Сказки темного города. Паутина
– Красивая, гадюка, – словно констатировала она факт и вновь вернулась к креслу. – Ничем помочь не могу, – протянула, выдохнув с сожалением и вновь взяла в рот трубку.
– Риана, – процедил сквозь зубы Даран.
– Не могу, – развела она руками, переводя пристальный взгляд то на меня, то на мужчину. – Ты не менее обучен всему, чем я, – добавила, закутавшись в серый мех, который тоже явно принадлежал лугару.
– С чего начать хотя бы подскажи, – сердито бросил Даран, вставая со стула.
– С чего начать? – повела ведьма своей седой бровью. – С того, что ответь сначала на те вопросы, которые я тебе задала. Будешь знать ответ, и решение найдется, лорд Даран, – усмехнулась она. – А то за тридцать перевалило уже, а все как мальчишка. Не знает он ответа на мои «почему». Не научила жизни еще всему, что нужно. Вот пускай учит. Ведьмак твоего статуса не должен отвечать «не знаю» ни на какой вопрос, Даран. Запомни это. А теперь забирай свою куклу и чтоб в следующий раз, когда приедешь ко мне, знал, что отвечать мне на мои вопросы.
Сказав это, она махнула рукой на дверь, давая понять, что чем быстрее мы уйдем, тем лучше. Расстроенно поднявшись со стула, я направилась следом за Дараном. Уже когда была в дверях, старуха окликнула меня и, когда я обернулась, сказала:
– Покопайся в себе, девочка. Покопайся,
– Что вы имеете ввиду? – нахмурилась я.
– Покопайся, – ведьма еще раз повторила свои слова и закрыла глаза, давая понять, что говорить более ничего не станет.
Сердито развернувшись, я вышла из хижины и подошла к Дарану, держащему за поводья лошадей.
– Только время убили, – едва сдерживая слезы, проговорила я, вскакивая в седло.
– Не убили, – спокойно ответил Даран, направляя лошадь на пригорок. – Пока она помогла так, как посчитала нужным.
– Чем помогла? – засопела я носом.
Мужчина ничего не ответил на это, лишь пришпорил лошадь, которую погнал в сторону виднеющейся на горизонте горы. Следующий час мы вновь неслись в неизвестном для меня направлении, но этот раз я уже пыталась запоминать то, что видела, ведь нужно было как-то начинать осваиваться на этой земле, ведь, чем черт не шутит, возможно, не за горами маячил и побег. Такая мысль не покидала мою голову все то время, пока мы ехали к скале. Гибнуть не хотелось, а такой конец для меня был более чем предсказуем, раз даже древняя, как сама земля, ведьма не захотела мне помогать. Спустя какое-то время на нашем пути стали попадаться высушенные деревья, серые стволы которых мертвой стеной стояли среди живой природы. Не прошло и пары минут, как вокруг нас окружило лишь серое безмолвие. Даран резко осадил лошадь и спешился. Я проделала то же самое и растерянно огляделась, поняв, что на этом клочке земли нет ничего живого – ни травинки, ни деревца, ни цветка. Осторожно посмотрев на привязывающего лошадей мужчину, я украдкой тронула тоненькое деревце и едва не задохнулась. Быстро отдернув руку, в ужасе поняла, что натворила, поскольку деревце на глазах стало оживать и спустя минуту его молоденькие листочки уже колыхались на изогнутых ветках. Закрыв рот ладонью, я резко повернулась к Дарану, который стоял, прислонившись к стволу, и пристально наблюдал за тем, что произошло.
– До жути хочется восстановить все? – наконец проговорил он и направился ко мне.
Я испуганно отступила назад, поскольку не знала, что значит то непонятное выражение спокойствия, с которым он смотрел на меня.
– Это мое личное пространство здесь, – обвел он взглядом мертвую территорию. – Здесь я обретал себя несколько лет назад, когда только приехал на эти земли. Как ты обретаешь себя, восстанавливая, так и я обретал себя, забирая.
– То есть вы не так давно обрели свою силу? – недоверчиво спросила я.
– Нет, – ответил Даран, глядя мне в глаза. – Просто здесь мне нужно было нечто большее, чем то, что я уже умел. Риана тогда помогала мне, приводя сюда. Именно она учила меня контролю и умению управлять тем, что тобой движет, то наращивая его, то гася.
– И что мне нужно будет сделать здесь? – растерянно посмотрела на мертвые деревья.
– Ты восстанавливаешь касанием. Я же в основном рушу магическим огнем. Тебе нужно попробовать подавить в себе то желание, которое заставляет тебя проделывать то, что ты сделала с этим деревом, – кивнул на зеленое деревце.
– И как это сделать? – нахмурилась я.
Даран подошел к деревцу и направил на него свою ладонь, с которой полилось синее пламя. Огонь словно окутал деревце, но с ним ничего не произошло, поскольку огонь плясал вокруг хрупкого ствола, но коснуться не решался.
– Он слушается меня, – проговорил Даран, играя синим пламенем. – Раньше я мог только сразу умертвить то, к чему касался мой огонь, теперь же он ждет, когда я разрешу ему это, – в мгновение ока огонь ринулся в самый центр деревца и спустя пару секунд оно вновь стало безжизненным. – У тебя происходит нечто подобное. Когда ты касаешься чего-то, что было уничтожено мной, то должна научиться говорить своей силе «нет». Когда она поймет, кто кем управляет, ты будешь свободна от навязанного тебе желания воевать со мной. Попробуй, – он отошел в сторону, кивнув на деревце.
Облизнув губы, я приблизилась к безжизненному растению. Положив на его сухой ствол ладонь, попыталась проделать то, о чем говорил Даран. Но какое там, едва только моя кожа коснулась шероховатой сухой коры деревца, как оно в считанные секунды вновь ожило. Я встревоженно перевела взгляд на Дарана, но он лишь едва уловимо улыбнулся.
– Тренируйся, реверсан, – усмехнулся он, махнув рукой на деревья. – Время у тебя есть. А я пока пойду искупаюсь, – кивнул он на спуск, ведущий к шумящей неподалеку речке.
Когда он направился туда, я окинула взглядом нескончаемую стену из мертвых деревьев и выбрала самое необъятное. Подойдя к нему, приложила к стволу руку и спустя минут пять оно зазеленело, приведя меня сначала в восторг, но потом вновь окунув с головой в отчаяние. Нахмурившись, я стала переходить от дерева к дереву, и каждое, которого касалась, обретало утраченное, с одной только разницей в том, что на одни деревья уходило меньше времени, на другие больше. Час точно я так слонялась по мертвой территории, пока не выбилась из сил и не уселась на траву, отрешенно окинув взглядом на глазах преобразившуюся территорию и понимая, что ни черта не понимаю из того, что хотел от меня Даран. В чем был секрет, я так и не могла понять. Окинув взглядом шелестящую листьями крону дерева, которое не далее, как минут пять назад под действием ветра лишь шуршало сухими ветками, я горько выдохнула и поднялась на ноги. Отряхнув платье, направилась к тому месту, куда ушел Даран. Спускаясь по каменистому холму, я едва не скатилась с него, но успела ухватиться за выступ огромного камня, выругавшись при этом, поскольку ободрала носки своих туфель. Топнув ногой, сбивая прилипшую грязь, подняла голову и увидела метрах в тридцати от себя выходящего из воды Дарана. Застыв, словно изваяние, я не могла отвести взгляд от его сильного тела, по которому, словно очерчивая каждый натренированный мускул на нем, стекали капли воды. Чувствуя, что заливаюсь краской стыда, я, тем не менее, не смогла ничего с собой поделать, глядя на этого взрослого красавца, тело которого явно было идеалом мужской красоты и силы. Когда он поднял голову и посмотрел на меня, я быстро спряталась за камень, чувствуя, как подгибаются мои колени от ужаса, интереса и еще невесть каких в данный момент неподвластных моему разуму чувств. Попытавшись вернуть себе самообладание, выдохнула и спустя мгновение услышала едва уловимый ироничный оттенок голоса Дарана:
– Я уже одет. Можешь выйти из своего укрытия.
Нехотя выглянув из-за камня, чтобы удостовериться, что он говорит правду, я, не поднимая головы, проговорила:
– Мне так неловко. Не думала, что вы до сих пор плаваете здесь.
– Ты так краснеешь, словно впервые увидела обнаженного мужчину, – усмехнулся он, вогнав меня еще в большую краску. – Или нет, неужели правда впервые? – повел бровью, подойдя ко мне.
– Вас это не касается, – огрызнулась я.
– Я думал фрейлины все одинаковые, – сощурил он с интересом глаза. – Твоя подруга Лалик в первый же вечер прибытия оседлала моего брата. А ты стоишь и готова сквозь землю провалиться только от того, что увидела меня без одежды. Неужели правда девственница? – он легонько поддел мой подбородок, заставив меня посмотреть на него.
– Не ваше дело, – отрезала я, отдернув подбородок от его руки. – Давайте поедем домой. Все равно урок прошел даром. Я почти восстановила ваше чертово лесное кладбище.
Сказав это, я развернулась и едва ли не бегом направилась туда, где были привязаны лошади. Встав подле своей кобылы, начала поглаживать ее шикарную гриву, словно не замечая того, как Даран поднялся на пригорок и сдвинул брови, увидав труды моих усилий. Скрестив руки на груди, он покачал головой и направился к лошади. Ничего не говоря мне насчет увиденного, вскочил на нее и лишь бросил сухое:
– Теперь домой. Не отставай.
Дорога в замок заняла намного меньше времени, поскольку мы скакали на лошадях так, словно за нами гналось полчище разбойников и уже спустя пару часов влетели на территорию замка. Соскочив с лошади, Даран швырнул поводья подбежавшему конюшему и, ничего не говоря мне, направился внутрь здания. Я же устало спустилась на землю и на едва уловимо трясущихся ногах обреченно побрела к входной двери. Едва только вошла в огромный холл, как ко мне сразу подплыла Аника, которая, казалось, поджидала именно меня.
– И где это ты была с лордом Дараном? – сразу напала она на меня с расспросами.
– У нас были дела, – расплывчато ответила я, направляясь к ступеням, ведущим на второй этаж.
– И что это за дела такие? – не унималась принцесса. – Вас не было целый день.
– Вот у него и спросите, что это были за дела, – пожала я плечами.
– Ты как со мной разговариваешь? – воскликнула девчонка, дернув меня за предплечье, заставив остановиться.
– Аника, – медленно произнесла я, ухватив за плечи и легонько тряхнув ее, – между лордом Дараном и мной ничего нет, это первое. Второе – у него ничего не будет и с тобой. Смирись с этим и не тревожь меня больше своими детскими домыслами. А сейчас извините, ваше высочество, – я сделала картинный реверанс, – но я очень устала и ужасно хочу принять ванную, а потом лечь в постель и спать до завтрашнего обеда, не менее.
Аника удивленно заморгала, услышав это, я же развернулась и быстро направилась в свою комнату.
Глава 6
– Не понимаю, почему у меня не получается? – я со злостью отшвырнула очередной восстановленный цветок, который перед этим достала из огромной корзины, наполненной безжизненной красотой.
– Розы, так романтично, – прощебетала сидящая в кресле напротив меня Лалик, которая все это время наблюдала с интересом за моими бесплодными попытками подчинить свою силу.
– Не смешно, – огрызнулась я и пнула корзину ногой. – Это бесполезно все! Я черт его знает сколько недель пытаюсь сладить с этим чертовым созиданием, но по ощущениям это оно со мной слаживает, а не наоборот. У меня за это время всего пару раз получилось оставить нетронутым то, что было разрушено Дараном.
– Пару раз? Это уже что-то, – пожала плечами Лалик. – Магия это тебе не рычажок, потянул – раз и все встало на свои места. Это долгая и кропотливая работа, Амариса, которая требует уйму времени.
– Времени? – отчаянно прошептала, глядя на рассыпанные у моих ног цветы. – Его нет у меня, этого времени, ты понимаешь? – расстроенно посмотрела на Лалик. – Он последние два дня злой такой ходит, мне даже страшно появляться перед ним. Такое ощущение, что он готов придушить меня уже сейчас.
– Да брось ты, не драматизируй, – Лалик недовольно окинула меня взглядом. – Возился бы он вот это с тобой, если бы хотел придушить.
– Он просто пообещал дать мне шанс. Поэтому и сдерживает себя. А так бы уже давно на тот свет отправил, как и сказала та его полоумная ведьма.
Лалик задумчиво посмотрела на меня и проговорила:
– А может тебе нравится то, что ты делаешь, поэтому ты и не можешь сказать своей силе «нет»?
– Это как так? – нахмурила я брови.
– Ну смотри, какая красота, – она подняла с пола наполовину распустившийся цветок и с наслаждением вдохнула его запах. – Созидание, как можно сказать ему нет, если оно возвращает нечто важное. То, чему сила лорда Дарана не дает прожить отведенный срок. Разрушение и созидание, бог мой, да вы же не можете существовать друг без друга, Амариса. Просто история для прекрасного романа. Темный ведьмак и светлая ведьма. Может он вообще откажется от части магии ради тебя? Маловероятно, но все же. Дарующая и отнимающий, борющийся за ее существование. Сказка, не иначе, – он с лукавством посмотрела на меня поверх огромного розового бутона.
– Будет мне сказка, – я недовольно вырвала цветок из рук Лалик, – когда этому мужчине надоест играть в благородство.
– Не надоест, – усмехнулась подруга. – Раз уж он возится с тобой, значит на то есть причина. Может и та, о которой ты сказала, а может совсем другая.
– Это какая такая другая? – процедила я сквозь зубы.
– Ну, не знаю, – повела бровью подруга. – Может ему жалко тебя губить.
– Жалко, – хмыкнула я. – Жалко у пчелки. Не говори ерунды, Лалик.
– Интересный он мужчина, этот лорд Даран, – задумчиво проговорила она, взяв в руки бутон и начав медленно обрывать на нем кроваво-красные лепестки. – Самайн не похож на него характером совершенно, разве что внешностью. Его брат другой. На вид спокойный, но в его глазах всегда горит это пламя из эмоций. Мне порой даже кажется, что его тяготит эта его сила, что она словно не нужна ему, но он по какой-то причине вынужден пользоваться ею. Ты никогда не спрашивала у него, как он относится к такому темному дару?
– Да зачем мне это надо? – пожала я плечами. – Это его ноша, вот он и несет ее.
– Ну и зря, Амариса, – протянула Лалик, рассыпав горстку лепестков у своих ног. – Чтобы понять, как сладить с чем-то, нужно в этом разбираться. А сладить тебе с Дараном надо, если не хочешь в итоге загреметь под гробовую доску.
– Я слажу с ним только тогда, когда слажу с этим всем, – я со злостью посмотрела на восстановленные цветы.
– Да не сладишь ты с этим, – грустно выдохнула подруга. – И не пытайся даже. Была бы ты хоть немного обучена в свое время, тогда может да, а так… Слабая ты сама по себе, Амариса. Будь ты движима чем-то другим, а не страхом, то пошло бы все быстрее продвигаться у тебя. Вот чем был движим лорд Даран, когда осваивал свою силу в том лесу, который ты в итоге снова заставила зазеленеть?
– Не знаю, – опять пожала я плечами.
– Снова это твое «не знаю», – недовольно протянула Лалик. – Ведьма была права, когда Дарану указала на то, что знать нужно все, что касается тебя. А сейчас жизнь этого мужчины и его силы – это напрямую касается и тебя, Амариса. Ты подле него уже столько недель, а он для тебя словно закрытая книга, которую и надо бы прочитать, да тебе лень перевернуть страницу. Вот это все чушь, – она легонько пнула разбросанные на полу цветы. – Пока ты ничего не понимаешь о себе, о нем, о том, как можно уравновесить вас обоих, не губя ни твою, ни его сторону, пока всего этого нет, ты можешь хоть год корпеть над этими цветами, а итог будет один. Магия – это не физика, как таковая. Дотронулась и будет тебе счастье. Даже я, обладая таким мирным даром, как исцеление, в жизни не смогу исцелить никого, если у меня нет внутреннего понимания, подсознательного такого, которое знает, для чего мне это надо. Принудить исцелить меня? Это пустая трата времени. Это известно всем. А ты сейчас принуждаешь себя и не более того. Ты не понимаешь свою магию, не понимаешь те крохи сущности, которые достались тебе от лугару, чтобы вот взять и сказать себе, той маленькой своей частичке, которая правит этим всем, сказать ей: «Нет, ты этого делать не станешь». Она не слушается тебя потому, как ты не пытаешься понять ее, эту прекрасную силу восстановления. Прекрати мучить и себя, и ее. Дай пару дней себе на то, чтобы просто хотя бы свыкнуться с ней. Поговори со своим внутренним миром, и он непременно откликнется. Вот увидишь, – сказав это, Лалик встала с кресла и, погладив меня по плечу, направилась к выходу из комнаты.
– Поговорить с внутренним миром. А как же, – я со злостью окинула взглядом растения и поднялась на ноги.
Собрав с пола разбросанные цветы, швырнула их в камин, затем сгребла лепестки и отправила туда же. Отряхнув руки и поправив платье, вышла из зала и, помедлив, направилась в то крыло, в котором была комната Дарана. Прекрасно зная, что его не было в замке, я решила воспользоваться этим, чтобы посмотреть на то, как он живет. Быстро оглядевшись и удостоверившись в том, что меня никто не видит, взбежала по лестнице и быстро преодолела пару десятков метров полуосвещенного коридора. Оказавшись у заветной двери, выдохнула и толкнула ее, быстро прошмыгнув внутрь. Остановившись посреди довольно-таки огромной комнаты, с удивлением ощутила нечто загадочное и…мирное, словно эта комната не была пристанищем покоя того, кого называли разрушителем. Оглядевшись, подошла к небольшому столику, на котором лежала книга. Взяв ее в руки, осторожно раскрыла и на первой странице увидела надпись, выведенную красивым почерком: «Любимому сыну в день совершеннолетия». Удивленно приподняв брови так, словно никогда не могла подумать, что у него были родители, закрыла книжку и посмотрела на переплет. «Поиск мира в магии» гласила надпись, и я вновь удивилась. Писание светлых ведьм. Откуда оно было у него и почему мать подарила ему то, что темные ведьмаки и брать-то в руки за кощунство считали, а уж о том, чтобы читать, и речи не шло. Пролистав книжку, вернула ее на место и вновь огляделась. Когда увидела на стене портрет пожилой пары, то подошла к нему, с интересом рассматривая явно отца и мать Дарана. Не похож, совершенно не похож он был на них, ровно как и Самайн. Подойдя еще ближе, сощурила глаза, пытаясь разглядеть надпись в уголке портрета. «Лиза фон Тариэль, Арман фон Тариэль. Ковен потока».
– Ковен потока…ковен потока…Ventys что ли? Так они светлые, – пробормотала я себе под нос, проведя пальцами по надписи.
Отойдя от портрета, подошла к огромной кровати, над которой висела неизменная голова лугару, оскалившиеся клыки которой напрочь рушили созданное впечатление об этом месте. Скривившись, перевела взгляд на белоснежные подушки и взяла одну из них в руки. Поднеся ее к своему носу, протяжно вдохнула запах, который был вечным спутником Дарана. Мягкие ноты какого-то до умопомрачения приятного парфюма быстро пробрались в мой нос, заставив с наслаждением закрыть глаза. Вернув подушку на место, я провел задумчиво рукой по темно-коричневому покрывалу и направилась к огромному дубовому шкафу, стоящему в дальнем углу комнаты. Тихонько приоткрыв скрипящую дверцу, заглянула внутрь, но ничего необычного там не увидела. Проведя рукой по веренице белоснежных сорочек и темных камзолов с серебристой вышивкой, тихонько закрыла дверцу и повернулась, чтобы уйти, но застыла в ужасе.
– Не думаю, что в моей комнате есть что воссоздавать, – произнес стоящий у двери Даран, стаскивая с рук перчатки и пристально глядя на меня.
– Я..я не почувствовала ваше возвращение в замок, – натянуто улыбнулась, не зная, как выкрутиться и просто пылая от стыда. – Это уже плюс огромный, не находите?
– Зато я сегодня едва смог свалить с ног лугару, – проговорил Даран, отшвырнув перчатки и плащ на стоящее подле камина кресло. – И мне это очень не понравилось…Амариса, – проговорил мое имя, отчеканивая каждую букву.
Затем подошел вплотную ко мне и смерил недовольным взглядом. Я же просто в комочек сжалась, понимая, что часики мои затикали, раз такое произошло. Протяжно выдохнув, он отошел к окну и, опершись на подоконник, спросил:
– Что ты здесь искала?
– Я не искала…Я, – пролепетала, понимая, что ничто сказанное мной не будет оправданием моему поступку, поэтому, неуверенно сделав шаг в его сторону, проговорила, – это все не имеет смысла. На вас это сработало, но на мне нет. Что бы я не пыталась прокручивать в голове, как бы не пыталась заставить силу слушаться меня, итог один – я восстанавливаю все, что вы разрушили. Лалик сказала, что, возможно, я просто не знаю то, с чем живу всю свою жизнь. И не знаю вас, чтобы понимать, как заставить силу игнорировать то, что вы делаете. Я как слепой котенок, который ползет в неведомом для него направлении в желании добраться куда-то, куда и сам не знает. И еще…мне ужасно нравится восстанавливать все то, что рушите вы. Ничего не могу с этим поделать, – развела руками и обессиленно опустила их.
– И как тебе помогло то, что ты увидела в моей комнате? – спросил Даран, скользя взглядом по моему лицу.
– Не знаю, может вы прольете хоть немного света на то, кем являетесь? – пожала я плечами. – Ну, например, вы не похожи на родителей своих. Ни вы, ни Самайн, – подошла к картине и указала на нее рукой. – Ни одной черты схожей. И тут еще надпись, – провела осторожно по надписи в уголке полотна, – ковен потока. Если это Ventys, то они светлые, но у светлых не мог родиться чистый темный ведьмак, да еще и элиминант. И книжка у вас, подаренная вам матерью, это писание для светлых ведьм, – взяла в руки потрепанную книгу и быстро пролистнула страницы, затем вернув ее обратно на стол. – Расскажите о себе, прошу вас. Нужен другой подход ко всему этому, иначе, – я замолчала и с болью посмотрела на мужчину.
Даран повел бровью и кивнул мне на одно из кресел подле камина.
– Начну с родителей, – проговорил он, устало опустившись на кресло, стоящее напротив моего. – Мы с Самайном не похожи на них, поскольку не они наши биологические родители. Они подобрали нас на дороге, когда мне было пять, а Самайну всего год. На наших настоящих родителей напали в дороге и убили. Нас же оставили на съедение зверью лесному, но этому не суждено было случиться, поскольку нас нашли они, – кивнул на портрет. – И они правда из светлого ковена. Когда они забрали нас, им пришлось несладко, поскольку ковен требовал убрать нас с братом с его земель. Но отец и мать боролись очень долго за нас и в итоге совет снизошел до того, что разрешил нам остаться. Именно они были нам настоящими родителями. Мать дарила ласку и заботу, отец же научил быть настоящими мужчинами. Не бояться, бороться, не отступать как бы трудно не было и, главное, как жить среди светлых с тем даром, который делает тебя среди них чужим. Самайну проще, он без сил как таковых, а вот я да. Все время пришлось доказывать, что я не тварь из преисподней.
– И кем вы себя считаете? – осторожно спросила я, глядя на мужчину, который с таким спокойствием проговорил все это. – Вы светлый или темный? Кто вы?
Даран перевел на меня взгляд своих черных глаз и проговорил:
– Темный, Амариса. Я темный.
– Даже несмотря на то, что в вас вкладывали? Несмотря на то, что вам не чужда наша культура? – кивнула на книгу. – Вы все равно сторонник того, что темная материя вправе отбирать без оглядки на законы добра?
– Я никогда не оглядываюсь ни на какие законы, – ответил Даран. – Отец научил меня думать без оглядки на чьи-то слова или указки. Поэтому мне просто находиться в светлом окружении, поскольку я опираюсь на то, чему меня учили родители, а учили они меня справедливости, честности и порядочности. Это есть и у светлых, и у темных, но меня растили с особым акцентом на этом, минуя требования принадлежности к линии магии. Темная сторона, тем не менее, правит мной больше, поэтому я не закрываю глаза на то, где применима месть, жестокость или еще что, что светлые предпочитают сглаживать.
– И что ваша темная сторона требует от вас насчет меня? – дрогнувшим голосом спросила я, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки.
– Не думаю, что ты захочешь это услышать, – строго бросил Даран. – Но у тебя еще есть время, поэтому давай сосредоточимся на том, что может тебе помочь.
– Хорошо, – судорожно выдохнула я. – Тогда лугару. Почему вы выкашиваете их? Вы тогда сказали, что для вас это не столько расширение владений короля, сколько личное. Что личное?
Губы мужчины враз сомкнулись в жестокую линию. Мне сразу стало ясно, что говорить ему об этом очень тяжело. Устремив взгляд на пылающий камин, он проговорил:
– Все дело в родителях. Что первых, что вторых у меня забрали лугару. Но если о том, что случилось в детстве, я мало что помню, то их убили на моих глазах, – кивнул на портер. – Мне тогда восемнадцать только исполнилось. Время обретения себя, и я толком еще не мог управлять своими силами. Наше имение стояло как раз на границе с землями волков. Они особо не совали свой нос на территорию нашего ковена и жили мы относительно в мире. А потом пошел разлад. Участились набеги на приграничные районы и однажды ночью пятеро ошалелых лугару зашли на территорию нашего дома, – он на минуту замолчал и нахмурил брови, опустив при этом голову. – Я сумел убить троих, а вот остальные…Один из них Самайна схватил, другой мать. Отец же…он уже лежал разодранный в холле. Я мог спасти только кого-то одного, поскольку еще не умел на тот момент перераспределять силу на два объекта. Мать знала это. Ее глаза…я до сих пор помню ее взгляд…любящий. В нем в тот момент не было ни капли страха, только просьба…за Самайна. В общем, я сначала убил держащего брата лугару, а ее спасти не успел. Она так долго и мучительно умирала на моих руках, – он закрыл глаза, борясь с болью. – Так мы с братом остались одни. А потом я узнал, что лугару не просто так напали на наш дом. Кое-кто из совета направил их туда. Светлый ковен, – саркастически улыбнулся он, – даже странно такое произносить. Будь я без сил, как Самайн, мать и отец были бы живы. А так…Потом мы уехали и долго время скитались по землям, пытаясь понять, какое место можно будет назвать своим домом. Как-то остановились на постоялом дворе на территории вашего государства, там же останавливался в ту ночь и ваш король. В общем, познакомились мы с ним в пивнушке, когда он, изрядно перебрав, начал задирать всех, кого не лень. Мало кто давал ему отпор, но когда дело дошло до меня, пришлось осадить вашего венценосца, мне-то он был никто. В итоге на следующий день он пришел ко мне утром в комнату с извинениями и предложил поехать сюда в качестве наместника. Я сначала не согласился, но когда узнал, что ему не просто нужен кто-то, кто будет подавлять здесь гонор северного народа, но и расширять земли за счет территорий лугару, я более вопросов не задавал. С того самого времени мы с Самайном здесь.