Трехликая

Я переоделась в тонкие лосины – синие, как и трикотажная блузка, – последним штрихом зашнуровала кеды. Все! Готова к урокам магии! Почему-то хотелось одеться спортивно, чтобы и прыгать, и бегать, и падать, и подниматься.

А после время будто бы замерло. Но ничего не происходило. Я бессмысленно слонялась по выделенным комнатам, выглядывала в окно на деревья и клумбы, если их можно назвать клумбами. Наблюдала, как день вытесняет вечер. Сереет небо, заходит солнце, розово-лиловые волны заката хаотично разрезают белесые облака. Ветер усиливается, треплет деревья, словно подбадривает шаловливых мальчишек.

После сытного перекуса во время поездки ни пить, ни есть не хотелось совершенно. Я думала, прикидывала, как встречусь с дочкой. Но подготовиться к такому невозможно.

Звонкий голосок ворвался в затишье. Я оглянулась и обомлела. Слова застыли в пересохшем горле. Глаза увлажнились, колени подогнулись. Я села на пол, а Таня подскочила и обняла детскими ручками. Она лишь слегка повзрослела в коме и выглядела теперь лет на двенадцать. Дочка молчала, всхлипывала и прижималась. Я обняла свое земное сокровище и с наслаждением вдыхала запах Танюшки, пропитывалась приятным теплом ее тела. Доченька, маленькая, снова мы вместе!

Из глаз беспрерывно лились слезы. Таня принялась меня успокаивать, промокать влагу мягкими рукавами. Дочку одели в фланелевое платье. Какое-то странное, по моим представлениям. Длинные рукава, короткая юбочка, колготки не трикотажные и не эластичные, из какого-то тонкого шелковистого материала. Видимо, новая детская мода.

Несколько минут мы ничего не говорили. Просто ни могли – ни я, ни дочка. А потом она погладила меня по щеке, по волосам и произнесла:

– Мама, все хорошо. Больше не переживай. Я ведь жива, мы снова вместе. Не плачь, ну пожалуйста, не плачь, мамочка.

Не знаю почему, но это подействовало – и почище самой мощной магии. Я шмыгнула, улыбнулась, чуть отстранилась и заглянула в личико дочки. Танечка изменилась, но не разительно. Знакомые черты немного заострились и приобрели подростковую незрелость, когда ты уже не девочка, но еще и не девушка. Огромные глаза цвета янтаря достались дочке от моей породы. Тот же носик – курносик, светлые волосы, собранные в одну тугую косу. Хрупкая фигурка, немного нескладная, но уже готовая расцвести по-женски. Две круглые родинки на правой мочке. Маленький шрам над левой бровью – ударилась, когда носилась по дому, слишком заигралась с мужем в прятки. И еще один шрам – под подбородком. Качалась на качелях в арке между комнатами, хотела спрыгнуть и ободрала. Кровищи-то было, слез, паники! Я сама тогда до смерти перепугалась. Кровь шла так сильно и так долго, что испачкала всю мою домашнюю футболку. Алая на белом, нереально яркая, словно какое-то серьезное предупреждение.

Впрочем, все прошло – Танечка здорова. Я еще раз слегка обняла дочку и спросила:

– Кушать-то хочешь? Или чаю?

Она помотала русой головой.

– Меня накормили василиски по дороге. Тут живут оборотни, маги и ворожеи! Мы будто в сказке проснулись, мамочка!

Я почему-то до дрожи боялась, что Танюшка начнет вспоминать папу. Как объяснить, какие слова найти для ребенка, чтобы утешить его в безвозвратной утрате. Но Таня оказалась разумной девочкой. Мы не обсуждали то, что потеряно. Лишь разговаривали о возможном будущем.

– Откуда ты знаешь про василисков? – спросила я у радостной девочки.

Та хитро прищурилась и объяснила:

– Ну мы же теперь не люди, а химеры, оборотни с особыми волшебными силами. Я видела ауры, очень красивые, в форме гигантских крылатых змей. Даже не так, что-то среднее между крылатыми змеями и драконами.

Я потянула Таню в спальню, и мы устроились на летучей кровати. Теперь мне очень не хватало гостиной, еще одной комнаты с диваном, креслами, огромным телевизором или что тут создали?

– Мама, Ковалль такой необычный… – дочка знакомо вскинула глаза, как обычно, когда кем-то восхищалась. Первородный явно произвел впечатление. Я, признаться, отреагировала также. Просто давно уже отучилась от восторженности, от восприятия мира с открытым ртом.

– А ты знаешь, что из его крови и энергии создан эликсир, лишающий магии? Хотя к некоторым способности возвращаются. Но становятся намного слабее, чем прежде.

– Возвращаются? – переспросила я – просто чтобы поддержать разговор. Кто же знал, что случайно оброненная фраза как раз о том, что мне следовало выяснить. Знала бы, конечно, соломку подстелила.

– Ага. Никто не знает почему. Правда, не сразу, а спустя долгие десятилетия. И не целиком – лишь часть способностей. Так двое осужденных магов-преступников бежали и поклялись отомстить Коваллю.

– А об этом ты откуда узнала? – поразилась я осведомленности дочки.

– Так мы же много общались с Коваллем, пока ты приходила в себя, выздоравливала! Я поправилась раньше, и он меня опекал. Приносил подарки, всякие вкусности. Обещал забрать домой нас обеих, как только договорится с каким-то начальником.

Я ненадолго застыла в недоумении. Так… Мне сказали, что дочка очнулась, но уверяли, что лишь вчера…

Хотя… Да что такое «вчера» в глазах существ, что живут веками? Возможно, имелось в виду – раньше… Но что-то настораживало меня в рассказе черноволосого мага из лаборатории, заставляло задуматься, подобраться и подготовиться к неприятностям…

Случившееся пока в голове не укладывалось. Зачем Ковалль общался с Танюшкой? Навещал, помогал, приносил подарки? Нет, любые нездоровые варианты я исключила сразу и моментально. Не знаю почему – интуиция подсказала. Придется выяснять у самого первородного. Если только Ковалль согласится ответить. У меня складывалось стойкое ощущение, что ему в этом мире никто не указ. Захочет – сделает, пожелает – скажет. Нет – значит нет, и ничего не попишешь.

– А еще он обещал, что скоро тебя вылечат. Я думала, Ковалль меня успокаивает. Обращается как с ребенком, с бедной сироткой, – продолжила после короткой паузы дочка. Смешно скривилась и закончила: – Но он выполнил все обещанное.

– А Мейдрис? – не удержалась я от вопроса.

– Какой еще Мейдрис? Это вообще кто? – Танюша уставилась как на пингвина, что бьет чечетку на южном пляже.

– Оборотень такой, полусфинкс, полулельдис… – я поздно смекнула, что так разговариваю, словно дочка разбирается в местных расах. Она, может, и слышать о них не слышала… Но замешательство длилось недолго. Танюша пожала худенькими плечиками:

– Нет, такого я бы точно запомнила. Слышала у оборотней не рождаются помеси. Обычно дети двусущих получаются либо в отца, либо в мать. Порой у смешанных пар оборотней рождаются дети обоих видов. Но смешанные… я о таком не слышала.

– Про оборотней тоже Ковалль рассказывал?

Танюша кивнула.

– Мы много беседовали. Ковалль объяснял про новую Землю, Сварайю, магию и все остальное. А! Мама! Возможно, гибриды получаются вовсе не у оборотней разных видов. Их могут создавать в правительственных лабораториях, как нас с тобой, в качестве эксперимента!

Я не разделяла восторгов дочки. Ладно, нас ведь пытались вылечить. Тут никакими средствами уже не побрезгуешь. Так что на эксперименты я не в обиде. Но выводить новые, гибридные виды… скрещивать оборотней, как породистых кошек… Меня даже передернуло от таких мыслей. Танюшка собиралась что-то сказать, но в эту минуту в дверь постучали.

– Ковалль! – уверенно сообщила дочка.

Я сомневалась пару секунд. Танюша ведь не знала о присутствии Мея. Может, она руководствуется чистой логикой. Но дверь почти бесшумно отворилась – маг не ожидал нашего приглашения. Сообщил, что идет, негромким стуком и посчитал, что этого вполне достаточно. Даже не знаю.

В эту минуту накатила какая-то странная паника. Я в чужом доме, ничего не имею – ничего своего, ни единой вещи. Он может здесь делать, что пожелает. Заходить, когда вздумается, принуждать к отношениям. Откуда взялись эти мысли, не знаю. То ли сказывалась нервная ситуация с правительственными агентами и преследованием, то ли общение Ковалля и дочки, пока я еще находилась в коме, то ли обман черноволосого мага.

Первородный вошел в комнату неспешно, какой-то лениво-расслабленной походкой. Но чудилось – эта расслабленность обманчива. В любую минуту Ковалль атакует, если понадобится броситься в драку. Ему и секунды собраться не потребуется.

Я замерла, а дочка вскочила и встретила первородного радостным возгласом:

– Ковалль! Ведь вы же пришли за нами? Сейчас поведете на магическую тренировку? В тот самый невероятный зал особняка, где стены и окна защищены от заклятий и везде ловушки для остаточной магии? Я очень хочу все это увидеть.

Она обернулась в мою сторону и затараторила с искренним восторгом:

– Ковалль говорил, в замке есть зал – очень большой, с новыми измерениями. Он не горит, не плавится, не ломается. И защищен мощной магией. Там можно бросаться боевыми заклятьями – ловушки на стенах поглотят и обезвредят…

Маг потрепал по плечу Танюшку, улыбнулся ей – кажется, вполне искренне. Глаза Ковалля на мгновение просияли. И я поверила в его добрые намерения. Затем первородный резко выпрямился и сосредоточился на моей персоне. Обвел внимательным взглядом фигуру, оценил, как сидит новая одежда, – я почему-то чувствовала направление внимания – и загипнотизировал сверкающим взглядом.

С минуту чудилось – я ему нравлюсь. Как женщина, а вовсе не как колдунья. Я так и не поняла – правда ли это. Действительно ли Ковалль мне симпатизировал. Первородный резко стал обычным – сосредоточенным и невозмутимым.

– Танюша меня уже немного знает. А вам, видимо, придется еще привыкнуть. Дарина, хочу отмести все сомнения. Вы здесь не гостья, не бесправная приживалка. Все, что вам куплено, – ваше по праву. На вашем счету в электронном банке уже лежат переведенные деньги. Чуть позже научу, как ими воспользоваться. Или вы можете попросить Танюшу. Она уже практически с этим освоилась.

Дочка так отчаянно закивала, что я не решилась высказать возражения. Ковалль снова предугадывал сомнения, читал меня, будто раскрытую книгу. Я же никак не могла определиться: ужасно это или все-таки неплохо.

На долю секунды наши взгляды соединились. Не встретились – вот именно что соединились. И что-то промелькнуло в глазах мага… Способности включились сами собой. Я резко увидела вспышки эмоций и даже начала отчасти читать их. Слабые всполохи волнения, беспокойства, затаенной надежды на что-то особенное и… более сильные – удивления. Он будто не верил, что подобное чувствует. Я сосредоточилась, попыталась лучше считать эмоции, но в эту минуту лавочка захлопнулась. Чувства Ковалля пропали из виду. Я почему-то интуитивно ощущала: они не исчезли, просто спрятаны. Первородный торопился скрыть впечатления, загнать их в самую глубину ауры. Этому трюку мне еще учиться. Чтобы каждая встречная-поперечная ворожея, маг или высший альфа-оборотень не знали, чем живу, что важно и дорого.

Слишком рискованно, живя в будущем, выставлять напоказ слабые точки. Даже смертные учились скрывать эмоции. И лишь самые мощные порывы и чувства просачивались наружу помимо воли. Думаю, так с Коваллем и случилось. Мне же оставалось теперь лишь гадать – что это было и почему.

– Собираетесь на тренировку? Меня обождите! – бархатистый голос Мея прорезал тишину. Мы сразу очнулись – внимательная Танюшка, задумчивая я и, конечно же, Ковалль. Почти синхронно обернулись к двусущему. Лицо первородного окаменело, Танюша издала удивленный возглас. Я же сочла возможным вмешаться:

– Дочка, это тот самый Мейдрис. Я тебя о нем недавно спрашивала. Он оборотень и наш учитель по обращению.

Не хотелось рассказывать о проблемах и загадках, чьи корни лежат в правительственной лаборатории. Не стоит лишний раз пугать дочку тем, что меня могли и не выпустить. А Мея фактически приставили следить, охранять «добрых граждан» от трехликой химеры. Да и зачем? Стычка с агентами лучше всяких слов и аргументов доказала, что Мей все-таки на моей стороне или придерживается стороны Ковалля.

Танюша оценила фигуру оборотня – рост под два метра, бугры мышц, чуть всклокоченные рыжие волосы – и поздоровалась:

– Добрый день, я – Татьяна.

И по тому насколько официально, формальным тоном она выражалась, я поняла, что дочка не впечатлилась. Ковалль определенно нравился ей больше. И первородный это тоже отметил. Губы его тронула слабая улыбка, одна бровь едва заметно изогнулась, из горла вырвался довольный возглас. Но спустя секунду лицо мага вернуло прежнее невозмутимое выражение. Я не успела поймать эмоцию – способности выключились или изменились, заработал дар другой химеры. Но отголоски все-таки уловила.

Внезапно, на какие-то жалкие секунды, в меня ударил поток энергии – или окружил, или втянул. Даже не могу толком описать. Я вдруг ощутила, что магия, аура и энергия Ковалля настолько велики, что отпусти он сейчас переживания – полгорода смело бы волной эмоций. Люди совсем перестали бы воспринимать собственные порывы и ощущения, полностью захваченные чувствами первородного. Далеко не сразу пришли бы в себя. След от такого массированного воздействия оставался бы в аурах многие месяцы. Не то чтобы Ковалль навредил бы горожанам, но здорово изменил восприятие мира, ощущения от других существ и вещей. Первородный не только маскировал чувства – удерживал, чтобы не навредить окружению. Хотя, наверное, и скрывал тоже. Чудилось – внутри него таятся и не дремлют те еще демоны и ангелы тоже. Мей с первой встречи казался попроще и оттого почему-то безопасней. Но Ковалль все равно притягивал больше. Не только пресловутым ореолом таинственности. Чем-то еще, едва уловимым, что неизменно между нами проскальзывало. Странное волнение, ощущение тепла, какой-то инстинктивной, непонятной симпатии… И чудилось – эти переживания обоюдны. Или мне только хотелось так думать?

Пока я переключилась на эмоции, ауры, Мей приветливо улыбнулся дочке, слегка наклонился и ответил:

– Я научу вас контролировать сущности. Обращаться мгновенно, когда пожелаете, и использовать преимущества второй ипостаси.

– Главное, не забудь, что химеры особенные. Не навреди, специалист по обращению!

В голосе Ковалля звучала ехидца, но и слабая угроза тоже. Мол, только попробуй сделать им плохо… Одной только магией разорву на молекулы. На секунду мужчины обернулись друг к другу и обменялись испепеляющими взглядами. Я привыкала к их вечному противостоянию и больше не задавалась вопросами о причинах. Ждала, что сама когда-нибудь да узнаю…

На минуту в комнате воцарилась тишина – странная, очень напряженная, ватная. Но дочка подлила маслица в огонь.

– Дядя Ковалль, я вам доверяю. Вы же не допустите ничего плохого? Пожалуйста, проследите за нашим обращением. Вы ведь сильнее, и вы самый лучший! Никому нас не дадите в обиду! Еще когда мама была в коме, вы нас защищали, помогали, поддерживали. Заходили ко мне, маму навещали. Я верю только вам и никому другому!

Первородный впервые за наше знакомство улыбнулся во все тридцать два зуба, словно получил чудесный подарок. Мей практически по-звериному оскалился.

– Конечно, Танюша. Я вас не оставлю, – пообещал Ковалль с очевидным удовольствием.

Но Мей не собирался сдавать позиции. Стер с лица свирепую гримасу хищника, от которой Танюшка даже шарахнулась, попытался улыбнуться и пояснил:

– Я специалист широкого профиля. Обучал девочек в школе Химер. Поэтому можете ни минуты не сомневаться.

В его голосе слышалась обида и досада, аура полыхала яростью и расстройством.

Ковалль сильно задел оборотня, а Танюша помогла, пускай и невольно, – искренне волновалась за исход тренировок. Мужчины еще некоторое время медлили, смотрели друг на друга, как два барса, что встретились за охотой на одну антилопу. Я решила прекратить молчаливое противостояние. В конце концов, пора бы и делом заняться! А выяснить отношения можно и после.

– Давайте уже учиться магии и обращению? Хотелось бы поскорее совладать с силами. Тем более, вы знаете – за мной следят. Хотят убедиться в моей безопасности, в том, что сумею оседлать способности, – попыталась я образумить взвинченных «тренеров». Так, наудачу сказала, не думая.

Мужчины моментально отвлеклись от соперничества, сосредоточились на мне и внезапно согласились.

Я думала Мей сдастся первым – обычно его надолго не хватало, – но сейчас Ковалль опередил.

– Надо поскорее начать обучение. Чтобы понять, над чем нам работать. Как подступиться к твоей магии. Какими силами ты обладаешь. Ты слишком необычная и сильная химера. В тебе есть способности к созданию заклятий, которых ни одна химера не имеет. И множество других возможностей дара… Вот их нам и предстоит сейчас выяснить. Танюшка тоже не совсем простая…

– Короче, пора проверить вас в деле, – вставил свои пять копеек оборотень.

Я бы удивилась, промолчи он.

Мужчины вновь обменялись быстрыми взглядами – угрожающими и взрывоопасными, будто каждый занял у другого миллионы и не отдавал уже многие годы, – крутанулись на пятках и вышли наружу. Я взяла за руку Танюшку, и мы последовали за провожатыми.

Голубой коридор выглядел как прежде. Лифт выскочил словно из ниоткуда, но я почему-то перестала удивляться. Даже странно… Я в будущем около суток. Но мир воспринимался естественно и спокойно. Будто я родилась, чтобы переместиться, всегда это чувствовала и осознавала. Возможно, сработала аура химеры. Вернее, не так – магия трехликой.

Вот сейчас мне и предстояло ее проверить.

Танюшку лифт тоже не впечатлил. Еще бы! Она ведь очнулась первой! Снова одолели тревожные мысли. Зачем им понадобилось меня обманывать? Какая разница, в чем загвоздка?

Я кожей чувствовала близость опасности. Словно превратилась в крохотного воробушка и наблюдала тень коршуна. Неотвратимую и смертоносную… И мне оставалось лишь ожидать. Сжаться маленькой беспомощной птичкой, слушать, как глухо колотится сердце, и втайне надеяться на спасение…