– Делай, что я сказал и неси кувшины в нашу комнату.
Без дальнейших разговоров я оставляю мальчика. Я почти выхожу из зала, когда Грета и Вальдур преграждают мне путь.
– Что ты задумал? – спрашивает он.
– А это не очевидно? – отвечаю я и поднимаю кувшин. Его содержимое плещется. – А теперь уйдите с дороги.
– Ты думаешь, это хорошая идея? – допытывается Грета. – Напиться.
Я злобно смотрю на нее.
– Если у тебя есть другая идея, как я должен выдержать эту проклятую ночь, то я слушаю.
Она вздыхает.
– К сожалению, нет. До этого ты хорошо держался. – Она кладет руку мне на плечо, и с меня спадает напряжение. Внутри разливается печаль. – Сожалею, мой мальчик. Сегодня ночью тебе можно пить, но не позволяй этому стать привычкой. Давина рассчитывает на тебя – трезвого.
Я погружаюсь в себя, из меня уходит все напряжение.
– Я знаю, – выдыхаю я.
* * *
Оказавшись в своей комнате, я бы с удовольствием запер дверь и ничего и никого не впускал – особенно свои мысли.
Но Фульк еще не пришел с кувшинами. Тех двух, что я взял с собой, надолго не хватит. И хотя я уже отвык пить с тех пор, как завершилась моя учеба оруженосца, но сейчас я хочу, чтобы алкоголя было так много, чтобы я ничего не чувствовал до утра.
Я не знаю, как выдержу следующие дни, недели и месяцы, но сегодня ночью я об этом не беспокоюсь.
Кажется, спустя вечность в комнату заходит Фульк, нагруженный еще тремя кувшинами.
– Где ты был так долго? – зарычал я на мальчишку.
Он вздрогнул.
– Я… проведал Элору и Гембранта. Конюшни полны лошадей, принадлежащих гостям. Я хотел убедиться, что они стоят в привычных им стойлах, что у них все есть, и что…
Я отнимаю у него кувшины и ставлю их на стол рядом с другими. Пять штук. Должно хватить, чтобы затуманить разум. Я хватаю один и наливаю себе. В свете свечей вино блестит темно-красным.
– Сегодня можешь быть свободен, – говорю я. – Развлекись в зале или… без понятия. Этим вечером больше никакого надзора.
– Из-за принцессы?
Кубок дрожит в моей руке. Так же, как дрожала в моих объятиях она, когда к нам подошел Эсмонд и прервал танец. У нее снова было то потерянное выражение лица, которое я заметил еще в первую ночь, когда мы искали фальшивую принцессу.
– Я видел, как вы с ней танцевали, – сказал Фульк. – Да и все это видели. Хотя я ничего не знаю о женщинах, но… между вами двумя что-то было. Вы смотрели на нее не так, как обычно. По-прежнему почтительно. Все же… с любовью. Таким образом, у вас никогда…
Я ударяю кубком по столу так, что вино расплескивается. Проклятая расточительность.
– Ты уже закончил? Я сказал тебе исчезнуть!
Фульк делает крошечный шаг назад.
– Я не думаю, что вам стоит сегодня оставаться одному. Что, если…
– Убирайся! Я не желаю сегодня никого больше видеть!
Его взгляд устремляется на кувшины с вином, и он расправляет плечи.
– Вам не стоит оставаться одному.
– Если ты немедленно не исчезнешь… – рычу я, но меня прерывает тихий стук в дверь.
Мне хочется побиться головой о столешницу. Я хочу лишь спокойствия, чтобы утопить в вине жалость к себе. Неужели я прошу так много?
Фульк бросается к двери и слегка приоткрывает ее. Он говорит с кем-то, но мне совершенно все равно. Я быстро наполняю кубок до краев.
Когда я подношу кубок ко рту и хочу сделать первый глоток, я слышу слова мальчика:
– Эм… минхер. Я знаю, вы не хотели, чтобы вас беспокоили, но…
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не швырнуть кубок в стену и не выставить Фулька за дверь силой – чтобы, наконец, остаться в одиночестве.
– Шли его прочь, кто бы это ни был, – рычу я. – До конца этого дня я больше не на службе. И на следующий день, скорее всего, тоже.
– Но минхер, это… важно.
Я ставлю кубок на стол, на этот раз осторожнее, и сжимаю руки в кулаки, чтобы не вцепиться мальчишке в горло. Затем резко поднимаюсь, бросаюсь к двери и распахиваю ее настежь.
– Во имя всех богов, могу я один чертов вечер…
Я тут же замолкаю, хватая ртом воздух, и пялюсь на пришедшего. Из-под капюшона мерцают темно-синие глаза.
– Ви, – шепчу я. – Что… ты здесь делаешь?
Вместо ответа она подныривает под мою руку и входит в комнату. Потерянная, она стоит посреди комнаты, глядя на кувшины с вином и наполненный до краев кубок.
Я судорожно сглатываю. Мое горло сжимается, пока я, не отрываясь, смотрю на нее. Мне кажется, что в любую секунду она может раствориться как мираж, стоит мне только отвести взгляд. Она не может быть здесь! Она должна!.. Я выпил слишком много вина и не заметил этого?
Я замечаю, что Фульк нервно переминается с ноги на ногу.
– Я… еще раз посмотрю, все ли хорошо с Элорой и Гембрантом и… останусь неподалеку от конюшен, чтобы… эм… В общем… мне надо идти.
Он проскальзывает мимо меня, отрывает мою руку от двери и тихо закрывает дверь за собой.
Я беспомощно замираю, все еще уверенный, что Давина исчезнет, как только я моргну. Вместо этого она откидывает капюшон, проходит к столу и делает большой глоток из кубка.
– Что?.. – я откашливаюсь, потому что мой голос прозвучал так хрипло, что невозможно ничего разобрать. – Что ты здесь делаешь? Разве ты не должна?..
