Академия Темных Искусств

– И так, еще раз прошу простить меня за опоздание, – с улыбкой, словно ничего не произошло, сказал профессор Мамон.– Некоторые из вас меня уже знают, – он кивнул сидящим в первых рядах демонологам, – другие просто обо мне слышали. Тем не менее, считаю нужным представиться. Давайте обойдемся без фамилий и отчеств, прошу называть меня просто профессором Мамоном. Я буду вести в этом году общий курс Параллельных миров. Вопросы? Нет, вот и отлично. Давайте начнем с переклички. Какие факультеты здесь?

– Демонологи, шаманы, некроманты и вудуисты, – подняла руку коротко стриженная беловолосая девушка из числа демонологов.

– Вот, та знакомая, про которую я говорил, – шепнул Адонис на ухо Питеру.

– А где друиды? И почему нет алхимиков? – профессор Мамон насупленно уставился в списки студентов, лежащих на преподавательском столе.

– У них нет вашего предмета в расписании. По крайней мере, в этом году.

– Понятно–понятно. Ясно–ясно. Что же, пусть тогда старосты напишут мне списки присутствующих. А пока они это делают, давайте проверим ваши начальные знания. Успели разглядеть руку того милого создания, которое пришло по мою душу? Если да, то может мне кто–нибудь скажет, к какому из смежных с нами миров оно принадлежит?

– Осмелюсь предположить, что это тварь пыталась попасть к нам прямиком из Гульфа, – девушка вытянула левую руку, правой продолжая заполнять список своей группы.

– Великолепно! А вы…Бастед, верно? Точно–точно, Джейн Бастед, я вас позавчера самолично назначил старостой. Очень хорошо. И как вы это поняли?

– Характерные черты: портал в виде ряби, демон смог явиться к нам в телесной форме и конечность принадлежала явно ихтиандру – несла в себе явные антропоморфные черты. А это значит, что по шкале Грехема находится с нами в соседней частоте.

– Спасибо–спасибо, вы просто молодец. Я правда горд, что в этом году мне предстоит курировать такую талантливую группу. Однако остальные еще не знают, что такое шкала Грэхема, так что остановимся на малом. Старосты, что там со списками?

Старосты понесли списки к преподавательскому столу. Но на обратном пути, прежде чем сесть на свое место, Дора остановилась прямо перед шаманкой, при взгляде на которую Адонис полностью оправдал надобность самодельной одежды из шкур. В глазах Доры поблёскивала бездна

– Ч–чего т–тебе? – все еще розовая от смущения шаманка начинала стремительно бледнеть.

Еще долгих несколько секунд Дора осматривала шаманку почти с научным интересом. Но никаких действий со стороны некромантки не последовало. Она просто кивнула своим мыслям и вернулась на место.

– Так–так, все списки есть, – Профессор Мамон закончил возиться с журналом. – Что же, давайте начнем. Итак, для начала крепко–накрепко запомните следующие: параллельные миры – лишь название, фикция. Реальность одна, мы с вами живем в определённой частоте…

***

– Понятно, почему его так боготворят демонологи! – обычно равнодушный к учёбе Адонис сейчас словно светился изнутри

– Да, с деканом и куратором им повезло. Не то, что нам, – буркнул Питер. Образы из кошмара, насланные профессором, будут долго навещать юношу по ночам.

– Да ладно тебе, он тоже не так плох, – рыжий студент зевнул. – Пусть он злобный, мерзкий и циничный садюга, но дело своё знает.

– Ага, вот только шанс дожить до выпуска с ним один к пятнадцати. Но зато потом ты настоящий некромант, – ядовито заметил Питер.

– Это да, но в моей семье это называют «Подготовка мага старой школы».

– Не ты ли мне говорил, что твоя семья сплошь маньяки и безумцы?

– Говорил. А где, собственно, противоречия?

Питер еще раз обдумал все услышанное и понимающе кивнул.

Парковую зону, отделяющую учебные стены от долгожданного обеда, они преодолели в молчании. Поступая в МАТИ, Питер надеялся, что столовая будет выглядеть по–другому. Он вообще не ожидал столовой. Его воображение рисовало что–то вроде обеденной залы, с тяжелыми, длинными дубовыми столами и серебряной посудой. И что вдоль этих столов лавки со счастливыми студентами, а над ними люстры…. Но реальность была куда прозаичнее. Столовая МАТИ представляла собой просторное двухэтажное здание, построенное в равной удаленности от четырех корпусов так, что находилось ровно посередине. Временами казалось, что МАТИ строился вокруг столовой. Но кому и зачем нужно возводить Магическую академию вокруг здания, которому больше пошло бы стоять где–нибудь в детском лагере?

Адонис и Питер так же молча зашли во внутрь, молча взяли подносы. Так же молча понабрали себе съестного со шведского стола.

– Ну да, ты прав, Профессор Мамон – отличный препод, – наконец прервал молчание Питер, когда они сели за столик. В столовой было не очень многолюдно, так что привычного гомона не было, и можно было говорить негромко. Питер знал, что для Адониса тема семьи это – больная мозоль, но не ожидал, что обычно жизнерадостный приятель может супиться чуть дольше, чем пять минут.

– Да. Знаешь, про него ходят странные истории. Мол, он получил свою силу продав душу, – сказал Адонис немного воспрянув. Он рад был оторваться от грустных мыслей – Причем продал он её аж дважды.

– Как возможно продать душу дважды?

– Сам не понял. Но, говорят, что в первый раз он оставил её в залог за силу.

– Залог? Насколько я помню из школьного курса, душа человека, заключившего сделку с демоном, отходит ему только после смерти, так?

– В целом, так. В первый раз он отдал душу в залог какому–то могучему Адскому князю за магическую силу, за дар убеждения и за возможность подчинять себе демонов. А потом призвал другого великого демона, но уже из Гульфа. И вот про второй контракт неизвестно ровным счетом ничего. Просто итогом стало то, что его душа осталась при нем, а могущество возросло в стократ. Единственный минус такой авантюры –за ним теперь гоняются коллекторы из двух темных миров сразу. И несмотря на это, он не только еще жив, а все еще бодр и весел.

– Да уж, он бодро и весело ломает пальцы демонам из Гульфа.

– А минусы где?

– Я фот фто думаю, – сказал Адонис чавкая стейком, – ух, ну и отменные же тут повара. А не выбраться ли нам завтра в Рубель?

Питер мысленно хлопнул себя по лбу. А ведь точно. Сегодня пятый день занятий. Значит завтра будет их заслуженный выходной.

– Вдвоем?

– Ну, можем еще кого с собой позвать. К примеру, Гарсию или Джейка. А можем и того и другого.

– Можем. Надо будет это сегодня обсудить

– На совете комнаты?

Они снова рассмеялись. Когда четырех парней-некромантов, двоими из которых были Адонис и Питер, заселили в комнату, их одногруппник Джейк тут же начал наводить порядок. Его недоумевающие соседи выслушали получасовую тираду о графиках дежурств, регулярной уборке, соблюдении чистоты и что–то там про время отбоя. Прервал его речь Адонис, заявив, что целиком и полностью поддерживает Джейка и разделяет его взгляды. «Беспорядок не пройдет! Будем собираться на ежедневный совет, чтобы обсуждать насущные дела. А тебя, Джейк, я предлагаю назначить юридически ответственным лицом за все происходящее в этой комнате!». На том и порешили. Джейка хватило ровно на два дня. За эти два дня он успел высказать Гарсии за депрессивную музыку, Питеру за беспорядок на его рабочем столе, а Адонису за гостей, курение и вечные ночные прогулки. Все трое реагировали по–разному. Питер говорил, что Джейк надумывает беспорядок там, где его нет, и стремится всех подогнать под свои рамки, словно одержимый. Адонис делал виноватый вид, ласково ему улыбался и божился, что никак не хотел причинять Джейку неудобства и все его проступки – это не закономерность, а лишь череда невероятных случайностей. Гарсия же ловко парировал, что в упреках Джейка нет рационального зерна, и он, Джейк, будучи магом, существом высшего порядка, просто может наложить на себя простейшее заклинание «Беруши», или валить к черту, если ему что не нравится. Так что несчастному Джейку оставалось искать утешение в смирении и гневно поглядывать на Адониса, когда тот тушил бычки об спиритическую доску под завывающие звуки из колонок Гарсии.

– Джейка можно понять. Сосед ты так себе.

– Зато не скучно. У меня хотя бы нет привычки разбрасывать книги по всей комнате.

– Только потому, что прежде чем их разбрасывать, их сперва нужно взять в руки.

Они снова засмеялись. Коротая время за обедом и приятной беседой, горе–студенты совсем забыли о времени. В чувства их вернул раскатистый звон учебного колокола.

– Ой. Нехорошо, – сказал Адонис, спокойно попивая кофе со сливками.

Питер сурово на него посмотрел. Адонис тяжело вздохнул, отставил чашку и подхватил вещи.

– Ну? Куда нам?

– В триста четырнадцатую. Это северный корпус.

И приятели бодрой трусцой побежали на уже начавшееся занятие.

Когда они, запыхавшись от бега, ввалились в аудиторию, лекция была уже в полном разгаре.

– Неразделимая эпоха характеризуется следующими пунктами: отсутствие деления по волшебному признаку, гласность занятия магией. А вы еще кто? Ладно, неважно, садитесь, – сказала высокая женщина в черной мантии и классической ведьмовской шляпе того же цвета. – А теперь давайте поподробнее рассмотрим каждый признак этой эпохи. Вы, мои хорошие, записывайте. Эй, третья парта! Я вообще–то про вас говорю. Да–да, именно про вас! Тетрадь откройте, хотя бы для приличия. И так, отсутствие деление по волшебному признаку. Такая характеристика данной эпохи выражена тем, что магическое сообщество было даже не разрознено, а попросту не сформировано. Магия использовалась интуитивно, не было ни устоявшихся ритуалов, ни общедоступных заклинаний. Каждый маг оставался со своим даром один на один, по этой причине эпоха характеризуется высокой смертностью среди обладающих даром. Самыми крупными представителями магической линии были крохотные кланы. Главой такого клана был старший в роду маг, и его дети либо ученики. Систематизация магических практик этой эпохи крайне затруднительна.

– Да и бессмысленна, – шепнул Адонис Питеру.

Питер жестом попросил приятеля заткнуться.

– Датировка этого периода весьма условна. В научном и магическом сообществе до сих идут споры, когда именно начался этот период. А именно, на каком именно этапе развития человек научился осознанно использовать и развивать магические способности? Но пока считается, что этот период начался с появления человека современной анатомии, примерно сорок тысяч лет назад.

Следующая эпоха – Время Усобиц. Эта эпоха характерна следующим: магическое сообщество уже сформировалось, но делилось на множество магических школ, единой администрации не было. Магия больше не использовалась так гласно, так как это стало чревато преследованием со стороны обычных людей. В начале этой эпохи полностью отсутствовало деление на темных и светлых…

Питер поймал себя на мысли, что совсем утратил нить повествования.

– Однако, мы можем с полной уверенностью сказать, что темных магов было большинство–о, – профессор Мемори устало потерла кончик длинного носа. – Магические кланы и представители различных магических линий вечно соперничали друг с другом, и именно это соперничество, которое выражалось в постоянных локальных конфликтах, и привело к Первой магической войне. Этой войной открывается следующая эпоха. Датировка…

Питер прикрыл глаза. Голос Миссис Мемори действовал лучше любого снотворного. Он так до сих пор и не понял, зачем некромантам история магии, тем более уже изученная ими в школе.

– … Эпоха договора. Началась с заключения договора о сокрытии магического мира, что и привело к появлению единой магической администрации – Верховного совета, Надзирателей и Караулов – органов от сторон света и тьмы, имеющих законодательные, судебные и исполнительные полномочия. Открытое использование магии запрещалось. Конец этой эпохе положило начало Второй магической Войны. Кто–нибудь знает, когда это произошло?

Кто–то из вудуистов поднял руку и что–то ответил. Адонис, до этого с энтузиазмом малевавший в тетради, отвлекся от творческого процесса и ткнул ручкой в бок спящего Питера. Тот что–то неразборчиво промычал и поднял голову.

– И так, давайте запишем последнюю эпоху, в которой всем нам посчастливилось жить. Эпоха Единой Истории. Начало…

Зазвонил учебный колокол. Студенты с облегчением выдохнули и принялись разминать усталые кисти.

– Колокол звонит для преподавателя! – строго заметила профессор. Но тут же ласково улыбнулась. – Ладно, не смотрите так жалобно, шучу я. Но вам тогда предстоит поработать вне учебное время. Вы должны дать характеристику Эпохи Единой Истории, найдете вы в учебнике. Выборочно буду спрашивать. Все свободны.

– До свидания, Миссис Мемори! – нестройным хором сказали студенты и пошли к выходу из аудитории.

– Ну, как тебе первая неделя? – спросил Адонис у Питера, когда они вместе с остальными студентами направились из главного корпуса МАТИ в сторону студенческого городка.

– Жить можно, – Питер сонно потянулся.

– Не пристало такое говорить некроманту, – шутливо надул губы Адонис.

– Да иди ты, рыжий.

Вечерело. Солнце почти закатилось, и Питер надеялся, что они успеют дойти до «Муравейника» раньше, чем опустятся сумерки.

Студенческий городок находился в получасе ходьбы от здания Академии, окружая его кольцом. Особенность такой застройки обуславливалось необходимостью буферной зоны, на случай «Если вдруг что-нибудь пойдет не так». А в случае, когда почти пятьдесят тысяч юношей и девушек, наделенных силой, но обделенных умом несколько лет живут на острове, изолированном от остального мира, что–нибудь точно да пойдет не так. В студенческом городке не было деления на микрорайоны, так привычных глазу городского человека. Городок делился на 3 кольца, по степени удаления от Академии. В первом кольце располагались дома для той части персонала, которая не имела своих поместий на острове. Во втором кольце располагались поместья – настоящие дворцы, с садами, фонтанами и гербами на башнях, где жили выходцы из старых, родовитых и могущественных магических семей. И третье, самое большое и населенное кольцо, ласково прозванное «Муравейником», застроенное общежитиями–пятиэтажками, служило домом для тех студентов, чьи семья не имели поместий или не могли себе позволить снимать квартиру в Рубеле. Также, на территории студенческого городка были несколько стадионов как для спортивных, так и для магических занятий, пара магазинчиков и колоссальных размеров амфитеатр, способный вместить в себя до ста тысяч человек. А дальше, начинался знаменитый своей дурной славой Бодмерский лес – закрытый волшебный заповедник, занимающий добрую треть острова. Закрыт он был не для защиты хрупкой волшебной экосистемы от человека, а скорее наоборот, для защиты хрупкого человека от волшебной экосистемы.

Адонис и Питер пошли к общежитию номер семнадцать, совсем недавно ставшее им домом. Управление МАТИ, стараясь поддерживать престиж одной из самых именитых магических академий, выделяла студентам весьма комфортные условия обитания. Студентам, заселенных в общежитиях Муравейника, выделялись квартиры–двушки, оснащенными всеми удобствами.

Приятели зашли в холл, приветливо кивнув общажному. Как Адонис объяснил Питеру, все сущности этого мира делились на три категории. Первая – это сущности независимые. Древние боги и прочая нечисть. В неё входили те сущности, которым по большей части было все равно, в порядке ли люди и существуют ли они вообще. Они никак от людей не зависели и дел с ними по большей части не вели. Во вторую категорию входили сущности антропогенные, то есть духи, порожденные верой людей. И заключительная категория – сущности смежные. В нее входили те духи, которые раньше были автономными, но начали сотрудничать с человеком, и стали изменяться вместе с ним.

– Неизвестно, как именно появились домовые. Но у официальной науки по этому поводу есть две теории. Первая заключается в том, что домовые духи – строго антропогенные, они созданы человеком для защиты жилища от враждебных сущностей. И далее, по мере того, как развивались жилища и преображалась жизнь людей, домовые менялись вместе с ними, подстраиваясь под человеческий быт, – вещал Адонис с менторским видом. – Вторая теория гласит, что домовой – дух смежного типа. По этой теории домовые раньше были духами–хранителями ручьев, лесов и гор и жили бок о бок вместе с первыми людьми. И, когда люди стали преображать среду своего обитания, духи–хранители опять же стали меняться вместе с ними. Грубо говоря, так же как из дикого волка получилась добродушная дворняга, так же из грозного хозяина природы получился дух жилища.

– А почему Свена зовут общажным, а не домовым? – спрашивал Питер.

– Подвид такой. Продолжая аналогию с собаками – порода у него такая.

– И какой версии придерживаешься ты?

Адонис тогда внимательно на него посмотрел. Тяжко вздохнул и сказал, что какой бы версии кто не придерживался, это не изменит того факта, что их общажный дух Свен – это омерзительного вида таракан размером с восьмилетнего ребенка.

– Но он хороший. Не обижай его, – дополнил Адонис.

И вот сейчас, войдя в холл общежития, приятели кивнули Свену. Свен приветливо щелкнул двумя парами челюстей, не отрываясь от задумчивой полировки когтей преднегрудных лапок своим любимым напильником.

– Дом там, где играет заунывная музыка Гарсии, – хмыкнул Адонис, когда они поднялись на четвертый этаж.

Завывающие звуки разносились по коридору. У Гарсии Гамлета был крайне специфический музыкальный вкус. Приятели подошли к входной двери. На свежей зеленой краске были еще более свежие царапины. Общежитие при Академии Темных Искусств не славилось безопасностью. Крики, скрипы, завывания и прочие непонятные звуки разных сортов были для стен общежития делом житейским. С завидной периодичностью магические твари забредали из Бодмерского леса в Муравейник. Хотя еще чаще эти магические твари из Муравейника в лес сбегали. Несмотря на это, дверь в комнату почти всегда была открыта. Когда Питер и Адонис подошли ближе, помимо музыки из–за двери можно было расслышать брань.

– Дай угадаю, Джейк опять пытается навести порядок? – сказал Адонис, прикрывая дверь. Дверь за собой он так и не закрыл.

– Привет. Джейк, ты чего? – спросил Питер, наблюдая за тем, как тот прыгает по комнате держась за ладонь правой руки.

Внешне Джейк Дамми представлял из себя невысокого коренастого юношу, словно сошедшего со страниц подростковых журналов про моду. Мелированные кудри, которые он старательно укладывал, серьга в ухе, которую он начищал до блеска, одежда, которую он усердно выглаживал– все это выглядело настолько красивым и настолько ухоженным, что окружающим его людям казалось, что Джейк был нарисованным, настолько чистым и опрятным он выглядел. А еще он был крайне добрым и воспитанным. Даже сейчас, злобно шипящий и прыгающий в разгромленной комнате, он был одет словно с иголочки и не проронил ни единого нецензурного слова.

Спальная комната была разгромлена полностью. Вещи были разбросаны в хаотичном порядке, шторы сорваны, стекла в окнах выбиты. Дверцы шкафа Питера сиротливо покачивались на сквозняке. От шкафа Джейка так и вообще осталась лишь груда обломков. Не пострадала лишь часть комнаты, принадлежавшая Гарсии. Она безмятежно покоилась под защитным барьером, наведенного Гарсией. Прозрачная пелена магического поля мерцала серо–черным туманом, однако никак не мешала видеть происходящего за ним. Худой долговязый парень лежал на своей кровати и торжественно улыбался. Гарсия Гамлет был человеком скрытным, умным и до ужаса надменным. Длинные неухоженные черные волосы, черные не передающие настроение глаза, черные цвета в одежде – все эти его черты подходили под стереотипы о нелюдимом и несчастном человеке. «Загадочный он какой–то. И грустный», – примерно такое мнение формировалось у всех знакомых Гарсии Гамлета. 2

– Магией баловались, да? – голос Адониса был серьезен.

Ответа не последовало. Джейк лишь что–то неразборчиво прошипел, сжимая поврежденную ладонь, а улыбка Гарсии стала еще шире.

Адонис с силой втянул носом воздух, и начал наворачивать круги по комнате, внимательно осматривая повреждения на стенах и мебели. Питер присел на свою чудом не пострадавшую кровать и внимательно за ним следил. Только тут он обратил внимание, что на стенах в нескольких местах красовались воронки. Заклинание было настолько мощным, что крошило кирпичи.

– Причем магией боевой, – сказал Адонис, закончив осмотр. – Гар–си–я, – сказал он, растягивая каждый слог. – Ничего не хочешь нам сказать?

– Например? – Гарсия поправил рукой челку, закрывающую левый глаз. Надменная улыбка начала сползать с его лица.

– Например, какого дьявола тут произошло, – несмотря на спокойный голос, в глазах Адониса читался гнев.

– Гарсия дал мне одно заклинание для проветривания помещения, – морщась от боли сказал Джейк, копаясь в аптечке. Из его ладони сочилась кровь.

– Зачем? – спросил Адонис все еще пристально смотря на Гарсию. Было непонятно, кому именно был адресован вопрос, но Джейк воспринял это на свой счет.

– Да потому что ты куришь в комнате, а я не выношу дыма! – с прорезавшийся обидой в голосе ответил Джейк, нанося на руку целебную мазь.

– Гарсия, мать твою, может ты мне ответишь?! – вспылил Адонис, хлопнув ладонью по барьеру Гарсии. Пальцы Адониса побелели, но рука осталась на барьере. Серый туман начал идти трещинами.

– Сними. Или я его проломлю, – Адонис едва ли не рычал.

Гарсия вскочил с кровати и встал прямо напротив Адониса. Пару долгих секунд они смотрели друг–другу в глаза. Питер с Джейком с опаской смотрели на них. Только драки сейчас не хватало. Гарсия отвел взгляд. И махнул рукой.

Полог защитного поля растаял в воздухе. Адонис опустил руку.

– Зачем? – уже спокойнее спросил Адонис

– Подумал, что Джейку полезно будет освоить пару заклинаний для самозащиты.

– Брешешь! Повеселиться тебе захотелось, – Адонис приблизил лицо к лицу Гарсии.

– Не буду отрицать. Но это должно пойти ему на пользу, – сказал Гарсия упрямо не поднимая взгляда.

– Пользу!? Да ты соврал мне! – Джейк вскочил.

– Да, пользу, – так же безучастно сказал Гарсия, – во–первых, он почти освоил боевое заклинание. Во–вторых, понял, что нельзя принимать на веру все, что тебе говорят.

– И в чем польза, Гамлет? В поврежденной руке? В разгромленной комнате? В том, что ты, мать твою, обманул Джейка, научив его БОЕВОМУ ПРИЕМУ, которого сам знать не должен?! В том, что дал этому идиоту вредить себе ПОКА САМ ТРУСЛИВО ХИХИКАЛ ПОД ЗАЩИТНЫМ ПОЛЕМ?! – воздух кипел от гнева Адониса. – Что дальше, Гамлет? М–м? Ребенку пистолет дашь? Кошку задушишь? Кем ты вообще себя возомнил?

– Заткнись, Цепеш, – Гарсия Гамлет не терпел нравоучений. – Ты кем себя вообразил? Думаешь, если потомственный, то можешь указаниями раскидываться?

По спине Питера, все это время молчаливо сидящего на кровати, пробежал озноб. Гарсия перешел черту. Адонис Цепеш не любил, когда кто–то называл его по фамилии. А тем более, когда тыкал носом в его родословную.

– Вот как? А кто меня заставит, а, Гамлет? Ты что ли? – Адонис оскалился, чуть склонив голову на бок. По его ногам начали подниматься ручейки почти прозрачной энергии, собираться в области лопаток и сливаться в длинные тонкие нити.

– А ты хочешь проверить? – Гарсия поднял голову. Его взгляд был устремлен на точку, находившуюся примерно в пяти сантиметрах от правого уха Адониса. Гамлет повернул ладони вверх и на них заплясали язычки светло–зеленого пламени.

Джейк с Питером испуганно переглянулись. Нужно было вмешаться. Питер глубоко вздохнул, концентрируя энергию в кончиках пальцев. В его голове роились мысли. Нужно было что–то предпринять. Но что? Его магический арсенал был крайне скуден, только то, что ему успели дать за два года на подготовительных занятиях. Откинуть их толчком? Кинуть в них чем–нибудь с помощью телекинеза? Поставить между ними простенький барьер?

Раздался взрыв. Письменный стол Гарсии разлетелся в щепки. Гамлет и Цепеш синхронно повернули головы на Джейка. Тот стоял в ударном асане, вскинув перед собой здоровую руку.

– Надо же, получилось! – лицо Джейка осветил детский восторг. Он смотрел на уничтоженный стол так же, как смотрит пятилетний ребенок на особо большой мыльный пузырь.

– Молодчина! – Гарсия ему улыбнулся. – Я же говорил, пойдет на пользу!

– Пошел ты! – в голосе Джейка снова зазвучала обида. – Я целился в колонки.