Рецепт свадебного пудинга
Но со смертью хозяйки отношение герцога к людям графа изменилось. Герцог хотел видеть в поместье только своих людей. Однако, подобрать постоянного управляющего сюда до сих пор не смог. Теперь же и вовсе делать этого не собирался, надеясь, что сыну надоест глушь и он сам захочет вернуться в Рокингем. А тогда уже и управляющего грамотного можно будет подыскать. Так два года назад он откровенно сыну и высказался, предупредив заодно, что помогать ему не будет. Сумел уехать, мол, сумей жить самостоятельно.
Вот тогда Соня и вернулась во Фрейфорд для помощи Марвину. Если молодая девушка поступала на службу, то ей вполне было допустимо обходиться без компаньонки или любого другого сопровождения. А Марвин принял её экономкой. Ну, это официальная версия. На самом деле она очень надеялась на близкие отношения с другом детства. Но пока ничего не получалось. Марвин как будто не замечал её влюблённых взглядов и не понимал намёков. А с приездом мачехи Марвина, думала Соня, станет ещё сложнее.
Тем более, что у Марвина где-то во дворце короля уже была сговорённая невеста. Помолвки, правда, ещё не было: её отложили до совершеннолетия Марвина. «Скоро уже», – с горечью подумала Соня, с тоской глядя на любимого друга, который расположился за своим столом в кабинете.
Марвин же в этот момент был занят докладами старост из деревень, своего лесничего и на Соню, которая устроилась в углу его кабинета, внимания не обращал. Он привык, что она частенько так сидела с ним, занимаясь потихоньку своими делами.
Старосты жаловались на неурожай и просили снизить налоги, а некоторые просили даже помощи. Лесничий жаловался на участившиеся браконьерские порубки леса и браконьерские охоты, на участившиеся переходы границы с кланом оборотней по лесным тропам. Хотя Марвин не запрещал местным жителям пользоваться дарами леса, но он и не позволял варварски относиться к нему. И жалобы лесничего разозлили молодого хозяина. Марвин принял решение проверить положение дел на местности и запланировал скорую поездку по округе. Заодно и проветрится, а то засиделся во Фрейфорде.
– Капитера гарнизона ко мне! – крикнул он своему секретарю Эйрону Гартеру.
– Ты что-то задумал? – поинтересовалась Соня.
– Да, надо сделать объезд владений. Слишком много жалоб, слишком много проблем откуда-то появилось. Проверю сам.
– И, когда?
– Дня через два-три. Капитеру надо подготовиться: амуниция, продовольствие, лекарь. Мне тоже надо приготовить деньги. Придётся съездить в банк в Кливдон.
– Опасно, Марвин, – заметила Соня.
– На моих землях? Мне? – недоуменно поднял брови Марвин.
Вопрос остался без ответа, да Марвин и не нуждался в нём. Оба вновь занялись делами и в кабинете установилась рабочая тишина.
***
– Остин, докладывай! – герцог откинулся на спинку стула и приготовился слушать.
В кабинете, кроме них, никого не было, но герцог накинул ещё полог тишины. Однако, такие предупредительные меры в собственном замке ему страшно не нравились. Он, вообще, был поражён и угнетён вскрывшимися в ходе следствия предательствами. Как легко его слуги, работающие в замке по многу лет, начинали продавать личную информацию. И дело было не в высокой оплате, хотя и в ней тоже. Дело скорее было в ошибках подбора персонала. Не тех людей набирали, не так инструктировали по работе. Сами виноваты: хозяин, превор, старший дворецкий – ни с кого герцог вины не снимал. С себя тем более. А тут ещё и повторное покушение на Мариенну, случившееся в дороге. И только благодаря выучке отряда Торри, удалось избежать похищения жены. Так что герцогу было о чём подумать.
– Дело оказалось непростым, Итон, – начал превор замка. – Нападение произошло в Старом лесу. Чёрные наёмники постарались отбить Мариенну, но безуспешно. Кстати, девица сама сражалась не хуже настоящего бойца. И благодаря её смелости и мужеству, удалось скрутить их командира. Я начинаю сомневаться в наших сведениях о твоей жене, Итон, – осторожно заметил превор и продолжил. – Вначале всё говорило о том, что затеяла покушение Изабелла, так как она сама нанимала отряд и созналась в этом. Но полный допрос на шаре показал, что она только выполняла чужой заказ. Да и, согласись, Изабелле совсем незачем было воевать с твоей женой. Она прекрасно понимала, что ты никогда на ней не женишься и её устраивала роль вечной любовницы. Убийство же она не планировала. Ей внушили это. Нам нужно ментальное сканирование и разрешение короля на это. Нужно точно знать, кто делал ей ментальное внушение, которое запрещено на территории королевства, тем более по отношению к немагам. И ещё: пленники, которых нам отправил Райли тоже находятся под защитным блоком. Любой вопрос по поводу найма на эту акцию, вызывает у них судороги и блокирование речи. Ни говорить, ни писать они не могу, поэтому мы не можем получить нужных нам сведений. Требуй мага, Итон.
– Дядя мне назло откажет в этой просьбе, – раздражённо заметил герцог. – Мой брак ему, как кость в горле. И, если бы Мариенна погибла, он, наверное, был бы только рад. Попробуем пока обойтись без его помощи. Надо выяснить где и с кем встречалась Изабелла в последний месяц. Мы предполагаем, что заказчиком был первый советник, но мы не знаем конкретных исполнителей. Сам советник – не менталист и не маг. И без его связи с исполнителями, мы не докажем его вину. Ищи улики, Остин. Ищи связь наёмников с советником, с магами. Предупреди ковен, пусть тоже озадачатся. Магов у нас не так много, магов-менталистов можно по пальцам пересчитать. Так что все нити сходятся в столице. Я уезжаю и начну работать там, а ты полностью проверь округу.
– Слушаюсь, милорд, – ответил превор, – а что делать с женщиной?
– Пока пусть посидит в камере. Найдём улики, докажем вину, и я её накажу ПО ЗАКОНУ, – без сожаления и даже равнодушно ответил герцог.
Остин вышел, а герцог вернулся к своему занятию: на столе у него лежала карта, и он внимательно изучал границы поместья Фрейфорд. И его агенты, и сын Марвин докладывали всё чаще о нарушениях границы в этом районе. Оборотни обнаглели, и герцог задумал перекрыть их тайные тропы, тем более, что происходило это на его собственных землях. А в этом случае, всё, что будет перехвачено у контрабандистов делится пополам между казной королевства и казной владельца земель.
Заодно ему вспомнилась и изгнанная жена. Но как-то смутно. Даже напрягая память, Итан не смог описать подробно, как выглядит Мариенна. Да и откуда он её мог помнить, если до обряда они виделись от силы четыре-пять раз, а после обряда – всего один, когда он отправил её во Фрейфорд. Но угрызения совести заставили его признать, что два покушения – это очень много для нищей сиротки. И оба покушения совсем не красят его, как главу безопасности. Покушались-то на ЕГО жену. А он не смог предотвратить эти безобразия. Ладно хоть эта несчастная осталась жива, и вся его авантюра с женитьбой не пропала даром.
Оправданием ему служило лишь то, что оба преступления были спонтанными, заранее не готовились и, значит, знать о них заранее тоже никто не мог. Отсюда, и предотвратить их было невозможно. Но гневный взгляд сиротки из-под пушистых ресниц почему-то никак не хотел покидать его сознание. Надо же! Лица не помнит, а этот взгляд засел в памяти. И где-то там, на задворках сознания зрел вопрос: почему тихая послушница ведёт себя не как полагается? Почему герцог постоянно натыкается на необычное поведение девушки? Ещё и участие в драке?! – вспомнил он донесение.
Но все эти сомнения и вопросы только ещё зарождались в глубине его сознания, не осознавались им самим и не влияли на решения герцога, а лишь вызывали внутреннее беспокойство. Усилием воли герцог всё же заставил себя переключиться на другие дела и отвлечься от мыслей о жене. Как бы странно та себя не вела, она ему была не нужна.
ГЛАВА 4.
Утром Марина проснулась рано вполне отдохнувшей и бодренькой. «Надо же?! – удивилась она про себя. – Всего ничего времени прошло, а я и забыла об отравлении, об ударе и о всех этих передрягах. Как-то быстро всё вылечилось». Особо не задумываясь, Марина списала всё на правильные зелья и местный климат. Ну, а на что ещё?
Перед выходом она всё же позвала Райли, чтобы спросить его мнение о юбке-брюках. Совсем уж шокировать местное население не хотелось.
– Капитер, можно мне в таком виде продолжить путешествие? – спросила Марина и сделала шаг вперёд, чтобы пояснить, что она имеет в виду.
Брючины разошлись, делая её шаг свободнее, а у капитера брови поползли вверх.
– Не знаю, госпожа, – растерялся он. – У меня давно нет женщин, о которых надо заботиться, и я боюсь ошибиться. Но, кажется, женщины у нас носят брюки. Не все, правда.
– Уф-ф, – выдохнула Марина. – Слава Предвечной! Главное, брюки носят, а всё остальное неважно.
Но тут память Марины зацепилась за оговорку Райли: «нет женщин, о которых надо заботиться», и она, не раздумывая спросила:
– У тебя нет семьи, Райли?
– Нет, леди, – скупо ответил наёмник. – Сам я женат не был, но у меня были родители и сестра. У сестры была семья. Все они погибли несколько лет назад во время мора от лихорадки. Маги тогда только и смогли ограничить его двумя деревнями. Наша усадьба была в одной из них. А я в то время был ещё на королевской службе. Так что один я остался.
Неожиданно Марина почувствовала всю горечь одиночества этого мужественного человека. Ясно поняла, что за маской сурового капитера скрывается добрая и ранимая душа. Она буквально «увидела», какие бури сейчас бушуют в душе Райли, потревоженные её неожиданным вопросом и почувствовала непреодолимое желание помочь этому человеку.
– Тчш-шь, – успокаивающе положила она руку на грудь капитера. – Тчш-шь… Всё хорошо, Райли. Всё хорошо… Это память, я понимаю… Она болит… А мы вот так…
Интуитивно Марина начала совершать круговые пассы, как бы разгоняя тёмные сполохи, которые «видела» вокруг Райли, не осознавая ещё, что она видит ауру капитера. Сам Райли на это реагировал слабо. Казалось, он застыл в этом воспоминании и никак не мог покинуть его. Осознание своей вины держало его сердце в клещах и не отпускало, дыхание сбилось, а сердце сорвалось в немыслимый бег. Странно было то, что Марина понимала это со всей ясностью и также понимала, ЧТО нужно сделать, чтобы освободить Райли от тяжелого воспоминания и от чувства надуманной вины.
«Это же он всю жизнь казнит себя за то, что не был тогда рядом с ними!» – ужаснулась Марина. Она продолжала крутить пассы. Желая всей душой помочь мужчине, и неожиданно увидела, как от её рук потянулись бело-золотистые лучи, которые окружали тёмные сполохи в ауре капитера и схлопывали их, очищая его ауру.
– Вот так, – приговаривала Марина, радуясь успеху. – Вот так…
Через несколько минут всё было закончено. Райли взбодрился и даже улыбнулся:
– Благодарю, госпожа. Предвечная благословила вас своим даром. Это редка удача. Это хорошо, госпожа.
– Я ничего такого не сделала, Райли. Просто хотела снять твою душевную боль. Я же сама своим вопросом пробудила её. Прости, – ответила Марина, устало опираясь на спинку стула.
У неё сейчас было такое ощущение, что она пахала, как лошадь, целый день.
– Ничего, госпожа. Всё правильно: нельзя всю жизнь горевать о прошлом. Вы помогли мне избавиться от чувства вины. Я не забуду родных, но буду жить уже настоящим и будущим. Спасибо вам. Что касается вашего дара, то, скорее всего, вы получили его во время обряда. Но об этом лучше спросить Марвина. Парень специально изучал этот вопрос. Очень хотел стать магом. Пойдёмте, госпожа. Отряд уже давно ждёт нас. Опирайтесь на меня, а то вы, видать, много сил потратили на лечение. Но ничего, сейчас позавтракаем и силы восстановятся. У вас пока опыта нет, вот вы и выложились.
Они спустились в обеденный зал и быстро позавтракали, так как их отряд уже был на улице, готовясь к отъезду. Марина и на самом деле почувствовала себя гораздо лучше и мысли о своём неожиданном даре отложила на потом.
Она невольно поглядывала в окно, так как во дворе наблюдалась беготня и суматоха, создаваемая дородной поварихой, в руке которой угрожающе мелькала мокрая тряпка.
– Вот я тебе сейчас, паршивец! А, ну, стой! Ах, ты, босота чумазая! – гневные женские крики разносились по двору, и Марина с Райли поторопились выйти на крыльцо.
Объект негодования стряпухи спрятался под стоящей в углу двора старой арбой и затаился, посверкивая оттуда живыми, испуганными глазёнками.
Женщина достать своего вражонка оттуда не могла и теперь голосила на весь двор, призывая себе помощников.
– Нет, вы посмотрите на него! Который день тут отирается, а сегодня две булки у меня спёр! Только что испекла! Где эти превоторы, когда они нужны?! – риторически вопрошала бабища, не шутя угрожая пацанёнку суровой расправой.
Люди во дворе в сторону парнишки поглядывали с сочувствием, но заступаться никто не спешил: всё же кража не то действие, которое стоит поощрять и прощать. Марине неудачливого воришку стало жалко, и она, взяв мелочь у капитера, просто заплатила женщине за две несчастные булки. А затем сразу же направилась к старой арбе: парнишку она захотела взять с собой. Видно, живётся ему несладко, раз решился на кражу и, может быть, не впервой. Побудило её это сделать и то, что пацан не кричал, не ругался, не огрызался, как это обычно делают уличные босяки, а молча убегал и надеялся, видимо, незаметно скрыться. Да не получилось.
– Ну, вылезай, знакомиться будем, – сообщила она пацану, заглянув под арбу.
Тот молча покрутил головой, оглядел внимательно саму Марину и отряд наёмников, задержался взглядом на капитере и только потом нехотя покинул своё убежище, не подходя, однако, ближе нескольких шагов.
– Меня зовут леди Мариенна, а тебя? – спросила Марина, окидывая свою находку оценивающим взглядом.
На вид парнишке было лет двенадцать-четырнадцать. Худой, даже тощий. Кожа буквально просвечивала насквозь. Волосы до плеч были стянуты в низкий хвост и явно давно не видели воды и мыла, как и тело парнишки. Длинная рубаха, с чужого плеча, достигала колен, ноги были прикрыты короткими рваными штанами, а босые ступни, покрытые царапинами и цыпками, нервно перетаптывались по дворовой пыли. Тонкие пальцы с синими жилками сжимали одну оставшуюся булку, и весь его вид выражал желание немедленно отсюда сбежать. На симпатичной, но изрядно грязной мордашке светились в пол-лица испуганные серые глазёнки. «Чисто скелет», – сделала вывод Марина.
– Ну?! – поторопила Марина мальца, видя, что тот не решается открыть рот.
– Меня зовут Милли, – решилось это чудо, и все вокруг удивлённо примолкли.
– Милли? Девочка? – уточнила Марина и ей сердце захолонуло от жалости.
Та только кивнула и ещё сильнее поджала губы.
– Поедешь со мной? – предложила ей Марина. – Ты живёшь одна или с кем-то ещё? – догадалась она уточнить.
– Одна, – скупо ответила девочка, недоверчиво поглядывая на Марину.
«Странно, – отметила про себя Марина. – Девчонка уличная, а говорит правильно, держится с достоинством, на рождённую в нищих кварталах непохожа», – продолжала сомневаться про себя Марина. Взять ребёнка с собой она не передумала, даже, наоборот, уверилась в этом ещё больше.
– Соглашайся, – продолжила Марина уговаривать ребёнка. – Будешь моей личной служанкой.
Этот последний довод был самым веским. Девочка уже смелее шагнула вперёд и спросила:
– Куда садиться?
Райли и наёмники, которые наблюдали всю эту картину, рассмеялись и засыпали девчонку шутками:
– А помыться вначале не хочешь?
– Волосы прибери, беглянка!
Девочка остановилась, оглядела себя и беспомощно воззрилась на Марину.
– Беги, Фиби тебе поможет. И, Фиби, найди ей подходящую одежду, – распорядилась Марина им вслед. – Мы подождём, но поторопитесь.
– Конечно, госпожа, – присела в коротком книксене Фиби и, взяв девочку за руку, вернулась в гостиницу.
Вроде бы Фиби была вполне приветлива, но Марина успела заметить, как брезгливо скривились её губы и сморщился маленький носик. Ещё одна чёрточка, которая перестала нравиться Марине в девушке.
Из-за Милли с отъездом пришлось задержаться, но Марина нисколько не жалела. Девчонка понравилась ей, и она захотела помочь. Зато короткое ожидание закончилось всеобщим удивлением, когда Райли вывел девочку за руку из гостиницы. Он как-то сразу взял над девочкой шефство и ясно дал понять всем, что отныне Милли находится под его опекой.
Чистенькая, с заплетёнными короткими косичками, в простеньком дешёвом платье и туфельках бывшая уличная босячка совершенно преобразилась. Перед всеми предстала девочка на пороге зрелости, с огромными серыми глазами, точёным носиком и пухлыми губками, со стройной фигурой и очень серьёзным выражением лица.
«Откуда что взялось?!» – весело изумилась про себя Марина и спросила:
– А сколько тебе лет, Милли?
– Пятнадцать, госпожа, – присела в коротком книксене Милли так, будто делала это всю жизнь.
Марина невольно сравнила девочку с Фиби, которой было восемнадцать, но выглядела она на все двадцать лет, так как все положенные округлости были при ней и вела себя Фиби, как вполне взрослая девица.
Милли же была всего на три года младше, но выглядела рядом с ней сущим цыплёнком. Правда, в платье она стала смотреться намного лучше. И, кажется, Фиби почувствовала в ней соперницу если не за внимание Себастьяна, то за внимание госпожи и капитера – точно.
В дороге Марина попыталась разговорить девочку и узнать, как она оказалась на улице, но Милли ответила только, что она сирота и на улице живёт уже давно.
«Давно?! Одна?! Девочка?!» Уже это показалось Марине необычным, но, видя, что Милли почти спит, убаюканная мягким ходом кареты, она оставила её в покое. Сама Марина чувствовала себя уже настолько хорошо, что перебралась на козлы к вознице и рассматривала окружающий мир свободно, не ограничиваясь размером окна кареты. И потому не сразу заметила, что Милли давно едет вместе с капитером, сидя в седле перед ним и восторженно осматривает окрестности. Райли время от времени что-то ей говорит, и девочка отвечает ему, доверчиво прислонившись к его надёжному плечу.
– Смотрите, госпожа, вон Фрейфорд! – окликнул в этот момент Марину возница.
Она перевела взгляд в указанном направлении. Там вдали показались башни и шпили высокого замка. Издалека он показался тёмным и мрачным, но, когда карета подъехала ближе, Марина увидела, что замок просто строгий, сдержанный, но отнюдь не мрачный.
Кованые ворота усадьбы были распахнуты настежь. Их явно ждали и этим выказывали признание воли герцога. Карета объехала круглую клумбу подъездной аллеи и остановилась напротив крыльца, на верхней ступени которого их ожидал молодой, высокий мужчина очень похожий на герцога. Рядом с ним стояла миловидная девушка примерно его лет, стройная, русоволосая, но не улыбчивая, неприветливая. Немного в стороне ожидала распоряжений многочисленная прислуга.
«Мы ей сразу не понравились», – сделала вывод Марина, имея в виду спутницу наследника. По знаку неприветливой девушки слуги ринулись к карете, доставая багаж и сразу унося его в замок, а внимание Марины переключилось на наследника герцога.
– Вечер добрый, милорд, – обратился к нему Райли, спрыгивая с коня и подходя к мужчине. – Капитер Торрес прибыл во Фрейфорд, выполнив задание. Прошу зафиксировать результат.
Себ в это время выпустил из кареты женщин и снял с коня Милли. Вслед за ним они приблизились к крыльцу и встали рядом с Райли.
– Рад видеть тебя, Райли, – наследник, спустившись к ним навстречу, пожал протянутую руку. – Конечно, всё отметим на кристалле, как положено. А это, как я понимаю, моя новая матушка? – насмешливо, но не злобно спросил парень, небрежно мотнув головой в сторону Марины.
– Разрешите представить, лорд Марвин, – моментально исправился Райли. – Перед вами леди Мариенна – законная супруга вашего отца и герцога Итона Риверса, сделал капитер нажим на слова «законная супруга».
Можно было по-разному реагировать на явное недружелюбие хозяев: обида, истерика, недовольство, грубость, надменность… Марина решила подыграть и подначить молодого хозяина, перевести всё в шутку и смягчить неприятную ситуацию. Она сделала шаг вперёд и обратилась к наследнику, нарочито изобразив старческое дребезжание голоса:
– Сынок, ты бы проводил матушку в покои. Видишь, устала с дороги, годы-то не те уже. Целых двадцать пять – не шутка. Не то что тебе – всего двадцать. И сразу хочу предупредить сынок, – добавила Марина властности в голосе. – Вот эта девочка – Милли, – она подтолкнула вперёд девочку, – будет жить со мной. Понятно? – и уставилась на наследника со всем вниманием, приложив руку к уху, как делают глуховатые люди, ожидая ответа.
Сказать, что парень опешил – это ничего не сказать. он стоял с полуоткрытым ртом и не знал, как достойно ответить на этот спич. Марина заметила, что Райли на её выступление улыбнулся и явно одобрил её действия. Милли приободрилась и придвинулась к ней поближе, а бойцы отряда расслабились и зашевелились, скрывая улыбки.
Девушка рядом с Марвином дёрнула его за рукав, и только после этого он отмер и заговорил доброжелательно и просто, без всякого подвоха на полном серьёзе, но с улыбкой:
– Неожиданно! Но мне понравилось. Добро пожаловать во Фрейфорд, матушка, – выделил он голосом это простое обращение. – Соня проводит вас в ваши покои. Кстати, познакомьтесь: баронесса Соня Росси – экономка и моя помощница.
– Но… флигель… ты же сам…, – подняла брови Соня в удивлении и махнула рукой куда-то в сторону заднего двора.
– Нет, – жёстко перебил её наследник, – я передумал. Она будет жить в хозяйской половине замка, как родственница. Так будет правильно и не вызовет никаких вопросов и обид.
– Понятно, – недовольно буркнула Соня и повернулась к Марине: – Пройдёмте со мной, госпожа. Я вам всё покажу.
– Одну минуту, дорогая, – продолжила спектакль Марина. – Милли, ты идёшь со мной. А ты, Фиби, вернёшься в Рокингем вместе с отрядом капитера.
«Слушаюсь, госпожа», – практически одновременно ответили оба названных персонажа и только после этого Марина спокойно и уверенно проследовала за девицей, которая и не скрывала своего пренебрежения к ним.
Капитер быстро наклонился к Милли и, что-то прошептав ей, погладил по голове и подтолкнул в сторону Марины. Девочка кинула на него благодарный взгляд и прилипла к подолу Марининой юбки.
Фиби, наоборот, осталась стоять рядом с Себастьяном, не скрывая своего сожаления решением Марины.
Марина же сейчас была собой вполне довольна: шутка удалась и удалась на славу. Она сразу сблизила её с пасынком и показала тому, что мачеха совсем не зануда и с ней можно договориться. Что касается Фиби, то её было не жалко. Пусть возвращается и служит превору в Рокингеме, а Марине и без соглядатаев неплохо. Может, она и неплохая девочка, но капитер прав: она служит хозяину Рокингема, а совсем не Марине.
За всеми этими размышлениями Марина не заметила, как они дошли до её покоев.
– Прошу, госпожа, устраивайтесь. При надобности можно вызвать горничную, – сказав это, Соня удалилась, не проявив к гостье ни интереса, ни уважения.
Марину такое отношение совсем не задело. Всё наладится со временем. Да и не наладится – ничего страшного. Соня – не свет в окошке.
Зато они с Милли сумели быстро распаковать и разложить вещи, выбрать подходящий наряд для ужина и вызвать служанку, чтобы проводила Милли на кухню. Ведь прислуге еду в покои не приносили.
Когда те ушли, Марина вдруг сообразила, что вся эта суета не вызвала у Милли никакого непонимания. Она действовала вполне привычно и осознанно: знала, как разложить вещи, знала, как пользоваться местным санузлом, знала, какое платье подойдёт к ужину. А это всё приходит только с постоянным ежедневным применением. Значит, в не таком уж далёком прошлом девочка жила в похожих условиях. «Кто же ты всё-таки?» – задалась вопросом Марина, идя в столовую в сопровождении служанки. Однако, мысли о Милли были прерваны словами служанки:
– Вам сюда, госпожа, – остановилась девица перед высокой украшенной резьбой дверью и открыла её.
Марина вошла и приостановилась у порога, оценивая обстановку: Марвин уже был за столом, а Соня как раз направлялась к столу, за которым сидело уже несколько человек. Бегло окинув взглядом помещение, Марина остановила было свой взгляд на Марвине, надеясь, что он укажет ей нужное место. Но ей помог Райли, который быстро поднялся со своего места и отодвинул для неё стул на противоположенном от Марвина конце стола. Там, где полагалось сидеть хозяйке дома. А поскольку Марвин женат ещё не был, то хозяйкой была любая женщина из его семьи. В данном случае – Мариенна. То есть, осознанно или случайно, но Райли сразу обозначил место Мариенны в доме наследника: старшая женщина. И, кажется, оспаривать его решение никто не собирался. А довольны были обитатели этим фактом или нет – покажет время.