системных угроз безопасности Российской Федерации;
б) использование в противодействии коррупции системы мер, включающей в себя меры по предупреждению коррупции, по уголовному преследованию лиц, совершивших коррупционные преступления, и по минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных деяний, при ведущей роли на современном этапе мер по предупреждению коррупции;
в) стабильность основных элементов системы мер по противодействию коррупции, закрепленных в Федеральном законе от 25 декабря 2008 года;
г) конкретизация антикоррупционных положений федеральных законов, Национальной стратегий противодействия коррупции, национального плана противодействия коррупции на соответствующий период в правовых актах федеральных органов исполнительной власти, иных государственных органов, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и в муниципальных правовых актах.
Определен механизм реализации указанной стратегии. Предложено Общественной палате Российской Федерации, Торгово-промышленной палате Российской Федерации, Общероссийской общественной организации «Ассоциация юристов России», политическим партиям, саморегулируемым организациям, общественным организациям, объединяющим промышленников и предпринимателей, другим общественным объединениям активизировать работу по формированию в обществе нетерпимого отношения к коррупционному поведению.
Меры по реализации Национальной стратегии противодействия коррупции, отражаемые в правовых актах Российской Федерации, в национальном плане противодействия коррупции на соответствующий период, в планах федеральных органов исполнительной власти, иных государственных органов, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований по противодействию коррупции, должны соответствовать общепризнанным принципам и нормам международного права в области основных прав и свобод человека и гражданина, зафиксированным во Всеобщей декларации прав человека и в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах.
Нам представляется, что результаты проводимой научно-практической конференции найдут соответствующее отражение в материалах, используемых в образовательном процессе с обучаемыми вуза, а также в практике правоприменительной и правоохранительной деятельности.
Историко-правовые аспекты борьбы с коррупцией
История развития белорусского уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за бездействие должностного лица
Ключко Р.Н.
заведующая кафедрой уголовного
права и криминологии
УО «Гродненского государственного
университета им. Янки Купалы»
кандидат юридических наук, доцент
В настоящее время уголовная ответственность за бездействие должностного лица предусмотрена ст. 425 Уголовного кодекса Республики Беларусь 1999 года (далее – УК). В соответствии с международно-правовыми актами и законодательством Республики Беларусь бездействие должностного лица, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности, относится к числу коррупционных преступлений. Уголовный кодекс Российской Федерации бездействие должностного лица относит к злоупотреблению служебными полномочиями, совершенному в пассивной форме. Белорусский законодатель пошел по иному пути, выделив самостоятельный состав преступления. Проанализируем в ретроспективном аспекте многократную трансформацию признаков бездействия должностного лица в белорусском уголовном законе.
Умышленное бездействие должностного лица до 1 марта 1994 года уголовным законодательством Республики Беларусь в качестве самостоятельного состава преступления не моделировалось, образуя наряду с активными действиями одну из форм объективной стороны злоупотребления властью или служебным положением (ст. 166 УК РБ 1960 года). Законом Республики Беларусь от 1 марта 1994 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Республики Беларусь и некоторые другие законодательные акты Республики Беларусь» №2827-XII в Уголовный кодекс была введена статья 166-1, устанавливающая ответственность за бездействие власти.
Первоначальная редакция статьи 166-1 УК РБ 1960 г. бездействием власти признавала «умышленное несовершение или ненадлежащее совершение представителем власти служебных действий, которые он должен был и мог совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей, если это повлекло причинение крупного ущерба либо существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам либо было сопряжено с попустительством преступлению».
Таким образом законодатель, с одной стороны, сконструировал вроде бы специальный состав злоупотребления властью или служебным положением для такой категории должностных лиц как представители власти, ответственность которых за пассивную форму поведения, образующую признаки уголовно-противоправного бездействия, в отличие от злоупотребления, могла наступать и при отсутствии общественно-опасных последствий (если бездействие было сопряжено с попустительством преступлению).
Однако, учитывая, что бездействие власти не предполагало обязательного наличия признаков корыстной или иной личной заинтересованности, закрепленных на тот момент в качестве обязательных признаков злоупотребления властью или служебным положением, специальность вновь введенного состава бездействия власти вызывала определенные сомнения. Анализ признаков нового состава бездействия власти позволял констатировать, что за несовершение либо ненадлежащее совершение именно представителем власти служебных действий предусматривались более широкие основания уголовной ответственности, чем за бездействие иных категорий должностных лиц.
Законом Республики Беларусь от 26.06.1996 г. №489-XIII в статью 166-1 УК РБ 1960 года вносятся изменения, в соответствии с которыми бездействием власти признается «умышленное неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом действий, которые оно должно было и могло совершить в силу закона или возложенных на него служебных обязанностей, если это повлекло причинение крупного ущерба либо существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам либо было сопряжено с попустительством преступлению». Кроме того, статья 166-1 была дополнена второй частью, которая устанавливала ответственность за то же деяние, совершенное должностным лицом, занимающим ответственное положение, а равно принятие таким лицом мер, направленных на неисполнение закона подчиненными. Указанные изменения расширили круг субъектов бездействия власти, отнеся к числу таковых любые категории должностных лиц, а также одной из форм бездействия власти позволили признавать принятие должностным лицом, занимающим ответственное положение, мер, направленных на неисполнение закона подчиненными. Формально-юридический анализ содержания указанной нормы свидетельствует о том. что законодатель, установив самостоятельное основание уголовной ответственности за бездействие должностного лица, необоснованно определил более широкие границы для уголовно-правовой репрессии за пассивную форму поведения, нежели чем за активную, выражающуюся в действиях по умышленному использованию должностным лицом своего служебного положения, в качестве признаков которого сохранялся признак корыстной или иной личной заинтересованности. Такая трактовка признаков бездействия должностного лица вряд ли являлась оправданной, что повлекло за собой очередную трансформацию признаков состава преступления.
Новый Уголовный кодекс Республики Беларусь 1999 года ответственность за бездействие должностного лица установил статьей 425. Часть первая указанной статьи закрепляла прежние признаки основного состава бездействия должностного лица, часть вторая в качестве квалифицирующих признаков предусматривала корыстную или иную личную заинтересованность, а часть третья устанавливала ответственность за бездействие должностного лица, занимающего ответственное положение, а также повлекшее тяжкие последствия. При этом все признаки бездействия должностного лица, кроме формы объективизации деяния, практически зеркально отражали признаки злоупотребления властью или служебными полномочиями (ст.424 УК). Части первые статей 424 и 425 устанавливали признаки преступлений, не относящихся к числу коррупционных, и в первоначальной редакции указанных статей нового УК основные составы злоупотребления властью или служебными полномочиями и бездействия должностного лица относились к числу преступлений, не представляющих большой общественной опасности. Законом Республики Беларусь от 22 июля 2003 г. № 227-З категории преступлений, признаки которых были закреплены в первых частях статей 424 и 425 УК, были изменены путем внесения изменений в санкции. Неквалифицированные виды злоупотребления властью или служебными полномочиями и бездействия власти были отнесены к разряду менее тяжких преступлений, посредством чего была усилена уголовно-правовая репрессия за их учинение. Однако и на этом трансформация признаков преступного бездействия должностного лица не завершилась.
Законом Республики Беларусь от 18 июля 2007 г. № 264-З в ч. 1 ст.425 УК были внесены существенные изменения, которые затронули не только содержание санкций указанной статьи, но и признаков объективной стороны основного состава преступления.
Редакция диспозиции ч. 1 ст. 425 стала следующей: «Умышленное вопреки интересам службы неисполнение должностным лицом действий, которые оно должно было и могло совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей, сопряженное с попустительством преступлению либо повлекшее невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки, либо причинение ущерба в крупном размере или существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам (бездействие должностного лица)».
Порядок оказания поддержки юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям регулируется Указом Президента Республики Беларусь от 28 марта 2006 г. «О совершенствовании правового регулирования порядка оказания государственной поддержки юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям» (с изменениями и дополнениями, внесенными указами Президента Республики Беларусь от 04. 08.2006 г., 29.01.2007 г., 07.06.2007 г., 30.06.2008 г.). Уголовный закон невыполнение указанных показателей определяет в качестве последствия неисполнения должностным лицом служебных обязанностей, поэтому в каждом конкретном случае необходимо устанавливать признаки умышленного неисполнения обязанностей должностным лицом при наличии реальной возможности их исполнить, которое в свою очередь и обусловило недостижение уровня прогнозируемых показателей по итогам отчетного периода.
Законом Республики Беларусь от 15 июля 2009 г. № 42-З в редакцию статей 424 и 425 УК были внесены изменения, в соответствии с которыми части первые указанных статей были исключены, а части вторые изложены в новой редакции. Суть внесенных изменений коснулась признания обязательными признаками основных составов указанных преступлений таких признаков субъективной стороны, как наличие корыстной либо иной личной заинтересованности. Указанным законом была осуществлена декриминализация злоупотребления властью или служебными полномочиями и бездействия должностного, совершенных при отсутствии признаков корыстной или иной личной заинтересованности.
Таким образом, современное белорусское уголовное законодательство под бездействием должностного лица понимает коррупционное преступление, выражающееся в пассивной форме использования должностным лицом вопреки интересам службы своих служебных полномочий (посредством неисполнение действий, которые оно должно было и могло совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей) из корыстной или иной личной заинтересованности, сопряженное с попустительством преступлению либо повлекшее невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки, либо причинение ущерба в крупном размере или существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам.
Историко-правовые проблемы уголовного законодательства в области ювенальной юстиции
Кузанкина И.А.
старший следователь по особо важным делам
Главного следственного управления при ГУВД
по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
кандидат юридических наук
В последнее время участились случаи возникновения конфликтов с усыновленными детьми, которые оказались волей судьбы в ближней и дальнем зарубежье. Такие моменты их жизни, когда они первоначально были усыновлены, а затем их поведение стало криминальным, либо психологически невозможным для совместного проживания, либо состояние их здоровья создавало ситуации, когда совместное проживание в новой семье стало невозможным становилось предметом внимания и обсуждения не только на уровне органов ювенальной юстиции государства нахождения, но и органов международного сообщества, вплоть до вмешательства глав государства.
Существует много способов разрешения данной проблемы, которые разрешаются нормами различных отраслей права: международного, семейного, государственного, уголовного, уголовно-процессуального и других.
Нас интересует проблема привлечения к уголовной ответственности лиц, не достигших совершеннолетия. Данная проблема сложна, многообразна и в каждой стране она получила свое развитие.
Исследование тенденций развития ювенальной юстиции в русском уголовном законодательстве России в X – начале XX вв. позволяет сформулировать суждение, что эволюция системы наказаний несовершеннолетних происходила в соответствии с общими направлениями развития знаний о наказании.
Формирование положений о наказании началось еще при становлении государства и права Древней Руси. В качестве своих источников уголовное право Древней Руси имело международные договоры, обычаи, Русскую правду, Церковные уставы русских князей, Кормчую книгу[6]. Вместе с тем анализ содержания данных источников свидетельствует об отсутствии в них специальных положений о назначении наказаний несовершеннолетним. Как отмечается в литературе, в рассматриваемый период личность ребенка не воспринималась в качестве объекта сосредоточения усилий общества по охране и защите. Жестокость в отношении детей была обычным делом. Более того, она рекомендовалась в качестве средства воспитания.[7]
Древнерусское уголовное право практически игнорировало возрастные особенности преступника, отмечая о наказаниях несовершеннолетних лишь в связи с совершением ими преступлений против родителей или распространением на них ответственности за преступления родителей.
Дальнейшее развитие законодательства в XIV—XVI вв. об уголовных наказаниях и их исполнении связано с появлением Псковской и Новгородской судных грамот, Судебниками 1497 и 1550 гг., которые также не содержали особых правил назначения наказаний несовершеннолетним.[8]
Такое положение дел в сфере уголовно-правовой охраны лиц, не достигших совершеннолетия, оставалось практически неизменным вплоть до XVII столетия.
Анализ памятников права Российского государства свидетельствует о том, что более четкое представление о наказании несовершеннолетних появляется в Соборном Уложении 1649 года[9]. Не создав общих норм об ответственности несовершеннолетних, Соборное Уложение содержало предписания относительно их наказания в случае совершения конкретного преступления, а именно преступления против родителей, а также предусматривало определенные ограничения относительно наказания детей за преступления родителей (незнание детей относительно политического преступления отца исключало их ответственность). Впрочем, это правило не распространялось на иные, общеуголовные преступления.
Возраст уголовной ответственности не был прямо указан в Соборном Уложении 1649 года, однако в принятых к нему дополнениях 1669 года указывалось на возраст 7 лет при определении ответственности за убийство, и одновременно подчеркивалась незрелость лиц в возрасте до 15 лет.
Последующее развитие законодательства России основывалось на идее либерализации и смягчения наказания ввиду особенностей возраста несовершеннолетних, вплоть до полного освобождения от уголовной ответственности. Важным источником предписаний о системе наказаний стал «Артикул воинский» Петра I 1715 года[10], в котором была закреплена возможность освобождения от наказания несовершеннолетних, в том числе, возможность замены их наказания со стороны публичной власти мерами воздействия со стороны родителей.[11]
В таком неопределенном положении вопрос о несовершеннолетних оставался длительное время.