Книга На развалинах старого мира - читать онлайн бесплатно, автор Николай Иванович Липницкий
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
На развалинах старого мира
На развалинах старого мира
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

На развалинах старого мира

Николай Липницкий

На развалинах старого мира

Пролог.

10 сентября 2008 года, после долгих лет разработки, строительства и отладки, на границе Швейцарии и Франции заработал Большой адронный коллайдер.      С тех пор споры вокруг этого титанического сооружения не утихали ни на один день.

«В результате работы коллайдера может образоваться микроскопическая черная дыра, которая разрастется и поглотит весь мир» писала газета «Нью Йорк таймс».

«Во вторник, 30 марта, в 9 часов по московскому времени в Большом адронном коллайдере (БАК) впервые начали проводиться опыты столкновения пучков протонов с рабочей энергией столкновения 7 ТэВ (пучки по 3.5ТэВ). Столкновения протонов с такой энергией могут привести к доказательству существования Бозона Хиггса» сообщала газета «Правда».

«Ученые CERN смогли разогнать пучок нейтрино до скорости, на 60 наносекунд превышающей скорость света» вторила ей «Берлинер Цайтунг».

«Часть ученых считает, что в коллайдере могут образоваться сгустки антиматерии, которые начнут аннигилировать с материей. В результате такой реакции вся Вселенная будет уничтожена» предупреждала «Вашингтон Пост».

«Нынешние страхи по поводу большого адронного коллайдера напомнили страхи столетней давности, когда в прессе появились сообщения о том, что г-н Рёнтген изобрёл аппарат, который «видит насквозь».


В США в газетах многие стали требовать принимать меры к тому, чтобы не допустить посещений театров и иных публичных мест джентльменами с ретгеновскими аппаратами. Дабы не посягали на женскую скромность» смеялись над паникёрами в «Гардианс».

Однако в один, не самый прекрасный день всем стало не до смеха. Сначала над коллайдером появилось зеленоватое свечение. Тысячи людей приезжали к Европейскому Центру Ядерных Исследований со всего света, чтобы полюбоваться на необычное явление. Руководство центра выступило с опровержением слухов о том, что свечение явилось результатом проведения экспериментов. Директор CERN заявил, что все эти переливы не более, чем преломления света в запыленной атмосфере. Как раз, к этому времени, опять рванула парочка вулканов в Исландии, и на выбросы вулканического пепла в атмосферу можно было списать многое.

Только, дальнейшие события показали, что не всё так однозначно. «Страшное потрясение постигло семью фермеров из кантона Санкт-Галлен. Вечером, когда они собирались уже ложиться спать, к ним в дом пришёл отец главы семейства, которого похоронили три месяца назад на местном кладбище», писала швейцарская газета «20 Minuten». Многие тогда восприняли эту новость, как дурацкий розыгрыш. Однако уже на следующий день таких случаев стало около десяти, потом стали поступать сообщения из разных уголков страны, и количество их перевалило за сотню, а, потом, и за тысячу. События развивались с лавинообразной скоростью. В тысячи и тысячи семей стали приходить покойники. Они ничего не делали. Просто сидели и смотрели перед собой. Но и одного этого было достаточно, чтобы поднялась паника.

Одной Швейцарией дело не успокоилось. Подобные случаи начали происходить по всему миру. Учёные ломали головы, а кликуши различного толка бились в истерике, предсказывая конец света. А потом появились Инферно. Так их назвали с лёгкой руки одного из журналистов. Жуткие, антропоморфные создания, возникающие неожиданно, прямо из воздуха, нападали на людей, выводили из строя аппаратуру, а после того, как под их воздействием рванула атомная электростанция в Арканзасе, начался полный кошмар. Одна за другой стали взрываться АЭС по всему миру. Не отставали от них нефтеперерабатывающие заводы, нефтяные и газовые промыслы, стали падать самолёты и само собой выходить из строя оборудование. И на всём этом фоне Большой Адронный Коллайдер набирал обороты и работал уже без участия людей. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не подвиг одного из младших научных сотрудников Вайса Гюнтера, сумевшего пронести в аппаратную ящик с динамитом и подорвать его. Учёный погиб, но цепь детонаций, вызванных взрывом, разнесла установку на куски. Инферно исчезли, однако, мир уже стал другим. Человечество скатилось в мрачную пучину средневековья.

Больше половины населения земли погибло, а те, кто остались, подверглись различным мутациям. Поначалу это никак не проявлялось, а вот в последующих поколениях мутации стали видны. То с хвостами дети стали рождаться, то с другими явными признаками животных, зверья разного, а то и способности необычные появлялись. В некоторых местах люди принялись бороться за чистоту крови, изгоняя, а то и убивая мутантов, не понимая, что и сами обладают мутировавшими генами, которые пока себя не проявили. В других – относились к мутантам спокойно.

Человечество разлетелось по опустевшей земле, словно осколки. Населённые пункты жили сами по себе, почти не поддерживая друг с другом связь. В деревнях возродились родоплеменные отношения, где-то, вообще, скатились в пещерный век. Кое-где возобладал матриархат. В городах, точнее, в том, что от них осталось, было полегче. Хоть и старались отыскать на развалинах оставшееся от прошлой цивилизации, но и восстанавливались ремёсла. Люди выживали, как могли.

Часть 1. Брат волколака.

Похолодало. Лист краем уже желтизной пошёл. Осень на носу. Значит, Степанида мужиков в лес на днях погонит. Дрова на зиму заготавливать. Пора двуручную пилу точить. Напильник, уже, совсем щербатым стал. И точит плохо. А где новый взять? Тут металл такой, что даже заречный кузнец руками разводит, хоть и мастер редкий. Его слава далеко по округе разносится. Такую сталь не сварить. И болотное железо не даст такой твёрдости. А из остатков того, что с пепелищ притаскивают и подавно. Хорошо, хоть, ножи да косы делает. Скоро опять в лес. Сосны валить, дело, конечно, привычное. Но тяжёлое, однако. А им, бабам, что? На совет собрались и постановили. И не перечь. Баба – она голова. Хотя, права Степанида. Зимой не один раз спасибо скажешь, что по осени спину ломал на лесозаготовках. Если бы ещё безопасно было.

Так думал Женька, крутя колодезный ворот. С одной рукой-то не шибко удобно, да уже привык. Два года назад отхватил ему кисть волколак именно на лесозаготовках. Не уследили тогда бабы в охранении. А мужики что? Тягловая сила. Одна надежда на женщин. Они и защита, и надёжа, и голова. С арбалетами вокруг заимки встанут, и давай пасти. А вот тут, как кто им глаза отвёл. Проскочил волколак проклятый. Женька только и успел, что рукой горло закрыть. А волколак, хрясь, и откусил кисть. Вот теперь парень на самой никчёмной работе и прозябает. Правда, от лесозаготовок его это не освобождает. Двуручную пилу и одной рукой тянуть можно. Как и воду таскать. Рукой ворот провернул, культёй притормозил и ведро наружу. Женька приноровился уже. Да и Кузьмич самострел удобный сварганил. Ногой упираешь в землю, рукой тетиву рычагом взвёл, стрелу вставил и вперёд. Одной рукой не быстрее, конечно, чем двумя, но, всё равно, сподручно. Так что, Женька и с мужиками на охоту ходит. Кушать все хотят. Общине дичь нужна. И, кому интересно, что он с одной рукой? Кушает-то, как двурукий.

Вот, только, культя в последнее время зудит сильно. И выросты какие-то на ней появились. Не хочется думать о плохом. Не дай Бог, то, о чём всё чаще думается. Женька взял полное ведро с водой и потащил на кухню, где вовсю кухарили дядька Егор и Степан.

– Таскай побыстрей, увечный! – подогнал Женьку Степан. – Воды много надо. Бабы сегодня совет держать будут. Тут на один самовар вёдер шесть надо. Не говоря о том, что и стол накрыть. Что за культю держишься?

– Да нет, ничего, – стушевался Женька, прикрывая ладонью вырост на культе.

Его самого тревожил этот вырост, появившийся не так давно, но всё больше напоминавший ладонь. Не дай Бог, действительно. И за меньшее из деревни прогоняли. В деревне непонятки не нужны. Если проявляются всякие способности, не присущие людям, сразу вон. В прошлом году совсем маленького пацанёнка, лет десяти, выгнали, только за то, что один глаз налево, а другой вверх и падучая часто случалась. А младенца, что у Надюхи родился, сразу умертвили. Хвост у него был. И не помогло, что Надюха в совете деревни состояла. А тут, похоже, кисть опять вырастает. Это, точно, не понравится.

Вот, такие мысли безрадостные. А, откуда радостным-то взяться? Правда, за ними и работа быстрее идёт. Воду натаскал, стол помог накрыть, и присел у сарая на завалинке, наблюдая за причудливыми формами, которые принимают плывущие по небу облака. Главное – не отсвечивать и у баб под ногами не путаться.

– Жека! – раздался голос из-за забора. – Иди. Бабы на совет зовут.

А, вот это, совсем не хорошо. Если на совет мужика зовут, это всегда не к добру. Бабы, они, обычно, проблемы сами решают. Если мужчину подтягивают – это уже тревожный знак. Не нужен мужик на совете.

Вот, как накаркал. Сидят вокруг стола. Все насупленные, суровые. И взглядом, словно насквозь просвечивают. Слыхал Женька про какие-то приборы, что были до Ужаса. Типа, заходишь в кабинку, а он все твои внутренности показывает. Только, вот куда показывает и что за кабинка, не ясно. Но, вот именно так и смотрят.

– Покажи-ка нам культю свою, – ничего хорошего не предвещающим голосом произнесла Степанида.

Да что прятать-то? Вот она. Женька вытянул вперёд обрубок руки и помахал перед бабами.

– По новой отрастает, – диагностировала Настасья.

– Ну да, – поддержала подругу Оксана. – Мутант.

– Погодите, – возмутился Женька. – Какой мутант? Я с вами в одной       деревне много лет, а вы мне тут такое?!

– Кто же тебе виноват, что ты так умело скрывался? – резюмировала Степанида. – Я, бабоньки, так мыслю: изгнание.

– Конечно изгнание! – поддержала её Аглая. – Не хватало ещё у нас таких уродов.

Остальные бабы, хоть и не высказались, но тоже поддержали своих товарок. И ни одного взгляда не то что поддержки, но, даже, просто сожаления. Проголосовали и вычеркнули.

– Я надеюсь, что ты понял, – припечатала ладонью по столу Степанида. – У тебя время до утра. Если не уйдёшь – поднимем на вилы.

Ну да. Понятнее некуда. Хотя, обидно. Из-за какого-то выроста вот так выгнать? Но против баб не попрёшь. Спасибо ещё, что до утра время дали. На вечернем молебне волю совета провозгласили, так что, даже родители с опаской косились на Женьку, когда он собирал котомку. Да и, что там собирать-то было? Ну, мыло с зубным ёршиком из щетинок бобра – само собой. Одёжку какую-никакую, да поесть на первое время. Снаряжение, лесу необходимое – само собой. Как и оружие и инструмент всякий. Вот и все сборы. В одиночестве перекусил на дорожку и на выход.

Вообще-то, на ночь глядя, из деревни не выходят. Ночью в лесу всякое может быть. И волколаки на охоту выходят, и сыть неосторожную жертву поджидает, а возле водоёмов и вообще жуть: водяной караулит. Только поближе подойдёшь, вмиг на дно утащит. Но, срок даден. До утра. А то, что утром, если он в деревне останется, на вилы поднимут, это к бабке не ходи. Так и сделают. То, что уйти дали, и на том спасибо. Вон, в Збруевке, как только в мутации заподозрят – сразу на костёр. Так что, Степаниде в ноги кланяться за доброту надо.

Пока светло, Женька старался отойти как можно дальше от деревни. Ночью-то, какое хождение? Самоубийство одно. И речь не только о хищниках. Тут, в темноте, можно и ноги переломать и глаза выколоть. Значит, надо отойти подальше, забиться куда-нибудь под корни и переждать до утра. А утром, уже, дальше идти. Куда? А кто его знает. Вот найдёт Женька место для ночлега, а там и подумает. Но к людям выходить нельзя. Это однозначно. Не все такие добрые, как Степанида. Не зря Женьке Збруевка вспомнилась. Тут таких – пруд пруди. Не костёр, так кол или петля. Всё едино. А жить-то хочется.

Уже почти стемнело, когда Женька нашёл неплохое место для ночлега. Неизвестно, что за сила наполовину повалила старую мощную сосну. Но сосна не упала, а так и застыла в наклонном положении, выставив корни веером, словно огромный навес. Натаскав в яму палых листьев уже при слабых остатках света, улёгся, свернувшись калачиком. Ночь показалась бесконечной. Поспать так и не удалось. Женька лежал под корнями и вздрагивал от каждого шороха. Где-то выли волколаки, затеяв свои брачные игры, ушастые шуршали по кустам всего в двух шагах и совсем недалеко тяжело вздыхал в зарослях лещины горбатый дед. Дед больше всего напрягал, потому что находился рядом и был в плохом настроении. Это чувствовалось по тому, как нервно он переступал своими ногами и фыркал. Уж познакомится с его плоскими и острыми копытами никак не хотелось. Из-под них мало кто живым выбирался.

Ближе к утру, горбатый дед ушёл по своим делам, и парень вздохнул посвободнее. Теперь можно подумать, что делать дальше. Поспать всё равно не получится. Куда податься? К людям нельзя. Однозначно. По крайней мере, пока ладонь не отрастёт. А, потом, уже и видно не будет, что он мутант. Если, конечно, кто-то его с культёй раньше не встречал. Тогда, что? Нужно строить себе в лесу жильё. Ну, на избушку, хоть и плохонькую, замахиваться с одной рукой не след, а вот шалашик замастырить, или земляночку, можно. И безопасностью своей озаботиться тоже нужно. Только, отойти подальше. Решено. Идти надо до того, как солнце в зенит не встанет. А, потом, уже и о жилье думать.

Приняв такое решение, Женька успокоился и, даже, подремать умудрился, пока на лес не упали первые лучи утреннего солнца. Тянуть больше некуда. Парень поднялся, размяк затёкшие конечности, с хрустом потянулся и, закинув котомку за спину, пошагал дальше. За пол дня уйти нужно было как можно дальше, поэтому Женька двигался волчьим шагом, иногда переходя на волчий бег так, как учил их, ещё пацанов, старый охотник Федот. К тому времени, как солнце встало в зенит, уйти удалось достаточно далеко.


Эта полянка приглянулась Женьке сразу. Солнечная, несмотря на то, что небольшая и с небольшим песчаным оврагом, в котором бил родник с вкусной водой. Одно напрягало – малинник с краю. Хозяин, точно, наведается за сочными ягодами. Но, там видно будет. В песчаном откосе вырыл нору, забрался туда и огляделся. В принципе, неплохо. Нужно будет заготовить шестов, укрепить свод и расширить пещерку. А, потом уже, оборудовать полноценную землянку. Ну, это завтра. Жить можно, короче. На полянке соорудил что-то вроде очага. Натаскав хвороста, привычно прихватив зубами трут, зажал подбородком огниво и с помощью кресала добыл огонь. Бросив всё на траву, быстро выхватил изо рта трут, помахал им, раздувая, и сунул в кучку сухого мха, слегка подув. Вот и огонёк. Теперь мелкие веточки, потом покрупнее и, наконец, толстые сучья.

Над огнём подвесил котелок с водой и, пока кипяток доходил, принялся копаться в своей котомке, проводя ревизию. Ага. Силки не забыл. Нужно будет ближе к вечеру пройти поставить. Ушастые здесь непуганые. С голоду не дадут помереть. Что же так культя-то чешется? Женька размотал тряпку, которой с недавнего времени заматывал обрубок руки. Уж больно чувствительной стала кожа на ней. На всё реагирует. А вырост на культе уже почти в обычную ладонь трансформировался. Точно кисть отрастает. С одной стороны хорошо это. С двумя руками всё одно лучше. А, с другой стороны, пугает это. Как-то, всё это ненормально. Неужели, действительно, мутант? И чего дальше ждать? Превращения в волколака? Или в какую-то ещё тварь?

Ближе к вечеру расставил силки, попутно набрав материала для обустройства землянки. Сложил всё возле норы, поужинал всухомятку и, забравшись поглубже и поворочавшись на лапнике, уснул. Проснулся ночью от того, что появилось чувство тревоги. И ощущение такое, что в этом овраге он не один. Осторожно, стараясь не шуршать, Женька подполз к выходу и выглянул наружу. Неподалёку, возле родника стоял волколак. Сильные задние лапы, сгорбленный силуэт с мощным загривком, опущенные вдоль тела передние лапы, задумчиво скребущие чудовищными когтями по бокам и вытянутая волчья пасть с ужасными клыками, время от времени обнажающимися в чудовищном оскале.

Женьке стало страшно. Нет, не так. Ему стало очень страшно. До умопомрачения и до икоты. Волколак чего-то ждал. Или искал. Внезапно по его телу прошла дрожь, он встрепенулся и повернул голову, посмотрев прямо на вход в нору. Сердце парня забилось, словно пойманная в силки пичуга, а желудок подпрыгнул к горлу. Женя смотрел в глаза монстра и не мог отвести взор. Казалось, пытка взглядом продолжалась вечность. Наконец, волколак отвёл свои глаза, ещё раз почесался, что-то невразумительно прорычал и полез наверх. Секунда, и чудовище исчезло. Только комки лежалого песка, осыпающиеся со склона, напоминали о пережитом страхе.

Женька улёгся опять на подстилку из елового лапника, положил возле себя взведённый самострел, но уснуть так и не получилось. Пережитый ужас прогнал последние остатки сна. И, всё-таки, почему волколак не атаковал? Он, ведь, точно видел Женю. Да и чувствовал. У них нюх очень тонкий, а парень от страха липким потом с ног до головы покрылся. По-любому монстр должен был запах учуять. И взгляд. Ещё Федот говорил, что волколаки взгляд шкурой чуют. Не мог он не знать, что Женька здесь. А эти твари атакуют, не задумываясь, даже в том случае, если сытые. Никогда мимо жертвы не пройдут.

Наконец, мысли стали путаться, и парень уснул. Несмотря на страх, сказалась прошлая бессонная ночь. Проснулся утром, когда в лесу вовсю щебетали птицы, радуясь новому дню и ясной солнечной погоде. А ночью уже становится холодно. Осень как-никак. Нужно думать что-то. Выбравшись из норы и размявшись, Женька размотал тряпицу и осмотрел культю. Ладонь уже полностью готова. Даже появились бугорки на месте будущих пальцев. Наскоро умывшись в ручье, пошёл проверять силки. Улов неплохой. Сразу три ушастых. Ну, значит, на сегодня работа есть. Их освежевать надо, потом мясо всё в углях запечь, чтобы не испортилось. Шкурами заняться. Зима не за горами. Мех, конечно, плохонький. У хозяина гораздо лучше. Но хозяина завалить в одиночку, это нереально. Тут втроём надо. А лучше, вообще, впятером. Так что, и ушастый сгодится.

С мясом и шкурками провозился весь день. Было бы две руки, управился бы быстрее. Но, тут уж не до жиру. Что есть, тем и работать приходится. Уже при свете костра развесил на дереве шкурки с распорками, быстро поужинал запеченным мясом и полез в нору спать. Споткнувшись о кучу тонких стволов осины, заготовленных ещё вчера, вспомнил о том, что хотел делать из норы землянку, посокрушался и перенёс это на завтра.

А ночью опять приходил волколак. Женька так же, как и в прошлый раз, проснулся внезапно, как от толчка, открыл глаза и сразу почувствовал чужое присутствие. Тварь стояла уже у самого входа в нору и сосредоточенно принюхивалась. Женька поднял самострел и так и сидел, ни жив, ни мёртв, удерживая на прицеле сгусток темноты на фоне звёздного неба. Стрелять он не решался, понимая, что с одной стрелы волколака не завалить, а одной рукой тетиву быстро не взведёшь. Монстр потоптался немного, с шумом втягивая ноздрями воздух, а потом развернулся и опять ушёл. Да что ему тут надо-то? И не нападает, и спать не даёт. А колотит-то как со страха! Остаток ночи провёл в полудремотном состоянии, хватаясь за самострел при каждом шорохе. Да и замёрз ещё. Ночи уж очень холодные стали. Некстати вспомнился дом, мать с отцом и тёплая печка.

По-быстрому разжёг костёр и уселся возле него, пытаясь согреться. Озноб бил не по-детски. Надо что-то решать. Костёр в норе разжигать не вариант. Угореть можно. Избушку бы какую-нибудь. Да где же её найдёшь? Женька опять размотал тряпицу и осмотрел культю. Бугорки на месте будущих пальцев вроде как увеличились. Ну и хорошо. А что же, всё-таки с ночёвкой делать? Вдруг вспомнилось, как кузнец Кузьмич рассказывал о вымерших деревнях, встречающихся в лесу. Когда-то там жили люди, вели хозяйство, женились, рожали, умирали. В общем, всё, как и везде. А потом пришёл Ужас. Те деревни, которые были малочисленными и находились глубоко в лесу, погибли. А дома остались. И где же искать их? Хотя, пожалуй, стоит побегать по окрестностям.

Женька кинул взгляд на материал, заготовленный для устройства землянки, махнул рукой, быстро позавтракал и, закинув котомку за спину, пошёл в лес. Отыскать деревушку, затерянную в дремучем лесу, дело нелёгкое. Это всё равно, что иголку в стоге сена искать. Но, это только с первого взгляда. А со второго, если подумать, всё обстоит гораздо проще. Деревни без дороги не бывает. Значит, надо найти дорогу. Любую, скорее всего, уже давно заброшенную. Но всё равно, деревьями зарасти дороги эти сильно не успели. При должном внимании их увидеть можно. А дорога, это не маленькая деревенька. Она на многие километры тянется. Значит, можно поискать попробовать.

Опять перейдя на волчий бег, Женька побежал по лесу, собирая силки и попавшуюся в них добычу. Хотя, добыча на этот раз была скудная. Всего один ушастый. Не тратя времени, парень засунул живого зверька в котомку и побежал дальше. Нужно было торопиться. Если за сегодня он не найдёт ничего подходящего, нужно будет успеть вернуться к норе. Ночевать под открытым небом желания не было никакого.

Еле заметную дорогу, или, точнее, то, что от неё осталось, Женька заметил уже ближе к вечеру и, положившись на удачу, побежал направо. Лучше бы, наверное, налево. Скорее всего, ближе было бы. До деревни добрался уже в полной темноте, споткнулся об остатки забора и влетел в почти неразличимый угол подгнившего сруба. Уняв искры, брызнувшие из глаз от удара об стену, огляделся, на ощупь нашёл дверь, косо висящую в створе, и осторожно зашёл внутрь, держа наготове самострел.

Чего-то крупного вроде волколака или хозяина опасаться не стоило. Они человеческие жилища не жалуют. Заскочить, да пошуровать, это, всегда пожалуйста. А вот на ночь, они, лучше в лесу. Да, вот, только, кроме крупных, есть ещё и мелкие хищники. А они, хоть и мелкими называются, зубы и когти еще те имеют. Та же куна, хоть и с собаку, а, если, бросится, на косточки разберёт, будь здоров. На счастье, в этом доме других постояльцев не было, поэтому переночевать удалось нормально. Хоть и холодно. Но, зато, под крышей, и волколак не приходил.


Наутро Женька обошёл свои новые владения. Деревенька была небольшая. Домов десять. Основательно полазив, выбрал неплохо сохранившуюся избу в центре и принялся её обустраивать. В первую очередь проверил колодец. Да уж. Запущен сильно. Чистить нужно будет. Но это потом. А пока, нужно печкой озаботиться. Воду можно и за деревней взять. Заметил Женька там траву высокую, да сочно зелёную. Верный признак родничка. Вот от туда можно и натаскать.

Отыскал крупный камень и, привязав к нему верёвку, взобрался на крышу прочищать дымоход. А забито было основательно. Там и хвоя палая, и листва, даже, гнездо воронье. Помучился, конечно, но прочистил всё-таки. Покопался в поленнице, сортируя дрова, но, всё же, отобрал нормальные. Гнилых, конечно, много было, но и хороших тоже хватало. Ну, а если ещё по дворам пройтись, да там в поленницах пошурудить, дров на зиму хватит. Даже, с лихвой. В подполе и следа от запасов не осталось. За столько лет всё в труху. А, вот, огород порадовал. Буйная ботва проглядывала сквозь сорняки. Женька поддел ножом землю и потянул за куст. Мелкая, словно горох, но, всё равно, съедобная, картошка порадовала. Полазил в траве и нашёл перья лука. Хиленькие, конечно. Но, всё же, лук. Там же отыскались мелкие, рыхлые кочаны капусты и тоненькая жиденькая морковь, больше похожая на простые корешки какого-то растения.

Разжёг огонь в печи и поставил готовиться ужин. Перспектива поесть, наконец, нормальной пищи радовала, как и то, что ночевать придётся в человеческом жилище, а не как зверь какой-то. Пока похлёбка доходила в печи, стал разбираться с постелью. М-да. Зрелище впечатляющее. Женька стоял и перебирал в руках труху, в которую рассыпался матрац при первом прикосновении. И на чём, теперь, спать? Голая ржавая панцирная сетка не вдохновляла. Парень повздыхал и решил переночевать на широкой лавке, а уж завтра подумать, как решить вопрос с постелью.

Утро разбудило ярким солнечным лучиком, скакнувшим из окна прямо на лицо. За окном было ясно, вовсю светило раннее солнце, изба приветствовала теплом от, уже начавшей остывать, печки. Только тело уже привычно затекло от лежания на жёсткой лавке. Ну, сегодня точно Женька придумает что-нибудь. Быстренько подкинул дров в печку и выскочил на крыльцо умываться. Утренняя прохлада бодрила. Крыльцо уютно поскрипывало, создавая ощущение надёжности домашнего быта. Наскоро перекусил вчерашней похлёбкой, глянул на ушастого, привязанного за верёвку к лавке и приговорил его на сегодняшний вечер.

Ну, да. Мясной супчик не помешает. Надо бы вечерком ещё пробежаться по лесу и силки поставить. Пошёл по домам, придирчиво осматривая сохранившийся скарб, и отбирая нужное для себя. Нашёл большой кусок прелого, но всё равно неплохо сохранившегося брезента. А вот и основа для матраца. Ничего, что грубый и жёсткий. Притащил его домой, надрал дратвы и сшил из него чехол по размеру кровати. А теперь в лес. Сухой мох нашёлся быстро. Осень ведь. Это весной его попробуй, найди, когда везде буйно разрастается зелень. А сейчас природа умирает в преддверии зимы. Набил чехол туго. Взвалил объёмный груз на себя и потащил к деревне, когда впереди заслонила проход между деревьями чья-то тень.