Даша и домовой. Месть водяному

– Не поняла, – сказала девушка, не сводя глаз с лешего, – это что за хрень такая? Разве у нас в лесу есть волки?

– А как же без них, – ответил домовой так же, глядя на своего друга.

– Нет, не так… – девушка, подумав секунду, сформулировала вопрос правильно, – разве такие огромные волки водятся в наших лесах?

– В наших лесах водится всё, что создаст хозяин леса, – назидательно сказал Додо и шагнул навстречу своему знакомцу.

Тот не повёл даже бровью, прошел мимо Дормидонта, кивнул Даше, и сказал только одно слово:

– Пошли.

Девушка снова шагнула на созданную лешим тропинку и последовала за своим учителем. Лишь только один раз она оглянулась, чтобы посмотреть, идёт ли за ней домовой или нет. Только сейчас до неё дошло, что сегодня он пошел пешком, и это было Дашино упущение. Она молчком мотнула головой, показала глазами на свой оттопыренный карман-кенгуру на толстовке. Додо тоже молчком подпрыгнул, превратился в маленький меховой шарик и нырнул туда. Леший, наверное, почуял за спиной движение, остановился, посмотрел назад и, убедившись, что там ничего опасного не происходит, снова пошел вперёд. Даша не выдержала молчания и заговорила первой:

– Дедушка леший, что случилось? Почему ты такой хмурый?

– Опять эти тати в лес вернулись, – зло ответил тот, – ничего их не берёт. Придётся более суровые меры принимать. Леса жаль, но что же делать, лес рубят, щепки летят.

– Ничего не поняла, кроме того, что эти говнюки вернулись, и почему тот, кто должен лес беречь, говорит, что им придётся пожертвовать…

– Чего тут не понимать, – буркнул леший, – ураган придётся вызывать. Есть такой вариант, что лесорубы из леса больше не вернутся… Но и леса много погибнет…

– Так, не надо урагана. Мне лес жалко, сами справимся. Где они сейчас?

– Сейчас их нет, приехали, стан свой расчистили и уехали, но сказали, что завтра вернутся.

– Вот и хорошо. Завтра мы их тёпленькими и возьмём, – потёрла руки девушка.

После этих слов леший немного оттаял и слегка улыбнулся, и сам не понимая отчего. Наверное, он был уверен в том, что завтра Даша непременно избавит его лес от вредителей. В этот раз он привёл её не на поляну, а в самую гущу леса. Девушке даже показалось, что она видела, как деревья специально шли на поляну, чтобы Даша их изучила. На мгновение она даже подумала, что волшебный мир маленьких хоббитов не выдумка Толкина, а всё это существует на самом деле. Что вот сейчас большой дуб вытянет свои корни из земли и пойдёт за ними, а в кроне окажутся маленькие полурослики с большими ногами. Но ничего не случилось, и Даша почти сразу же забыла о своей фантазии. Она внимательно слушала Лешего и повторяла за ним всё, что он рассказывал. Когда они шли обратно, девушка спросила хозяина леса:

– Дедушка леший, а может быть такое, что, если очень-очень нужно, посреди зимы на лесной поляне сделать лето и сорвать нужные травки?

– Это кто ж тебе такую хрень в голову вбил? – искренне удивился тот. – Да разве ж может быть такое, чтоб зиму вспять запустить? Нет, такого не бывает.

– Жаль, – тяжело вздохнула девушка, – а так бы здорово было…

Лесной хозяин привычно довёл их до кромки леса и, глянув в сторону Дашиного дома, не удержался и воскликнул:

– Ого, что там у тебя творится?

Во дворе была какая-то суета, всё передвигались по двору только бегом, с той стороны слышались звуки молотка и четкие команды дяди Толи.

– А, это, – небрежно отмахнулась девушка, – трудотерапия. Слышал такое?

Леший отрицательно покачал головой.

– Ну… – Даша задумалась, как бы простыми словами ему объяснить происходящее.

– Трудотерапия – это когда гоняют мужиков после возлияния большого количества бражки, дабы изгнать из тела хмель, – помог Даше домовой.

– О как, – даже девушка удивилась такой расшифровке, – но вообще, они там курятник утепляют.

Леший захихикал и спросил:

– А чего же ты со мной, а не там?

– Ну, во-первых, мы ещё вчера договорились, что я на рассвете сюда приду. Во-вторых, я не затевала этот ремонт, они сами мне его навязали. А в-третьих, я вчера ничего не пила, и мне нечего изгонять из тела, разве что лишние килокалории от Пашкиного тортика. Но эта история точно не про тебя. Хотя нет… почему же… Тортика хочешь? – спросила она по-свойски лешего. Тот от удивления даже рот открыл. – Не, если хочешь, не стесняйся, у нас Пашкиными стараниями его столько, что весь лес можно накормить. Хотя, чего я тебя спрашиваю, нужно принести и угостить, – радостно закончила девушка.

По растерянному лицу лешего было понятно, что он ничего не понял, но для Даши это было неважно, она теперь, как в одном популярном фильме, видела цель и плевать хотела на препятствия. Девушка попрощалась с лесным учителем и решительным шагом направилась к дому.

– А хорошо, что дядька Лёшин передумал строить базу, да? – вдруг заговорил домовой из кармана.

– Хорошо, – ответила девушка, – но он нам преподнёс хороший урок. Нельзя, чтобы мы зависели от прихотей совершенно посторонних людей. Сегодня один турбазу надумает строить, а завтра припрётся какое-нибудь тело и надумает у меня на голове завод строить.

– Какое тело? – растерянно спросил Додо.

– Наглое, жирное, мерзкое.

– Какой завод?

– Да, блин, чего ты ко мне пристал? Откуда я знаю, какой? Какой-нибудь. Это я же образно говорю.

– А-а-а, – разочарованно протянул домовой, – образно, а я-то думал.

– Оставь свои фантазии при себе, – пробурчала девушка и открыла калитку во двор.

А там уже во всю шли ремонтные работы, сооружали деревянный короб, замешивали цемент. Даша оглядела фронт работ и спросила:

– А цемент курам нафига?

– А цемент, – к девушке деловито вытирая руки о кухонное полотенце, подошел дядя Толя, – для фундамента курятника, – гордо произнёс он.

– Вы чего, совсем ку-ку, какой фундамент в курятнике, вы что, считаете, что им зимой будет теплее на бетонном полу? – разозлилась Даша.

– Не ссы, Дашутка, – дядька по-братски шлёпнул девушку по пятой точке, – всё будет зашибись.

– Не, я не поняла, вы чего тут все края попутали? – возмутилась девушка и, слегка пошевелив пальцем, откинула наглого мужика к лавочке возле дома. Тот так и приземлился на неё с громким: «Бля».

И тут она заметила, что вокруг возникла оглушающая тишина. Она оглянулась. Пашка стоял возле корыта с цементом, раскрыв рот, а Лёша находился совсем рядом, вжав голову в плечи.

– Мужики, вы чего? – удивлённо спросила Даша. – Я ж так… слегонца, и то за дело.

Мужчины выдохнули и продолжили свою работу, а дядя Толя, встав с лавочки и потирая то самое место, по которому шлёпнул девушку, закряхтел:

– Ты чего такая нервная, Даша? Я же по-дружески.

– Я совершенно спокойная, но впредь я бы вас попросила…

– Да понял я, понял, – заверил мужчина и поковылял в том же направлении, что и Лёша, и заворчал себе под нос, – ох и девка, чуть что, так в зубы, чуть что, так в зубы. Что за жизнь!

Даша зашла в дом и увидела маму, стоящую у окна и изо всех сил зажимающую себе рот, чтобы громко не расхохотаться.

– Мам, ты чего? – удивилась девушка.

– Ох, Дарья, какая же ты молодец. Смотрю на тебя и понимаю, что я действительно неправильно себя с мужиками веду. А Толя… А так ему и надо. Спасибо тебе.

– За что?

– За науку. Мать как-то в своё время не научила, как правильно себя вести с ними, а у самой мозгов не хватило. Мне же бабушка твоя в детстве буквально всё разрешала, вот я и с мужиками всю жизнь себя веду как капризная девочка.

– Угу, особенно последний был хорош, так потакал тебе, так потакал, аж чуть квартиру не отпотакачил.

– Чего? – расхохоталась мама. – Где ты только такие слова находишь?

– Сама придумываю. Нравится? Дарю.

– А на счёт Валентина… Да, Даш, он потакал… В мелочах, и тут же ко мне в карман лез. А я, дурёха, уши развесила.

– Всё, мам, не хочу даже вспоминать о нём. Этот-то как? – Даша кивнула на стоящего посередине двора дядю Толю.

– Этот хамоват немного, но хороший, добрый. На людях, правда, командный дух появляется, но, когда мы одни, ласковый, как телёнок. Щедрый, все стройматериалы за свой счёт купил, вечером, когда ты спать легла, всё пытался мне доказать, что в моей жилплощади не нуждается, паспорт совал, Лёшу заставлял подтвердить.

– Тебе-то нравится? – спросила дочь.

– Очень.

– Ну и замечательно, но уж извини, мам, я ему всё равно не доверяю, и домой ты поедешь с защитником.

– Неужели со своим любимым Дормидонтом решила расстаться? – удивилась мама.

– С чего ты взяла? Он что у нас, единственный на всю округу домовой? Нет, пригласили другого, из погибшего дома, ему так и так деваться некуда, либо в летник к нам, либо с тобой в город.

– И как его зовут?

– Мам, ну, ты же знаешь, нельзя же имя его говорить. Если вы подружитесь, то он и сам своё имя тебе скажет. Но я бы очень хотела, чтобы вы подружились, – вздохнула Даша, – вместе вы сила, поодиночке очень ранимые.

– Верунчик, – крикнул дядя Толя со двора, – где там Даша спряталась? Нам её помощь нужна.

– Сейчас придёт, – крикнула мама и сказала дочери, – Дашунь, они там такую штуку грандиозную затеяли, ты их не ругай, а помоги, и посмотришь, как всё получится здорово.

Девушка вышла во двор, и её тут же подхватил под руку Лёшин дядька и начал рассказывать план действий. С её стороны нужна была только небольшая помощь: нужно было поднять весь курятник целиком. Идея была замечательная, только вот Даша вовсе не была уверена в успехе такого предприятия. Курятник не казался настолько уж надёжным, чтобы сделать задуманное мужиками. Но Лёша её подбодрил и заверил, что они уже всё просчитали. Даша походила вокруг строения, посмотрела, на чём оно крепится и за счёт чего стоит на земле, и начала поднимать все четыре основных столба одновременно. Но земля не хотела так просто отдавать то, что давным-давно приняла к себе, и девушке пришлось применить усилие. На секунду ей показалось, что вся эта затея сейчас рухнет и курятник сложится, как карточный домик, но он действительно был сделан на совесть и не рухнул, а поднялся высоко вверх. Позади неё раздался возглас восхищения: хотя для мужчин это и было ожидаемо, удержаться они не смогли и с открытыми ртами наблюдали над зависшим за землёй домиком.

– Ну, и долго мне его держать? – спросила девушка, держа курятник в полуметре от земли.

Все мгновенно очнулись, и дядя Толя начал давать распоряжения. Дашу попросили переместить строение на два метра дальше и освободить территорию. Девушку долго уговаривать не пришлось, и она, выполнив просьбу, с радостью убралась домой.

Мама возилась на кухне, там что-то жарилось, кипело, а из духовки шел приятный запах выпечки.

– Мам, ты чего там, решила перевыполнить план по готовке на год вперёд? – спросила девушка, заглядывая в стекло духового шкафа. – Зачем столько всего? Нам же не нужно так много. Лучше сядь и отдохни, а я сама доделаю.

– Нет, Дашуль, что ты, я вовсе не устала. Мне это в радость, приятно готовить, когда у тебя большая семья. Да и я уже почти закончила. Ты лучше расскажи, куда это ты бегала ни свет ни заря?

– Я в лес ходила, с лешим деревья изучала и их свойства.

– Что, вот так прям, пришла, а тебя там леший ждёт? – удивилась мама.

– Угу, – девушка не удержалась и утянула один блинчик с тарелки, но мама это заметила.

– Ты завтракала сегодня?

– Не-а, – честно ответила девушка, дожевывая блин, – мне некогда было.

Мама молча подвинула к дочери тарелку с блинами и блюдце со сметаной.

– А сметана, случайно, не из крынки? – тихонько спросила Даша.

– Вот этой что ли? – мама показала на крынку, из которой кот ел сметану лапой. – Нет, она вообще пустая была и чистая. Я хотела у тебя спросить, откуда такая, у нас же, вроде, не было такой.

– А это не наша, это баба Маша приносила в ней сметану, да одна наглая чёрная морда всё сожрала.

– Так и эту баба Маша принесла.

– Хм, странно, – задумалась девушка, – с чего бы это у бабы Маши открылся аттракцион невиданной щедрости?

– Не знаю, – ответила мама, – а хотя… Тут Лёша у неё молоко покупал, дал за трёхлитровую банку две тысячи и сказал, что сдачи не нужно, может, из-за этого? Ты не обидишься, если я половину в город заберу?

– Да забирай её всю, ты же знаешь, я жирное не люблю, один раз поела, мне на пару лет хватит. Вы когда собрались уезжать?

– Вообще-то сегодня вечером. Толе завтра утром на работу нужно.

– Тогда пойдём, я тебе кое-что покажу.

Даша дождалась, когда мама закончит работу на кухне и потянула её в комнату бабушки, она открыла комод и вытащила фотографии, которые сама недавно обнаружила.

– Вот, смотри.

Мама взяла их в руки внимательно начала рассматривать:

– А, я помню эти фотографии, – улыбнулась она, – это твоя прабабушка в молодости. Ты знаешь, она снималась в кино.

– М-м-м, – промычала Даша, стараясь подыграть маме.

– Ты знаешь, у мамы даже где-то платья оставались из этих фильмов, – мама подбежала к шкафу и распахнула его, – слушай, Дашуль, ты не обидишься, если я отсюда стяну пару платьев, а? Они такие красивые, просто жуть, и в моду снова вошли. Вот посмотри, какая прелесть, – мама приложила одно из платьев к себе, – посмотри, как оно мне идёт. Смотри, как пуговки искусно сделаны, как будто каждая из них ювелирное украшение. А как оно будет шикарно смотреться с колье, м-м-м, – мама закатила от удовольствия глаза, – я в нём в театр схожу вместе с Толей, он меня уже пригласил. Ты не беспокойся, я их к бабушкиному приезду обязательно верну.

Даша грустно улыбнулась.

– Что? – побледнела мама. – Что не так? Что-то с мамой?

– Мам, ты ещё не поняла? – с грустью в голосе спросила Даша. – Не вернётся она больше сюда, – но тут же подумала, – или вернётся… Но ты, моя родная, уже об этом не узнаешь.

– Она что, умерла? – у мамы на глаза набежали слёзы, она поднесла ладонь ко рту и готова была мгновенно разреветься, поэтому дочь поспешила её успокоить.

– Мам, успокойся, ты что? Наша бабуля ещё тысячу лет проживёт. Она там замуж вышла и домой не собирается.

– А, это, – тут же легкомысленно отмахнулась мама, – фух, это я знаю. Сегодня вышла, завтра разойдётся, – и принялась снова рыться в вещах бабушки.

Когда солнце начало закатываться за горизонт, дядя Толя позвал Дашу и начал её инструктировать:

– Ты, значит, сейчас аккуратненько вот так поставишь курятник на место, чтоб столбы вошли аккурат по углам короба.

– Так как же ставить, там же цемент ещё не застыл, – удивилась девушка.

– Слушай, что я тебе говорю. Всё будет нормально. К завтрашнему вечеру всё застынет, и можно будет запускать кур.

– Тьфу, блин, мастер-ломастер, и куда, по-вашему, я должна сегодня птицу девать? – разозлилась Даша. – Где они должны ночевать?

– Ну, дорогая, придумай что-нибудь. На улице ещё тепло, пусть во дворе заночуют.

На Дашу было страшно смотреть, казалось, ещё немного, и она убьет дядю Толю прямо на месте. Спасла ситуацию Аня, которая периодически заглядывала к подруге во двор, интересуясь, что же там такое строится.

– Даш, давай их в наш курятник, всё равно он пустой. Наши в бабушкином живут, – предвосхитила вопрос подруга.

Когда на улице стемнело, и все гости разъехались, девушка, тихо матерясь, погнала кур в соседский курятник. Она насыпала им корм и тут вспомнила, что обещала лешему торт.

– Тьфу, зараза, что за день такой сумасшедший, – застонала девушка, включила в телефоне фонарик и пошла к Тане.

Та хлопотала на кухне, готовя пирожные на завтрашнее утро.

– Тань, привет, ты куда всё время пропадаешь? – спросила Даша подругу. – Я думала ты сегодня придёшь, хотя бы вечером.

– А чего мне там делать? – спросила Таня, раскатывая тесто. – В работе я не помощник, а едоков у вас и так было достаточно.

– Ну, я думала, что ты с Пашкой…

– А что я с Пашкой, что? Ну, испекла с ним огромный торт, ну, захотелось парню торт научиться печь, так что ж теперь, – раскричалась Таня, – у меня пузо на нос лезет, работы непочатый край, некогда мне с Пашкой.

– Да ладно, чего ты взялась, – начала успокаивать её Даша, – я, собственно, на счёт торта и пришла. Можешь мне кусок побольше дать, я лешему отнесу. Я думала, может, ты отнесёшь, типа угостишь его и попросишь его, чтоб он тебе травы всякие разные показал, но раз тебе некогда, тогда сама отнесу.

– Не хочу я ничему учиться, у меня сил нет. Может, потом, когда рожу.

– Ну, потом ещё хуже будет, потом ребёнок будет тянуть. Ладно, тебе решать. Тортик-то дашь?

– Да, с великим удовольствием, – Таня вышла из кухни и принесла в пластиковой коробке большой кусок торта.

– За пластик точно получу от хозяина, – почему-то подумала девушка, поблагодарила подругу и пошла по дороге к лесу.

Судя по всему, леший её ждал. Едва девушка сошла с дороги, как на её пути появился большой пень. Даша сразу поняла, что это хозяин леса облегчил ей жизнь. Она поставила коробку на пень, аккуратно, стараясь не шуметь пластиком, открыла крышку и сказала:

– Вот, дедушка леший, попробуй, очень вкусно, – она не стала ждать, когда тот выйдет из леса, потому что точно знала, что он где-то рядом, возможно, ему не понравилась та самая пластиковая упаковка, поэтому она добавила, – коробку никуда не девай, я её завтра заберу, – и, махнув рукой на прощание, побежала домой.

Когда она подходила к перекрёстку, Даше показалось, что возле Таниного дома стоит странный силуэт. Она остановилась и стала приглядываться. Силуэт был слишком худ, чтобы подходить на кого-то из знакомых в этой деревне. Девушка старалась понять, что это, видение или человек. Силуэт не шевелился и не подавал признаков жизни.

– Что за напасть такая? – подумала Даша и достала телефон, – Надо звонить Пашке.

Она медленно пошла к дому, набирая номер парня, и, когда тот ответил, шепотом начала говорить:

– Алло, Паш, там, возле Танькиного забора, стоит какой-то мужик странный, может, ты зайдёшь к ней, посмотришь, а?

– Да я уже у неё, – весело ответил тот, – пусть там хоть кто стоит, мы не боимся, да Тань?

– Та что-то весело ответила Паше.

– Ну, вот… А я тут за неё переживаю… А Тане прям так некогда-некогда, ну, ну… – подумала Даша и почти уже выключила телефон, как вдруг вспомнила о лесорубах, – Паш, – негромко сказала девушка, – ты грозился лесорубов поймать. Так вот, у меня появилась информация, они завтра опять заселяются в свой лагерь.

– О, вот это тема, порадовала, мать, – так же весело ответил парень, – сейчас спишусь с кем надо и напишу тебе, когда двинемся в лес. Пока.

– Ну, пока так пока, – подумала девушка, глядя на выключившийся телефон, – всё, всех нахрен, устала, спать хочу.

Даша зашла в дом, закрыла за собой дверь и, даже не включая света, прошла в свою комнату и быстро раздевшись, упала в кровать…

Проснулась она, когда солнце уже было высоко. Девушка зевнула, взяла телефон, прочитала Пашкино сообщение. До встречи оставалось ещё пять часов. Она потянулась и с удовольствием вслушалась в тишину дома.

– Додо, – позвала она домового, но ответа не последовало. «Наверное, во дворе чем-то занят, – подумала она, – ладно, пора вставать».

А Дормидонт в это самое время сидел на пеньке, стоящем у самой кромки леса, и разговаривал с Лешим, сидящим на том же пне к нему спиной.

– И не обидно тебе, великому Дормидонту, жить среди тех, кто вечно были твоими рабами, а еще и прислуживать им, – увещевал домового леший, – говорил же я тебе тогда, в лес нужно было уходить, в лес.

– И что мне в твоём лесу? Я до сих пор считаю свой выбор правильным. И ни разу об этом ещё не пожалел. Вот вы разбежались по лесам, попрятались, и что? Сколько вас осталось? По пальцам пересчитать можно, а мы в домовые ушли. Нас много, тысячи, нет, сотни тысяч, и популяция наша растёт, мы процветаем, а вы свой век доживаете и существуете только потому, что вы бессмертны. А ну как узнает кто, что и вас убить можно, что тогда? И насчёт «прислуживать» ты тоже неправ. Не прислуживаю я. Люди рождаются, живут, умирают и всегда помнят, что домового нужно почитать, что я хозяин в этом доме, я! А то, что работу какую выполняю, так не потому, что меня заставили, а потому что порядок люблю и скучно мне сиднем сидеть.

– Э-э-э, – отмахнулся Леший от домового, – никогда ты меня не убедишь, что в домовых лучше. Что толку в том, что вы размножаетесь, нет у вас самого главного – свободы. Сидите в своих домишках, и весь ваш мир в них и заключён, дальше забора и носа не кажете. А я свободен как ветер в поле, что хочу, то и делаю, куда хочу, туда и иду…

– Ага, и свобода твоя ограничивается твоим лесом, ты-то тоже не выходишь за его пределы, – Леший попытался что-то возразить домовому, но тот не дал ему и слова сказать, – так, хватит уже. Три тысячи лет этому спору, а всё одним заканчивается, опять разругаемся и сто лет разговаривать не будем. Давай лучше тему разговора сменим.

– А давай и сменим. Я тебя вот о чём хочу спросить, тебе не страшно, что девчонка твоя за два дня изучила то, что люди годами, даже десятилетиями изучают? Память у неё сказочная. Ты уверен, что она человек?

– Был уверен, пока дар наш в ней не проснулся, а сейчас даже и не знаю. Да мне это и не важно, главное, чтобы она на чёрную сторону не перешла. Это меня больше всего беспокоит. А вокруг творится что-то неведомое. Вечно суета какая-то, беготня, постоянно что-то происходит, что-то мелкое и пакостное. А дар суеты не любит. Он от этого рассеивается… и чёрный этот опять появился.

– Кощей, что ли?

– Угу, этот, паразит. И что ему здесь надо, не пойму, – домовой развёл руками, – вроде бы всё убрал из деревни, что могло его приманивать, а он опять тут как тут. И что ему не сидится в своей Нави?

После отъезда гостей у Даши было очень много дел. Хотя помощники и убрали за собой во дворе, но убрали по собственному пониманию, а девушку это совсем не устраивало, поэтому она и начала со двора. Первым делом Даша заглянула в курятник и внимательно осмотрела его. Вчера ей вообще всё не понравилось, и девушка решила, что как только все уедут, она тут же всё разберёт и выкинет, пока не застыл бетон. Но жизнь распорядилась по-другому, курятник остался на своём месте, и сейчас разглядывая эту конструкцию, Даша вдруг поняла, что ей нравится здесь всё. Дядя Толя оказался прав. Мужчины не только утеплили стены, но и пол. Поверх бетона лежали доски, и очень удобные гнёзда для курочек располагались по всему курятнику в несколько уровней. Сам курятник теперь стоял на невысоком возвышении, что тоже было неплохо, но больше всего ей понравились своеобразные ступеньки, чтобы курочкам было удобно забираться в домик. День определённо начинался хорошо.

– Додо, – вновь позвала Даша домового, потому что была уверена, что он во дворе.

– Аюшки, – отозвался тот из летника.

– Ты чем там занят? Не поможешь во дворе?

– Пожалуй, помогу, – Додо вышел из летней кухни, отряхиваясь и чихая, – там без тебя всё равно ничего не получается. Куда это барахло будем скидывать? – указал он на остатки вчерашней стройки, валяющиеся в аккуратной куче.

– А давай в соседний двор в сараюшку, всё равно покупать собрались тот участок, – предложила Даша, – стой, позвоню, пока не забыла.

Она вытащила телефон и позвонила по номеру, что дал Костя. Ответили ей практически мгновенно и очень дружелюбно. Костя практически всё уже объяснил, и Даше только осталось назвать цену, которую она даёт за дома.

– Почему сорок тысяч? – спросил домовой.

– Не знаю, бабушка сказала сорок, значит сорок, вот и всё. Я ей доверяю. Возможно, это не нам нужны эти участки, а наследникам деньги, но это уже неважно, правда ведь?

Даша с Додо дружно принялись за работу, убирая остатки стройматериалов в сарай, собирая мелкие капли пролитого цемента, который очень раздражал девушку, мелкие досочки и щепки, которые тут же прибрал домовой к зиме на растопку. Они уложились за пару часов, двор блестел, как…

– А где наш кот? – спросила Даша домового, вспомнив одно оригинальное сравнение, связанное с котом.

– Да, шут его знает, я его вчера весь день не видел.

– Ну, вчера-то это ладно, где работа, там кота нашего нет, но сегодня-то он даже пожрать не пришел, что крайне удивительно. Додо, миленький, может, ты поищешь его?

Домовой исчез под собственное ворчание:

– Прикормили дармоеда, теперь…

Даша, подождав немного во дворе, решила времени даром не терять и сполоснуться в летнем душе. Она зашла в дом и тут же споткнулась о рюкзак, который они покупали Дормидонту.

– Странно, – подумала она, но времени на размышления не было, она схватила полотенце, чистую одежду, и пошла в душ.

Минут через пятнадцать, девушка открыла дверцу, и та уткнулась во что-то мягкое. Даша удивлённо заглянула за дверь и поняла, что она упирается в спящего кота.