Одним ударом Голицын снёс меня, впечатав в противоположную стену. Но это ему уже ничем не поможет. Нас соединяла тонкая кровавая нить, сквозь которую в его тело вливалась моя кровь всё больше и больше. А вместе с кровью и наш яд, который по достижении нужной концентрации убьёт его.
Вот только мне, чтобы таким способом справится с Голицыным необходимо влить в него всю свою кровь.
В глазах уже начало темнеть, когда я увидел, как Голицын падает на колени. Из его глаз начали течь кровавые слёзы. Мой яд отлично справлялся со своей задачей.
***
– Ну как получилось? – раздался уже знакомый ласковый голос, когда я открыл глаза, снова осознав себя в белоснежной медицинской палате.
– Спасти Настю получилось. – ответил я, вновь привыкая к яркому свету.
– А себя, значит, нет?
– Я поклялся защитить её, даже ценой своей жизни. И выполнил свою клятву.
– То есть, выходит, что клятва выполнена? И если ты снова вернёшься обратно, то уже не будешь обязан спасать свою Настю?
Какие-то странные вопросы она мне задаёт. И почему после смерти я снова оказался в этом месте?
Это, что мой личный ад? Мне всё же не удалось спасти Настю и таким образом, меня решили наказать? Типа – гори клятвопреступник в аду. И наказанием тебе будет раз за разом возвращаться в поместье и принимать безуспешные попытки спасти её.
Тут ещё обязательно должен быть злобный смех за кадром или, что-то в этом роде.
– Почему я снова оказался в этом месте? – не зная, что ответить на заданный вопрос, спросил я.
– Потому что умер! – ответили мне с такой интонацией, словно я спросил как нужно правильно дышать.
– Выходит, я всё же умер? – решил я прояснить этот момент.
Что-то мёртвым я себя не ощущаю. Дышу, разговариваю, думаю. Чувствую ткань постельного белья, на котором лежу. Мне слегка холодно, чешется ухо и немного першит в горле.
Или после смерти ничего не меняется?
– Ты мне ещё не ответил по поводу клятвы. Если снова вернёшься, пойдёшь спасать Настю?
Вот же привязалась!
– Да, пойду, пойду! Клятва есть клятва, и после смерти она не исчезает.
– Отлично! У тебя снова есть пять минут, от того момента, как ты умер. Используй их правильно.
Легко сказать. Подумал я перед тем, как оказаться в гостиной вместе с отцом.
Глава 2
– Прибыли господа Юсупов, Головнин, Бенкендорф и Пылаев. – доложил отцу Пётр Алексеевич, дворецкий нанятый ещё прадедом Кириллом и вырастивший практически три поколения Воронцовых.
Отец тут же встал с дивана и собрался идти встречать гостей. Но я остановил его, ухватив за руку.
– Отец -это переворот! Они хотят убить императора и всю его семью! – глядя ему в глаза, совершенно спокойно произнёс я.
В этот момент перед домом что-то гулко бахнуло.
– Приближается гроза. – прокомментировал грохот старый дворецкий.
– Настя. – сказал отец, поверив мне сразу и начав собирать силу из специально подготовленных для такого случая запасов крови.
Только сейчас я вспомнил о них и тоже ухватил немного себе, как раз этого должно будет хватить, чтобы если не убить, то хотя бы сдержать на время Голицына.
Роду кровавых воронов, как за глаза называют нас в империи достаточно собственной крови, чтобы вступить в бой, а уже там мы начинаем с каждым поверженным противником становиться всё сильнее.
Но это действует только против простых людей с одарёнными все намного сложнее. Одарённые очень неохотно расстаются с собственной кровью. И если это бой один на один, то мы можем использовать только собственную кровь. А это очень и очень ограниченный ресурс.
Конечно, она восстанавливается у нас намного быстрее, чем у любого другого человека, но всё же недостаточно, чтобы восполнить потерю трёх литров. А это примерно столько, сколько нам нужно для гарантированной победы над одарённым нашего уровня.
Оставив отца разбираться с предателями, я бросился наверх, по дороге заглянув в комнату к императору.
– Юсупов предатель! Помогите отцу! – выпалил я в лицо императора, ворвавшись в его комнату, даже не взглянув на одевающуюся императрицу.
Дожидаться от него ответа я не стал и помчался к Насте.
Застав пустой коридор, я с облегчением выдохнул.
– Настя открывай, это я Серёга! – забарабанил я по двери.
Какого чёрта ей вообще вздумалось закрываться у нас в поместье? Неужели думает, что к ней кто-нибудь решится войти без стука? Посмотрел бы я на этого идиота.
– Две минуты. – раздался приглушённый голос девчонки.
– У нас нет даже двух секунд! – ещё сильнее забарабанил я по двери, когда услышал торопливые шаги по лестнице, расположенной в другом крыле поместья.
Голицын решил не идти мимо комнаты императора, видимо, побоявшись встретиться с ним или императрицей.
Я услышал щелчок замка, и не став дожидаться пока Настя откроет дверь, сам ломанулся внутрь, сбивая свою суженную с ног.
– Ты совсем охренел! – возмутилась девчонка, потирая ушибленную задницу.
Но я её не слушал.
Подхватив сопротивляющуюся княжну на руки, я подбежал к окну и распахнув его, быстро перекинул на улицу. Едва заметив потрясающее синее платье, в которое она была одета. И крупный красный камень, инкрустированный в изящный браслет, украшавший левое запястье Насти.
С этой стороны окна выходили на летнюю веранду, поэтому под ними имелась крыша, на которую Великая княжна Анастасия и встала босыми ногами.
– Беги! – заорал я на неё, принимая первый удар Голицына на щит.
Краем глаза я заметил людей в боевом облачении бегущих на штурм дома и тут же потянулся к ним, забирая так нужную мне сейчас кровь.
Получив дополнительную подпитку, я облачился в боевую броню рода Воронцовых. Теперь даже Голицыну не получиться убить меня одним ударом.
